Познание запрещённой техники

      Хагоромо и Хамура — близнецы, рождённые от Кагуи, Богини Кролика. Братья неразлучны с самого рождения, практически друг другу нуждались когда их мать уходила по важным делам, о которых никогда не рассказывает. Детям всегда любопытно — куда же мама уходит темную ночь или светлый день? Раньше они слушались и оставались одни, пока её нет дома, но став старше их любопытство привело из мечты в желание. Так близнецы покинули дом в тёмную ночь, договорившись. Хоть Хамура и говорил, что не стоит злить мать, но и его покорило желание узнать о тайном рандеву. Но когда пришли к определённому месту, близнецы увидели высокое и величественное древо, что красовалась среди обычных деревьев. Это зрелище длилось недолго, ведь явилась разгневанная Алчная Богиня Кролика, лишив возможности передвигаться своим детям дальше, став у них на пути. — Мы попали… — удивился появлению матери старший близнец. По холодному взгляду Прародительницы Чакры достаточно понятно, что следует идти обратно. Без объяснений и оправдывании. Под дзюцу бьякугана с эффектом паралича они развернулись и шли по той же тропе с опущенной головой. Старший серьёзно задумался об поступке, но младшему стало всё равно, поскольку это будет не последней вылазкой.       Когда пришли в покои матери, где фонари тускло освещали белую комнату с выраженными древесным каркасом, Беловолосая Дьяволица прошлась вперёд между Хагоромо и Хамура до конца комнаты, где увидела пурпурную подушку для сидения и опустилась на колени, расположившись на пурпурной подушке. Положила руки на колени с холодным взглядом, будто весь гнев закончился. Остался только строгий наказ. Царила напряжённая тишина в покоях, особенно от хозяйки. — На этот раз, дети мои, более к дереву не подойдёте, — проговорила Кагуя со спокойствием на лице, словно статуя неподвижная, но в голосе строгость. Недовольна детьми, ибо ослушались, — весьма не довольна вашим проступком.       Детей она любила, но проявляла строгость из-за их неповиновения. Это не первый раз когда так с ними обходится, ведь кроме приближения к древу были ещё моменты, о которых стоит умолчать. Близнецы стояли. Кагуя решила снять с драгоценных сыновей эффект паралича, от чего пали оба на колени и опирались об пол ладонями. — Я прощаю ваш поступок. Это последний раз когда вы ослушались меня. Теперь ступайте в свою комнату. Завтра трудный день настанет. — хладнокровно приказала мать близнецов, закрыв свои веки. — Да, матушка… — сдержанно говорит Хагоромо, старший брат-близнец. — Да, матушка… — хрипло отвечает Хамура, младший брат-близнец.       Они поднялись на ноги медленно, не торопясь, и вышли из покоев матери, закрывая сёдзи. После чего близнецы отошли и идут в комнату. Не выдержал младший из-за тишины, выдал со спокойствием: — Я ведь говорил, она нас поймает. — Признаю, брат. — сказал старший, томно выдыхая. — Ты сейчас спать уйдешь? — Да. Больше к древу не подойду. Я так понимаю, наша матушка не просто о нас печётся. — Жаль, могли бы попытаться. — грустно сказал Хамура, ранее настроившись на следующую вылазку запретного места, выжидая от старшего желание пойти против наказа матери. — В следующий раз, Хамура, — остановился и положил руку на плечо с улыбкой, — если получим доверие от матери, она позволит появляться и без сопротивления. — А если нет? — нахмурил лицо младший. — Придётся идти против воли матери. Как никак, мы заслуживаем знать правду. — убирая руку с плеча, говоря решительно и дисциплинированно, давая надежду Хамуре. — Я и не сомневался.       Казалось бы, близнецы могли отличаться. Кто-то покорен до мозга и костей, а кто-то имеет бунтарский нрав, думая и решая лишь по-своему. Но Хагоромо и Хамура — это большее, чем просто близнецы. Они одинаковые. Что старший, что младший — оба идут на авантюру, для них наказ матери никак не беспокоит будущее. Можно сказать, что только благодаря старшему Хамура и нахватался решительности, настойчивости и храбрости. Или же это Хагоромо взял у младшего такие качества. Кто их знает.       