***
— Ваше Величество, к вам пришли, — в кабинет Короля зашёл его помощник. — Я сейчас занят, — ответил Виктор, внимательно вчитываясь в какой-то документ, хотя за окном уже смеркалось. — Это королевский наставник, сир*, — объяснил помощник. -… Пусть войдёт, — замерев на несколько секунд, ответил блондин. — Можешь быть свободен, — сказал он помощнику, стоило Хайне войти в кабинет. — Ваше величество, — Виттенштайн встал на одно колено, поднося руку к груди. — ваши сыновья обеспокоены вашим поведением. Вас что-то тревожит? — Рыжеволосый выпрямился. Ничего не ответив, Виктор поставил на стол два бокала и достал не так давно открытое вино. — Выпьешь со мной, как старый друг? — Указав на стул рядом с собой, улыбнулся мужчина. — Поделишься? — Янтарноглазый сел на указанное место и принял бокал, отбрасывая границы «король-подчинённый». — Как успехи у мальчиков? — Однако Гранцрайх словно не замечал вопросов наставника своих сыновей. — Всё хорошо. Принц Кай теперь прекрасно ладит со слугами. Принц Бруно прекрасно справился со своим страхом публики и теперь пишет ещё одну академическую работу. Принц Леонард наконец-то всерьёз занялся учёбой и делает большие успехи. А принц Лихт всерьёз занялся социологией. Я считаю, что это случилось после твоего разрешения остаться ему в ресторане, — наблюдая за светлой жидкостью в бокале, рассказал Хайне. — Так что с тобой? — Сегодня прекрасная погода, не так ли? — Голубоглазый встал и подошёл к окну, наблюдая за Адель и Тенью, которые всё ещё играли на улице. — Согласен. Поэтому часть занятий сегодня проходила на свежем воздухе, — Виттенштайн поправил очки. — А как поживают сироты в церкви? Ты общаешься с ними? — Блондин посмотрел на друга, а затем вновь вернул взгляд к окну. — С ними тоже всё прекрасно, — кивнул рыжеволосый. — Нанятый тобой учитель на мою замену прекрасно справляется со своей должностью, хотя, признаться, я скучаю за всеми ними, — добавил он, и в комнате повисло недолгое молчание. — А теперь, раз уж у тебя закончились темы для перевода, я в который раз спрошу у тебя, что тебя беспокоит? — Пригубил вино преподаватель. — И ведь не собьёшь тебя с заинтересовавшей темы, — вздохнул голубоглазый, садясь в кресло и глядя на старого друга. — Мне недавно пришло предложение обручиться с дочерью одного влиятельного аристократа. — И что ты решил? — Чуть нахмурился янтарноглазый. — Что я не хочу волновать королевство и своих детей, но не знаю, как было бы вежливее отказать. — Почему бы просто не сказать, что ты польщён таким предложением, но не можешь рисковать жизнью посторонних тебе людей, ведь вся королевская семья почти всегда находится под чьим нибудь прицелом? — Хайне склонил голову к плечу и дунул на упавшую на глаза прядь. Вот только та не захотела сменить своего положения, поэтому за ухо её пришлось заправить рукой. — Потому что от меня всё равно не отстанут… — Виктор уронил голову на стол, а затем посмотрел на моментально напрягшегося Виттенштайна. — Ха~йне, — протянул он. — Сразу нет, — ответил Хайне, чувствуя непонятную настороженность. — Ну Хайне, — вновь протянул Гранцрайх. — Ради моего спокойствия? — Нет, — сразу же ответил наставник принцев, заставив Короля с наигранной обидой посмотреть на него. — Ради безопасности жителей? — Спросил Бог войны… — Нет, -… однако ответ остался прежним. — А ради безопасности принцев и Адель? — Блондин хитро прищурился, глядя на замершего рыжеволосого. — Ты остался всё таким же шантажистом… *Какого чёрта сейчас вообще происходит? * — После небольшого молчания ответил янтарноглазый, опуская голову. Однако Виктор всё равно успел заметить его смущение. — Ты согласен? — Радостно спросил голубоглазый. — Только ради безопасности принцев, — тихо ответил Хайне, — и принцессы, — добавил он же. — Вот и хорошо, — Гранцрайх поднялся из-за стола. — Зайди ко мне завтра утром перед уроком. — Хорошо, — Виттенштайн вздохнул и, поставив бокал на стол, направился к выходу. — Спокойной ночи, Виктор. Не слушая ответа Короля, королевский наставник отправился в свою комнату.***
