Лучше поздно, чем ещё позднее

Знаете, бывают такие дни, когда всё валится из рук, котлеты подгорают, на куртке ломается замок, а последняя маршрутка уезжает в ночь, обдав на прощание водопадом брызг из холодной лужи? Так вот, это был не такой день! И на маршрутку я успела, и погода с утра стояла чудесная, хоть и морозная, и даже на работе предложили повышение. Ещё и вежливо так. Типа: «Валерия Степановна, мы вас не торопим, подумайте хорошенько…» Я, конечно, сказала, что подумаю. Завтра выходной — вот сейчас приду домой, закажу роллы и буду думать. С пивом. Пиво способствует плодотворным раздумьям о смысле жизни. Ещё им отлично способствуют посиделки с друзьями, но тут как-то не сложилось. Не то, чтобы у меня совсем друзей не было. Были, конечно. Мы даже регулярно встречались. Ну, как регулярно… пару раз в год или около того. Но с днём рождения друг друга поздравляли всегда. В контакте. Сообщением в одну строчку. Иногда даже без смайликов. В общем, да, как-то с друзьями у меня не ладилось в последнее время. Но сегодня же такой удачный день! Может, получится?! Я вытащила из сумки телефон. Написать? Позвонить? Телефон Альфии я помнила наизусть: он отличался от моего на одну цифру. Мы покупали их вместе, симки оформляли тоже вместе — давным давно, когда деревья были большие, интернет — проводной, мобильники — кнопочные, а чтоб скачать прикольную мелодию нужно было отправить код в смс, после чего у тебя снимали со счёта все оставшиеся там деньги. Странное было время, но хорошее. Пальцы мёрзли. Погода намекала, чтоб я определилась уже со своими намерениями, и либо звонила, либо убирала телефон в сумку и шла дальше, пить пиво одна в пустой квартире. Я выбрала первое. — Лерка? Чего случилось? Помощь нужна? — бодро затараторила Альфия, не размениваясь на ленивые «алло». — Нет, всё в порядке. — Я даже немного смутилась от такого напора. — Просто иду вот с работы, позвонить решила. Соскучилась. — Аааа! — протянула подруга. Это её глубокое отчётливо-восточное «аааа» я помнила с детства, и имело оно около тридцати значений в зависимости от контекста. Возможно, за то время, что мы не виделись, к ним добавилась ещё парочка, потому что прямо сейчас я так и не смогла расшифровать, что Альфия имела в виду. — Ты вообще как сегодня вечером? Свободна? Может, встретимся, посидим где-нибудь, пивка дёрнем? Как в старые добрые времена, а? — Аааа… — снова раздалось из трубки. «Откажет!» — отчётливо поняла я. Конечно, откажет! Какие вообще могут быть сомнения! У неё, небось, муж тоже должен с работы прийти, а дети — со школы, и всех кормить надо, да и ещё куча дел, как у любого взрослого семейного человека. А тут я со своим пивком. — А давай! — неожиданно откликнулась Альфия после недолгой паузы. — Через полчаса в «Дублине» — нормально же, да? Если раньше придёшь — столик займи. На балкончике, ага? Или на третьем… Ай, Руслан, ты куда полез? Оставь кота! Оставь… Ой, это я не тебе. Всё, пока, через полчаса буду. Телефон выдал отрывистые гудки. Я смотрела на него с удивлением и недоверием. А что, так можно было? Прямо как раньше, просто позвонить — и сразу назначить встречу? Не договариваясь за две недели до нужной даты, чтоб в итоге в последний момент выяснить, что всё отменяется? Действительно волшебный день сегодня! До «Дублина» мне было минут двадцать пешком, и я не особо торопилась, тянула время до встречи, наслаждаясь тихим вечером и звёздным небом, с которого падали крупные снежные хлопья. Хм, забавно! Когда дождик с ясного неба — говорят, что он слепой. Или ещё грибной. А снег тоже так называют? Грибов-то зимой точно нет! Как следует обдумать эту мысль я не успела, потому что вместо очередной пушистой снежинки мне на макушку шлёпнулось что-то мягкое, но довольно тяжёлое. Шлёпнулось, скатилось по шапке, мазнуло меня по носу и, наконец, шмякнулось в ладони. — Ой, — сказала я. Сложно сказать что-то более связное, когда на тебя из ниоткуда падает пушистый розовый помпон. — Ой, — подтвердил помпон. Ну, то есть натурально — открыл пасть размером в половину себя, полную мелких острых зубов, выговорил это самое «ой» и снова схлопнулся. Не заверещала я исключительно от шока. Но руками, конечно, дёрнула, пытаясь стряхнуть эту зубастую хрень и отбросить её подальше от меня. Как бы ни так! Отбрасываться херня не пожелала, безо всякой поддержки зависла в воздухе на уровне моего лица и распахнула глазищи. Глазищи оказались здоровенные. То есть примерно такого же размера, как давешний рот. Я даже подумала, что одновременно открыть и то, и другое эта штука вряд ли сможет, на поверхности… эээ… тела просто не хватит места. Значит, пока оно смотрит — оно не кусается. Эта мысль странным образом придала мне смелости и даже немножко наглости. — Ты что такое? — спросила я. Рациональная часть меня, которую сегодня так хвалили на работе, от всего происходящего просто упала в обморок и не подавала признаков жизни. Серьёзно, я даже не начала оглядываться вокруг в поисках таблички «Вас снимает скрытая камера», и не попыталась разглядеть тонкую леску, на которой могло бы висеть это розовое пушистое недоразумение. Недоразумение моргнуло. Глаза у него были разноцветные, радужные, какие-то совершенно анимешные. И в них я чётко видела своё отражение — тоже разноцветное и немного искажённое. Чем-то отражённая я отличалась от себя реальной, чем-то очень простым, но я никак не могла сообразить, чем именно. — Лера? — спросил помпон. Глаза он не закрывал. Рот не открывал. Голос звучал… ну, просто откуда-то изнутри него. Тонкий такой, детский писклявый голос, как у дешёвой китайской игрушки. — Да я вроде как уже тридцать лет Лера. — Сколько-сколько? — Я не верила, что эти глазищи можно распахнуть ещё шире, но это только что произошло. — Тридцать четыре, если точнее, — созналась я. — Просто вечно забываю, сколько мне на самом деле лет. Считать приходится. — Кажется, я немного промахнулся, — ошарашенно пробормотал помпон. И с рыданиями грохнулся мне в ладони.