* * *
С тех пор прошло два года. Ее черные жесткие волосы уже можно собирать в хвост. Белый кот по-прежнему не обращал на нее большего внимания, чем на прикроватную тумбочку. «Наверное, так поступают все коты», — утешала себя Куан Лу. Манеры девушки оставались мягкими, разве что она стала чуть смелее. Если поначалу несколько робела заговорить с соседом первой, то теперь приносила ему чай, зная, что тот не выйдет из комнаты вплоть до того времени, когда до занятий останется минут пятнадцать. Она даже выяснила, какой чай нравится ему больше всего. Зачем? Куан Лу хотелось сделать так, чтобы юноша улыбался не только своему питомцу или приходившей в гости барышне. Как выяснилось позже, это новенькая на смежном факультете, у которой непонятные отношения: что с Жунь Юем, что с его братом — она никак не могла признаться, к кому из них двоих испытывает те самые чувства. — Жунь Юй, ты помнишь, у тебя в девять конференция, — Куан Лу заходит, чуть коснувшись костяшками двери. На его электронных часах светились бодрые «04:05 AM». — Да, — рассеянно отвечает тот. Казалось, он и не расслышал вопроса, над чем-то усердно работал. И если сначала Куан Лу думала, что это какой-то материал к презентации, то после поняла свою ошибку — юноша мастерил изделие, не относившееся к его работе. — Это для Цзинь Ми? — спросила она, приблизившись. Тонкие пальцы уверенно сплетали нити. Фенечка?.. Браслет с цветочным орнаментом или же, скорее, это звезды, а не цветы?.. — Да, — вдохновленный работой, он даже не заметил, что соседка стоит прямо за его спиной — так близко он не позволял стоять никому, кроме, наверное, того, кому готовил подарок. Куан Лу только тихо вздохнула и погладила недовольного кота. Казалось, он сам был против этой затеи — не спать до самого утра, делая какую-то безделушку девушке, которой наплевать на него. В романтическом плане уж точно. Но Жунь Юй был слеп, как и большинство влюбленных. И его соседке оставалось только вздохнуть и подумать, как помочь юноше вновь обрести понимание происходящего. Ничего лучше, чем поговорить с виновницей состояния соседа, в голову не пришло. Но беседа не дала ожидаемого результата. Напротив, дело окончательно зашло в тупик. И Куан Лу оставалось только наблюдать, как все быстрее и вернее скатывается ее сосед. В итоге, когда однажды он, окончательно раздавленный, разбитый морально и физически, едва приплелся в дом, она и слова не сказала. Он не истекал кровью — просто она уже запеклась. Синяки и отеки уже начинали проявляться, а одежда в нескольких местах порвана. Волосы растрепаны… он выглядел, будто только что побывал в серьезной переделке, в которой участвовало минимум человек двадцать. Куан Лу никогда бы не подумала, что тот умеет драться, если бы не узнала, потом, что его брат от самого Жунь Юя получил не менее серьезные травмы. Она могла бы махнуть рукой, мол, не мои проблемы, мы просто соседи, он помощи не просит, значит, справится. Но, к счастью, или, к сожалению, девушка вела себя иначе. Уже слишком поздно было, чтобы менять свое отношение и стратегию. Наверное, впервые она поблагодарила университет за, на первый взгляд, бесполезную дисциплину «Основы медицинских знаний». Не торопясь, следуя памяти и сохранившимся лекциям по оказанию первой помощи, чтобы не причинить вреда, она обработала его раны, одела в чистое. Юноша мало понимал происходящее. Должно быть, поэтому позволил ей ухаживать за собой. В иные дни он не подпускал ее ближе, чем на тридцать сантиметров. Куан Лу с состраданием и серьезностью смотрела на него, на его безучастное лицо. Затем, уложив его в кровать, принялась за одежду, привела ее в порядок, понимая, что у того вряд ли будет время, чтобы