Без фальши

      Ролик с Сугой и Цукки был загружен тем же вечером. Кенма сам позвонил Ойкаве, сообщая, что теперь за полное видео пользователям придется платить. Он уже вырезал несколько горячих моментов, чтобы привлечь зрителей, которые начнут переводить деньги, чтобы посмотреть весь ролик. Ойкава во всё это особо не вникал, полностью доверяя Кенме, но тот всё равно докладывал обо всех важных действиях.       А иногда включал большого босса, что одновременно пугало и умиляло. Но Ойкава всегда беспрекословно слушался. Если Кенма сказал, что у его актеров должны быть справки о состоянии здоровья, то они будут. Ойкава этот момент благополучно упустил, горя самой идеей, но теряя много мелких деталей. Но он понимал — если придёт актер со стороны, то вряд ли захочет трахаться с непроверенным партнёром. А откладывать съёмки, пока Суга с Цукки пройдут осмотр, не хотелось. Ойкава сразу связался с ними, объяснив ситуацию. Сугавара сказал, что перед командировкой проходил осмотр и после не имел сексуальных контактов ни с кем, кроме Цукишимы. Цукишима явно не горел желанием о таком разговаривать, но все-таки ему пришлось признаться, что секса у него не было семь месяцев, а последний осмотр он проходил четыре месяца назад. Ойкава попросил скинуть ему фотографии справок, собираясь изучить вопрос с осмотрами и ввести их на регулярной основе. Он хотел добиться того, чтобы все его актеры, которых, он надеялся, будет много, были «чистыми».       Кенма продолжал распространять их сайт и особо горячие фрагменты из видео, что, по его словам, скоро начнет приносить прибыль, а Ойкава плотнее занялся изучением работы оператора. Не забывал и про свою книгу, выдавая большие куски, когда дела студии шли в гору. Но у них всё так же оставалась огромная проблема — отсутствие верхнего актера, из-за чего они не могли снимать ролики. Можно было бы заснять соло Цукки, но почти пустой сайт не хотелось перегружать одиночными видео. Оставалось только ждать, когда хоть кто-то откликнется на объявление о поиске актеров.       Звонок с незнакомого номера взволновал. Ойкава был практически уверен, что это звонят по поводу работы. Смотря на неизвестный набор цифр, он пытался справиться с расползающейся по лицу улыбкой и унять дрожь в руках. А потом вспомнил, что Кенма нигде не отсвечивал его личные данные. Скривившись, растеряв всю радость, Ойкава снял трубку, думая, как несправедлив этот мир, не желающий давать ему актеров.       — Привет, массовик-затейник. Соскучился?       Знакомый голос поднял целую бурю чувств и эмоций. От дикой радости до неудержимой злости, что всё же взяла верх.       — Макки! Чертов засранец. И парень твой засранец и негодяй, — Ойкава на эмоциях повысил голос и подскочил с места. Если бы эти две сволочи были рядом, он бы их сначала ударил, а потом заобнимал до ломоты в рёбрах. — Где вы пропадали?       На его оскорбления никто не обиделся, наоборот, ржали от души, видимо, поставив телефон на громкую связь. Сволочи, негодяи и падлы. У Ойкавы для них не было культурных слов.       — Привет, Ойкава. Мы тоже рады тебя слышать.       — А хрен я рад вас слышать, Матсун. Предателей я не люблю.       Да Ойкава обожал этих двоих и безумно по ним скучал. Но хрен он им это скажет в ближайшие дни. Всё же обида никуда не делась.       Они дружили со старшей школы вчетвером. Ойкава, Иваизуми, Ханамаки и Матсукава. Если во что-то влипали, то обязательно вместе. Потом вместе и разгребали всё дерьмо, которое успели натворить. Веселые, грустные, опасные, волнительные моменты были связаны с Иваизуми и этими двумя. Они поддерживали общение и после школы, несмотря на то, что ребята остались в родном городе, а Ойкава с Иваизуми переехали в Токио. В один из приездов Матсукава с Ханамаки рассказали, что встречаются ещё со школы. Это чертовски удивило. Ойкава считал себя внимательным к окружающим, наблюдательным, но, видимо, так погряз в своих чувствах к лучшему другу, что не заметил, как их друзья стали парой.       Иваизуми спокойно к этому отнёсся, лишь шутливо пожаловался, что его окружают одни геи. Ханамаки потом отвёл Ойкаву в сторону и сочувствующе похлопал по плечу, соболезнуя, что его любовь осталась без ответа. И это удивило ещё больше. Оказывается, эти черти знали о его чувствах к Иваизуми, но молчали. Ойкава сначала испугался, что Ханамаки или Матсукава проговорятся, но быстро успокоил себя. Ребята хранили его секрет несколько лет и вряд ли когда-то предадут его.       