Иммунитет

— Кому и как пришло в голову положить в зелье красоты 2 корня имбиря вместо одного? Кому вообще нужно было варить это долбанное зелье красоты? Ченлэ пытался отстирать мутноватую светло-оранжевую жижу, стоя над раковиной в мужском туалете с комком мокрой ткани на перевес. Он ругался и матерился, вряд ли беспокоясь о том, что его могут услышать профессора или старосты. Джемин, подперев спиной стену, стоял рядом и прагматично молчал. — Тупые младшегодки, — продолжал сетовать Ченлэ. — Не получается – не берись, твою мать! Не родись красивой, а родись с мозгами! И вообще, зря что ли магглы косметику придумали?? Джемин усмехнулся и закатил глаза. — Нет, я просто не могу этого понять! — Чжон бросил мокрую мантию в раковину, обдав всё вокруг холодными брызгами. Он посмотрел на себя в зеркало, перевел взгляд на друга и потом повернулся к нему лицом. — Объясни мне, я не понимаю! Варить зелье красоты 3 минуты вместо полутора, как?? Просто как?? В учебнике же черным по белому написано: ДЕВЯНОСТА СЕКУНД! У них с математикой проблемы? А еще слизеринками себя зовут! Где же их расчетливость?! — Да хватит ныть уже, — бросил На. — Заканчивай со своей стиркой. Опоздаем на Руны. Ченлэ обиженно поджал губы и замолчал. Благо, противное пятно удалось убрать, агрессивно растирая его во время тирады. Высушив мантию заклинанием, Чжон пригладил растрепавшуюся челку и кивнул другу в сторону выхода. Тот оторвался от стены и двинулся следом. В коридоре, как обычно, была толкотня. Народ валил из всех щелей, спереди, справа, слева. Кто-то бежал, кто-то шел по стеночке, кому-то не повезло взять с собой пергаменты с домашкой и быть опрокинутым вместе с исписанными листами. — Под конец перерыва здесь будет вообще не протолкнуться, — вздохнул Джемин. — Если бы не эти глупые курицы со Слизерина…— начал было Ченлэ, но Джемин прервал его взмахом руки. Мол, не начинай. — Мне надо в общежитие за учебником. — Серьезно? А раньше не мог его взять? — Я рассчитывал взять его во время перерыва! Я же знал, что мне придется отмывать одежду от ошибок малолеток! — Звучит так себе, но я тебя понял, — прищурился На и посмотрел на наручные часы. — Ладно, давай сгоняем. Время еще есть, так что должны успеть. Они вклинились в поток и пробежали по коридорам вплоть до лестницы в гостиную Рейвенкло. Ченлэ торопливо бросил пароль, открывая проход, и пролетел в свою комнату. Он похватал учебник и пергаменты, потом что-то вспомнил, пошарил в ящике прикроватной тумбочки и также быстро спустился вниз. Джемин ждал его у выхода. — Это что? — вопросительно приподнял одну бровь друг, когда Чжон сунул ему что-то в руки. — Батончик, — пожал плечами тот. — Мы не успели перекусить из-за того, что я устроил прачечную в туалете. Это что-то вроде извинений. Джемин засунул в рот угощение и, не отвечая, начал жевать. Сегодняшняя лекция по чтению древних рун оказалась очень скучной. Ченлэ был готов уснуть уже на десятой минуте, если бы Джемин не предложил сыграть в «хуевый бой» (это тот же «морской бой», только вместо кораблей – писюны разной длины; Джемин три месяца ходил довольный, что придумал такую игру). В итоге они сыграли три партии со счетом 2:1 (в пользу Ченлэ) прежде, чем профессор спалила их и сняла по десять очков с каждого. Чжон затылком почувствовал, как Ренджун прожег в нем дыру. — Ренджун сто процентов заставит нас взять по докладу на отработки, — шепнул Джемин. — Попробуем его уговорить? Или пригрозим? — Не, не выйдет, — поджал губы На. — Ты же знаешь, он не поддается на уговоры и шантаж. — Наверное, поэтому его и сделали старостой, — вздохнул Ченлэ, укладывая голову на руки. — Надо было идти в команду по квиддичу. Эти летуны наверняка сейчас прохлаждаются на поле. — Тебя бы не взяли, мелкий и тощий. К тому же, тебя метлы боятся. — Это потому, что я страшно великолепный волшебник. — Это потому, что ты похож на швабру – такой же тонкий и лохматый. — Заткнись, Джемин.

***

— Сдадите доклады до конца недели. Профессор будет проверять лично, —сказал Ренджун, стоя напротив двух оболтусов. — Но я вам говорю: оба доклада должны быть готовы к пятнице. И ни часом позже. Все ясно? — Да, профессор Хуан, — хмыкнул Джемин. Ренджун поджал губы и зыркнул на него снизу вверх. Несмотря на явное превосходство в росте, На почувствовал ощутимое моральное давление со стороны старосты. — К пятнице, так к пятнице, — пожал он плечами и потянул зазевавшегося Ченлэ за локоть. — Пошли. Чжон тряхнул головой, раскидывая непослушные пряди по бокам, и, вырвав руку, сам направился вверх по коридору. Приближалось время обеда. Стояла холодная осень, так что вечно мерзнущий Ченлэ поспешил занять место поближе к огромному камину. Едва ли не взвизгнув от радости, он стрелой метнулся к свободному месту и устроился спиной к горящему пламени. — И как ты вообще можешь учиться на Когтевране, — проворчал Джемин, бесцеремонно двинув двух младшегодок в сторону. — Ты же терпеть не можешь сквозняки и холод, а в башне всегда промозгло. — Я выпытал у эльфов еще одно шерстяное одеяло, — ответил Ченлэ. — Ну и без носков твоей мамы тут тоже не обошлось. На недовольно поморщился, вспоминая, что мама каждые праздники одаривает всю родню результатами ее творческих бзиков. К слову говоря, расцветка изделий иногда тоже бывала «бзикнутая». — Ты давно ей писал? — спросил Чжон, выбирая себе кукурузу и лакомый кусочек отбивной. — Последний раз в начале года. — Пиши ей почаще, может, она тебе еще носков свяжет, а я их с удовольствием приватизирую. — Еще чего. Хватит с тебя и тех, что она дарит на Рождество. — Но все-таки, — сказал друг прежде, чем отправить отбивную в рот. — Не забывай писать. Ты же знаешь, у них, магглов, скучная жизнь. Ничего не происходит. К тому же, ты единственный ее ребенок. Она в тебе души не чает. Джемин промолчал и поджал губы. Его мама была магглом, которая волей случая связалась с магом. Они прожили несколько лет вместе, но развелись, когда Джемину было около трех лет. Отец забрал его с собой в Лондон, мать осталось в туманном Глазго, и виделись они разве только по праздникам. Иногда она приезжала летом в Лондон, но встречи их были не столь продолжительны. Джемин не питал к матери особой нежности, но та взаправду любила сына. Ченлэ исподлобья наблюдал за светловолосым, который катал по тарелке несколько зеленых горошин. В зал зашел Ренджун в сопровождении старосты Гриффиндора и с присущей ему вальяжностью направился к друзьям. — Слышали новости о гриффиндорской команде по квиддичу? — спросил Хуан, устраиваясь рядом с Ченлэ. — Ну, выкладывай, — вздохнул Джемин, откладывая вилку в сторону и оставляя бедный горошек в покое. — Что у них там, кто-то с луны свалился? — Почти, — пододвигая к себе чан с супом, кивнул староста. — Говорят, один из их охотников, кажется Сон Минги, не справился с метлой и угодил прямо в Гремучую иву! У него сломано пару ребер и левая рука. Проваляется в больничном крыле пару недель, это уж точно! — Вот не повезло пацану, — поджал губы Ченлэ. — Кажется, они хотят пригласить кого-то новенького на предстоящую игру. — Новенького? — приподнял брови На. — За три дня до игры? — А куда им деваться? — подал плечами Ренджун. — Может, у них получится натаскать его за это время. На кого же они решили заменить Минги?.. Имя вылетело из головы. Чон Джехо? Джихё? — Да неважно, — махнул рукой Ченлэ и потянулся к шоколадному маффину. — На игре узнаем. Наших им все равно не обыграть. Ренджун и Джемин согласно кивнули, и оставшийся обед они провели в тишине.

