Малышка Мэй Лу

Спустя три года. С момента произошедших событий в Пристани Лотоса прошло ровно три года. За это время Вэй Усянь ни разу больше не появлялся в храме Лань Чжаня, и не появлялся ни в каком другом месте. Он, словно внезапно исчез из этого мира, и никто не знал где он, и что с ним случилось. Лань Чжань множество раз пытался найти его, связаться любыми способами, чтобы поговорить, но все тщетно. Друг бесследно пропал, не давая о себе знать даже ему. В тот день, когда малышка пришла в себя, она почти что месяц сильно болела и ее лихорадило, как в бреду. Наставнику позже она пересказала все что помнила в тот день, и подолгу могла плакать в одиночестве, не выходя из храма. За эти годы Мэй Лу знатно повзрослела, стала выше почти на голову и превратилась в настоящую ледяную красавицу. Это больше не была малышка Лу-лу, это была юная девушка с годами ставшая холоднее и скрытнее. Предательство друга сильно ударило по ее внутреннему миру, и она закрылась в себе. Больше впускать кого-то еще в свою жизнь она не желала, доверяя только единственному человеку на этой земле – Наставнику. Еще множество событий произошли за это время, кто-то знатный из других орденов поженился, кто-то открыл в себе какие-то скрытые таланты, а самым значимым событием было внезапная смерть старика Лань Цижэня от болезни. Скорбь, печаль и грусть долгое время царили над Облачными Глубинами, а следующим главой ордена стал Первый Господин Лань. Лань Чжань тоже был в тот день на церемонии прощания с дядей, и позже Лань Сичэнь вручил младшему брату письмо, оставленное стариком. Ванцзи не решился его прочитать по сей день. Слишком много боли скопилось в его смятенной душе, чтобы получить еще одну порцию боли. Лань Сичэнь восстановил право Лань Чжаня быть членом ордена и попросил его вернуться вместе с Мэй Лу. Но девушка отказалась, не желая никого больше ни видеть, ни слышать. Она успокаивала Наставника тем, что он может сам вернуться туда, с ней будет все хорошо, она больше не боится одиночества, но Второй Господин снова сделал выбор в ее сторону. На этот раз его никто осуждать не стал. Жизнь в храме продолжилась своим чередом. С магией у девушки ничего не вышло в связи отсутствия золотого ядра, однако она постигала боевые умения. Сначала тренировалась обычной деревянной палкой, а потом в ее арсенале появился самый настоящий меч, принесенный Лань Чжанем. Порой Мэй Лу представляла перед собой Вэй Усяня и вся злость и обида выливалась на невидимого противника. С годами боль из ее сердца никуда не ушла, как и не стерлись воспоминания о былом друге. Она все еще помнила красивые черты лица, могла подолгу молча ходить в тех местах, где они дурачились в храме, а потом яростно заставляла себя забыть, не вспоминать. И так происходило не раз. На приход в храм гостей из Ордена Гу Су, Мэй Лу никак не реагировала и избегала всех. Кто-то из адептов клана прозвал ее «ледяной красавицей», ведь Мэй Лу выросла, действительно, красивой девушкой. Никто больше не смог пробраться в ее сердце, никто не вызывал чувства доверия, все вокруг казались предателями и лгунами. Порой даже самому Лань Чжаню было трудно с ней поговорить, ведь бывали времена, когда воспитанница часто уходила в себя и напоминала его в прошлом. Как бы Нефрит не пытался заговорить об Вэй Ине, девушка постоянно избегала, не желала ничего слышать о нем, а вечерами невыносимая тоска по нему душила изнутри. Как можно было так легко забыть такое предательство? Их дружбу? Милые моменты? Это, казалось, невозможным. - Мэй Лу, ты снова ничего ела? – Лань Чжань опустился на крыльцо храма рядом с девушкой. На дворе царила теплая осень, и двор храма был усеян опавшими желтыми листьями. - Я не голодна. – Прохладно ответила Мэй Лу, задумавшись о чем-то своем. Не трудно было догадаться о чем она думает, но заводить разговор о Вэй Усяне Лань Чжань не стал. - Меня