Матсукава с Ханамаки приезжали в гости нечасто, но Ойкава всегда был им рад. Но шесть лет назад те просто пропали. Скинули сообщение, что сваливают в путешествие, и исчезли. Тогда поднялась целая буча из-за них. В основном их искали друзья, так как родители обоих не смогли принять то, что их дети — открытые геи. Ойкава с Иваизуми привлекали даже полицию, чтобы разобраться, куда пропали Ханамаки и Матсукава. Концы обрывались в токийском аэропорту, где эти придурки сели на самолёт до Америки и свалили. И вот целых шесть лет от них не было ни сообщения, ни звонка, ничего. А теперь объявились. Такие же дурные, смешливые. Такие же родные.       — Короче, у меня есть право злиться на вас. И пока вы мне всё нормально не объясните, я с вами разговаривать не собираюсь.       Ханамаки засмеялся, но его смех быстро оборвался, что было странно. Матсукава шумно вздохнул и заговорил:       — Да, Ойкава, ты прав. Ты заслужил объяснений.       — Вот-вот. Я слушаю, — важно проговорив, Ойкава не мог до конца поверить, что разговаривает с этими дурнями. Боги, как же он скучал.       — Мы попали в аварию. Я впал в кому, а Хиро потерял память. Мы даже друг друга не могли найти.       — Матсун, — у Ойкавы от волнения за друзей сдавило в груди. С трудом вдохнув, он хотел подобрать правильные слова, чтобы выразить сочувствие, но они застревали в глотке.       — Хиро не знал, что где-то есть человек, ждущий его. А я… Я был овощем, меня даже хотели отключить от аппарата.       — Ахахаха, — громкий смех Ханамаки прервал трагический рассказ. Ойкава не сразу понял, что в нем смешного, но вскоре до него дошло.       — Ах вы гады. Ненавижу вас. И не звоните мне больше. Шутники хреновы.       Сбросив вызов, Ойкава откинул телефон, буквально падая на диван и обиженно поджимая губы. Клоуны. Нашли тему для шуток. Но он и сам хорош. Развесил уши, слушая этих идиотов. Телефон снова зазвонил. Бросив взгляд на экран, Ойкава фыркнул и смахнул вызов. Да пошли они. Не заслужили такого замечательного и восхитительного друга, как Ойкава Тоору.       Свое решение пришлось изменить после кучи сообщений и звонков. А также угрозы Иваизуми, который позвонил и сказал, что если Ойкава продолжит игнорить этих двоих, которые задрачивали Иваизуми, то он убьет не их, нет. Ойкаву. Было обидно, что лучший друг встал на их сторону, но очередной вызов пришлось принять.       — Ну чего ты такая обидчивая булочка, Ойкава?       — Заткнись, Макки. Я могу обижаться, вы заслужили.       — Знаем, но не каемся. Но с удовольствием всё расскажем при личной встрече.       — Да, Ойкава. Мы с Матсуном хотим встретиться с тобой в твоей студии.       — Стоп. Откуда вы знаете о студии?       Ойкава нахмурился, снова поднимаясь с места и начиная расхаживать по комнате. Его имя же на сайте нигде не фигурировало, так как же Ханамаки с Матсукавой узнали про студию?       — Так мы общались с Иваизуми. Он не такой обидчивый, как ты. Не стал ломаться, а поговорил с нами.       Точно. Если они привлекали к осаде Ойкавы Иваизуми, то должны были с ним пообщаться.       — Ох. Так получается, что вы Иваизуми позвонили первому? — это тоже было обидно. И ничего он не обидчивый, просто друзья вели себя отвратительно.       — Так мы не специально. Так монетка выпала.       Ханамаки вновь засмеялся, а Ойкава только сильнее нахмурился.       — Вы всё решаете с помощью монетки?       — Нет, конечно. Кое-что ещё и на камень-ножницы-бумага.       Матсукава произнес это так обыденно, что совсем не вязалось с самой темой разговора, что улыбка сама собой появилась на лице. Да ещё и Макки ржал чертовски заразительно.       — Какие же вы дурные.       — Но ты нас любишь, Ойкава. И даже не спорь.       — Иди к черту, Макки, — елейно пропев, не собираясь сдавать позиции, Ойкава прошел на кухню, чтобы сварить кофе. У него от таких потрясений начала болеть голова.       — Говори адрес, и я приду к тебе.       — Очень остроумно, — фыркнув, Ойкава зажал телефон между ухом и плечом, ставя на газ турку и засыпая кофе.       — Серьезно, Ойкава. Давай встретимся. Мы с Матсуном хотим побывать на легендарной студии, где дрочил сам Иваизуми Хаджиме.       У Ойкавы чуть турка из рук не выпала.       — Он вам такое рассказал?       — Не, он скинул ссылку на сайт, — Матсукава хмыкнул, явно забавляясь наивностью Иваизуми. — Мы ему, конечно, не скажем, но узнали его сразу, как он вошёл в кадр.       Ойкава даже не знал, что ответить, а такое бывало чертовски редко. Почти не бывало. А эти двое легко обескуражили его.       — Мало того, что вы Иваизуми позвонили первому, так ещё сначала ролики посмотрели, а лишь потом набрали меня? — Ойкава не хотел истерить, но невольно закипал, повышая голос.       — Ойкава, выключай королеву драмы. Это мы должны быть в шоке. Возвращаемся в Японию, и первое, что узнаем, — Ойкава Тоору, известный писатель, снимает порно. Знаешь, как мы с Матсуном охренели?       — Ага, до сих пор в себя прийти не можем. Кстати, соло пассива было очень даже.       — Поддерживаю, сладкий мальчик. Ему хоть восемнадцать есть, Ойкава?       — Очень смешно, Макки.       Ойкава не смог сдержать самодовольной улыбки, возвращаясь к приготовлению кофе.       — Кстати, последним видео заинтриговали. Я бы посмотрел полную версию.       — Да-да. А денюжек нет у нас. Так что, Ойкава, хватит ломаться, мы едем к тебе.       Как бы Ойкава не ругался на этих двоих, ему очень хотелось их увидеть. Да и высказать всё в лицо гораздо приятнее, чем пытаться что-то донести через телефон. Он скинул сообщением адрес, договорившись встретиться в студии через два часа. Ойкаве нужно было время, чтобы добраться туда, по пути зарулив за сладостями к чаю. А ещё ему жизненно необходимо было поговорить с Иваизуми. Тот ещё был на работе, но вызов принял. Поговорив с ним немного, обсудив возвращение ненормальной парочки, Ойкава позвал Иваизуми присоединиться к ним после работы. Всё же вместе с лучшим другом противостоять Матсукаве с Ханамаки было гораздо легче. Иваизуми согласился, но по голосу явно было понятно, что ехать в логово гейского разврата ему не хочется. Вот только выбора у него не было.       В студию Ойкава приехал за сорок минут до назначенного времени. Уже выработалась привычка быть здесь заранее. Он неторопливо прохаживался по комнате, в который раз думая над тем, что нужно изменить для следующих съёмок. Которых ещё не предвидится. Поджав губы, Ойкава присел на кровать, поглядывая на диван, где дрочил Иваизуми. Он был бы идеальным активом, потрясающе бы смотрелся в кадре с Сугой. Да и с Цукки был бы шикарный «кофе с молоком». Но Иваизуми никогда не снимется в парных видеороликах. Ойкава ему не позволит, даже если тот загорится желанием.       Сложно было не думать о первом видео на их сайте. Ойкава очень сильно хотел его посмотреть. Но ещё больше — услышать, какие звуки издает Иваизуми во время секса. Эти мысли будоражили, не давали спокойствия. Ойкава желал дополнить собственные фантазии реальным звуковым сопровождением, но не мог. Просто не мог нарушить слово, данное Иваизуми.       Звонок выдернул из не самых приятных мыслей. Ойкава поднялся с кровати и стремительно направился к двери, чтобы встретить горе-друзей. Отругать их, отвесить пару подзатыльников, а потом заобнимать их. Дурных, но обожаемых. Но его планам не суждено было сбыться. Как только он открыл дверь, на него налетели два урагана, обнимая с двух сторон. Его не только тискали, но и лапали, только он понять не мог, кто так активно наминает его задницу. Зажатый между двумя ржущими скотинами, он мог лишь возмущённо бурчать и слегка ерзать в жалких попытках выкрутиться из объятий.       — Попробуй, Макки, у него здесь прибавилось.       Когда и на вторую ягодицу легла чужая ладонь, Ойкава понял, что первым распустил руки Матсукава. Пихнув его локтем, Ойкава чуть отклонился и возмущённо глянул. Матсукава улыбнулся и смачно поцеловал его в губы, заставив зависнуть на несколько секунд, чем воспользовался Ханамаки, одарив таким же поцелуем. Жаром ударило в голову. И чего эти двое вытворяют? Ещё и улыбаются так заразительно. Невольно улыбнувшись в ответ, Ойкава смог высвободить прижатые к телу руки и обнять этих двоих.       — Какие же вы все-таки идиоты.       — Ага. Только ты всё равно нас любишь.       — Не пытайся опровергать это, Ойкава.       Ойкава и не собирался. Затащил Матсукаву с Ханамаки в квартиру, закрывая за ними дверь и становясь напротив них. Улыбающихся, загоревших, счастливых. Классных таких, что их снова захотелось обнять. Это Ойкава и сделал, заново попадая в крепкие объятия.       — Так. А ну прекратите меня лапать, черти.       Те только засмеялись, но рук с задницы не убрали. Ойкава был так рад их видеть, что, казалось, мог позволить им все. В пределах разумного, конечно.       Когда с приветствиями и объятиями закончили, Ойкава провел друзей на кухню, включая чайник и требуя объяснений. Без шуток не обошлось, но всё же эта версия казалась более правдоподобной, чем та, что он слышал по телефону. Ханамаки захотел свалить подальше от осуждающих взглядов родных и некоторых друзей. Матсукава предложил уехать в Америку. Оборвать все связи и начать с чистого листа. Это была авантюра, на которую Ханамаки с радостью подписался. Ни жилья, ни друзей или знакомых, ни работы и минимум денег. А ещё полное отсутствие знания языка. Но смогли выкрутиться, перебиваясь подработками, изучая язык в процессе и ошиваясь в вонючих мотелях. Зато полная свобода.       Они объездили почти все штаты, влёгкую срываясь с места, как только удавалось накопить немного денег. Умудрились побывать в Европе, но всё же вернулись обратно в Америку. Но уже в Южную. Непрекращающийся праздник, вечное лето. Ханамаки с таким упоением рассказывал о Южной Америке, что Ойкава представлял себя в Буэнос-Айресе на берегу океана. Он был рад за друзей, которые рискнули и выиграли целых шесть лет жизни, свободной от жёстких рамок японского общества. Но всё же он не мог понять, почему друзья оборвали связь даже с ним и Иваизуми. Людьми, которые всегда поддерживали их. Ойкава спросил это без лишних эмоций, тяжело посмотрев в глаза Ханамаки, с которым всегда был немного ближе, чем с Матсукавой.       — Ну чего ты начинаешь, Ойкава? Нормально же общались, — Ханамаки застонал, не выдерживая долгого взгляда. — Если бы мы с вами продолжали общаться, мы бы начали скучать и вернулись бы гораздо раньше.       — Мм? И почему никто не смеётся? — Ойкава переводил взгляд с одного на другого, ожидая, когда те начнут ржать, но друзья даже не улыбались. — Неужели правда? Вот такая сопливая, ванильная?       — Ойкава! — Ханамаки резко встал со стула, снова сгребая его в объятия. — Вот так вот сопливо и ванильно мы вас любим.       — Ладно, на этот раз поверю, — голос подвёл. В горле будто ком застрял. Ойкава крепко обнял Ханамаки, утыкаясь лицом ему в шею. Боги, как он им рад.       — Оу, Матсун, наш Тоору разводит сырость.       — Сейчас я его поглажу — и все пройдет.       — Не по заднице же! — воскликнув, Ойкава чуть отстранился, полыхая гневным взглядом. — И ничего я не плачу.       После того, как они выпили чай и изничтожили все сладости, Ойкаве устроили допрос.       — А теперь рассказывай, как ты докатился до порнухи? Ты, конечно, всегда был необычным мальчиком, но этим…       — Ты переплюнул даже нас с Хиро.       — Ой, идите вы.       Ойкава не стал выкручиваться, выложил всю правду, понимая, что будет осмеян. Но Матсукава с Ханамаки удивили.       — Охренеть, Ойкава. Ты реально отбитый.       — С такой мотивацией ввязываться во все это, — Матсукава хмыкнул. — Уважуха.       — Мы хотим сняться в ролике, — Ханамаки бодро проговорил и улыбнулся, явно наслаждаясь произведенным эффектом.       Ойкава неверяще смотрел на друзей, с которыми можно было бы снять очень вкусное видео. И не мог поверить, что ему так повезло. Или всё же нет?       — Вы разводите меня?       — Неа. На полном серьёзе. Это же прикольно. Профессиональное хоум-видео, — Ханамаки широко улыбался, бросая на Матсукаву теплые взгляды. — Прикинь, Ойкава. Мы с Матсуном уже дряхлые старики. Не стоит уже давно. Мы достаем диск с нашим видео и смотрим, как мы могли раньше. Кайф.       — Это мазохизм, Макки.       Матсукава тихо засмеялся, погладив Ханамаки по плечу, и посмотрел на Ойкаву.       — Тебе разве не нужно больше материала для сайта? Мы даже не станем наглеть и запросим совсем небольшой гонорар.       — Да, чтобы хватило на поездку в Египет.       Ойкава нахмурился, разочарованно на них смотря.       — У меня нет сейчас денег. Уходите.       Ханамаки и Матсукава засмеялись. Ойкава, естественно, шутил, прогоняя их, но денег пока реально не было. Ему нужно было второй раз вносить плату за аренду квартиры. А ещё постоянные траты на всякие мелочи для съёмок.       — А мы сейчас и не просим. Вот станешь суперкрутым порнобизнесменом, тогда и отлистаешь нам нашу долю.       