***

Ченлэ с ногами устроился на одном из диванов в общей гостиной. Подвернув под себя стопы, он плотно укрылся синим пледом и уткнулся в дополненный справочник по травологии. — Все еще пытаешь понять, не зря ли те девчонки положили 2 корня имбиря в отвар? — усмехнулся Джемин, подсаживаясь рядом. Сколько бы На не шутил над мерзливостью китайца, сам был одет в теплый кашемировый свитер и факультетский шарф. Сквозняки – не шутки. — Донхёк узнал, кто были эти девчонки, — пропустив шутку мимо ушей, пробормотал Ченлэ. — Сказал, что Юта оттаскал их за волосы по всей гостиной. — Эти слизеринцы знают толк в наказаниях, — протянул Джемин. — Какие новости у них? — Донхёку поставили высший балл за зелье прибавления ума, — процедил Ченлэ. Китаец нахмурился и поджал губы. Джемин знал об этом негласном соревновании между когтевранцем и слизеринцем. Кто лучше сварит сыворотку правды? Кто получит высший балл за напиток живой смерти? Кто останется помогать профессору в приготовлении оборотного зелья? Эти двое соперничали друг с другом четвертый год, и взаимная тяга к превосходству со временем превратила их в хороших друзей. Не таких хороших, как Джемин и Ченлэ, конечно. — Оу, — выдавил Джемин. — Ну, ты почитай тогда, книжки какие-нибудь, статейки… — Представь себе, именно этим я и занимался до того, как твоя тощая задница сюда пришла. — Ой, выключай режим саркастичной сучки. И вообще, моя задница не тощая. — Ну, тебе повезло, что Пак Джисону с Гриффиндора нравятся плоские высокие мальчики. — Заткнись, Ченлэ. И оба замолчали. Ченлэ снова углубился в чтение, а Джемин, вероятно, искал доводы, чтобы при следующей стычке доказать, что у него «ничего такая» попа. Но, как обычно, через пару минут молчания На снова пробрало на поболтать. — Матч по квиддичу уже через два дня, да? Ченлэ демонстративно захлопнул сборник и, поджав губы, уставился на друга. — Да, и что? — Они наверняка участят тренировки. — Да, и что? — Но наших им все равно не обыграть. — Да, и что? — Хочешь посмотреть на их нового охотника? — Да… Что?? — китаец широко распахнул глаза. — Зачем? — Да просто из любопытства, — пожал плечами Джемин. — Ну знаешь, разведать для своих силы соперника, все такое. — Ты головой ударился? — продолжал недоумевать Чжон. — Увидим все на поле. К тому же, наши уже наверняка давно все пронюхали и разузнали. Что нового мы им расскажем? — Да ну тебя, — насупился Джемин и откинулся на спинку дивана. — Никакой жажды приключений. — У меня есть дела поважнее. — Две главы по травологии – великое дело! Ты же их можешь прямо перед классом прочитать и написать тест на отлично без единой ошибки. Нет бы друга поддержать, сказать «Да, Джемин, я с тобой и в огонь, и в воду и смотреть на гриффиндорских ловцов». Нет ведь, у тебя одна учеба в голове. Ченлэ несколько секунд пристально смотрел на друга. — Ты где-то раздобыл огневиски? — наконец спросил он. — В любом случае, перестань нести всякую чушь. В огонь и в воду? Да сам-то ты вчера что-то не горел желанием помочь мне отстирать мантию. И вообще, прекращай распускать сопли, я тебя не узнаю. Джемин тяжело вздохнул, понимая, что тактика оказалась провальной. — Ладно, забыли. — Ладно, забыли, — пожал плечами китаец. Джемин замолчал.

***

Ченлэ устало открыл глаза. Всё-таки 3 часа сна – слишком мало, чтобы выспаться. Но подготовка к приготовлению приворотного зелья была для него высшим приоритетом, особенно, когда на кону стояла его честь зельевара (он был уверен, что Донхёк также всю ночь провозился с учебниками и заготовками для зелья, и не мог позволить слизеринцу победить в этом раунде). Чжон потянулся, растягиваясь на кровати, потом лениво поднялся и толкнул все еще спящего Джемина в бок. На зевнул и сел на кровати, продирая глаза. — Оу, — первое, что сказал друг, посмотрев на китайца. — Все так плохо? — спросил Ченлэ, поднимая с тумбочки палочку и одним ее взмахом застилая кровать. — Думаю, сегодня тебе все же придется попросить у Ренджуна тот маггловский, как его там? Консиллер? — Сгоняешь? — Я еще хочу жить. — Ссыкун. — У меня просто хорошо развит инстинкт самосохранения. — Ага, конечно. Ченлэ обиженно поджал губы, повязал шарф на шею и отправился прямиков в спальню старосты. Три коротких стука – и дверь открылась. — Мерлин, чего пугаешь с утра пораньше, — выдохнул Ренджун, оглядывая лицо друга. — Можешь придержать свои комментарии относительно моей внешности при себе, — съязвил тот. — Помнишь, ты рассказывал про маггловскую косметику? Одолжишь? Хуан промолчал, оценивая ситуацию. — Ну не могу же я появиться за завтраком в таком виде, — Ченлэ указал на припухшие синяки под глазами. — Какой позор для факультета! — Ладно, — быстро сдался староста и пихнул Чжону в руки небольшую косметичку. — Но только чтобы ни одна душа! не узнала об этом, понял? — Да понял-понял. Сердечно благодарю.

