Мы рады вам снова и снова

      Идея разыграть Лешу поначалу показалась Валдису просто отличной и ужасно забавной. Уж сколько они друг над другом подшучивали и стебались за время знакомства, и не надоело, за столько-то лет, а тут такие перспективы! Он же столько всего сможет придумать! Лешка с ума сойдет.       Вот только, кроме "Розыгрыша" дел было полно. Другие программы, интервью, редкие концерты. Забегавшись, Валдис совсем забыл о шутке над Лешей. Сценарий писали без его участия, а когда он наконец прочел то, что съемочная группа наворотила, менять что-либо было уже поздно. Договоры с нужными людьми заключены, декорации построены, Леша приглашен на "интервью". Валдис смог только смягчить какие-то моменты, да и то, совсем чуть-чуть, не отклоняясь от основного сюжета.       Валдис никогда раньше не боялся вести эту передачу. После того, как они случайно облили Петровича кипятком вместо ледяной воды, он, кажется, вообще ничего не боялся. Но стремительно и неотвратимо приближающийся розыгрыш над Кортневым почему-то заставлял нервничать. Он так и не смог выяснить, кому пришла в голову "гениальная" идея сделать местом действия психбольницу. Все молчали, опасаясь гнева популярного шоумена, который рвал и метал. Это же надо было додуматься - человеку, который провел месяц в отделении для буйных, с риском оттуда никогда не выйти, написать сюжет про психушку! Да еще и с участием лучшего не-совсем-друга! Кто бы это ни был, этот человек, возможно, сам о том не догадываясь, ударил по самому больному. Может, даже, не для Леши, а для самого Пельша, который чуть не сошел с ума, когда друга забрали в дурдом из-за их идиотской идеи откоса от армии. Как его не упекли туда же - загадка, но Валдис места себе не находил, пугая окружающих своим поведением, пока Лешу, наконец, не выпустили.       С трудом отгоняя параноидальные мысли о заговоре с участием Эрнста, Валдис литрами хлестал кофе и валерьянку, тщетно пытаясь привести нервы в порядок. Он почти не появлялся дома, вызывая искреннее недоумение и обиду Кортнева, но иначе не мог. Находиться рядом с Лешей, розыгрыш над которым ему предстояло вести через неделю, было невыносимо. Валдис боялся, что либо не выдержит и выложит все карты, расстроив работу кучи людей, тщательно выстраивавших сюжет (а это было не профессионально и грозило ему самому крупными неустойками в случае, если кто-то об этом узнает), либо сделает что-нибудь, чтобы Леша в последний момент отказался от участия. Но во втором случае все идеи были связаны с травмами, а собственноручно наносить любовнику увечья не хотелось. Не подговаривать же остальной "Несчастный случай" запереть лидера коллектива в кладовке...       Валдис истерил, сбегал из квартиры по надуманным предлогам ("Нужно доснять "Угадай мелодию", у нас фрагмент не записался.", "Приятель позвал в гости, сто лет не виделись, а завтра он уезжает на полгода.", "Позвонили из Останкино, сказали срочно подъехать, не знаю, зачем, но буду поздно, ложись, не жди меня.") и подумывал о том, чтобы уйти в запой. От последнего спасало лишь опасение проболтаться в алкогольном угаре самой причине беспокойства. Которая, между прочим, сама не своя ходит, косит голубым глазом в его сторону и явно не понимает, за что Пельш с ним так. Валдис уже и сам ничего не понимал, кроме того, что он мудак.       Какая никакая, а константа.       Дня икс он ждал с искренним и неподдельным ужасом, от которого сердце уходило в пятки, а желудок делал кульбиты, грозясь расстаться с через силу впихнутым в него завтраком. Впервые за эти дни нормально попрощавшись с Лешей (Ну, как нормально - обнял вышедшего в прихожую проводить Кортнева и стоял так минут десять, ничего не сказав, а потом так же молча обулся и выскользнул за дверь.), вызвал такси и поехал в Останкино. Сам за руль он сесть не рискнул. Руки дрожали, а попасть в аварию в его планы не входило. Хотя, это могло бы решить некоторые проблемы.       "Но создать с десяток новых..." - вздохнул мысленно Валдис, садясь на заднее сидение и игнорируя пристальный взгляд водителя, который явно пытался понять, настоящий Пельш сидит перед ним, или просто похожий на него мужчина. Но заговорить, к счастью, не пытался, всю дорогу молчал и только когда Валдис расплачивался, попросил автограф.       В павильоне Останкино снималась лишь малая часть выпуска. По сути, только вступление и эпилог с ведущими. Съемки разговора с гостем проходили уже после основного сюжета, когда розыгрыш закончился, чтобы не нарушать атмосферу. Валдис, который в этот раз участвовал в сюжете (убил бы сценариста, да где ж его теперь найдешь? Не признается ведь никто. Трусы.), зачем-то притащился сначала в павильон, побродил там, раздражая своим молчаливым присутствием техников и операторов, а потом, после настойчивых уговоров режиссера, все-таки соизволил отправиться в больницу, где и происходило главное действо.       Что с ним сделает Леша, когда узнает, Валдис старался не думать.       Как назло, возможности наблюдать за происходящим с Лешей у него не было. Пельш мог лишь основываться на сценарии, который знал уже, кажется, наизусть, и строить теории о том, как поступит в тот или иной момент друг.       Предполагалось, что Кортнев, у которого в СМИ и музыкальных кругах была репутация закадычного дружка Пельша, тут же помчится выручать того из любой передряги, стоит ему только услышать, что Валдис попал в беду. На практике ведущий не был так в этом уверен. После того, как Валдис несколько недель трепал ему нервы и игнорировал (находясь в одном помещении), Леша вполне мог послать всех к чертовой матери и пойти дальше по своим делам. Имел право, в конце концов. Или вообще мог не поверить, что с Валдисом что-то случилось, вспомнить о том, что тот ведет "Розыгрыш" и не повестись на приманку. У них давно, еще с самого момента запуска передачи на ТВ, бытовала шутка о том, что если кто-то позвонит и начнет затирать о проблемах у Пельша, то это непременно розыгрыш. Совсем как облитый кипятком Павлик, да.       Конечно, нет. Это же Лешка - тут же потеряет рассудок, едва услышит о том, что с ним что-то стряслось и сломя голову побежит спасать, не думая о последствиях для себя.       Только выработанная за годы работы на телевидении сила воли и умение скрывать свои истинные эмоции от окружающих позволили Валдису не сорваться на кого-нибудь из снующих туда-сюда актеров и техников. Хотя, конечно, очень хотелось. Валдис, внешне относительно спокойный (в душе при этом бушевала буря), пил кофе и даже пытался читать какой-то журнал, найденный на столике. За полчаса осилил две строчки, буквы расплывались и сосредоточить взгляд на чем-то конкретном не получалось. Плюнул на это дело - без статьи о садоводстве он как-нибудь проживет - и швырнул журнал обратно.       Пора было вступать в игру.       Как он не поседел по дороге в лешину "палату" - загадка. Шел, с трудом двигая ватными ногами, и волочил за собой по коридору стул. Идиотизм. Кто поверит, что сумасшедшего пустят гулять по больнице, да еще и позволят ему завладеть тяжелым предметом, которым, при желании, легко можно раскроить череп? Алеша сразу поймет, что это неправда. Впрочем, чем быстрее, тем лучше. По правде говоря, Валдис надеялся, что тот давно обо всем догадался и, осознав, начал получать удовольствие от этого дурдома. Ах, простите, приюта странников. Точно.       