Арктическая пустыня

      Вваливаясь обратно к себе домой, Ранбу прижимал рану в руке, откуда сильной струёй текла зелёная кровь. Его подстрелили во время того, как он пытался защитить одного из своих родственников, который по итогу телепортировал его поближе к дому, а после уходя в ночную темноту, он от всего эндерменского сердца поблагодарил его.       В глазах стоял дурман — стрела была очевидно покрыта ядом. Черные пятна перед глазами, жуткое желание спать, а ещё подкатывающая тошнота с головокружением. Колбочки с зельем восстановления все без исключения были разбиты. Своим появлением он успел напугать кошек, поначалу обшипев своего дурного хозяина, а после, мяукая, стали тереться о ноги.       Все смешалось в одну кучу малу, которая добивала потекший разум. Ранбу задумался о том, а не сошёл ли он всё-таки с ума?       Живя на севере уже около трёх месяцев, он привык к этому месту, прикипел душой и даже успел пообрывать все ниточки Дрима. Ему нужна была кукла, а кукле не нужен был он. Кукле нужно было другое.       Две стороны его эго, постоянно находящиеся в споре и руганях, теперь спелись, любуясь двумя соседями под боком, у которых он поселился после разрушения Лемембурга.       И вот сейчас он как истинный остолоп побежал не к ним, а к себе домой. Руки становились ватными, а глаза держать открытыми уже физически было трудно. Ноги не держали тело, заваливая то к стене.       Бывает. Глупая смерть получится по итогу, ранее к жизни он относился очень трепетно, но не теперь, когда как таковой страх смерти и вовсе пропал, он не ощущал стремления к жизни.       Умрёт, так умрёт.       Ох, а как же кошки? «Нда, на грани жизни и смерти думать не о том, как спастись, а о том, что не покормил днём кошек…» «Гений, не иначе».       Голоса в голове начинали надоедать, но свою личную шизофрению ему не убрать, так что в голове, пока она ещё функционировала, возмущались действиями Ранбу его две половинки. «Давай хотя бы на улицу вывалимся». «Чтобы сдохнуть?» «Чтобы выжить».       Ранбу оттолкнулся от пола, стараясь поддерживать шаткое равновесие. В глазах всё двоилось и даже троилось. Контрабандисты — люди, с которыми приходится бороться Ранбу. Своих многочисленных родственников он любил и защищал как только мог. И сегодня он спас, кажется, Рина. Мальчишка, точно младше Ранбу, а потому, когда его хотели подстрелить… Надо было прикрывать. «Кажется, яд не только быстродействующий, но ещё и смертельный». «Зато сдохнем там, где нас найдут». «Оптимистично», — заверил второй голос в его голове.       Ранбу закатил глаза на пререкания с самим собой, чуть не отключившись из-за этого. Решив, что рискованно отвлекаться на разговор разума с самим собой, полукровка толкнул входную дверь.       Она не с первого раза отворилась, но по итогу, на снегу распластался полутруп. Но… Затуманенным взглядом окинув дом напротив, Ранбу слабо улыбнулся. Так хотя бы последнее, что он увидит — это дом, в котором живут они. «А они вспомнят нас?» «Куда денутся. Труп же кто-то должен будет закопать».       Побороть желание заснуть уже не получалось. Глаза медленно закрывались. Клубы горячего воздуха вываливались из рта, а вокруг не зажатой раны стало медленно теплеть.       Слабость отдавалась слабым гулом в голове и таким же эхом, что, отражаясь от стенок черепа, врезались в мозг острыми стрелами. Гул нарастающий в ушах стал оглушать. Белый шум начинал давить и топить в себе.       Звон чего-то разбитого отрезвил разом.       Глаза неприятно слепило, приходилось перекрыть их ладонью дабы оглянуться по сторонам. Скоро яркость насыщенно белого пространства вокруг смягчилась, и он смог, щурясь, взглянуть нормально на белый пол, на белый потолок.       