***

— А я думал, только волшебники могут творить чудеса, — присвистнул Джемин, когда Ченлэ устроился за столом напротив него. Китаец смерил его предостерегающим взглядом. — Но по сравнению с тем, что было утром, ты просто секси киса. Ренджун, сидящий рядом, поперхнулся какао. — Ты своим невероятным интеллектом доведешь старосту до смерти, — бросил Ченлэ, но не мог скрыть, что не слишком удачный комплимент Джемина потешил его самолюбие. Со стороны гриффиндорского стола раздался нарастающий гам. Друзья уставились в сторону шума. Красно-золотые бурно одобряли кого-то, кого не было видно за столпившимися спинами и поднятыми руками. — Игра уже завтра, — протянул На, пытаясь засунуть в рот панкейк, обильно политый карамелью. Запихнув кусок себе за щеку, он довольно ухмыльнулся и подмигнул Ченлэ. — Нет, Джемин, мы не пойдем смотреть на тренировку гриффиндорцев, — мрачно отрезал Ченлэ. — Почему ты так упираешься, а? — нахмурился друг. — Обычно ты быстро соглашаешься на всякие авантюры. — Потому что идея беспонтовая. — Да брось, отличная идея! — Идея. Говно. Ченлэ сжал челюсти и, резко поднявшись из-за стола, скрылся из Большого Зала. — Что это с ним? — буркнул Джемин. — Два варианта, — Ренджун вздохнул и посмотрел на друга. — Либо ты его достал, либо зельеварение в конец отравило его мозги.

***

Они снова увидели Ченлэ уже на лекции по зельям. Он стоял напротив Донхека. Парни выглядели как зеркальное отражение друг друга: оба предельно сосредоточенные, рядом со своими котлами, в окружении кучи разных склянок и учебников. Ренджун и Джемин встали рядом с китайцем, но ничего не сказали. Преподаватель зашел в класс и объявил начало урока. Сегодня был финальный день сдачи приворотного зелья, еще один рубеж в соревновании Донхёка и Ченлэ. Ученики по большей части отлынивали от задания, предпочитая наблюдать за уверенными и точными движениями соперников. Чего уж говорить, даже сам преподаватель с интересом следил за развитием соревнования. Ченлэ был максимально сконцентрирован и собран, его движения были отточенными, но во взгляде мелькала усталость. Донхёк не уступал ему и, кажется, справлялся немного быстрее. Ренджун заметил это: — Давай я помогу? Ченлэ мрачно зыркнул на него и отчеканил: — Сам справлюсь. Ренджун удивленно поднял брови и переглянулся с Джемином. Тот развел руки и пожал плечами, мол, лучше не лезь. Ченлэ проигнорировал переглядывания друзей. Он старался игнорировать вообще все, что напрямую не было связано с творящимся под его руками зельем. У него все было расставлено в соответствии с удобной ему системой, и любое вмешательство в тщательно выработанный порядок могло обернуться нарушением технологии приготовления. Добавив толченый тысячелистник, Ченлэ снова перемешал варево в котле. Основа была насыщенного зеленого цвета, что свидетельствовало о правильности ее приготовления. Когтевранец довольно кивнул и отложил палочку на стол. — Уже устал, Чжон? — заметив это, протянул Донхёк. — Я и в этот раз выиграю у тебя. — Не в мою смену, — фыркнул Ченлэ и бросил на слизеринца вызывающий взгляд. В классе послышались перешептывания. Но обмен любезностями был неотъемлемой частью соревнования: соперники подогревали друг другу нервишки, стараясь скомпрометировать чужой результат. Ренджун обеспокоенно наблюдал за Ченлэ, в то же время добавляя крысиные хвосты в свой котел. Уроки зельеварения никогда не вызывали у него такого восторга, как у друга, но это был обязательный предмет в школьной программе, поэтому Хуан старался изо всех сил. Но с мастерством этих двух соперников ему было не сравниться. Джемин рядом валял дурака, но также не спускал глаз с Ченлэ. Прошло не меньше часа, прежде чем приготовление зелья подошло к концу. Донхёк добавил сок дремодена, и Ченлэ увидел, как зелье того приняло нужный розоватый оттенок, а по поверхности пополз тонкий слой перламутра. — Профессор, я закончил, — объявил Ли. Пока преподаватель с довольным видом выходил из-за кафедры, Ченлэ повторил за соперником и теперь нетерпеливо ждал, когда и его зелье поменяет цвет. Вот начал проявляться розовый оттенок, а затем на поверхность всплыла перламутровая пыль. — Я тоже все, — оповестил он. Профессор первым делом подошел к Донхёку и попросил его перелить жидкость в стеклянный флакон. Когда слизеринец передал ему в руки свое зелье, тот придирчиво оглядел его, понюхал, отчего брови его поползли наверх, что-то прикинул, покивал и отдал флакон обратно, ничего не говоря. Затем он обошел стол и взял в руки уже перелитое зелье Ченлэ, проделал все то же самое, но на дольше задержал флакон у носа. Когтевранец не волновался за результат, и такое поведение ни капли не потревожило его уверенность. Преподаватель вернул ему зелье и с задумчивым видом вернулся за кафедру. — Господа Ли и Чжон в который раз продемонстрировали нам свое мастерство в зельеварении, боюсь, вам не удастся повторить их идеальные результаты, — протянул он, оглядывая класс. — Оба зелья сварены с филигранной точностью. Должен сказать, я приятно удивлен, ведь зелье не из простых… Господа Ли и Чжон безупречно справились с заданием и оба получают высший балл. Однако господин Ли все-таки был быстрее. Донхёк расплылся в довольной улыбке и бросил надменный взгляд на Ченлэ, мол, съел? Ченлэ сжал руки в кулаки и едва не скрежетал зубами от злости. Ренджун и Джемин, не желая рисковать, отодвинулись от него в сторону. Когтевранец тяжело вздохнул и, уперевшись руками в стол, опустил голову. — Ну не расстраивайся ты так, — подлил масла в огонь Донхёк. — В следующий раз выиграешь. — Захлопись, Ли. — Не сердись, милый, — слизеринец начал собирать свои вещи. — Может, у тебя не хватило мотивации выиграть. Ченлэ быстро нашелся с ответом. — Ах вот в чем дело… — протянул он и засмеялся. — Может, если подольешь амортенцию этому твоему гриффинорскому вратарю, то он тебя в кои-то веки ЗАМЕТИТ? Не желая тратить больше времени на пустые разговоры, Ченлэ громко захлопнул учебники, собрал все в кучу и, раздраженно топая, вышел из класса. Джемин и Ренджун нагнали его позже. — Это правда не справедливо, все знают, что ты варишь зелья лучше Донхека, — попытался поддержать китайца староста. — Не хочу ничего слушать, — бросил Чжон. — Оставьте меня одного. Джемин остановился и придержал Хуана за рукав мантии. Вместе они смотрели, как фигура Ченлэ скрывается за поворотом коридора и исчезает. За окнами начинался дождь.