— Доброе утро, — утром следующего дня Хайне вновь пришёл в кабинет Виктора. — Доброе утро, Хайне, — кивнул блондин. — Ты что-то хотел? — Вчера ты просил зайти перед уроками, — напомнил Виттенштайн. — Ох, да, прости — заработался, — Гранцхайн устало потёр переносицу, вставая из-за стола и подходя к старому другу. — Чуть позже я зайду в зал, — надев замершему профессору кольцо на палец, сказал Король. — Может, мне всё же самому вечером зайти? — Вчерашний разговор (да и эта ситуация) был, на самом деле, очень смущающим, поэтому сейчас рыжеволосый держался не очень уверенно. — Не стоит, — ласково улыбнулся Виктор. — Тогда я прошу меня простить, ваше Величество, — янтарноглазый встал на одно колено, ведь в кабинет зашёл помощник Короля. А затем, поздоровавшись с вошедшим мужчиной, Хайне покинул кабинет, направляясь в зал. — Доброе утро, принцы. Сегодня на один из наших уроков обещал прийти ваш отец, — входя в зал, сразу же сказал наставник, внутренне радуясь, что рукава его накидки длинны и прикрывают кольцо, а иначе вопросов от слишком любопытных принцев было бы не избежать. Хотя при приходе их отца вопросов и так не избежать. — Отец? — Удивился Бруно. — Зачем? — Всполошился Леонард. — Сообщить вам одну новость, — прокашлявшись, ответил Виттенштайн, незаметно теребя непривычное кольцо. — Начнём урок. А спустя час в зал и правда заглянул Виктор. — Закончим на сегодня урок математики, — рыжеволосый закрыл книгу и посмотрел на старого друга. — Вы можете войти, ваше Величество. Мы как раз закончили. — Благодарю, Хайне, — Гранцрайх подошёл к королевскому наставнику, и четыре принца не могли не заметить, что их учитель сразу как-то то ли смутился, то ли насторожился, хотя сам Король, наоборот, словно светился от радости. — Отец? — Неуверенно спросил Лихт. — Я оставлю вас, ваше Величество, — решил сбежать янтарноглазый, направившись к выходу. — Ну куда же ты? — Блондин за шиворот притянул Хайне обратно, ставя его перед собой и переплетая их ладони. — Мальчики, вы уже поздоровались со своим вторым будущим отцом? — Что? — Переспросил Лихт. — ЧТО??? — Раздался на весь дворец крик четырёх принцев.***
— Итак, Мастер, это правда? — Когда принцы пришли в себя, спросил Бруно. Хайне ничего не ответил, всё ещё скрывая глаза за короткой чёлкой, но кивнул. — *Господи, на что я подписался? * — Промелькнуло в мыслях янтарноглазого. — Это же прекрасно! — Однако следующее восклицание третьего принца его удивило, заставив с шоком обвести принцев взглядом. — Это ведь значит, что Мастер навсегда останется с нами! — Отец и учитель — хорошая пара, — Кай в мгновение ока оказался рядом. — Учитель мягкий, — второй принц снова стал тискать чужую ладонь. — Учитель, что же вы не говорили, что у вас с нашим отцом такие отношения? — Ухмыляясь и потирая руки, Лихт подошёл к учителю. На самом деле не ожидая такой реакции от сыновей, Виктор даже не понял, когда его оттеснили, окружая Хайне. — Отец! — Однако затем, переглянувшись с братьями, Леонард указал пальцем на удивившегося отца. — Даже не вздумай обидеть Хайне! — Что? — Опешил Виктор и глянул на Виттенштайна. Но тот только показал язык, улыбаясь. — *Чертёнок*, — усмехаясь, подумал Гранцрайх. — Клянусь честью Короля, — с улыбкой, но на полном серьёзе ответил он. — А теперь извините, мальчики, но нам с Хайне надо обсудить некоторые вопросы. Хватая рыжеволосого за руку, Король в прямом смысле