беспокоит твое состояние, не хочешь ли ты о чем-то поговорить? - Нет. - Скоро я отправляюсь в Гу Су. День рождение моего брата. Не хочешь пойти со мной? - Нет. Воспитанница снова уходила в свой внутренний мир, и подобные разговоры всегда были такими холодными. Мэй Лу сильно изменилась и эти перемены порой становились слишком болезненными для Лань Чжаня. Он не хотел, чтобы вся последующая жизнь девушки пройдет такой, когда-нибудь Ханьгуан-цзюню нужно будет пойти своей дорогой. А до этого момента как быть дальше? Она уже почти взрослая и должна найти свое место под солнцем, это уже не хрупкая малышка, которую нельзя оставлять подолгу одной. - Наставник, - неожиданно обратилась к мужчине Мэй Лу. – Не отказывайтесь больше от предложения остаться в ордене. Там ваша настоящая семья, а я вполне могу жить здесь, я больше ничего не боюсь. Вы сделали для меня слишком многое, я никогда не забуду вашу доброту, но и ограничивать больше из-за себя не хочу. Вы должны следовать своему зову. Как оказалось разговор всплыл сам по себе. И предстоит он видимо нелегким и трудным. - Я не могу бросить тебя в таком состоянии. Как только ты окончательно оживешь, я спокойно смогу идти дальше. - Я вполне счастлива, - грустно улыбнулась Мэй Лу. – У меня есть вы, у меня есть крыша над головой. Вы можете навещать меня и жить с теми, кто вам дорог. Я это приму, и понимаю ваши чувства. Те люди хотят вашего возвращения, а я до сих пор обуза. В детстве я этого не понимала, а теперь мне будет легче, если вы не будете привязаны к этому месту и сможете жить своей жизнью. Вдруг жену найдете! – девушка в шутку ткнула локтем по боку Наставника. Лань Чжань сам улыбнулся от такой оживленной воспитанницы, и решил подколоть ее в ответ. - А сама то? Замуж в будущем не собираешься? Мэй Лу резко переменилась в лице. Взгляд ее опустошенно упал на опавшие листья, а в мыслях почему-то снова всплыл образ Вэй Усяня, когда он в последний раз готовил здесь чай. На глаза воспитанницы набежали предательские слезы, и чтобы не расстраивать Наставника резко поднялась с места. - Наставник! Я совершенно забыла подмести здесь! Сейчас примусь за дело. – Мэй Лу поспешила ретироваться за метлой. Но как только она забежала за угол храма, то облокотившись о его холодные стены спиной, медленно сползла вниз, закрывая рот рукой. Непонятная боль от чего-то пронзила сердце, и прямо сейчас хотелось зарыдать во весь голос. Почему образ Вэй Ина постоянно не хотел выходить из головы? Почему он вечно оживлялся в памяти? Почему слова Наставника про замужество так сильно ранили? Какая взаимосвязь между его словами и образом друга? Мэй Лу буквально давила в себе слезы, они рвались наружу, и если сейчас она уберет руку, то Лань Чжань ее услышит… - Мэй Лу! – Лань Чжань появился совершенно не вовремя. Он сразу понял что «уборка» это лишь отговорки чтобы сбежать. Нефрит обеспокоенно подошел к своей воспитаннице, и волна тоски укутала его без того больную душу. - Наставник! – девушка все же убрала руку, но скрывать свои слезы больше не могла. Она настолько громко и сильно зарыдала, что оглушила своим ревом весь двор. Боль, до этого времени скрывающаяся внутри, просто лезла наружу, и давить ее в себе в этот момент не получалось никак. – Наставник, мне так больно! Мне ужасно больно! Лань Чжань обеспокоенно опустился на колени рядом с воспитанницей и самому от этого стало больно. - Выговорись, полегчает. - Я постоянно думаю о нем! Он вечно сплывает в моей памяти! Он снится мне в кошмарных снах в тот день! Я не могу заставить себя временами не думать о нем! Он везде! В моих воспоминаниях, перед глазами, в мыслях! Даже здесь остались его яркие образы! Что мне делать? Мне так больно… - девушка выплескивала наружу все то, что накопилось у нее за эти годы. Слезы ручьями текли по красивому лицу, и кроме горечи потери и безумной тоски в голосе не было ничего. Все