***

Ченлэ сбросил хлам на свою кровать и упал рядом, сильно дуясь. Он не любил проигрывать. Да что уж не любил. Он это просто ненавидел! Уж лучше было две недели пересаживать мандрагоры, чем находиться на втором месте. Да и кому проиграл! Донхёку! — Чтоб его с его соревнованием! Китаец откинулся на покрывало и устало прикрыл глаза. Ему было до смерти обидно, ведь он корпел над этим зельем не одну и не две ночи, читал все эти справочники по травологии, брал дополнительные занятия с профессором… Нет, конечно, все было не зря, и свой высший балл он получил. Но вся прелесть максимальной оценки резко померкла после фразы «Господин Ли был быстрее». Ченлэ решил не ходить на оставшиеся занятия, полностью сосредотачиваясь на разрастающемся чувстве обиды и усталости. Провалявшись на кровати без малого полтора часа, он заснул. Ему снились реки перламутровой воды, чудился запах лимонов и слышался свист метел. Сон был беспокойный, он много ворочался, но спал так, что пропустил обед и как его друзья заходили его проведать. Проснулся он уже под вечер. Дождь, хлеставший с самого утра, усилился, кажется, втройне. Снаружи стояла непроглядная тьма, и было отчетливо слышно, как капли лупили по стеклам. Ченлэ протер глаза и зевнул. Он чувствовал себя не много лучше, чем когда засыпал, а теперь к общему состоянию хандры прибавилась глухая головная боль. В комнате было пусто. На кровати Джемина лежала его форма, скомканная и небрежно раскиданная по всей поверхности. Китаец хмыкнул, а потом осмотрел себя. Сам-то он выглядел не лучше. Стащив в себя мантию и строгие штаны, Ченлэ переоделся в толстовку и удобные джинсы (если бы Донхёк увидел его ноги в этих джинсах!). Так было намного лучше. Расчесав свалявшиеся волосы пятерней, когтевранец решил отправиться на ужин, вдруг он еще не закончился. В коридорах было зябко, особенно в галерее, через которую решил пройти Ченлэ. Зачем он вообще здесь поперся? Дождь заливал через арки, и, чтобы не промокнуть, приходилось двигаться буквально вдоль стенки. К тому же, ветер продувал даже сквозь толстовку, заставляя кожу покрываться крупными мурашками. Но когда Ченлэ искал простые пути? Это вообще не для него. Дойдя до конца, китаец смог наконец нормально вздохнуть, сделать шаг в общий коридор и стать амортизирующей подушкой для какого-то младшегодки. Ченлэ выругался, потому что удар пришелся прямо ему в живот, и гневно зыркнул на ребенка. — Смотри куда прешь! Тот осоловело глянул на него в ответ, и в его глазах вспыхнула искра узнавания. — О, ты ведь Чжон Ченлэ? — Ну, я, — вскинул бровь когтевранец. — Чего надо? — Я тебя везде ищу. Твой друг просил передать, что будет ждать тебя на поле для квиддича! И ребенок, юркнув мимо него в галерею, унесся прочь. Ченлэ пожевал губами и сжал кулаки. Джемин все-таки поперся смотреть на тренировку гриффиндорцев. Упрямый баран.