Поздней ночью когда Хагоромо засыпал в своей комнате в мягкой постели, в это время засиживался лишь младший. Он вспомнил, что земляки принесли стопку написанных от руки пергаменты, закрученные в трубочку. И решил почитать их с удовольствием, пока не зевнет от усталости с желанием поспать. Хамура любил читать историю от земляков, об обычаях, традиции. Он находил в этом не только забавные моменты, но и поучительные. Дошёл до момента когда стоит взять следующую рукопись. И лучше бы его не открывал. — Что это? Хмм… — разглядывал светловолосый со сморщенным взглядом, — какие-то люди прижимаются. И зачем?       Прочтя название свитка, а после и анализируя, младший Ооцуцуки понял, что в нем содержится информация касаемо близости и проникновения друг в друга. По-классике, это камасутра. Разворачивал свиток и так, и этак, щурившись и выпучив глаза на моментах, где более «интересно» показано. — Зачем земляки его положили… А вдруг они случайно положили? Если случайно, то ещё раньше должны были заявиться и извиниться за маленькое недоразумение. Но ведь не явились, а значит это специально. — тихо рассуждал сам собой младший, непроизвольно чесал подбородок.       Хамура может что-то и почувствовал, рассматривая детально в одном дыхании, но считал, что такая близость — слишком похабна. Так ведь и не был никогда в подобном случае. Начитавшись на зубок запретного чтива, хоть и не до конца, закрутил в трубочку и положил на полку, что стояла чуть ближе к нему, как рукой подать, предварительно поднявшись с пола. Из сегодняшней ночи многое чего узнал, только вот — поделиться ли такой находкой с братом старшим? — Завтра и расскажу. Наверное. — сказал себе сонный Ооцуцуки младший.       Хамура покинул мини-библиотеку не спеша и направился в комнату, в которой разделяет несколько квадратных метров со старшим братом. Не тесно живут, учитывая что иногда не посещают её, кроме как короткое время отдыхать и ночью почивать. Войдя, сразу увидел спящего. Он так безмятежно спал, из-за чего так радовало душу младшего. Тихо подошёл к нему и аккуратно сел на колени. Глядел и разглядывал оголённую шею вместе с плечами, а остальное тело укрыто тонким одеялом. Светлая, лунная ночь, не обладала таким прохладной температурой, что можно и спать с тонким покрывалом чтобы не было так жарко.       Тихо, не снимая одежду, забрался под одеяло и положил руку на бок оголённого тела старшего брата. Рукой ощущал тепло и крохотный стук сердца, а надавливая слегка почувствовал кости ребра. Облизал нижнюю губу, которая высохла с замиранием от своих же действий и страха, что тот может проснуться в любой момент. Но такой мгновение не хотел прерывать. Хамура опустил ладонь к торсу. Гладил кончиками пальцев совсем немного, но достаточно чтобы почувствовать мурашки по коже от прикосновения к торсу старшего. Рука подобралась к грудной клетке. Указательным пальцем, осторожно гладил поверхность соска, чувствуя мягкость, в то же время и немного твердый. Щекочет, играет осторожно с соском. Хамура снова облизывает губу, но уже верхнюю. Взгляд направлен на ниже пояса старшего брата-близнеца, из-за чего прикусил нижнюю губу с желанием потрогать его орган, но не в этот раз. Он достаточно поиграл с частью тела старшего Ооцуцуки, хоть этого и мало на самом деле. Повернувшись спиной к нему, лёг на бок и постарался быстрее засунуть. Улыбка натянулась от любопытных и нежных моментов.       