Момент с Лешей, привязанным к больничной койке, будет сниться ему в кошмарах еще долго. Господи... Как же тяжело было не отбросить в сторону чертов стул и не броситься к Лешке, наплевав на ставшую ненавистной за последние пару часов передачу! Чудом сдерживая себя, Валдис старательно завывал, повторяя одну и ту же фразу (чтоб он еще раз когда-нибудь повторил "мы рады вам снова и снова", не дождутся!) и надеялся, что не расплачется прямо тут. Его трясло, но, к счастью, не настолько сильно, чтобы это кто-то заметил. А то еще переснимать заставят, гады. Валдис мечтал оглохнуть, лишь бы не слышать жалобный голос Кортнева, который безрезультатно звал его, пытался докричаться...       Единственное, что он мог - отвернуться, чтобы не видеть пронзительный взгляд беспомощных голубых глаз, блестящих от слез. Или это он уже сам нафантазировал?       Не сдержался, поцеловал в лоб, как всегда делал в порыве нежности. Леша под его руками расслабился и перестал смотреть так испуганно. Жаль, что большего Валдис позволить себе не мог - камера все еще направлена на них и объяснять сейчас, как так получилось, было не лучшей идеей. А потом вся смелость куда-то улетучилась и он трусливо ретировался. Сбежал в Останкино вместе с режиссером, раньше остальной съемочной группы и Кортнева.       Когда наконец сняли последнюю сцену в больнице и Валдис произнес привычное и изрядно набившее оскомину разоблачение, стало легче. Но только до того момента, как Валдис осознал: они живут в одной квартире. Объяснений не избежать.       Кое-как отыграл сценку у психиатра, стараясь вести себя непринужденно и не смотреть в сторону Кортнева. Сделал вид, что его вообще нет. А потом не сдержался и влил в себя пузырек валерьянки, предложенный соведущей скорее в шутку. Татьяна умница, сохранила дежурную "телевизионную" улыбку на лице, но когда камера переместилась, прошептала одними губами: - Ты что творишь?       Валдис не ответил и с тоской заглянул в аптечку. Больше успокоительного там не было. А жаль, ему бы не помешало.       У кого-то из сотрудников удалось выпросить таблетки, сославшись на мигрень. Голова и правда побаливала, но не настолько сильно, чтобы пить успокоительное. А для души в самый раз.       Его, слегка одуревшего от ударной дозы успокоительного (и это если забыть о том, что выхлебал с утра примерно столько же), попытались привлечь к работе над следующей частью передачи, но сосредоточиться не удавалось и спустя полчаса Валдиса выставили из кабинета, настоятельно порекомендовав отправляться домой. Валдис вышел из Останкино, тяжело вздохнул, прикидывая, нельзя ли напроситься ночевать к Паше или Сереже... - Ну что? Вы рады нам снова и снова? - Пельш вздрогнул всем телом и обернулся. Буквально в нескольких метрах от него стоял Леша и с самым невозмутимым видом курил. - Т-ты что здесь делаешь? - побледнел Валдис. Он не был готов к тому, что их разговор состоится так быстро. Сбежать теперь точно не получится. Да и некуда, по правде говоря, друзья тут же сдадут его Леше, как только узнают, что произошло. - Тебя жду. - Леша, по-прежнему спокойный (как будто это не он рыдал несколько часов назад), смахнул с сигареты пепел. - Глупо как-то из одного места домой порознь ехать... Вадь? Вадька?       Пельш вдруг пошатнулся и обмяк в объятиях подхватившего его Леши. Мир вокруг закружился и слегка поплыл. В ушах шумело. - Вадюша! - донеслось до него словно сквозь толщу воды. Валдис с удивлением осознал, что по лицу текут слезы. Леша, с которого разом слетела напускная невозмутимость, встряхнул его за плечи, пытаясь привести в сознание. - Вадечка, ты чего?       Валдис, давясь рыданиями, провыл что-то, отдаленно напоминающее "прости" и уткнулся лбом в лешину шею.       В себя пришел, когда Леша усадил его на заднее сидение машины. Как они до нее дошли он не помнил. Кортнев сидел рядом и обнимал его за плечи, покрывал мокрое от слез лицо поцелуями и беспрерывно что-то шептал. Кажется, звал Валдиса по имени, используя многочисленные вариации, доступные только ему.       