***

Ченлэ злился, ругался на дождь и Джемина, но все равно шёл. Впереди едва виднелось поле для квиддича. Гриффиндорцев из-за надвинувшихся сумерек было не различить. Дождь лил как из ведра, и Чжон втихую поражался выдержке красно-золотых и ещё раз отметил, что квиддич не для него. В такую погоду он предпочитал вообще не выбираться на улицу. Но сегодняшний день, видимо, был днём исключений. Ченлэ снова вспомнил, почему прямо сейчас находится на полпути к полю для квиддича, промёрзший, но хотя бы не мокрый (водоотталкивающие чары, как никак). Приключение не из приятных, а все почему? Потому что если На Джемину что-то пришло в голову, то это никаким клином не выбьешь. Три дня он грезил о том, чтобы подсмотреть за тренировкой гриффиндорцев, три дня он выносил Чжону мозги, раз за разом получая отказ. Они даже чуть не поругались из-за этого... — Но этот дурак все равно полез! — грозно топнул китаец и чуть не поскользнулся на жидкой грязи. Вернув равновесие, Ченлэ ещё больше нахмурился и прибавил шаг. — ТУПОЙ Джемин с его ТУПЫМИ идеями!!! Подгоняемый собственной злостью, он добрался до поля. И тут встал вопрос: как найти своего друга-придурка в беспросветной мгле и не попасться гриффиндорцам? Ченлэ бегло осмотрел трибуны, насколько это было возможно (почти невозможно из-за косого дождя), заглянул в раздевалки, прошёл вдоль ограждений, но никого не нашёл. — Неужели он пробрался на поле? — пробормотал он и с опаской подошёл к взлётной площадке. Полог был задернут. Чжон осторожно отодвинул его и позвал друга. Его голос утонул в шуме ливня и свисте мётел. Не дождавшись ответа, китаец буквально нырнул на поле: не рассчитав высоту площадки, он кувыркнулся вниз, едва не вскрикнув от неожиданности. Он упал на руки и колени, но размякшая земля смягчила падение. Ченлэ зашипел и пренебрежением стряхнул грязь с ладоней. Всей его одежде теперь требовалась стирка. — На Джемин, если это был твой АБСОЛЮТНО ХУЕВЫЙ план, то он сработал, я здесь! Так что выходи! Китаец покрутился по сторонам, желая поймать хоть малейшее движение или звук, которые выдали бы друга. Он заметил. Только не от стены, а сверху. Но когда Ченлэ обернулся, было поздно что-то предпринимать. В следующее мгновение произошло две вещи: Ченлэ успел подумать «твою мать» и почувствовать, как на него налетела большая фигура, сбивая с ног. Он отлетел к стене, а тело придавило его сверху. На какое-то мгновение Чжон в глазах потемнело. А когда сознание вернулось, первым, что он почувствовал, была невыносимая боль в правом плече и боку. Рука горела и сильно тянула, но боль в боку была сильнее и накатывала волнами. В ушах шумело от удара об стенку, но сквозь шум Ченлэ смог различить чей-то испуганный голос: — Эй! Эй, ты в порядке? Ты меня слышишь? Эй! — Ты придурок!! Ты врезался в меня на полной скорости, а теперь спрашиваешь, в порядке ли я?! — закричал Ченлэ. — Нет, блять, я не в порядке!!! Наконец, он смог различить его лицо. Это был не Джемин. Парень был крупнее и шире Джемина и в форме Гриффиндора. Он словно пропустил мимо ушей гневную тираду китайца. — Ты можешь встать? — А как ты блять думаешь?! Конечно не могу!! Парень вздохнул, прикрывая глаза, и вновь заговорил спокойным голосом: — Где у тебя болит? — А ты что, доктор что ли? Диагноз мне будешь ставить? — продолжал язвить Ченлэ, но не мог сдержать судорожного болезненного выдоха. Рядом приземлился недовольный преподаватель по полетам. — Чон, что там у тебя? — и только потом он заметил лежащего на земле Ченлэ. — Что произошло? — Он был на поле, — начал объяснять гриффиндорец. — Я увидел, что на него несется бладжер и полетел к нему, чтобы отбить, но не справился с метлой и сбил его. Преподаватель смерил его еще более недовольным взглядом. К ним подлетел еще один гриффиндорец. Постепенно вся команда стала собираться вокруг. Тренер сел около пострадавшего и внимательно осмотрел его. — Хватит меня трогать! — замахнулся нетравмированной рукой Ченлэ, но сбивший его парень вовремя перехватил ее, не дав врезать преподавателю в нос. — Мне больно! — Успокойся, — сказал он, удерживая руку какое-то время. — Скажи, где болит. — Да у меня везде болит, везде! — сильнее разозлился Чжон, выдирая руку. Но неосторожный рывок отдался острой болью в поврежденном боку. Ченлэ зажмурился и заскулил. — У него болевой шок, — оценил ситуацию преподаватель. — Ему срочно нужно в больничное крыло. Ли Джено! Отнеси его к Мадам Помфри! Парень спешился с метлы и подошел, чтобы поднять Ченлэ на руки. — НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! НЕ ТРОГАЙ!! Джено отпрыгнул от неожиданного крика, даже не успев коснуться китайца. — Что за черт?.. — не удержался он. — Он не отдает отчета, что делает, — вздохнул Джехён. — Не надо говорить обо мне так, словно я сошел с ума, — фыркнул Ченлэ. — Тебе нужно в больничное крыло, — вмешался преподаватель. — Джено, чего встал столбом? Живее! — Да он орет похуже мандрагоры… — пробормотал Ли, все же подходя к Чжону и, напрягшись, постарался аккуратно поднять его на руках. Ченлэ не был в восторге от мысли, что появится в школе грязный и мокрый, матерящийся от боли, да еще и на руках гриффиндорского вратаря. Но сегодня же день исключений, как никак. — Я помогу, — встал рядом Джехён. — Мне тоже нужно в больничное крыло. Джено явно обрадовался компании и перехватил Ченлэ, но не удачно, попав прямо на эпицентр боли в боку. Тот зашипел, сжал вратарскую накидку и зажмурился до искр в глазах. Последним, что он слышал, был крик преподавателя о конце тренировки.

***

Ченлэ открыл глаза. Он лежал на койке в больничном крыле, накрытый двумя одеялами. Осторожно приподняв голову, парень увидел сидящих на соседней койке Джемина и Ренджуна. Они тихо говорили о чем-то. — Эй, — На хлопнул старосту по плечу. — Он проснулся. — Привет, что ли, — протянул Ченлэ. Друзья мгновенно оживились. — Как хорошо, что ты очнулся! — воскликнул Ренджун, пересаживаясь к нему. — Я долго спал? — Ты пробыл без сознания всю ночь, — фыркнул Джемин, вставая рядом. — Да, мы так испугались, когда пошли слухи, что ты в больничном крыле! — Постойте, вы что, были вместе, когда все случилось? Друзья переглянулись. — Ну да, — растерянно протянул Ренджун. — Я помогал ему писать доклад по рунам, тебе тоже, кстати, надо… — То есть, ты не был на поле вчера?! — задохнулся от удивления Ченлэ. — О чем ты вообще говоришь? — в тон ему ответ Джемин. — Я был в библиотеке с Ренджуном! Никуда я не ходил! Да и нафиг надо, когда за окном шел такой ливень! У него ушла минута, чтобы осознать. — Погоди… Ты что, пошел на поле из-за меня? — Ну а из-за кого же еще! Мне передали, что ты ждешь меня там. — Кто тебе это сказал?! — Да не знаю! Вообще впервые его видел. — И ты поверил? — А почему нет? Ты ведь последние три дня только и грезил, чтобы посмотреть на тренировку гриффиндорцев. — Мерлинова борода, Ченлэ, когда ты стал таким доверчивым? — протянул На. — Ты же сам сказал, что идея – говно. Какого черта ты вообще туда поперся? — Хотел надавать тебе хороших пиздюлей за то, что все-таки потащился туда. — Но обломался целых два раза, — поджал губы Ренджун и, встретив два вопросительных взгляда, пояснил. — Ну, и Джемина не нашел, и злость не выпустил. А вообще, физические наказания – это моя привилегия… — Вообще, придурок На, я жду извинений, — буркнул Чжон. — За что?? Пусть извиняется тот, кто в тебя влетел! Ведь из-за него ты выглядишь так, словно по тебе стадо взрывопотамов пробежало. А на этом гриффиндорце – ни царапинки! — Не правда, — нахмурился Хуан. — Я видел, как Мадам Помфри бинтовала ему левую руку. — Тоже мне ранение. Это не помешало ему сегодня выйти на поле. А у Ченлэ два ребра сломано и правая рука. Он теперь пару дней тут проваляется! — дернул плечами Джемин и, сузив глаза, подколол больного. — Оказалось, что ты фарфоровый не только снаружи, но и внутри. — Я приму это за комплимент моей бледности, — закатил глаза Чжон. — Стой, игра уже прошла? Кто победил? — Гриффиндорцы, чтоб их, — фыркнул На. Друзья разочарованно вздохнули и замолчали. Ченлэ медленно переваривал полученную информацию. — Я слышал, что их вратарь поцеловал кого-то из слизеринцев прямо после матча, — вдруг хихикнул Ренджун. — Что-о?! — удивился Джемин, но не рассчитал громкость. — Так! — своего кабинета появилась Мадам Помфри. — Чего вы тут устроили? Больному нужен покой. Покой, господин На! Все, время посещений закончилось! Идите в свои комнаты! — Но Мадам… — Идите-идите, — потом она повернулась к Ченлэ. — А тебе надо выпить костероста. Ченлэ хорошо помнил вкус этого зелья с момента, когда он в шесть лет сломал ногу, упав с дерева. Он поморщился, но принял лекарство и согласился, когда Мадам Помфри предложила поднять ему подушку. Целительница удалилась, и китаец остался в одиночестве.