казалось, серым, унылым, безжизненным… Если бы не Наставник, то неизвестно как бы Мэй Лу вообще жила все это время. Лань Чжань на время призадумался, мысленно осмысливая все то, о чем говорила девушка. Лицо Нефрита хмурилось, то опускался взгляд на землю, а потом перед ним вдруг открылась неожиданная правда, и он с опаской тихо проговорил: - Может, ты влюблена в него? Мэй Лу испуганно подняла на Наставника полных слез и боли взгляд. Такой вопрос заставил ее саму временно замолчать и мысленно искать ответы у Лань Чжаня. Влюблена? Стоило ли сейчас испугаться этих чувств и убежать? Этого просто напросто не могло быть! Такое невозможно было после такого предательства! Вэй Ин бросил их обоих! Пропал. Исчез. Испарился. Как можно было любить его? - Нет! – Мэй Лу и сама не услышала, как испуганно и неуверенно сорвалось с ее губ. – Нет! Нет, Наставник! - Мэй Лу, - шумно вздохнул Лань Чжань. – Ты можешь обманывать кого угодно, но от собственных чувств не убежишь. Это любовь, ты его любишь. Девушка пребывала в потерянности. Вердикт Наставника потряс весь ее внутренний мир, а отрицать возможное она не могла. Как бы воспитанница ни старалась сейчас доказать ему обратное, но ведь Лань Чжань, казалось, понимал ее больше, чем она саму себя. Неожиданная волна страха окатила девушку, от чего ее собственное тело задрожало от эмоций. - Наставник… и как мне быть? - Время все расставит. - Но я ему не нужна! Я обуза. Вэй Ин просто игрался с моими детскими чувствами.. - Я уверен, что это не так. У Вэй Ина никогда не бывает необдуманных решений. Значит у него были на то причины нас бросить. Я долгое время злился на него, однако, покопавшись глубоко внутри себя, я понял многое. Ты слишком молода, чтобы сейчас это понять. Со временем ты будешь смотреть на многие вещи по-другому, а отстраняться от всех не сделает тебя счастливой. Ты должна суметь перебороть в себе это и идти дальше. Ты должна быть сильной Мэй Лу, а не замкнутой. Слова Наставника звучали искренне, как полагается, когда учитель назидает что-то своему ученику. Сейчас Лань Чжань хотел вселить в свою воспитанницу уверенности и смелости смотреть правде в глаза. Он хотел придать ей сил, чтобы той было легче жить, а не существовать на этой земле. Он не может заставить ее прямо сейчас поверить в сказанное, ей нужно еще учиться принимать некоторые вещи, а дальше выбор будет только за Мэй Лу. - Спасибо. Мне стало намного легче. – Девушка успокоилась и теперь лишь глупо улыбалась, вытирая слезы со своего лица. Если бы она вот так поговорила с Наставником раньше, возможно, ее сердце не разрывало бы от множество вопросов и сомнений. - Выговаривайся чаще, это помогает лучше, чем медитация. – Лань Чжань подставил свое плечо воспитаннице, чтобы та смогла опустить на него голову и просто посидеть в тишине. Мэй Лу так и сделала. Чувство легкости теперь поселилось в ее измученной душе, однако обиды на Вэй Усяня никуда не делись. Возможно, он когда-нибудь еще появится в ее жизни и сумеет завоевать прощение, а если такого не случится, значит это был его окончательный выбор. *** Смеркалось. Лань Чжань ближе к вечеру покинул пределы храма, сказав что хочет побыть один и погулять в окрестностях. Мэй Лу с улыбкой кивнула ему головой, принимаясь за уборку во дворе. Листья огромного дерева почти полностью опали на землю, и как девушка вообще могла так запустить? Настолько погрузилась в собственный мир, что забыла порой убираться? От этого стало немного смешно, и Лу-лу взяла в руки метлу, начиная вычищать двор, и складывать листья в огромную кучу. На душе, словно отлегло, огромный груз тревог и сомнений спал камнем с плеч, что даже дышать этим осенним ночным воздухом получалось спокойно. Наставник, действительно, свет в ее жизни, он сумел спасти ее совсем маленькой и спасти сейчас одними только словами. Этот человек будет самым дорогим для Мэй Лу на