а, может, и не друга вовсе?
впрочем, не суть. сам факт того, что товарищ опаздывал, заставлял волноваться. Андрей знает Мишу не первый день, ему известны все больные и не больные места Горшенёва, потому где-то внутри засели мысли о том, что, возможно, друг опять нашёл приключения на свой зад и сейчас его труп лежит где-то в подворотне, а сам Князь стоит тут, как балбес, и даже помочь не может. от подобных мыслей Князева передёргивает. хотя… вскоре слышится приближающийся шум знакомого мотора. Андрей, облегчённо выдохнув, сминает тлеющую сигарету носком ботинка и идёт навстречу припарковавшемуся наезднику «железного коня». мотоциклист снимает шлем, и тут же взору предстаёт довольно улыбающийся своей беззубой лыбой Миха. в его растрёпанных волосах, торчащих «ёжиком», колышется ветер, отчего Андрей ненадолго выпадает из реальности, любуясь зрелищем. — прости, немного задержался, — из транса Князева выводит несколько виноватый голос друга. в ответ он мягко улыбается и кладёт свою руку тому на плечо. — всё хорошо, я понимаю. ещё несколько минут они улыбаются и смотрят друг на друга, не в силах оторвать глаз. потом Миха встряхивает головой и отводит взгляд в сторону. — так и будем смотреть друг на друга? — почему бы и нет? — пожимает плечами Князь. что? ему действительно нравится это занятие! тихий смешок, и небесно-голубые глаза сверкают в искреннем удивлении. — но мы собирались поехать на наше место… верно, Андрей Сергеевич? — какой же ты скучный, Михаил Юрьевич, — Князь закатывает глаза и, театрально обидевшись, скрещивает руки на груди. — я и не такое могу, — посмеивается Мишка, но потом становится серьёзнее, доставая запасной шлем. — держи. тебе это пригодится. — подмигивает, наблюдая за реакцией Андрея, и надевает свой, в некоторых местах поцарапанный.да к чёрту всё на свете лишь друг да ветер и бешеный мотор
если Андрею не изменяет память, Миша никогда не хотел мотоцикл — как минимум, создавалось такое впечатление. особой страсти к «железным коням» он не проявлял, считая любовью своей жизни музыку., но стоило лишь попробовать, и теперь Михаила не остановить; целыми днями он пропадал в гараже, что-то добавляя или ремонтируя. Князь даже ревновать начал, мол, как же так, какой-то кусок железа украл сердце Горшка! а потом пришлось привыкнуть. Миша ведь такой… Ми-и-иша. когда ветер перестаёт шуметь в ушах, Андрей нехотя отпускает друга и кладёт шлем куда-то в траву, наполненную осколками. любимым местом парней была заброшка в паре метров от города. сперва Андрею было не понятно, что же Миха нашёл в старом полуразрушенном здании, в месте, где нужно постоянно смотреть под ноги. впоследствии и ему удалось разглядеть местный шарм, после чего ребята дружно стали искать подобные места, удивляя окружающих своей безбашенностью и, как некоторые бы сказали, бессмертностью. — какая романтика, — ухмыльнулся Миха, помогая Андрею забраться на удивительно ровную поверхность, должно быть, бывшего небоскрёба или чего-то в этом духе. — ха, не спорю, не спорю… — задумчиво отозвался Князев, щурясь от чересчур ярких лучей. он стоял в некой нерешительности, пока Горшок уже занимал место на краю. на минуту воцарилось молчание, но лишь на минуту — Миха, не обнаружив никого рядом, недовольно забурчал, в который раз заставляя Князя удивляться тому факту, что они всё же подружились. — да иду я, иду, мистер ворчун. — и деловито плюхнулся рядом, свесив ноги. — нет, я серьёзно. два друга очень экстремально чилят на крыше какой-то… ты понимаешь, да? — это очень романтично, Миш. очень. — кивает Андрей прежде, чем положить голову на плечо товарища. Горшок оказался очень тёплым и уютным, несмотря на все его попытки изображать из себя «большого страшного дядю панка», как мысленно называл это Андро. ну серьёзно, станет ли реально страшный и жуткий человек ходить по квартире в милых розовых тапочках? конечно же нет, потому тут без иронии никак и никуда. и, говоря без шуток, оба это прекрасно понимали. солнце дарило земле свои последние лучи, отражаясь в побитом стекле окон. «всё же есть в этом что-то действительно романтичное…» — Князев блаженно прикрывает глаза, слыша над ухом тихое дыхание друга. он чувствует мягкое касание в районе затылка, отчего ещё сильнее улыбается. — и за что ж только я тебя обожаю? — не знаю. может, за то, что я у тебя романтик?из жизни чёрно-белой бежать, стать смелой судьбе наперекор