***

Снова заснуть Ченлэ не удалось. Действие костероста накатывало волнами, заставляя кривиться и беспомощно вытягиваться от слишком неприятных ощущений. — Ну когда это уже кончиться… Часы показывали одиннадцать ночи. Ченлэ вспомнил, что отдаленный гул голосов утих пару часов назад: он был так поглощен своими чувствами, что едва мог вспомнить момент, когда солнце зашло и загорелись свечи. Ему было тяжко. Он хотел бы что-нибудь почитать, чтобы отвлечься, но не был уверен, что смог бы сосредоточиться. Да и Мадам Пофрми не была бы в восторге, увидев его читающим… Внезапно входная дверь приоткрылась. Из-за нее высунулась голова, огляделась, а потом вслед за ней в больничное крыло прокралось и остальное тело. Как только вошедший тихо закрыл дверь, он тут же расслабился и бесшумно подошел к койке Ченлэ. — Я тебя знаю, — прошептал Чжон. — Ты тот придурок, который докапывался до меня после того, как снес на полной скорости. — Я пытался тебе помочь, — усмехнулся парень. — Меня зовут Чон Джехён. — Ну и зачем ты пришел, Чон Джехён? Гриффиндорец аккуратно присел на край койки. — Я хочу извиниться за то, что врезался в тебя. Мне правда жаль. Я хотел тебе помочь. — Я уже знаю, что ты пытался отбить бладжер, — фыркнул Ченлэ. Тут он скривился и замычал, вцепившись левой рукой в простыни. Когда волна неприятных ощущений прошла, Чжон открыл глаза и поймал взволнованный взгляд Джехёна. — Все в норме, это просто костерост, — все также шепотом сообщил китаец. — Я уже хотел позвать Мадам Помфри, — старший облегченно вздохнул. — И выдать свое нелегальное присутствие? — лукаво улыбнулся Ченлэ. Джехён тихо рассмеялся, а потом снова стал серьезным. — Очень больно? — Не больнее, чем когда ты сломал мне два ребра, — бросил когтевранец, но, увидев растерянное и виноватое выражение лица собеседника, смягчился. — Ладно, ты тоже пострадал. — А, это, — Чон взял левую ладонь, перебинтованную, в правую. — Просто царапины. — Ой, кончай притворяться. Мадам Помфри уже рассказала мне, какие занозы она у тебя вытащила, — Ченлэ снова зажмурился. — И почему каждый раз мы видимся, когда я корчусь от боли? — Мне правда жаль. — Не нужны мне твои сожаления. Пожалеть себя я могу сам. — Я не сомневаюсь. Но тогда на поле я испугался, что ты серьезно ранен. — То есть, по-твоему, два сломанных ребра и рука – это не серьезные ранения? — Я думал, что ты умер, когда отключился у Джено на руках. — Этот придурок схватил меня прямо там, где был перелом! — закатил глаза Ченлэ. — Да и к тому же, меня не так просто убить. Не думаю, что у тебя когда-нибудь получиться. Джехён прыснул, прикрывая рот кулаком. Ченлэ тоже усмехнулся. Атмосфера немного разрядилась. — А что ты делал на поле? — вдруг спросил гриффиндорец. — Как тебе сказать… Это долгая история. — Ночь длинная. — Разве тебе не надо поспать, чтобы завтра пойти на занятия? — Мы выиграли матч, и нас освободили на один день. Могу лечь хоть в полдень, — пожал плечами Чон. — Так что за история? — Это была идея Джемина. После того, как он узнал, что в команде гриффиндора произошла замена, да не кем-нибудь, а новичком, так он спал и видел, как пробраться на вашу тренировку и узнать, кто ты такой. Он подговаривал меня пойти с ним, но я отказывался, — на этом моменте Джехён вопросительно поднял бровь, но Ченлэ его проигнорировал. — А потом, в день перед матчем, все пошло наперекосяк. У меня было дерьмовое настроение из-за проигрыша, а тут еще погода разыгралась… Мне сказали, что Джемин ждет меня на поле для квиддича. И я психанул, пошел туда. Думал, найду и надеру ему задницу. А дальше ты сам знаешь. — О каком проигрыше ты говорил? — Я соревнуюсь с Ли Донхёком со Слизерина в зельеварении. Профессор сказал, что его зелье амортенции лучше моего, — Чжон насупился. — Серьезно? — удивился Джехён. — Но я видел, как он ставит зелье с твоим именем на полку «лучшие экземпляры». — Если ты говоришь это, чтобы подбодрить меня, то не стоит, я уже пережил это. Я же говорю, могу себя сам пожалеть. — Я правда это видел. — Как мне поверить, что ты не лжешь? Джехён растерялся. — Ну, я могу дать Непреложный Обет, если хочешь… Ченлэ хихикнул. — Ладно, расслабься. Они замолчали. Ченлэ разглядывал собеседника, пока тот сосредоточенно разглаживал складки на его простыни. У Джехена была густая темно-русая копна волос, прямой нос и добрые глаза. Сильные плечи, широкая спина, крепкие ноги – он был создан для квиддича. Странно, что не играл в него раньше. Ченлэ попытался вспомнить, слышал ли он что-нибудь про Чона в плане учебы: но ничего не пришло на ум. Только какие-то слухи про его тело, которые распускали девчонки в гостиной Когтеврана. — Тебе лучше? — спросил Джехён, и китаец вопросительно изогнул бровь. — Ты больше не сжимаешься и не кривишься от боли. — Разговоры помогают отвлечься, — вздохнул Ченле. Как по заказу, от бока поднялась новая мучительная волна, но парень попытался ее не выдать. — Снова, да? — Джехён заметил, как напряглось его тело. Ченлэ только коротко кивнул, потому что сдерживать боль становилось все труднее и труднее. Ему пришло зажмуриться, чтобы хоть как-то переключиться. Несколько секунд он пребывал в напряжении, но потом чужая теплая рука опустилась ему на