Матери близнецов на следующее утро не оказалось как только решил проверить покои Хагоромо. Поскольку та вновь ушла по своим делам секретным, что связано с тем древо, сыновья Кагуи решили заняться своими делами. Хамура взял с собой несколько пергаментов чтобы сидеть на лестнице во внешнем дворике. Дабы слиться с утренней атмосферой, читая благодушно. И желательно скрытно от глаз Хагоромо, ибо не готов ещё рассказать об иллюстрации «близости друг другу». До сих пор младшему интересно, что дальше нарисовано. В то время старший Ооцуцуки решил, что неплохо бы ополоснуть себя перед началом какого-либо дело. Всё равно нужно на свежую голову подходить к работе, чтобы был толк. Натаскав воды из водоёма, что находилось рядышком с жилищем, в деревянное ведро и поставил на траву. В то время Хамуре было не интересно наблюдать за тем, что будет делать старший брат-близнец. Но когда его старший снял с себя одежду, тут невозможно было устоять, так как торс братца манил. Однако, тот замечает на себе взгляд, из-за чего повернулся к нему. — Что? — спросил тот с дружелюбным голосом. — Ничего. Просто решил посмотреть. — проговорил в ответ также.       Он решил, что не нужно обращать внимание на младшего. Подумаешь, просто посмотрит, может тоже захочет освежиться. Оставив верхнюю одежду в сторону, Хамура взялся за ведро с водой, наклонившись вниз, на что обратил младший на задницу с настроем игривым. Взял ведро с водой и облил себя сверху. Хамура полностью углубился в эро-фантазии, не замечая что с его физиономией сейчас. Представлял как подходит сзади к нему, прижимает к себе и хватается за грудные мышцы его, массируя и с таким удовольствием. Не забыл и о выражении лица старшего, мол что ты делаешь? Это ведь неправильно! Настолько углубился в эротических фантазиях, что не заметил, как из его рук выхватил Хагоромо чуть мокрыми руками, став читать этот пергамент. — Хамура, что ты читаешь? — заинтересован старший, что решил сам почитать пергамент раз уж младший так фантазирует, хоть с его стороны это немного странно. — М? — заметил пергамент в его руках, из-за чего покраснел от стыда и пытался выхватить из рук его мокрых, — это ничего, ха-ха-ха! Просто нелепые и смешные картинки! — Хамура… — смотрел на лжеца хмуро. — Ой… — будь, что будет, решил рассказать про это, заливаясь краской, — это про то, как люди друг с другом занимаются запрещенными и любовными делами веками. Это что-то вроде духовного укрепления. Весьма с глубоким подтекстом. — И ты это читаешь? — сложил пергамент на несколько частей, положив в карман брюк тёмных. — Угу. — ответил, отстранив взгляд. — Занимательно весьма. Полезно знать перед тем, как быть в близости с человеком. Но не рано ли об этом, вот в чем вопрос. — подзадумался на счёт этого Хагоромо, скрестив руки и закрыв глаза. — Хагоромо, я тебя трогал той ночью. — решил признаться, уже не заливаясь краской от стыда, а будто бы принял факт, что в нём нет ничего постыдного. — Трогать тело тоже полезно при… — раскрыл глаза от удивления и посмотрел на младшего, — я не расслышал. Что ты сделал? — Той ночью, я трогал твое тело, только до ниже пояса не дошёл, боялся, что ты проснешься внезапно. Той ночью, меня к тебе влекло и хотел заняться «этим» с тобой, дабы познать какого-то это. — Слишком красноречиво сказано. — проговорил старший, отстранив стеснительный взгляд. — Я бы хотел попробовать это с тобой, — на коленях приблизился к нему с возбужденным и игривым настроением, прикоснувшись к его спящему органу ладонью и начиная поглаживать, — в моих порочных фантазиях ты, как раз, походишь на женщину, которую хочу овладеть своим клинком в ножны. — Мы же братья, Хамура. И ты так говоришь, что непривычно слышать…       Пока рука младшего гладила спящий агрегат в темных брюках, старший глянул вниз, смотрел на движение руки. Чувствовал некую потребность, желание на что-то большее, но отказывал себе в этом. Решал вопрос между: стоит ли или же не надо? Сглотнул старший, стал учащенно дышать, а на щеках румяна. По несколько раз сжимал губы и опускал. — Приятно? — задал с ухмылкой вопрос беловолосый. — Не знаю… Странное чувство. — понимал, что это приятно, так как это что-то новое и необычное для него, но солгал младшему непонятно зачем. — Давай уединимся в нашей комнате. Я хочу тебя.       