похитил его у возмутившихся принцев. — Скажи, Виктор, ты и правда уверен в этом решении? Не боишься, что народ не поймёт и не одобрит? — Направляясь вслед за блондином в его кабинет, всё же спросил янтарноглазый. — Мой народ меня всегда поддержит! — Уверенно ответил голубоглазый. — И никто не говорил, что в тебе признают парня, — стоит ли говорить о том, что Хайне пробрала дрожь от странно-оценивающего взгляда Короля? — Как я на это согласился? — Тихо вздохнул Виттенштайн, поправил очки и вошёл в кабинет вслед за Виктором. В кабинете уже стояла неизвестная королевскому наставнику женщина. Ничего не говоря, она вывела Хайне в центр комнаты и принялась крутить его в разные стороны, снимая мерки. — Ваше Величество, я закончила, — спустя время всё же сказала женщина, повернувшись к Гранцрайху, разбирающегося с какими-то документами. — Прекрасно, Марлен, — блондин оторвался от документов и посмотрел на швею. — Доверяю платье тебе. Поклонившись, Марлен, как её назвал Король, покинула кабинет. — Ещё скажи, что мы проедемся в карете по всему городу, — недовольно фыркнул рыжеволосый, садясь в кресло. — Конечно, — ответил Виктор, словно это было само собой разумеющееся. На это Виттенштайн лишь устало простонал, закрывая глаза и снимая очки.***
— Вы прекрасно выглядите, милый учитель, — улыбался Лихт, крутясь вокруг Хайне. — Или мне стоит теперь называть вас папой? — Пятый принц насмешливо прищурился, за что получил гневный взгляд и без того раздражённого Виттенштайна. — Лихт, немедленно иди в зал! — В комнату заглянул Бруно. — Мастер, нам пора начинать. — Тогда пойдёмте, — рыжеволосый вновь вздохнул, в последний раз окинул миловидную «девушку» в зеркале и вышел вслед за двумя принцами. А когда они подошли к нужным дверям, пятый и третий принцы скрылись за соседней дверью, оставив янтарноглазого в своих внутренних метаниях. — Чем раньше начнём, тем раньше закончим, — тихо сказал Хайне сам себе. А затем зазвучала музыка, и двери стали раскрываться. Те, у кого был доступ в эту часть храма во время свадьбы Короля и его «избранницы», начали восхищённо перешёптываться, однако Виттенштайн пропускал их восклицания мимо ушей, глядя на улыбающегося Виктора и неспешным шагом направляясь к нему, надеясь при этом, что тонна макияжа, наложенная на него, не поплыла, а платье не станет причиной его падения. Однако всё прошло довольно спокойно, и вскоре оба молодожёна уже стояли возле священника. Изредка вставляя своё согласие, рыжеволосый мысленно отсчитывал секунды до конца его мучений. — Жених, можете поцеловать невесту. Закрыв книгу, сказал священник, а «невеста» во все глаза уставилась на него, совершенно забыв об этой «маленькой» детали. И, не успев ничего ответить, янтарноглазый почувствовал на своих губах чужие. Неуверенно положив руки на плечи уже-чёрт-возьми-как-же-так-мужа, Хайне разглядел небольшую насмешку в голубых глазах напротив. И ещё в них было умиление, или у него уже крыша едет? Когда поцелуй всё же разорвался, Виктор указал рукой в сторону выхода, всё так же улыбаясь. Вздохнув, уже Гранцрайх взял блондина за локоть, и они синхронно направились к выходу, по пути благодаря всех, кто их поздравлял. Вслед за ними направилось пятеро принцев, однако на улице их уже ожидала вторая карета, потому что первая предназначалась лишь для молодожёнов. — Мальчик-сирота вырос в прекрасную Королеву? — Хмыкнул голубоглазый, пока они ещё не выехали к празднующим подданным. — Брак будет разорван, если поползут лишние слухи, — категорично заявил рыжеволосый. — Ты правда думаешь, что я и в этот раз позволю тебе поставить такое условие? — Виктор наклонился к мужу, а затем выровнялся и пододвинулся ко второму окну. И ещё несколько часов они мило улыбались подданным, проезжая по улицам города.***