лоб и бережно погладила голову. Чжон выпустил воздух из легких. Присутствие другого человека и правда сглаживало болезненные ощущения. — Спасибо, — прошелестел когтевранец. — М? — Спасибо, что подбадриваешь меня. И что вообще пришел. — Скоро все пройдет. — Мадам Помфри заставит меня выпить еще стакан после полуночи, — закатил глаза Ченлэ. — Так что не уверен, что скоро. — Я могу остаться и развлечь тебя, — предложил Джехён. — Что-то ты подозрительно добрый, — сощурился младший. — Я виноват, что ты оказался здесь, и пытаюсь загладить вину. Ченлэ не нашел, что ответить, и решил просто промолчать. Это было правдой, отчего-то приятной правдой. Когтевранец смутно мог представить, что чувствует старший в данный момент, потому что если бы он сбил кого-нибудь на метле, то, скорее всего, обвинил бы во всем пострадавшего. Наверное, это было бы неправильно, поэтому Ченлэ решил позволить Джехёну делать так, как тому хочется. — И как ты собираешься сообщить Мадам Помфри, что останешься тут? — поинтересовался он. Джехён глубоко вздохнул и задумался. — Не думаю, что ей вообще стоит меня видеть. Так что я просто спрячусь за ширмой. — Да у тебя плечи такие широкие, что тебя ни одна ширма не закроет, — фыркнул Ченлэ прежде, чем подумать. Он захлопнул рот и поджал губы, чувствуя, как смущение заливает щеки. — Тогда поставлю две, — сощурился Чон, даже не пытаясь притвориться, что ничего не слышал. — Или, думаешь, не хватит? — Отвали, — еще сильнее покраснел китаец и прикрыл локтем здоровой руки глаза. — Да ладно, расслабься. С кем не бывает. — Со мной не бывает, — буркнул Ченлэ. — Если б меня не ломало от костероста, я бы тебе врезал за такие шутки. — А ты пытаешься побить всех, кто хочет тебе помочь? Даже тренеру чуть нос не выбил. — Нечего было меня лапать, — насупился младший. — Зачем ты меня остановил? Он бы все равно все списал на болевой шок. — Он хотел тебя осмотреть. Только твой кулак очень уж мешал обзору. Да и ты слабовато себя контролировал, пришлось взять все в свои руки. — М-м, какой каламбур. — Оценил, да? — хихикнул Джехён. — Юмор на десять из десяти, — кивнул Ченлэ. Они помолчали. Чжон прислушивался к ощущениям, кажется, действие костероста в конце концов прекращалось, и его больше не ломало. Тянущее чувство в области ребер еще беспокоило его. Он снова вернулся в момент, когда его прибило метлой к стенке, и усмехнулся. Кто вот дернул его идти на поле? — О чем думаешь? — подал голос старший. Ченлэ поднял на него глаза. — О том, что зря я поперся на вашу тренировку. Если бы не обратил внимание на того мальчишку, ничего бы не случилось. — Ну, давай искать плюсы в любой ситуации. — О, у меня сломано два ребра, правая рука, я который час корчусь на койке в больничном крыле, мои друзья обзывают меня фарфоровой куклой, а тетка в платке заставляет пить мерзкую жижу! Что из этого ты предлагаешь назвать плюсом? — Но благодаря этому всему ты познакомился со мной, и сейчас проводишь время не один, а в компании. — Хм, чувствуешь это? Кажется, попахивает самолестью… О, это от тебя, — Ченлэ зажал нос здоровой рукой. Джехён рассмеялся. — Я знаю, что ты напрашиваешься на комплименты твоей доброте, Чон Джехён. — Ладно, ты меня раскусил. Внезапно в кабинете врача послышались шаги и застучали склянки. Джехён мгновенно подорвался с койки и успел прошмыгнуть за ближайшую ширму ровно в тот момент, когда дверь кабинета открылась, и из него вышла Мадам Помфри с подносом в руках. — Я слышала смех, — сказала она, пристально оглядываясь. — Наверное, это был я, — мгновенно встрепенулся Ченлэ, заметив как целительница затормозила взгляд на ширме. Его слова привлекли ее внимание. — Я уснул и мог рассмеяться во сне. — Ох, раз вы уснули, значит действие костероста давно закончилось, — проговорила мадам Помфри. — Тогда сейчас выпейте двойную дозу. Чжон еле сдержал себя, чтобы не завыть от разочарования. Из-за ширмы показалась голова Джехёна. Китаец хорошо видел его смеющиеся глаза и шевелящиеся губы. «Взять вторую, или одной хватит?» - понял Ченлэ и коротко прыснул от смеха. Мадам Помфри свела брови и оглянулась через плечо, но никого не заметила. Тогда она щедро налила костероста в стакан и протянула его больному. — Пейте, господин Чжон, — Ченлэ жалобно смотрел то на нее, то на протянутый напиток. — Пейте, и побыстрее. Китаец вздохнул и залпом выпил содержимое стакана, в конце скривившись. Целительница оставила костерост на тумбочке, поправила ему подушку и снова ушла в свой кабинет. Когда ее шаги в другой комнате затихли, Джехён вышел из-за ширмы и снова пристроился на койке рядом с Ченлэ. — Сочувствую, — прошептал он, а Ченлэ отвернулся. — Заткнись. — Я не думал, что она заставит тебя выпить двойную дозу. — Я сам виноват. Не надо было тебя покрывать, — буркнул младший, хмурясь и с презрением облизывая губы. — Фу, чем теперь этот мерзкий вкус перебить. — На ужин были лимонные пироги. Принести? — А вот это уже другой разговор… — протянул Ченлэ, заметно приободряясь. — У меня и крошки во рту не было с самого утра. Так что неси побольше. Джехен, расплывшийся в довольной улыбке, встал и направился к выходу. Вдогонку ему прилетело громким шепотом: — И чай не забудь! Я пью только черный!