С одной стороны, ему этого хотелось, но с другой — нет. Снова двоякое мнение явилось. На поводу искушения поддался Хагоромо, поднимая с земли близнеца, направляясь в комнату с ним. Спешил больше Хамура, ему не терпелось уединиться — шанс лишь однажды предоставляется. Хагоромо и не вспомнил, что оставил на земле свою верхнюю часть одежды, она так и осталась снаружи, валяясь под лучами солнца. Обойдя комнаты и мини-библиотеки, куда ходят пополнять знания, они пришли к их общей комнате, куда и вошли спешно. Закрыл Хамура за собой дверь, а старший повернулся к нему. — Ты боишься? — повернулся в ответ Хамура. — Было бы что бояться. — подошёл к нему, говоря с младшим. — Это хорошо. Уже не терпится изучить тебя. — и он подошёл к нему.       Стояли и смотрели друг на друга Хамура сделал первый шаг, начав с поцелуя. Это был простой и робкий поцелуй, но во второй раз превратился в настоящий с неумелым образом. Пытались друг друга нормально целовать, но выходило так, будто пожирают друг друга. Во всём вина распределения роли, они одинаково его исполняли, из-за чего Хагоромо остановил брата, отстранив от себя. — Кто-то один должен быть активным. — Я думал, это я актив. — удивлённо ответил младший. — Хмм… — подзадумался Ооцуцуки. — Хагоромо, просто расслабься и предоставь мне.       Насильно валит младший старшего, что второй ударяется спиной об деревянный пол с коротким шипением. Хамура расположился к пятой точке коленями, а ноги старшего раскинуты в стороны. — Я знаю что делаю. — Потому и страшно, что ты знаешь больше. — Так, всё-таки тебе страшно? — приблизился к лицу старшего с ухмылкой дьявольской. — Нет. — приподнял бровь.       Беловолосый чуть похихикал, услышав ответ, после чего поцеловал парня, закрывая глаза. Во второй раз поцелуй вышел более менее, а когда верхний проник языком в полость рта старшего, активно играясь с чужим языком, так пошло совсем иначе. Игривая ладонь младшего расположилась на грудную мышцу старшего. Сжимал, как пухлую и большую грудь женщины, представляя её из картинки. Остановившись, указательным и большим пальцем взял за сосок, дёргая и вертя. Отстранился старший, прижав плечи к шее и подняв туловище к верху, сдерживая звуки из уст. — Во сне даже не реагировал на прикосновение к соску. А если так?       Другой ладонью поступил также, как и с первой. Обеими сосками стал играться с улыбкой, наблюдая за реакцией Хагоромо. В ответ на такие действия вертел головой, стараясь не смотреть на младшего садиста. Закусил губу, истошно издавая стоны сквозь закрытых. — Братец, ты такой милый с таким взглядом. Губкам нужно поработать немного. — облизнулся младший.       Старший слышал от него похабные речи, что заставляло стыдиться. Почему Хамуре не стыдно? Или сам старший слишком из себя «правильного» изображает. Приблизился телом к грудной клетке, встав на колени, задевая коленями плечи нижнего, и вытащил из брюк своих свой член. Он немного вялый, но это не надолго. — Приподнимись, братец. — Хочешь, чтобы я это взял в рот? — смотрел на вялый агрегат с некой опаской. — Сделай мне приятно, — приложил руку к его щеке, чуть нагнувшись, от чего и приподнимается старший, — клинок нужно хорошенько обработать прежде чем всунуть в ножны.       Одновременно смотрел на член младшего и слушал его, разглядывал от головки до ствола. Лобок столь светлый и с малой зарослью, что лишь просто украшает. По крайней мере это выглядело красиво и не отталкивающее. Старший приблизился головой к головке. Открыв рот, хватает в рот половой орган, охватывая лишь головку. Немного работал головой, чтобы лишь соснуть эту часть органа, но Хамура ожидал что-то большее от хоть это первый раз. Всё таки, по-разному проходит возбуждение. Когда старший лишь коснулся и обхватил головку губами, Хамура на короткий момент почувствовал волну наслаждения. — Глубже, бери глубже. — с щеки его переместил руку на голову, став поглаживать, говоря ласково и требовательно одновременно держа планку терпения.       