Комната формы куба. Чем-то это место вызывало дежавю. Каменная кладка, таблички из светлого дерева, а также надписи, выцарапанные чем-то… На пробу он решил вытянуть коготь из указательного пальца, а после поставить его кончик в борозду… И он подошёл.       — Удивительное сходство, не правда ли? — раздался бархатный голос, от которого бросило в дрожь.       — Да, удивительное, Дрим. Я думал, что избавился от твоего влияния, — повернув голову, сказал Ранбу.       — Возможно, — неожиданно спокойно кивнула в ответ иллюзия, — но это чертоги твоего разума, а значит я всё ещё достаточно сильный фактор, влияющий на тебя и твоё сознание.       Ранбу вздохнул, кивая в ответ.       — Тогда, ты верно отголосок моего разума?       — Может быть, — расплывчато ответил Дрим. — Представь на моём месте кого-нибудь другого.       Вздыхая, Ранбу прикрыл глаза. Запах морозной свежести, запах жаренной картошки и — почти всегда — запах лекарств. Аккуратные ключицы, сильные плечи, ниже чем Ранбу, но точно сильнее и опытнее. Нежные розовые пряди, завязанные сзади в короткий хвост.       Короткие пшеничные пряди, приятные черты лица, добрые небесно-голубые глаза, звонкий и мелодичный смех, тёмные крылья на спине и прилипчивый запах меда из-за того, что тесно контактирует с пчёлами.       Поочередно глаза открылись, являя себе двух мужчин. Один пофигистически оглянулся, а второй с волнением уставился на надписи, содержание которых походило на бред умалишённого или душевнобольного. Ранбу знал, что он именно такой, так что даже не удивился такому подбору разумом чертог своего нахождения.       — Хай, Ранбу, — улыбнулся Техно той самой улыбкой, от которой сердце заходится мотором и урчит от удовольствия. Но подавляя в себе это, он внимательно следил за этим.       — Теперь понял, как работает это место? — спросил не естественной для Фила манерой речи. Точно… это же иллюзия.       Ранбу тряхнул головой, возвращая способность ясно мыслить.       — Да, я по своему желанию могу его менять?       — Если нужно, то пробуй, — сказал теперь образ Техно, мгновенно стирая очаровательную и редкую улыбку со своего лица.       — Хорошо, — кивнул головой Ранбу, преобразовывая это место в… Вспомнилось сумеречное измерения и какой там великолепный вид с горы на горизонт, где солнце всегда в зените, где стоит дом его родственников по линии матери — представительница родовитых Они, характерным отличием которых является внешность альбиноса с рогами и длинным хвостом.       — Дорогой, открой глаза, — перед ним предстала уже давно умершая мать. Зажмурившись, на её месте он представил родные образы, которые Ранбу приветствовал больше. Нечего ломать себя своими же мечтами о несбыточной встрече…       Техно снова оглядывал новое место как-то безучастно, в то время как Фил смотрел с любопытством.       — И почему же я здесь? — поудобнее устраиваясь под любимым деревом с раскидистыми ветвями, спросил он у двух образов.       — Ранбу, это место — чертоги разума, как ты думаешь, почему ты сюда впервые попадаешь? — спросил Техно у него.       — Потому что умираю? — спокойно предположил Ранбу.       — Верно, парень, — кивнул ему мечник.       — И сколько я должен буду здесь находиться?       — Ты без сознания, Ранбу, мы не можем знать сколько именно.       Ранбу вздохнул. Ну точно, он как всегда попадает в самые неприятные ситуации, которые только можно предположить. Интересно, там на верху, есть хоть капля милости по отношению к его скромной персоне?       — Хэй, Ранбу, — окликнул его приятный голос Фила. Лениво открывая глаза, Ранбу заметил, что Техноблейд и Филза тоже устроились под деревом.       — Что? — устало спросил он, глядя на них крайне внимательно и с небольшим выжиданием.       