***

Ченлэ шел по коридору, с содроганием вспоминая мгновения позапрошлой ночи. Весь предыдущий день он отсыпался в больничном крыле после бессонной ночи (и, видит Мерлин, он не так себе это представлял). Из своих коротких пробуждений, когда его рот пересыхал настолько, что любая капля воды казалась даром свыше, он помнил широкие плечи Джехена рядом с его койкой. Кажется, все это время он что-то молча читал, а мадам Помфри никогда не имела ничего против тихих посетителей. Тем более, что Ченлэ в такой компании продрых без малого двадцать часов. Джемин не особо интересовался о действии костероста, потому как сам прошлым летом провалялся с ним в обнимку из-за сломанной ноги. Ренджун же, который в жизни, наверное, даже мизинчик бумагой не резал, не отставал с расспросами, изрядно подбешивая. Но Ченлэ, как настоящий друг, стойко держался и отвечал на все вопросы, в красках описывая, как его ломало и дергало целую ночь. Сейчас Ренджун находился на собрании старост, а он и Джемин от нечего делать бродили по коридорам замка. Только что начавшийся перерыв выпускал учеников из душных классов. Люди мгновенно заполнили коридор. — Ченлэ! Чжон Ченлэ! Когтевранец остановился и недоуменно огляделся по сторонам, сперва думая, что он ослышался. На, шедший рядом, тоже затормозил и посмотрел на друга: — Ты чего? — Да так, — дернул плечами китаец. — Показалось. И, развернувшись обратно, едва успел отскочить в сторону от красно-золотого вихря. Тот остановился в двух шагах и быстро привел дыхание в порядок. — Мерлин, ты хочешь второй раз меня на койку упечь? — взвизгнул Ченлэ. Джехён, привыкший к его манерам (лимонные пироги, конечно, чудес не сотворили), зачесал растрепавшуюся челку назад и усмехнулся. Непослушным прядям было все равно на его махинации, они все равно рассыпались по бокам неаккуратными вихрами. Медленно, Ченлэ начал осмысливать ситуацию. Судя по довольной роже гриффиндорца, он мог и не скрывать, что всю ночь провел у его койки. И если он скажет хоть одно лишнее слово, Джемину потребуется не больше минуты, чтобы смекнуть, что к чему. Дело в том, что о тех ночных посиделках Ченлэ решил умолчать в чисто стратегических целях (чтобы потом избежать подколов от На). И поэтому друзья знали только ту часть, где Джехён пришел извиняться и ушел. И если Джемин просечет, что гриффиндорец тогда задержался чуть дольше, чем он осведомлен, то… Действовать нужно было на опережение. — Что ты там хотел? — вздернул подбородок Ченлэ и, подойдя ближе, прошипел быстро и настойчиво. — Ни слова о том, что ты сидел со мной, ясно? Джехён вопросительно приподнял бровь, но довольное выражение ни на сантиметр не сползло с его лица. По умным и веселым глазам китаец понял, что старший его компрометировать не собирается, и заметно расслабился, наконец готовый слушать. — Придешь сегодня поболеть за победителя? — в лоб бросает Чон, также заглядывая в глаза. — Ну конечно, не могу же я бросить Донхёка на трибуне. Не он один умеет орать как резанный «Слизерин - чемпион!». — Ну, вообще-то, сегодня точно победит Гриффиндор, — поджал губы Джехён. — Ну только не говори, что это из-за тебя. — А что, если так? — Корона голову не жмет? Спустись с небес на землю, вам не обыграть Слизерин в этом году. — Да мы их размажем в коровью лепешку. — Да ни за что на свете, — закатил глаза Чжон. — Тогда давай так: если мы обыграем Слизерин, ты пойдешь со мной в Хогсмид на выходных. — Заметано, — фыркнул Ченлэ не задумываясь. — Отлично, — просиял гриффиндорец, а потом резко попрощался с когтевранцами и снова испарился в толпе. Джемин, все это время молча наблюдавший за перепалкой со стороны, наконец отмер сдавленным смехом. — Чего ржешь? — посмотрел на него сурово друг. — Я сейчас сдохну от зависти, — прыснул тот, прикрывая ладонью рот. Ченлэ не понимал его беспричинного смеха (как известно, признак дурачины). Китаец недовольно свел брови к переносице и нахмурился. Джемин, увидев такую реакцию, смеяться резко перестал. — Погоди, ты что, реально не понял? — встрепенулся он. — Тебя развели на свидание! Ченлэ пару секунд продолжал хмуро смотреть на друга, прежде чем в его глазах наконец мелькнула искра понимания. И как он сразу не догадался! Вот для чего был весь сыр-бор! Китаец схватился за голову и изо всех сил старался не разораться во всю глотку. Джемин, которому пришлось опереться о стену, чтобы не упасть от хохота, разошёлся ещё сильнее. Когда его, наконец, отпустило, он заметил, что его друг переживает острый экзистенциальный кризис. — Да ладно, не истери, что ты, — попытавшись сделать более или менее серьезное лицо, На похлопал друга по плечу. — Первый раз на свиданку идёшь, что ли? Да и не факт, что Гриффиндор выиграет... Ченлэ эта мысль явно приободрила. Он вернул себе прежнюю осанку и по привычке поправил рукава мантии. Да, может слизеринцы сыграют ему на руку и хитрый план Джехёна не сработает… — Но это вряд ли, — закончил Джемин. Ченлэ взвыл и нервно зашагал в сторону гостиной. И тут их нагнал Ренджун. — О, Ренджун, прикинь, Чон Джехён позвал Ченлэ на свидание! — мгновенно выдал На. Но у Ренджуна тоже были кое-какие новости. — Я знаешь, КРАЙНЕ не удивлен, потому что, ты не поверишь, этот самый Чон Джехён всю ночь караулил Ченлэ у койки, пока его штормило от костероста, а это МАЛЕНЬКИЙ КУСОК ДЕРЬМА ничего нам не сказал! Хуан выглядел очень рассерженным, в какой-то степени обманутым и разочарованным. Джемин захлопнул рот, переваривая полученную информацию и медленно поворачиваясь к Ченлэ. Тот мигом забыл обо всех своих истериках, когда понял, что вот тут он конкретно влип. — Что скажете в свою защиту, господин Чжон? — надавил староста, поджимая губы. — То есть, Чон Джехён всю ночь проторчал с тобой в больничном крыле, а нас выгнали через пять минут, потому что мы якобы не давали тебе отдохнуть? — обиделся Джемин и встал рядом с Хуаном. — Да никто особо и не знал, что он там со мной… — пробормотал Ченлэ, растеряв всю спесь против праведного гнева друзей. — То есть ты не отрицаешь! И после этого ты называешь себя другом? — почти в унисон ответили они. — Ну да, он сидел со мной всю ночь! Да, я не рассказал вам об этом. Я не хотел терпеть ваши насмешки до конца своей жизни, ясно? Ренджун с Джемином переглянулись. Причина была оправданная, и учитывая характеры всей этой троицы, такие сведения реально было лучше держать от них подальше. Они одновременно вздохнули и расслабились. — Ладно, мы тебя поняли, — кивнул староста и слегка улыбнулся. Ченлэ знал, что быстрый отход Хуана мог сулить малым злом в будущем, поэтому не спешил радоваться. А вообще… — Откуда ты об этом узнал? — осторожно поинтересовался Ченлэ. Умом он понимал, что ни он, ни Джехён не могли быть информаторами. В себе Чжон был уверен, а у гриффиндорца не было резона трезвонить об этом на каждом углу. Но утечка все равно произошла. Но кто мог знать? Кто-то проследил за Джехёном, когда тот пробирался в больничное крыло? У него наверняка немало фанаток по всей школе, кто-нибудь мог бы подсмотреть… Но был уже отбой, и вряд ли кто-то будет слоняться по коридорам, своя задница дороже… Тогда, мадам Помфри? Все-таки увидела Джехёна, но решила напрямую ничего не говорить, а поделиться с медсестрами? И те уже передали знакомым? Слишком сложная схема, да и зачем целительнице такие слухи… Тогда кто? — Мне староста гриффиндора сказала, — пожал плечами Ренджун. — Минги ведь все еще в больничном крыле лежит. Он и видел, как ты и Джехён там миловались…