Как ни странно, после слов его взял больше член ртом, доходя до половины. Ухватился за бедра чтобы было поудобнее. Поглядывал на реакцию младшего, видел, как он вздыхает эротично, не убирая ухмылку с лица. Отбросив некоторые страхи, начал поактивнее вести себя, а именно посасывать агрегат, от которого становился крепче и длиннее, чем казалось. Вогнал в одну стенку полости рта, став той стороной сосать, потом в другую, не меняя тактику. Даже не заметил сам, как проявляет от себя что-то стоящее. Использовал язык, хватая головку губами для предоставления удовольствия. И кончиком языка проводил по кругу головки. И снова стал сосать, доходя до конца. Хамура сходил с ума от приятных ласк и техники. Облизнул нижнюю губу, поднимая голову к верху, эротично выдыхал и стонал. Но всему приходит конец. Схватился тот за голову обеими руками и смотрел на старшего, став трахать рот, двигая бёдрами, чтобы довести до кульминации. Сжал глазки старший, пытаясь дышать. Щёки красные, держался за бёдра. Вот вот может потерять сознание от нехватки воздуха и передышки. А остановившись и держа голову, сперма из уздечки выплёскивалась прямо в горло, из-за чего приходилось глотать. А когда член отстранился от рта, Хагоромо закашлял. — Всё нормально? Извини, я перестарался… — гладил его волосы одной рукой. — Нормально… Только не делай так больше. Кха… — покашлял ещё немного, после чего сглотнул и перевёл дыхание в спокойное. — Я рад. — прикусил нижнюю губу, смотря на лицо старшего, что возбуждает снова аппетит. — Снова встал, — перед собой видел, как член младшего встал и пульсирует, — похоже, это не всё. — Всё самое сладкое только начинается, братец. — сказал эротично Хамура.       Верхний сползает книзу до нижней части тела. Большими усилиями стянул с Хагоромо темного цвета штаны вместе с нижним бельем и кинул в сторону, оставляя в голом виде, заставляя того стесняться перед ним. Ооцуцуки старший не смотрел в сторону Хамуры. Тот раздвинул ноги ему в стороны, облизнул пальцы свои, смачивая обильно. Мокрые пальцы опустил вниз и двумя пальцами проводил по узенькой дырочке постепенно, в последствии начал входить внутрь, на что среагировал старший, чуть поднявшись с помощью рук об пол. — Чшш, тихо, — Хамура схватил вольной рукой за достоинство нижнего и мастурбирует, пока обрабатывает проход как следует. Пальцы входили глубже, щупая ту часть, где говорится о заветной «точке джи», — больно не сделаю. Так, приятно доставлю. — Хамура… Иногда кажется, что ты не такой, сколько з… нгх! — закрыл рот ладонью, ощущая дрожь по телу и невероятную волну, что ранее не было. — О, значит это он. — хитро радуется, младший, продолжив надавливать на точку удовольствия. Провоцировал на громкие звуки. — П-пожалуйста. перестань… мгх! — трясло старшего, что аж лёг на спину. — Хе-хе. — просто наслаждается им и его голосочком.       От долгого приношения удовольствия не только надавливая точки пальцами внутри прохода, но и мастурбации, Хагоромо просто не знал, как вести себя. Его сводило с ума. Стонал, не мог сдерживаться, пар изо рта выскакивало. Приносящее волны наслаждение заставляло тело извиваться, подобно змею, царапать дерево и поднимать подбородок кверху. Ребра проявили себя, как четкие очертания от вдоха воздуха. Пальцы ног сжимались. За всем наблюдением, Хамура просто хотел уже всадить свой член в него, хочет трахнуть брата, чтобы не мучиться.       Достаточно обработав проход, младший убрал пальцы со входа. С себя всю одежду снял, что было на теле и откинул в сторону, где были брюки старшего Ооцуцуки. Окрепший член взял в руку, помогая себе с проникновением. Подполз на коленях ближе, подставил головку к проходу, а свободной рукой, что освободилась от обработки ануса, обхватил ногу и закинул на плечо. — Я вхожу. Будет неприятно. — Хуже пальцев ещё найти нужно. — смотрел с покраснением и чуть волнительно. — Уже. — широко ухмыляется беловолосый.       