Глава, в которой все хорошо
27 января 2021 г. в 21:47
В Лондоне было солнечно с самого утра. Свет проникал в комнату сквозь жалюзи, отражался в небольших зеркалах, менял цвет, проходя сквозь разноцветные стеклышки, и располагался цветными пятнами на стенах.
Молодой человек, сидящий за столом, потянулся, расправляя плечи. Часы показывали восемь утра, а он так и не ложился спать, опять занимаясь какой-то ерундой всю ночь. Стоит заметить, что ерундой это считали всевозможные многочисленные родственники, но не он сам! Для него комната, наполненная стеклянными шариками, зеркалами, сломанными и рабочими часами, радиоприемниками, тостерами, небольшими моделями самолетов, которые висели у самого потолка и когда-то даже могли летать, игрушечными машинками и пультами управления от них, схемами, чертежами, графиками, странными механизмами и коробочками с деталями, бутылочками масла, соседствовавшими с моторчиками и пищалками где-то на полках, висящими тут и там заметками и разбросанными мелочами, была не только мастерской, но и настоящим домом.
Ему было немного за тридцать, он был рыж и весел, покрыт веснушками, по-своему красив (определенно красивее своего брата-близнеца) и немного похож на городского сумасшедшего. Он был изобретателем. Когда он был моложе, он бросил институт и отправился в вольное плаванье, да так до сих пор в нем и находился. Его мир был полон странных чудес, солнца ранним утром, залетавших в окно птиц, голодных собак, которых он иногда подкармливал, холодного ночного воздуха и сигаретного дыма в рабочих перерывах, детских игрушек, вечных поисков и грязных записей. Когда-то частью его мира был близнец, но тот выбрал другой путь, закончив институт и став еще одной семейной радостью (примерно четвертой по счету). И сейчас он был сам по себе. Конечно же он поддерживал связь с семьей, бывал на шумных праздниках, свадьбах, днях рождениях братьев, сестры и юных племянников и племянниц, которые уже завелись в семействах старших братьев, и там ему были рады. Вот только это было немного не для него.
Он мечтал о чем-то большем, чем семейное счастье или даже хорошая работа. Возможно, он хотел путешествовать, но не мог ездить куда-то достаточно часто, кто бы иначе кормил бездомных собак?
Сейчас же он закончил странный чертеж какой-то машинки, которая должна была полететь при помощи пара. Чертеж был странный и запутанный, как и почти что угодно в его комнате, но на удивление чистый, а местами даже понятный. Чертежу предстояло отправиться в папку, наполненную другими пояснениями к игрушке, а папке — к давнему другу Ли Джордану, который по счастливой случайности владел магазином игрушек, сувениров и прочих странностей где-то в центре Лондона. По причинам, которые парень так и не определил, из целого мира лишь его школьный друг Ли разделял его страсть к изобретениям. По сути, больше никто и не был ему нужен.
Налив в чашку кофе (из спроектированной им кофеварки в слепленную им же кружку), молодой человек упаковал папку в конверт, подписав имя Ли в качестве получателя. Отправителем был Фред Уизли.
Ему стоило отправить письмо как можно скорее, а ближе к полудню его уже получил бы Ли. День Фреда же был теперь полностью свободен, а потому можно было уделить немного времени подготовке к поездке: очередное небольшое путешествие, на которое он подкопил денег. В этот раз молодой человек выбрал Австралию. Он никогда не задумывался о ней, как о чем-то желанном и интересном. Пожалуй, он и вовсе никогда о ней не задумывался. И именно поэтому выбрал ее. Что может скрывать в себе место, о котором ты никогда не подумаешь в первую очередь, планируя путешествие? Очень многое!
Город просыпался, наряжаясь весной. У порога дома Фреда уже ожидали его подружки: две небольших собачки, которых он каждый раз ласково гладил и подкармливал. Люди, которые тоже жили в этом доме, не были довольны соседством с уличными собаками или безумцем, жившим на верхнем этаже, однако ничего не могли с ними поделать. Он насыпал в небольшую миску горсть собачьего корма, вытянул из кармана сигарету и закурил, ожидая почтальона.
Кэрнс. Именно так назывался город, в который молодой человек прибудет. Слово звучало довольно грубо, но имело под собой некую скрытую мягкость, а еще, самую малость, оно было похоже на кошачье мурлыканье. Такая ассоциация приходилась по душе Фреду, и он представлял себе далекий и загадочный Кэрнс, полный кошек и приключений, находящийся у самого моря и уж точно хранящий какие-то тайны.
Собаки убежали, почтальон забрал письмо, а Фред так и стоял, задумчиво глядя куда-то в небо. Где-то в высоте мелькнула птица, и пока что далекий Кэрнс, оживавший в мечтах, исчез. Фред вновь оказался на улице Лондона на крыльце дома с небольшой квартиркой на самом верху.
Собирать было почти что нечего: в основном ему принадлежали изобретения, да только брать их с собой в Австралию было не слишком хорошей идеей. Зато можно было взять блокнот — кто знает, что могло прийти в голову? Да и на крайний случай в нем всегда можно было нарисовать что-то. Фред часто рисовал, на страницах обитали те же уличные собаки, почтальон, Ли, Джордж и остальная его семья и много чего еще, все они жили по соседству с номерами телефонов, временными пометками, странными каракулями и идеями.
Блокнот отправился прямиком в рюкзак, вместе с ним туда же полетел пенал и какие-то еще мелочи. Наверно, он должен был взять с собой что-то еще, однако не имел и малейшего понятия о том, что ему пригодится.
Он открыл окно и протер внешнюю сторону подоконника, поправил висевшие под потолком самолеты, расставил баночки и коробочки, подмел пол и, оставляя свое жилище в чистоте и порядке, покинул его в клетчатой рубашке, нелепых солнечных очках и с рюкзаком за плечами. До самолета было еще достаточно много времени, и он решил потратить его на поход в кофейню.
Сладкое было на третьем месте в списке причин, по которым он любил жизнь. На первом месте была его семья и Ли, а на втором — игрушки. Потом, кстати, шли уличные собаки, а за ними — красивые стихи и песни, которые так точно отражают чувства, что кажется, словно к тебе в душу заглянули и вытащили алмаз, который ты никогда не мог заметить. Странное чувство, близкое к восторгу. Самолеты же располагались где-то на двадцатом месте, соседствуя с медным цветом и мятой в горшочках. В самолетах всегда было ощущение чуда, они были похожи на огромные игрушки, придуманные загадочным гением. Пожалуй, именно этим они и были для Фреда.
Каждый раз, слыша шум моторов, суету стюардесс и разговоры пассажиров, он чувствовал воодушевление, близкое к тому, которое он испытывал, видя свои игрушки у других людей. И сейчас, поднимаясь в самолет, мурашки бегали по его телу, пронзая крошечными иглами волнения, похожими на электрические разряды. Он наблюдал за людьми, за потемневшим небом и мерцающими огнями аэропорта и был счастлив. А может, все дело было в том, что он не спал всю ночь. Но кто знает?
Кресло, в которое приземлился Фред, показалось ему невероятно мягким и уютным, и он бы уснул, едва сев в него, но стойко дождался, когда самолет сначала медленно и тягуче двинулся вперед, набирая скорость, а потом оторвался от земли. Наблюдая за уменьшающимся Лондоном, Фред позволил себе уснуть. Вот-вот он окажется в прекрасном Кэрнсе!