достаточно аккуратно и крепко зашить разодранную рубашку. Она не могла вспомнить, когда именно забота о юноше, живущем в соседней комнате, стала для нее привычкой. Наверное, все началось в тот день, когда она невольно услышала его откровения. В тот день пришла Цзинь Ми. Было не так поздно, но засиделась она до позднего вечера на их кухне. Жунь Юй любил слушать ее беззаботный щебет. А когда девушка попрощалась и упорхнула за дверь, отчего-то позволил и себе снять замок с мыслей. Тогда его соседка узнала, что он остался один на свете, только его сводный брат иногда интересовался состоянием старшего. Отец, мачеха… им не было дела до юноши, который вот-вот с отличием закончит университет. Знакомых он сторонился. Нет, это не нарочно, просто так получилось. Он много учился, подолгу штудируя книги, изучая все доступные ресурсы. Поэтому он не знал о том, что «друзья», «взаимопомощь», «сочувствие», «дружба» и «поддержка» — это не только красивые слова, которые летят со страниц и экранов. Лучший студент в своей группе. Лучший на курсе. Но этого было недостаточно. Казалось, что этого не хватало, чтобы его любили. Мало, чертовски мало, чтобы его заметили те, ради которых он старается. Куан Лу не осмеливается сказать ему, что это не так. Пусть даже он бросает все силы на совершенствование ради одних, разве не замечают его другие? Зачем так биться о стену, зачем класть на кон свою жизнь для тех, кому она безразлична? Куан Лу была уверена: нельзя что-то делать и не получать ничего взамен. Отклика можно не замечать, можно не знать о нем или делать вид, что не получаешь ничего в ответ. Но это не значит, что ответа нет. Он наконец заснул, тихое и ровное дыхание едва угадывалось по движениям груди. Соседка осталась сидеть рядом. Она волновалась — вдруг он проснется, еще прогонит, почувствует себя хуже, — одной рукой гладила его впалые щеки, а другой мягко держала его холодные пальцы, греет, а сама глотает слезы. Жунь Юй совсем не бережет себя, не заботится о своем здоровье. Сколько дней он забывал поесть? Сколько часов в неделю он смог поспать? Она знала ответы. И они отнюдь не были слишком радостными. И это дробило и перемалывало кости и душу Куан Лу в порошок. Юноша проснулся только около полудня следующего дня. К тому моменту его соседка уверилась, что переломов быть не должно, но не мешало бы обратиться к врачу. Жунь Юй мог только поблагодарить ее. Искренне. Но смущаясь. Он… никогда не представлял, что случится что-то подобное. Что ему придется положиться на кого-то другого. Дремавший у него в ногах кот не отходил от своего хозяина ни на шаг. Постоянно составлял компанию. В университете пришлось пропустить несколько дней. Но это каким-то образом устроила его соседка — оказывается, они на одном факультете, только она училась на год младше. Жунь Юю не грозило отчисление. И он с не очень спокойной совестью выздоравливал дома. Куан Лу приходила к нему вечерами, приносила какие-нибудь интересные истории, чай. Напоминала о приеме лекарств. Кот ластился к ней, урча только в присутствии девушки. Когда она, почувствовав, что начинала докучать, прикрывала за собой дверь, всякий раз искренне желая выздоровления и доброй ночи, юноша, вздыхая, доставал из-под подушки телефон, где мерцала пара уведомлений. Диалоги академической группы, факультетских старост он пролистал сразу, разыскивая только и одну беседу, в которой, впрочем, сиротливо значилось одно непрочитанное. Это была беседа его семьи. Его собственной. До произошедшего он всегда сначала проверял один диалог — их с Цзинь Ми переписку. Но сейчас она точно не могла ничего ему написать. Поэтому единственным его утешением оставались его родные. В