В обработанный проход старшего практически с лёгкостью далась младшему войти, что немало доставило дискомфорта пассиву. В этот раз сдержанно вёл себя старший Ооцуцуки, кусая губу и замирая на месте. Вошедший в половину ощутил теплоту вокруг своего агрегата. Не стал ждать, начал первые движения, убрав руку от члена. Он обхватил вторую ногу братца. Таким образом младший держит ноги старшего, а Хагоромо закинул руки назад чтобы было удобнее поднимать поясницу.       Когда актив стал двигаться, волна пробежалась по телу нижнего, особенно в заднем проходе. Ноги успевали сводить, а уста не закрывались. Наоборот, из уст доносятся звуки блаженства. Толчки усиливались. Деваться некуда было старшему Ооцуцуки от приятных движении. Наблюдал полузакрытыми глазами за переменами настроения беловолосого: от возбужденного и взбудораженного, до серьёзного и властного. Захотел поменять позицию Хамура, из-за чего остановился и выходит с ануса. — Повернись и встань на колени. — как властно сказал Хамура.       Пришлось помолчать и исполнять его приказы, а если скажет, то Хамура просто расстроится. Хуже, может причинить вред раз увидел в нём такую властную и садистическую сторону. Осознаёт, что не в силах повлиять на него, пока желает. Повернувшись на живот, Хагоромо поднял зад к верху, к поясу младшего подстроился. Здесь мешкать не стал актив, поэтому положил руки на бедра, чтобы держаться, и входит в старшего, став двигаться в нём. Более менее чувствовал насыщение от такой позиции. От того, что руки не держались, Хагоромо пришлось опуститься до пола, задевая лишь лицом и грудной мышцей. — Нравится так, да, братец? — ускорил темп до среднего, чувствуя больше наслаждения. — Да… Мне хорошо… Нгх! — поднял к верху подбородок, став стонать.       Хамура специально взял руки нижего, как будто наездник, а руки это своеобразные поводья. Так хорошо старшему, что и позабыл о всякой совести. Более ощущает себя распутным, чем брат. От наслаждения доставленного, младший кончает внезапно в него, выдыхая воздух под названием «удовлетворение». Выйдя из него, без сил падает с ним на пол, дыша учащенно. Хагоромо повернулся к нему, положив ладонь на мужскую грудь. — Это было здорово. — решил с нис заговорить. — Да… Это точно, — повернулся к нему тоже, — даже хочется повторить. — В следующий раз, Хамура, я буду активом в постели. — Это как посмотрим, братец. — разыгрался снова интерес у младшего, но не по поводу решения Хагоромо быть сверху, а борьба за позицию, как борьба за право быть победителем. — Хех, несносный младший. Хе-хе.       С утра, что было светлым, внезапно сменилось на вечер. Только под этот вечер и возвращалась домой Прародительница Чакры. Возвращалась из того самого места, в котором проводила время, решая дела. А дела заставляли надолго задержаться. На пути к лестнице дома, она заметила белую тряпку, что привлекла внимание к себе Принцесса подошла, наклонилась и взяла ткань. Расправила широко, чтобы разглядеть. Это была верхняя одежда Хагоромо, что оставил во внешнем дворе. — Старший сын забыл надеть его? Хмм. — задавалась вопросом женщина.       С одеждой сына она пошла домой, дабы отдать его старшему. Прошлась по коридору спокойно, неторопливо. Она дошла до двери комнаты покоя своих близнецов, чуть приоткрыла дверь и увидела спящих детей под одним одеялом, лица которых друг на друга смотрят. Мать улыбнулась детям искренне, так спокойно сопят, словно им шесть лет. Даже вспомнила их момент после рождения когда они спали друг напротив друга. Вошла в комнату осторожно и положила часть одежды Хагоромо в сторону и снова уходит. Не задавалась вопросом насчёт того, что в углу лежала другое одеяние. Да и более не нужно уж задумываться. Когда вышла, она ещё раз посмотрела на своих спящих сыновей. И потом только закрывает дверь полностью.       А Хагоромо и Хамура продолжали спать, держась за руку расслаблено, пряча под одеялом.