— Да чтобы я ещё хоть раз надел эти ужасные туфли или платье, — ворчал Хайне по приезду во дворец, направляясь в свою комнату, дабы наконец-то переодеться в более удобные вещи. — Эй, ты теперь живёшь со мной, — однако Виктор, как и когда-то граф Розенбер, подхватил мужа (или всё же жену?) на руки и направился в свои покои. Бывший Виттенштайн против такого жеста ничего не имел против — ноги ужасно болели после дня на каблуках, — однако предпочёл бы, чтобы несли его в выделенную ему комнату. — И всё же, Виктор, как долго будет длиться этот фарс? — Уже сидя на кровати, спросил рыжеволосый. — Всю жизнь, или ты против? — Гранцрайх открыл окно, впуская в комнату свежий ночной воздух и шум празднующего города. На это янтарноглазый ничего не сказал, сбрасывая белые туфли и неловко начиная распутывать множество узлов на корсете. — Позволь мне помочь, — отойдя от окна, блондин сел рядом на кровати и сам стал распутывать корсет. — Виктор? — Вздрогнул Хайне, чувствуя на шее мимолётный поцелуй. — Прекрати, — попросил он же, когда голубоглазый провел линию поцелуев от плеча до мочки уха, а затем несильно прикусил её, посылая по телу Виттенштайна табун мурашек. — Не хочу, — на ухо прошептал Виктор, укладывая оппонента на спину и целуя. На этот раз поцелуй был более глубоким, жадным и развязным — совсем не таким нежным и воздушным как в храме. Кажется, рыжеволосый первое время даже сопротивляться пытался, однако вскоре оставил эти бесплодные попытки, закидывая руки на чужие плечи и царапая неизвестно когда успевшего снять пиджак с рубашкой Виктора. — Ты потом пожалеешь, — уже поддавшись эмоциям и чувствам, в тихом стоне говорит Хайне, совсем немного поджимая к себе ноги. — Никогда, — уверенно отвечает Гранцрайх, вновь целуя и легко проводя небольшими ногтями по чужим слишком чувствительным бёдрам. Хайне вообще был очень чувствительным — это тогда ещё принц понял при их не таких уж и редких подростковых встречах. Нет, они не спали (да что там говорить — они даже не целовались!), однако блондин всё замечал. Особенно тогда, когда со спины повисал на тогда ещё друге и чувствовал его резко ускоряющееся сердцебиение и дыхание, а также мурашки. Поэтому Виттенштайн, скорее всего, до ужаса ненавидел, когда к нему прикасались. И этот же человек сейчас лежал на белой простыне и буквально извивался, не зная, куда себя деть от испытываемых ощущений… Их пик пришёлся как раз на взрыв салюта, однако вряд ли даже он сумел заглушить полустон-полувскрик Хайне, дрожащего всем телом и уткнувшегося носом куда-то между плечом и шеей Виктора. — Что-то не так? — Нахмурился Гранцрайх, когда они уже оба пришли в себя от оргазма, и Хайне вдруг стал тихо смеяться, всё ещё держа руку на глазах. — Господи, и как же я сразу не догадался, что никакой невесты и не было? — Отняв руку от лица, он посмотрел на блондина и заправил одну из прядей за чужое ухо. — Не знаю, — улыбнулся голубоглазый, понимая, о чём именно говорит рыжеволосый. — Но иначе ты бы никогда не согласился. — Ты сумасшедший, — улыбнулся Хайне, глядя в два голубых омута, поглотивших его ещё наверное тогда — при первой встрече. — Не могу отрицать, — ответил Виктор, вновь целуя мужа.***
— Эй, Хайне, выходи за меня, — стоя под их излюбленным деревом, внезапно сказал Виктор. — Чего это ты? — Вздрогнул Виттенштайн, обернувшись на друга. — Совсем дурак? мы же парни! — А если бы был девушкой, то согласился бы? — Усмехнулся принц, подходя ближе. — Дурак, — фыркнул рыжеволосый и вновь отвернулся в сторону города. — Я тебе обещаю, что однажды мы поженимся, и ты сам сможешь создать для всех сирот дом, — тихо прошептал Гранцрайх вздрогнувшему и смутившемуся Хайне…