Когда Пельш перестал захлебываться слезами, Леша подал ему бутылку воды: - Что такое, Вадюнечка? - с почти что болезненной нежностью спросил он, вытирая слезы со щеки Валдиса, а второй рукой поглаживая возлюбленного по коленке. - Что случилось, хороший мой? - Я... Л-леш, прости меня. - глаза вновь наполнились слезами. - Я не... Я должен был отговорить их! Или отказаться вести, но точно не пугать т-тебя... - Ты из-за этого сейчас ревешь? - осторожно поинтересовался музыкант. Валдис слабо кивнул. - Дурачок мой... Все хорошо, Вадюш, все хорошо. Ничего не случилось. - Но т-ты же... И больница... - Я не настолько загоняюсь из-за того случая, Вадь. Да, тогда было страшно, но это было много лет назад. И у меня нет панического страха перед медицинскими учреждениями, ты что-то себе не насочинял. - Леша помолчал немного. - Не могу сказать, что я комфортно себя там чувствую, но я сомневаюсь, что на свете есть люди, которым хорошо в психушке. Вадь, ну... Ты к сценарию отношение имеешь? Твоя идея с клиникой была? - Н-нет... - Валдис всхлипнул. - Я отвлекся, а когда узнал, сценарий уже утвердили... Я... - Вот видишь, ты сделал все, что мог. Тут я не сомневаюсь даже. И потом, это даже забавно вышло. Особенно под конец, когда я все-таки понял, что с тобой все в порядке. Несколько раз по ходу дела сомневался, но та тетка... Ух. - Кортнев перевел дыхание. - Меня другое гораздо больше волнует. Ответь мне честно, пожалуйста. - Конечно... - Хотя, нет, две вещи волнуют. Во-первых, почему ты от меня прячешься? Я по тебе истосковался совсем, как будто не вместе живем, а не знаю что... - Я узнал сюжет розыгрыша и мне стало страшно. - У Валдиса снова задрожали губы. Он, запинаясь, поведал Леше о своих мыслях и переживаниях, о том, как терзался, мучимый совестью и не знал: признаться во всем или пойти и уволиться из шоу. Леша внимательно его слушал, а потом хмыкнул. - А я думал, что надоел и ты не знаешь, как от меня отвязаться. Сегодня утром вообще подумал, что ты вот-вот объявишь о нашем расставании... - Что!? - Этого я боюсь гораздо больше, чем психушки. - пожал плечами Кортнев. - Я и там не свихнулся, кажется, только благодаря мыслям о тебе, а тут такое... Я не очень представляю, как жить без тебя, Вадь. - Я тоже. - Валдис поднял на Лешу заплаканные глаза. - Алеш, я никогда... - Тише, тише. - Леша уткнулся носом в его взъерошенные волосы. - Я глупости сейчас говорю, не мог ты... Но тогда испугался жутко. Особенно когда мне позвонили насчет тебя. Думал сначала, что это с передачи твоей, но потом как стрелой пронзило - а если нет? Тем более, что у тебя якобы алкоголический срыв, а вел ты себя в последние дни ну очень странно. Вдруг я из-за своей обиды сейчас сброшу вызов, а с тобой произойдет что-то непоправимое?.. Вадя, ну не реви ты! Все, все хорошо уже. - вт-торое что? - М? - Ты говорил, что у тебя два вопроса. - Ах, да. - Леша ласковым движением взял Валдиса за подбородок и посмотрел ему прямо в глаза. - Второе как раз косвенно связано с твоим якобы срывом. Ты чем обдолбался, Вадюш? - Я не... - Пельш секунд тридцать пытался понять, о чем речь, а потом захихикал. - Леш, это не то, что ты подумал. - Так все говорят. Вадюнечка, мудак мой сероокий, скажи быстро и внятно: на какую дрянь ты подсел и как давно? - Сам ты мудак. Лысый. - обиделся Валдис, но широкая, пьяноватая улыбка не сходила с его лица. Он обнял Лешу, навалившись на него всем своим весом. - Это валерьянка, Леш. Очень много валерьянки в течение почти что месяца. Не помогает, кстати, нихрена. - Кошак. - в голосе Леши явственно звучало облегчение. - Слава Богу. - Такое ощущение, что ты за меня боишься больше, чем за себя. - Так и есть. - серьезно ответил Леша и поцеловал его.       Тот выпуск "Розыгрыша" они так и не посмотрели, единогласно вычеркнув короткий, но не очень приятный эпизод жизни из памяти.