Ассорти

Сергей осторожно косится на Диму — тот, немного откинувшись на бортик, расслабленно сидит рядом, прикрыв глаза. Может, он даже уже немного задремал. Как всегда, у них выдался насыщенный тренировками день, и под вечер Дима был совершенно без сил. Ну, так даже лучше — можно без проблем понаглеть, рассмотреть его так, как хочется. Особенно лицо. Парень всё ещё немного смущается и тушуется от прямых любопытных и испытывающих взглядов прямо в глаза. Ну, хоть не шарахается, и то хорошо. Доверяет Сергею и самому себе. Ведь именно он нашёл, показал всем другую сторону своего зашуганного подопечного — открытую, манящую и очень соблазнительную.       От горячей воды щёки Дмитрия лишь немного порозовели. Его друг тянется к нему практически бесшумно, вода — и та на его стороне, от движений едва слышный плеск. Веки парня подрагивают немного беспокойно, и тот замирает, почти что утыкаясь кончиком носа в его щёку. Всё это похоже на игру в кошки-мышки, и непонимание того, у кого какая роль, отдаётся приятной дрожью в кончиках пальцев.       — Не надо спать в онсэне, Дим — горячо выдыхает Сережа в аккуратное розовое ухо, и его друг чуть не подпрыгивает от неожиданности, только как-то замедленно и вяло — и правда устал.       — Я…       — Тебе надо отдохнуть, но сначала всё-таки вылезти отсюда. Если заснёшь по пути до комнаты, то я тебя даже могу туда донести, как принцессу.       — Не надо, я уж сам как-нибудь… — в глазах у Димы, как всегда, смесь из паники и надежды, что Серёжа всё же не остановится перед его совсем неуверенным: «Нет».       — Надо, Федь, надо, — весело бормочет Сергей и гибкой кошкой вылезает из воды. Его друг осторожно ухватывает его протянутую ладонь своей и выбирается следом, немного морща лоб.       — Что? А… — понимающе тянет тот, сочувственно рассматривая яркие кровоподтёки на ногах сонно покачивающегося Димы. Ноги у того всегда почему-то страдают больше всего — и ушибы, и мозоли. Наверное, виной тому чувствительная и нежная кожа. Хорошо хоть, обходится без переломов и растяжений.       А щёки у него смущённо-красные, и парень записывает на свой счёт ещё одну маленькую победу.      Дима только немного пыхтит от удивления, когда его друг цепко, держа его за запястье, тянет его в свою комнату. Он не реагирует на такое вялое возмущение, и сдаётся, сражённый главным оружием — заботливой улыбкой. Он послушно садится на край кровати и сонно наблюдает за тем, как Сергей роется в небольшом сундучке.       — Ты чего… Да я бы сам! — он тянется к тюбику с мазью, но тот прячет её за спину и недовольно цокает языком:       — Сам ты когда-нибудь потом, а сейчас дай мне за тобой поухаживать.      Парень завороженно кивает и опускает голову — прячет взгляд. Серёжа не протестует — он успел уловить в нём за секунду сумасшедший блеск. Его жажда чувствовать прикосновения друга к своей коже.       У мази резкий запах с дымкой свежей травяной нотки. Дмитрий тут же чихает, и у Сергея тоже чешется нос. Он щедро выдавливает мазь на ладонь и подцепляет прохладную каплю пальцами другой руки.      Тот послушно немного распахивает полы юкаты, оголяя ноги. Он дышит немного порывисто и шумно и сдавленно охает, когда Сергей осторожно касается синяков. В такие моменты он шепчет какую-то тёплую успокаивающую чушь, и удивительно, но это действует — его друг делает глубокий вдох и успокаивается.       Кожа у Димы действительно нежная, как у девушки, особенно на внутренней стороне бедра. Его друг прижимается к ней щекой и прикрывает глаза. В голове — так много нежных слов, они мечутся вспышками и искрами, но сейчас хочется просто помолчать и раствориться в чужом заполошенном дыхании.      Парень нерешительно касается его волос, зарывается в них пальцами — значит, можно. Можно вслепую потянуться к поясу на его юкате и развязать его без проблем. Распахнуть её и выпрямиться, стоя на коленях на полу — как раз так, чтобы глядеть наклонившемуся прямо в глаза.       В поцелуях у Дмитрия особого опыта нет — Сергей понимает это сразу, стукнувшись с ним зубами. Зато неудержимого желания научиться — хоть отбавляй, и его друг, конечно, готов научить всему. Он ведёт в этом поцелуе, легонько прикусывает чужой юркий язык, вылизывает нёбо, и парень подхватывает его жадный темп, притягивает его к себе за шею и снова зарывается пальцами в волосы. А Сергей стягивает с его плеч распахнутую юкату, и она повисает на руках.       Член у Димыдлинный и аккуратный. Пусть это и звучит глупо, но да — красивый. Парень возбуждён — всего лишь от нескольких вполне невинных ласк, и понимание этого возбуждает уже Сережу, отдаётся горячей тяжестью в паху. Он обхватывает свой член ладонью в тот самый момент, когда прикасается кончиком языка к покрасневшей головке, слизывая терпкую каплю смазки, когда Дима уже без стеснения громко стонет и зарывается пальцами в его волосы — грубо и дерзко. Властный, неудержимый Дмитрий, который давит ладонью ему на затылок и толкается ему в рот — Сережа готов кончить уже только от одного этого.       Он заглатывает торопливо, но старательно, трётся кончиком языка о горячую головку, неаккуратно лижет — струйка слюны медленно ползёт к подбородку. Дима уже не стонет — хрипло дышит, повторяет его имя, и его друга это заводит. Он водит по своему члену в таком же беспорядочном темпе, и когда в горло выплёскивается горячая сперма, сжимает его особенно крепко, через секунду и сам кончая.       Дмитрий ослабляет хватку и ведёт пальцами по его скулам — мягко и осторожно. Тот чуть отстраняется и снова прижимается щекой к его бедру. Приятная опустошающая усталость накатывает волной и давит на плечи.       Они оба молчат, и Сергей, немного повернув голову, поднимает на него взгляд. На языке крутится совершенно глупое и ненужное: «Ну, как?» — но он отмахивается от мысли ляпнуть это вслух. Оно само растворяется в другом слове — замечательном, как раскрасневшийся и очень смущённый Дима, похоже, не знающий, куда себя деть и что сказать.