Ойкава фыркнул, невольно расплываясь в улыбке.       — Вы реально хотите сняться для моего сайта.       — Реальнее не бывает, — Ханамаки придвинулся вместе со стулом ближе к Матсукаве и положил ему голову на плечо.       — И я смогу при этом присутствовать? Смогу отдавать вам команды, какую позу лучше выбрать?       — Вот с позами мы сами разберемся. А так, да. Естественно, ты можешь присутствовать. А как иначе ты будешь снимать?       — Нуу…       Ойкава рассказал, как заполучил ролик с Иваизуми, вызвав у друзей громкий смех.       — Так, Матсун, держи его, я включаю этот шедевр.       — Не вздумайте, — Ойкава поспешно встал, отходя от стола и в защите выставляя чайную ложку.       — Да ладно тебе, всего лишь шутка.       Ойкава недоверчиво смотрел, но всё-таки вернулся за стол. Матсукава сказал, что пока они побудут в Токио. Заработают немного денег, а потом опять поедут в путешествие. Но в этот раз не на такой длительный срок.       — Если вы серьезно настроены, то я спрошу у Кенмы, когда он сможет приехать, и мы снимем ролик с вами. Кенма говорит, что уже начал продавать наши видео. Но так сразу и дохрена денег мы не увидим.       — Ойкава, потом сочтемся. Если что, то натурой отработаешь.       — О, точно, Матсун. Давайте тройничок запилим?       — Идите к черту.       Благо, в этот момент в дверь позвонили, избавляя Ойкаву от тупого разговора. Приехал Иваизуми, и пришлось свернуть рабочий разговор. Они вспоминали школьные дни, много смеялись и подшучивали друг над другом. Матсукава с Ханамаки рассказывали особо забавные истории с их путешествий, Ойкава похвалился изданными книгами, а Иваизуми приправил позитив небольшой ложкой дегтя, делясь более грустными историями с работы. Время пролетело незаметно. Все, особенно Иваизуми, начали зевать. Нужно было расходиться по домам. Но уже перед выходом Ханамаки вспомнил, что им так и не показали полное третье видео. Ойкава зашёл на сайт через свой телефон и вручил его друзьям, которые устроились на диване и с интересом пялились в экран.       — Ива-чан, может, на улице их подождем?       Ойкаве было стыдно. Друг слушал все эти охи-ахи, стоны и скрип кровати, на которой развлекались Суга и Цукки. Иваизуми краснел ушами, хмурился, но не сбегал, сидя за рабочим столом Кенмы и смотря куда угодно, но не в сторону дивана. Такую упертость Иваизуми сложно было объяснить. Ойкаве оставалось лишь ждать, когда Матсукава с Ханамаки досмотрят видео, чувствуя, как у него горит лицо.       — А чё они не трахнулись?       — Макки! Они оба пассивы. И давайте не будем это обсуждать при Ива-чане.       — Да ладно тебе, Иваизуми не маленький уже, — Ханамаки отмахнулся и вернул телефон. — Видео крутое на самом деле. Вкусно было. Сама задумка интересная. Только фигня в том, что меня возбуждают только высокие, черноволосые, кудрявые мужики с добротным членом.       — Макки!       Ойкава ярко вспыхнул. На Иваизуми вообще страшно смотреть было. Зато Матсукава с Ханамаки довольно заржали.       — Хиро, детка, Ойкаве можно рассказать, что в школе у тебя и на него вставал.       — Заткнитесь уже нахрен, — Иваизуми гаркнул и стремительно пошел на выход. А Ойкава не знал, куда себя деть. Отругать этих негодяев или бежать за Иваизуми, чтобы извиниться за такие откровенные разговоры. Он буквально за шкирку вытащил друзей из квартиры, закрыл ее и поспешил за Иваизуми, который ждал их на улице.       — Прости-прости, Ива-чан. При тебе больше никаких гейских разговоров, — Ойкава сложил ладони в молитвенном жесте и склонил голову. На плечо легла ладонь Матсукавы.       — Не факт.       — Матсун!       Ойкава связался с Кенмой на следующий день, сообщив, что у них появились добровольцы для съёмок. Кенма многозначительно хмыкнул и сказал, что в эти дни полностью свободен и сможет присутствовать на съёмках. Это очень обрадовало. Хотелось скорее снять новое видео и загрузить его на сайт. Кенма говорил, что у них хорошая статистика просмотров, что платный контент тоже заходит. А значит, нужно ещё больше видео, чтобы привлечь аудиторию и закрепить свои позиции в нише гей-порно. Ойкава пообещал написать Кенме время сразу, как только обговорит все с друзьями.       