следующий миг всплывало уведомление о новом сообщении. «Милый, как ты там?» — писала его мать, видимо, заметила, что он в сети. «Все хорошо, мама. Как у тебя дела? Янь Ю тебе помогает? Как дела у Ли’эра в школе?» — тут же откликнулся Жунь Юй. «Они передают тебе привет, родной. У тебя точно все в порядке?» — он знал, она волновалась. Может, кто-то успел ей рассказать? Но это маловероятно, ведь его мать и приемные братья жили в далекой провинции, с ними никто из его теперешней семьи не связывался чаще, чем два раз в полгода… Отбросив мысли, юноша прислал матери фотографию, где он, радостно улыбаясь, сидит за книгой. На улучшение этой картинки он потратил около получаса, благо, заранее предположив, что матери точно нужно будет увидеть своего ребенка, чтобы поверить, что у него все точно так, как он описал. Юноша не рисковал разговаривать с помощью звонка, ссылаясь то на возможные неполадки, перебои со связью, то на что-нибудь другое. Он догадывался, как звучал его голос, как легко он мог выдать его состояние. И с удовольствием слушал долгие голосовые сообщения матери о ее буднях, отвечая текстом. Иногда в ее монолог вклинивался малыш Ли’эр, радостно делился со своим «дагэгэ» успехами в учебе. Жунь Юй мог представить, как тот светится от счастья. Однажды Жунь Юй услышал и Янь Ю, «наконец наведавшегося ночевать дома». Эти сообщения спасали его. Они и, как ни странно, рассказы Куан Лу, принесенные из университета. И теплый чай, заваренный ее руками. Цзинь Ми никогда бы такого не сделала. Она бы умело смешала самые вкусные травы, от которых питье стало бы не только целебным, но и вкусным. И с этой мыслью юноша засыпал. Однако, постепенно, последнее предложение стиралось, пока он не стал останавливать внутренний голос на той идее, что Цзинь Ми ему бы не заварила чай. А соседка почему-то делала это каждый день. Куан Лу же, не зная, благословить или проклясть тонкие стены, слышала каждое слово, которое произносилось в комнате Жунь Юя. Так она узнала о другой его семье чуть больше. А заодно о нем самом. И если их голосовые мешали ей готовиться к занятиям, то только настолько, насколько это бы делала классическая музыка, звучащая на фоне, или же настолько, насколько персонажам на экране мешают саундтреки. И, каждый день слыша, как он в тревожном сне звал не ее, Куан Лу только тихонько шмыгала носом, пытаясь понять, как можно помочь при плохих снах, прочитала несколько книг о травах и их свойствах — использовать снотворные без врача она опасалась. Кот, прежде любовавшийся ее страданиями издалека, теперь доверчиво терся о ее руки, ждал ее у дверей, забирался в ее вещи, оставляя блестящие белые шерстинки. Куан Лу это ничуть не смущало, наоборот, даже радовало и забавляло. Вот она и подружилась с питомцем соседа. А у них и их хозяев обычно схожие нравы. Жунь Юй поправлялся. Но эмоционально все еще держался за какую-то особенно крепкую занозу. То ли боясь вытащить, избавиться от нее, путая с соломинкой, за которую следует ухватиться, то ли боясь боли. И девушка могла только гадать, что он так не хочет отпускать, верно думая на Цзинь Ми. Узнать все доподлинно ей довелось только тогда, когда на пороге квартиры оказался крепко сложенный юноша. «Я Сюй Фэн. Жунь Юй дома? Я его брат», — так он сказал. И Куан Лу не оставалось ничего, кроме как пропустить его. В комнату соседа зашла первой. Остановилась у сидевшего за столом юноши, словно стражница, готовая предупредить любое действие против своего господина. Однако братья почти в один голос попросили ее выйти. Ясно. Она все еще никто, только соседка. Но стены квартиры были милосердными, позволив расслышать каждое слово. В тот вечер она узнала почти до