Техно закатил глаза, а после схватил парня за воротник и насильно, но всё же аккуратно, затащил полукровку в крепкие объятия с двух сторон.       — Чт…       — Просто помолчи, — сказал ему на ухо Техно, опаляя теплым дыханием загривок.       Тем временем Фил, молча, притягивал обоих к себе. Свойственные для них запахи смешались в единую кучу, которая не оставляла равнодушным сердце юнца. Теперь оно не просто мурчало, а билось о стенку груди так гулко, что его даже можно было услышать.       Щеки потеплели, а тактильные ощущения обострились. Когда его в последний раз хоть кто-то так обнимал? Наверное, покойные родители, но и то, те объятия были иного рода, нежели эти.       Постепенно напряжение спадало с плеч, а тепло двух тел наконец-то расслабляло. Сонливость постепенно накапливалась, от чего глаза медленно слипались, но прежде чем Ранбу уснул он почувствовал тепло на губах. Поочередное. Сначала с привкусом меда, а чуть позже с наличием клыков.       Сладко… Так сладко было засыпать в этих объятиях. И пусть смерть его настигла так нелепо, но он не жалеет ни о чём, ведь пусть и так, но самая главная мечта последних трёх месяцев его жизни исполнилась.       Хотя нет, было одно сожаление. Он не успел сжечь книгу памяти перед своим концом.       Погружаясь в приятную темноту, он ощущал приятное тепло, приятный уют и спокойствие. То, что он уже давно хотел приобрести. Может и вовсе неплохо умереть? Как никак, но разочаровываться в жизни — больно, а реализовать мечты только у себя в голове — «неожиданно» неприятно.       Рука ощущала тепло, словно кто-то к ней привалился. Пушистый и мягкий. У бока с другой стороны, и у ступни левой ноги были подобные ощущения.       Постепенно он начал распознавать тихое посапывание, негромкое мурлыканье и приятный запах медицинских препаратов.       Неожиданно для себя Ранбу почувствовал, что глаза, дрогнув, заметили приглушённый свет.       Постепенно он стал приходить в чувства, замечая деревянный потолок.       Надежды рухнули, а в голове проиграло грустно пианино. «Жив». «И то верно». «Радоваться или плакать?»       — Как хочешь, — слабым голосом сказал вслух Ранбу, поглаживая своих спящих любимец. Кошки не отказывались от ласки, больше ластясь и радостно мурлыча.       Краем глаза он только сейчас заметил, что находится не в своём доме, а в комнате… Кажется, в гостях у его объектов мысленных воздыханий. «Смотри, Фил спит». «Да…»       Голоса смягчились и стали менее резкими. Все углы разом сгладились, когда он заметил, укрытого пледом Фила, смоляные крылья которого торчали из-под теплого покрывала. Рядом на столике находилась книга. Такой родной и уютный, хотелось очень сильно, чтобы он обнял, но будить ради такого пустяка было бы кощунством.       Тишина, нарушаемая только тиканьем часов, была разрезана пусть и тихими, но всё ещё отчётливыми шагами.       Повернув голову, он заметил на себе удивлённый взгляд алых глаз, который вскоре смягчился и — Ранбу не мог поверить своему отличному зрению — облегчённая улыбка на лице у Техно… Боже, кажется его сердце снова забилось, как лихорадочное.       Жар на щеках неожиданно схлынул на пару мгновений — одних из самых шикарных в его жизни — а после возрос, когда на его губах отпечатался невесомый поцелуй.       Розовые пряди, что щекотали его щеки неожиданно снова приблизились и уже на его лбу остался нежный поцелуй.       Руку трепетно сжала большая ладонь, но та была не Техно. Ранбу буквально затащили в объятия, прижимая ещё сильнее крыльями.       Кажется, у него дежавю… Но, чёрт возьми, оно такое нежное и теплое, что это навсегда хочется запомнить, даже с учётом ужасной памяти. И он постарается не забыть.