Ханамаки и Матсукава сняли небольшую квартиру в пригороде, уже нашли какую-то подработку, реально собираясь вновь свалить из родной Японии, которую очень любят, но которая душит их. Ойкава позвонил им вечером и узнал, когда те готовы потрахаться на камеру. Ханамаки ответил, что хоть сейчас. На этом и порешали, договорившись встретиться в студии через пару часов. Ойкава скинул сообщение Кенме и поспешил на съёмки, по пути заехав в аниме-магазин. Он не собирался писать сюжет для этого ролика. Все же Матсукава с Ханамаки устоявшаяся пара, и если Ойкава желал от них реализма, то нужно было позволить им действовать так, как они привыкли. Но вот фон для их секса он придумал идеальный. Купив несколько плакатов с детскими аниме, он развесил их над кроватью, а на тумбу посадил купленного в том же магазине Пикачу. Проверив в верхнем ящике наличие смазки и презервативов, Ойкава удовлетворённо улыбнулся. Оставалось лишь настроить свет и выставить камеры, но для этого ему нужны были Матсукава с Ханамаки. Их нужно было поставить в кадр, чтобы определиться, с каких сторон лучше снимать.       Кенма приехал раньше их парочки, принеся с собой целую коробку печенья, которую оставил на кухне. Друг постепенно обживался, больше не выглядел зажатым или скованным, находясь здесь. И это безумно радовало Ойкаву. Он надеялся на долгое и плодотворное сотрудничество.       Зайдя в комнату, Кенма долгим взглядом посмотрел на стену, завешанную плакатами, и тихо хмыкнул.       — Ты кого снимать собрался? Или, точнее, для кого?       Ойкава засмеялся, подходя к Кенме и приобнимая его за плечи.       — Когда ты увидишь этих двоих, ты всё поймёшь.       Кенма скосил на него взгляд, покачал головой и избавился от объятий, направляясь к своему рабочему месту. Ойкава даже не заметил, когда Кенма оставил здесь ноутбук на постоянной основе. Но с каждым разом их студия становилась более похожей на профессиональную съёмочную площадку. Это радовало, довольством отражаясь в глазах. Приехавшие Матсукава с Ханамаки навели шума. Сначала долго ржали с «декораций», потом донимали Кенму тупыми вопросами. А потом добрались и до Ойкавы, снова пытаясь развести его на тройничок.       — Я вас сейчас выгоню, сволочи. Достали уже, — устав от них отбиваться, Ойкава безвольно обмяк на кровати, куда его повалили, зажатый между друзьями. — Или мы снимаем вас двоих, или вы валите отсюда к чертовой матери.       — Какой злой, а.       — Это все недотрах, Матсун.       — Точно недотрах.       — Кстати, Ойкава, может, тебе член показать?       Ойкава перевел удивленный взгляд на Ханамаки, даже не представляя, что тому взбрело в голову. Со стороны Кенмы послышался мученический стон. Тот мог просто взять и уйти, устав от этого бедлама. Но всё же не спросить Ойкава не мог.       — Зачем?       — Чтобы ты привык к нему. Ну, тебе же предстоит нас снимать. Чтобы ты не нервничал, нужно увидеть все воочию до съёмок.       Ойкава недовольно нахмурился, пихнув улыбающегося Ханамаки в бочину, и вырвался из загребущих рук, садясь на кровати.       — Так. Мы сейчас идём пить кофе, после приступаем к съемкам. И так много времени зря потратили, — поднявшись, он кивнул Кенме, приглашая на кухню, после строго глянув на Ханамаки с Матсукавой, которые звёздами развалились на кровати. — Пока мы сделаем кофе, вы приведете разворошенные простыни в порядок. И придёте.       — Во раскомандовался.       — А мне нравится, — Ханамаки потянулся и резво поднялся.       Ойкава зашёл на кухню. Кенма уже включил чайник и расставлял чашки.       — Прости за этих идиотов. Но они правда нам нужны, — устало потерев виски, Ойкава уселся на стул, опираясь спиной на стену. Возможно, если бы они снялись втроём, то произвели бы настоящий фурор, но всё же он не готов был сниматься в порно. Если бы с Иваизуми… Но о таком даже мечтать не стоило.       За кофе с печеньем они обсудили основные вопросы. Матсукава и Ханамаки немного успокоились, внимательно слушая и кивая. После они прошли к кровати, Ойкава усадил этих двоих, и они с Кенмой начали выставлять камеры.       — Напоминаю, вы вольны делать что угодно. Я вмешиваться и направлять не буду. Только не смотрите на камеры и не выпадайте из кадра. Смазка и презервативы в тумбе.       — Так точно, — Матсукава усмехнулся, глянув на Ханамаки и сжав его руку.       