мельчайших подробностей о случившемся тем злополучным вечером, и почему Жунь Юй оказался в таком состоянии. А еще она с содроганием услышала, что предмет его страсти теперь в коме. Из-за них двоих — Жунь Юя и его брата, который тоже немало пережил тогда — ему пришлось даже наложить на раны пару швов. О нем было кому позаботиться. Но кто поможет Жунь Юю? После с разговора со сводным братом, он стал медленно оправляться. Затянулись раны, давно сошли гематомы. Куан Лу была благодарна пришельцу — Жунь Юй вновь занялся науками, выправил ситуацию в университете и даже успел на одну конференцию, где представил свое исследование. Постепенно вернул редкую улыбку, поглаживая кота, но тот, бросая презрительный взгляд, убегал к Куан Лу. Она лишь прятала глаза и проводила рассеянно по блестящей шерсти, не понимая, что заставляло придирчивое животное сделать такой выбор. И старалась не поднимать взгляда, чтобы не встретиться с задумчивостью соседа, смотревшего на нее уже по-другому. Жунь Юю всегда казалось, что он одинок. Что у него нет никого, кто бы его поддержал. Мать далеко, к ней он может приехать только на новый год. Так же и с приемными братьями. Сводному брату его никогда не понять. А об отце и мачехе даже говорить нечего. Единственная надежда была на Цзинь Ми. Цзинь Ми… она словно добрая фея, словно луч света, озаривший его темный чердак. Сюй Фэн недавно писал, что она наконец очнулась, понемногу поправляется. Жунь Юй думает, что вышло, то вышло. Ведь хорошо, даже правильно, что она не лжет теперь себе и может спокойно сказать, что хочет провести свою жизнь с Сюй Фэном. Видимо, никто с ним не останется. Никто не примет его таким, какой он есть. Не обязательно следовать за ним всю жизнь, соглашаться, что молоко черное, а люди — насекомые. Простое человеческое «я рядом» — и этого было бы более, чем достаточно. Ход его мыслей на этом сбивался. Сидя в своей комнате, отвлекшись на мгновение от книги, он наткнулся на милый стикер рядом со своей кружкой, в которой дымился заботливо заваренный зеленый чай. На бумажке крупным, чтобы можно было прочитать без очков, разборчивым почерком выведено напоминание принять лекарства. Телефон завибрировал, высветил уведомление о сообщении. Янь Ю вспомнил о его существовании? «Братик, не забудь поздравить Куан Лу с днем рождения», — легкое ехидство от среднего брата. Однако не это его смутило. Почему Янь Ю помнит о дне рождении его соседки?.. И почему он сам забыл о нем, ведь она пару раз упоминала, забавно смущаясь. Кажется, предупреждала, что, скорее всего, ей нужно будет позвонить домой, чем может помешать его занятиям — ее отец не всегда хорошо слышит. Жунь Юй улыбнулся. Интересно, не выглядел ли он тогда суровым молодым господином? И тут же вспомнил, что про его собственный праздник Куан Лу не забыла и даже сделала подарок… А правда ли он был все это время один?.. Юноша задумчиво уставился в стену, за которой Куан Лу должна была сейчас сидеть, старательно выпрямляя спину, и выполнять проектное курсовое задание. Пока ей не до него. И тем более не до дня рождения, до наступления которого, по правде говоря, оставалось около получаса. Жунь Юй склоняет голову набок, подпирает кулаком, остановив взгляд на стикере. Она столько для него сделала… он даже боялся подсчитать. С каждым воспоминанием ему становилось все более неловко, что он не замечал ее заботы. Она всегда оставалась на его стороне. Всякий раз поддерживала. Почему он не видел этого? Он оказался в корне неправ — все это время у него была она. И кот, который протиснулся в его комнату и настойчиво звал на выход. Куан Лу уснула прямо у ноутбука, совершенно вымотавшись. Не зря питомец волновался. Жунь Юй