Матсукава забрался на середину кровати, потянув за собой Ханамаки. Они оба уселись по-турецки друг напротив друга, боком к основной камере. Ойкава проверил ракурс и кивнул. Друзья на него глянули, улыбнулись и дали отмашку для начала съёмок. Ойкава включил запись.       — Как обычно? — Ханамаки широко улыбался, смотря на Матсукаву, который тихо хмыкнул и кивнул.       — Кто проиграет, тот снизу.       Ойкава закатил глаза, но не сдержал широкой улыбки. Отличное начало ролика, заряжающее позитивом. Только он не сразу понял, во что те будут играть.       — Камень, ножницы, бумага. Раз, два, три, — Ханамаки вел отчёт, неотрывно смотря в глаза Матсукавы, который выкинул камень, в то время как Ханамаки показал бумагу. Матсукава подался к нему, целуя в улыбающиеся губы, закрывая обзор на руки. Ханамаки засмеялся в поцелуй, отклоняясь в сторону. — Я не успел увидеть, что ты выкинул, Матсун.       — Ножницы.       Ханамаки подозрительно на него посмотрел, но Матсукава выглядел невозмутимо, что заставляло поверить в его хитрость.       — Мне кажется, что это не так, Матсун. Но ладно, один-ноль в твою пользу.       Смотря на этих дурней, Ойкава не мог перестать улыбаться. Он понятия не имел, импровизировал ли Матсукава, или все было оговорено заранее, но со стороны смотрелось реалистично.       — Ещё раз, Матсун. Камень, ножницы, бумага. Раз, два…       До того, как Ханамаки досчитал, Матсукава снова поцеловал его, расплываясь в ленивой улыбке.       — Эй, ты мухлюешь.       — Я ничего не сделал, Хиро.       Матсукава пожал плечами, сел ровно и вскинул руку, давая понять, что готов играть. Ханамаки серьезно на него посмотрел, но тоже приподнял руку, начиная отчёт. В этот раз Матсукава потянулся к нему на «бумаге», закрывая рот поцелуем. Ханамаки засмеялся, оплетая его шею руками и падая на спину, утягивая Матсукаву за собой.       Ойкава немного сдвинул камеру и приблизил кадр, давая зрителю полюбоваться на долгий, влажный поцелуй. Матсукава сжимал большими ладонями бедра Ханамаки, целовал его настойчиво и слегка притирался пахом к паху. Ханамаки сгреб футболку на спине, начиная тянуть ее к плечам, пока Матсукава немного не отстранился и они в четыре руки не избавились от ткани. Ханамаки сам потянулся за новым поцелуем, скользя ладонями по широкой спине и съезжая к заднице, впиваясь в нее пальцами и притягивая Матсукаву ещё ближе.       Влажный звук поцелуя, тяжёлое, сбивчивое дыхание и шорох одежды приятно ласкали слух. Пока Ойкаве все нравилось. И совсем не было стыдно наблюдать за тем, как его друзья целуются на камеру. Помогали убеждения, что это работа. Ничего личного. Матсукава с Ханамаки перекатились набок, продолжая откровенно целоваться, сплетаясь языками и смачно засасывая губы. Матсукава полез рукой под чужую футболку, гладя торс, заставив Ханамаки вздрогнуть. Тот закинул ногу ему на бедро, давя пяткой на ягодицу. Прервав поцелуй, Матсукава куснул Ханамаки за кончик носа, слабо улыбнулся от недовольного выражения лица и сполз чуть ниже, влажными поцелуями проходясь по шее до ворота футболки. Ханамаки запрокинул голову, подставляясь, и обнял двумя руками за шею, пальцы запуская в темные кудри. Зацеловывая шею, Матсукава облапал крепкий зад и бедра, после подцепляя резинку штанов и стягивая их до колен вместе с бельем. Ханамаки рвано выдохнул, крепко зажмуриваясь и сильнее сжимая пальцами волосы.       — Хиро, детка, — севшим голосом позвав, Матсукава вернулся к губам, снова втягивая в поцелуй.       Ойкава был чертовски доволен, наблюдая за живыми, настоящими эмоциями. Даже то, что Ханамаки, оставшись без трусов, немного сжался, ему нравилось. Если это будет выбиваться из общего видеоряда, то Кенма вырежет, но Ойкава хотел бы оставить все. Каждое действие, каждую реакцию и эмоцию.       Ни Ханамаки, ни Матсукава ни разу не посмотрели в камеру. Были полностью поглощены друг другом, охренительно много целуясь и жадно обнимаясь. Хоть Матсукава и «выиграл» себе ведущую роль, но Ханамаки тоже проявлял активность. Они катались по кровати, ласкали друг друга, посмеивались, обменивались поцелуями и откровенно прикасались.       Матсукава оставил на Ханамаки лишь футболку, больше внимания уделяя его нижней части. И долго его растягивал, вылив практически половину флакона смазки, испачкав простыни. Хлюпающие звуки смешивались с короткими, хриплыми стонами Ханамаки и тяжёлым дыханием Матсукавы. Ханамаки стоял на коленях, опираясь грудью на кровать и выставив зад, пока Матсукава, нависая над ним и целуя-кусая спину, трахал его пальцами. Вытащив пальцы, он приспустил штаны, высвобождая потемневший от прилившей крови член, размазывая по нему остатки смазки, и приставил головку к сфинктеру. Матсукава сжал сзади шею Ханамаки, вжимая того в кровать, и несколькими резкими толчками вошёл до конца.       Ойкава чувствовал, как у него горит лицо и уши, понимая: убеждение себя, что это всего лишь работа, уже не работает. Глянув на Кенму в поисках моральной поддержки, он ещё больше засмущался. Тот сидел с опущенной головой, за волосами пытаясь спрятать такое же красное лицо. Охренеть. Все же снимать полноценный секс оказалось не так просто.       Ойкава постарался взять себя в руки, переводя взгляд на кровать, где Матсукава размашистыми толчками втрахивал Ханамаки в матрас. Ханамаки хрипло стонал, комкал в ладонях простыни и сам раскачивал бедрами, насаживаясь на крепкий член.       Матсукава обнял его поперек груди и потянул на себя, заставляя выпрямиться на коленях. Ойкава сразу же проверил, попадают ли они в кадр, и протяжно, но бесшумно выдохнул. Картинка была потрясающе горячей. Ханамаки с трудом стоял на коленях, наваливаясь спиной на грудь Матсукавы, пока тот вбивался в него короткими толчками под другим углом. Цепляясь пальцами за обнимающие руки, Ханамаки оперся затылком на чужое плечо, подставляя шею под кусачие поцелуи. И коротко постанывал, явно кайфуя от происходящего.       Они ещё раз поменяли позу, прежде чем Матсукава сжал член Ханамаки, быстро ему надрачивая и жёсткими толчками доводя себя до разрядки.       Уже потом, пересматривая видео перед выкладкой на сайт, Ойкава подумает, что это удивительно — сочетать в сексе нежность, чувственность, голод и дикую страсть на грани грубости. А пока он лишь смотрел на развалившихся на кровати друзей, которые вовсю улыбались и пялились в объектив камеры. Сволочи. Остановив запись, Ойкава перешёл к другой камере, тоже выключая ее, при этом стараясь не смотреть в сторону кровати.       — Ойкава, может, все-таки присоединишься к нам? — лениво протянув, Матсукава так глянул, что Ойкава сильнее раскраснелся.       — Идите к черту, — практически прокричав, Ойкава позорно сбежал на кухню, наливая стакан воды и залпом ее выпивая. Боги, так эти идиоты ещё стояка его не видели. Во застебут. Черт. С собственным телом, которое снова предавало его, нужно было что-то делать.       Ойкава умылся холодной водой, натянул пониже кофту и вернулся в комнату. Матсукавы и Ханамаки не было, а Кенма уже скидывал видео на ноутбук.       — А где?       — В душ пошли, — тихо проговорив, Кенма не смотрел в глаза, уткнувшись в экран. Ойкава облегчённо выдохнул и присел рядом.       — Скоро пройдет, — опережая вопрос Кенмы, он нервно проговорил и тоже уставился в экран. — Как думаешь, норм будет?       — Ага. Норм.       К моменту возвращения друзей Ойкава успокоился, начав вместе с Кенмой обработку материала, что уже не так волновало, как съёмки.       — Как мы справились? — Ханамаки навалился со спины, обнимая за плечи и смотря на ноутбук.       — Сойдёт, — мстительно проговорил Ойкава и получил укус в шею. Вздрогнув, он зло глянул на Ханамаки. — Так. А ну свалили отсюда. Вы мешаете работе. Как только видео будет готово, зальем его на сайт, и сами увидите, как вы справились.       — Но мы сейчас на мели, Ойкава, чтобы платно смотреть порно.       — А мы его бесплатно зальем, да, Кенма?       — Что?       Естественно, Ойкава лгал. Он был уверен, что это видео будет очень вкусным и горячим. Кенма выберет самый охренительный кусок, выложит его бесплатно, чем привлечет зрителей. И они с удовольствием заплатят деньги, чтобы посмотреть полный ролик.       — Я вам благодарен, конечно, но вы уже нас утомили.       — Пойдем, Матсун, нас тут не любят.       — И не ценят.       — Да-да. Все именно так, — поднявшись, чтобы проводить их, Ойкава слегка улыбнулся.       — Я скину видео на флешку и подарю вам, негодникам. А как появятся деньги, сразу заплачу.       — Естественно. Не зря же мы так старались.       Обняв этих двоих на прощание, Ойкава закрыл за ними дверь и вернулся к Кенме.       — Как я понял, это разовая акция, да?       — Ага, — шумно вздохнув, Ойкава тяжело опустился на стул. — Актива у нас до сих пор нет.