чуть прищурился, сочувственно посмотрел на бледное лицо девушки. Сохранив документ и закрыв крышку компьютера, он позволил себе перенести соседку в кровать. Осторожно накрыл одеялом, подоткнув края, сам не понимая того, что делает. Он хотел как-то отблагодарить ее за все то, что она сделала. За всю ее заботу. За ее хорошее к нему отношение. За тепло. Поэтому, уверенный в отсутствии у себя кулинарных навыков, утром он поспешил купить самый свежий торт из тех, что посоветовал Янь Ю. Но вот сам подарок сделал своими руками, не изменяя старой-доброй привычке. Потратил ночь, и ни в коем случае не жалел. Но пообещал, что в следующем году придумает что-нибудь получше. Куан Лу, испуганно проснувшись по зову будильника, с облегчением заметила время — все же не проспала, слава небожителям. Ведь она даже не помнила, как уснула и почему оказалась в кровати, а не за столом. Просрочила ли она дедлайн сдачи? Но из мыслей ее выбило белое пятно — почти сразу она нашла на столе белый лист с несколькими строчками ровных, четких слов. То были поздравление и просьба быть в час дня дома. «Жунь Юй?» — недоуменно поднимает брови девушка, вертя так и эдак лист, не понимая, что нашло на соседа. Но тут ее взгляд упал на то, что было под листом — небольшой блокнот в самодельной обложке, напоминающей звездное небо. Подарок… подарок ей? От Жунь Юя?.. она не знала, как реагировать. Правильнее всего поблагодарить его. Да, видимо, в квартире она осталась одна на пару с котом. Значит, нужно дождаться указанного времени… Пару минут она сидела, не веря. Реальность в ее мир принесло белоснежное чудо, запрыгнувшее на колени и громко поздоровавшееся с ней на своем языке. День самостоятельной работы у студентов не всегда означал праздник. Но сегодня на него выпал день рождения. Поэтому следовало созвониться с родителями. И ждать звонков от других родственников. Куан Лу каждый год стойко переносила все поздравления и напоминания о ее новом возрасте. К счастью, в час дня она, наконец, услышала звук отпираемой двери. Но выходить из комнаты не торопилась, слушая свою неблизкую родственницу и одновременно правя вчерашний отчет. Жунь Юй аккуратно постучался. Девушка наскоро простилась с троюродной тетушкой, бросила трубку и как можно спокойнее произнесла: «Заходи». Она никак не думала, что увидит на лице соседа такую робость и одновременно предвкушение. Он попросил ее следовать за ним на кухню, закрыв глаза. На столе был ее любимый торт, а в чашках дымился чай. — Ты… зачем, — теряя способность связывать слова, промямлила Куан Лу. — У тебя сегодня день рождения. Хороший повод поблагодарить тебя за все то, что ты для меня сделала, — Жунь Юй улыбнулся. Девушка считала, ему следовало бы делать это чаще. — Спасибо, — сказала она. До позднего вечера они пили чай, невольно разговорившись. Куан Лу казалось, что она попала в невероятный сон. Сон, который и не думал становиться нормальнее. Жунь Юй внезапно попросил ее протянуть руки, закрыв глаза. — Это тебе, — он вложил что-то легкое в ее ладони. — На удачу. Девушка открыла глаза. В ее руках лежала красная нить. Чувствуя, как невольно покраснели скулы, Куан Лу улыбнулась, принимая подарок. А затем, не зная, смеяться ей или плакать от совпадения, достала из кармана другую. Точно такую же. И подала ее Жунь Юю двумя руками. — В таком случае, это тебе. Тоже на удачу, — и, не выдержав, начала оправдываться: — Я еще давно ее хотела подарить тебе, но все не находила повода, ты болел, а потом был занят… Жунь Юй лишь обнял ее, не желая слышать этих глупостей. И девушка невольно замолчала. Ответить на объятие смогла мгновением позже. Тепло.Все только начинается. Ведь теперь они есть друг у друга.