этой земле, даже если он решит вернуться в Облачные Глубины. Мэй Лу тихонько напевала что-то себе под нос, с легкостью управляясь с такой кучей листьев. На ее губах сияла умиротворенная улыбка, и сейчас не хотелось думать ни о чем. Просто хотелось откинуть все мысли напрочь из своей головы и почувствовать настоящий покой в душе. Если вдруг вновь вернутся воспоминания о Вэй Усяне, девушка будет знать свои главные чувства к нему. Оглядев весь двор беглым взглядом, Мэй Лу решила почувствовать себя ребенком, и коли подходящий момент, она разбежалась и прямо плюхнулась с разбегу в самую большую кучу листьев. Звонкий смех девушки озарил весь двор, который, наверное, не слышал ее смеха со временем детства. Мэй Лу начала размахивать руками из стороны в сторону, делая за собой следы ангела и полной грудью дышала, смотря в ночное небо, где только-только начинали зажигаться звезды. Интересно, где сейчас Вэй Ин? Что с ним? Все ли хорошо с ним? Пусть даже он бросил, пусть даже не появлялся, пусть даже внутри были еще сильные обиды, но почему-то Мэй Лу в этот момент желала ему лишь хорошее. Если Вэй Усяню так будет легче, если у него были какие-то причины так поступить, то это его выбор. Только так девушка сможет его окончательно со временем отпустить и постараться забыть навсегда. Прикрыв блаженно глаза, воспитанница Лань Чжаня вслушивалась в тишину царившей здесь ночи, и просто свободно дышала. Все хорошо, все просто хорошо. Мэй Лу и не заметила как немного задремала. Медленно открыв глаза, она все еще лежала в куче листьев, часть которых хаотично разбросал по двору ветер, а перед глазами было уже небо полное звезд. Снова легкая тоска и грусть прокрались в сердце бедняжки, и она снова загрустила. На глазах заблестели слезы, мысли о Вэй Ине опять всплыли в голове и девушке пришлось смириться с ужасной для себя правдой – она, действительно, любила его. Сердце, вопреки всем наставлениям Лань Чжаня, отказывалось забывать. Проклятое сердце… вот почему ему не прикажешь. Девушка выбралась из листьев и в полный рост посмотрела на небо. Звезды ярко блестели на его небосклоне, и подняв голову наверх, Мэй Лу закрыла глаза. Слезы потекли по ее щекам, а сердце заболело от тоски. Не выдержав очередной порыв нахлынувших эмоций за день, бедная Мэй Лу опустилась на колени и зарыдала. Она закрыла свое лицо руками и во весь голос, не сдерживаясь заплакала. Наставника нет, можно было позволить себе дать слабину и выплеснуть очередную боль наружу. Внезапно, тишину ночи и рев Мэй Лу нарушила грустная, совершенно незнакомая мелодия. Она отчетливо раздалась на весь двор, заполняя его своим звучанием и невыносимыми нотами тоски. Девушка, разлепив заплаканные глаза, посмотрела вокруг себя, но никого рядом не было. Если бы Лань Чжань вернулся, то она почувствовала бы его приход, а все мелодии, которые он играл на гуцине, Мэй Лу знала наизусть. Сердце забилось втрое чаще, всем телом девушка замерла на месте, оставаясь сидеть на коленях и вслушиваться в эту мелодию. Неужели…? - Вэй Ин?! Ты здесь? – Девушка поднялась с колен и громко закричала. Воспоминания с детства, овладели ее памятью, когда она впервые услышала звучание флейты Вэй Усяня. Он тогда появился из тени развешанного белья и не на шутку напугал! Мэй Лу всем своим сердцем хотела, чтобы возлюбленный появился хоть где, хоть из тени храма! Главное, чтобы сейчас это не было иллюзией. Не было призраками прошлого под сильными эмоциями. Мэй Лу ведь не могло сейчас послышаться? Не могло! Мелодия в эту же секунду звучала, ее было слышно из любой точки храма, это происходит в реальности, а не в иллюзиях. Это все по-настоящему. - Вэй Ин! Умоляю тебя, не мучай меня. Появись. Мы с Наставником выслушаем тебя! Мелодия затихла так же внезапно, как и зазвучала. Противная, давящая тишина обрушилась на двор храма, и снова пустота поселилась в израненной душе Мэй Лу. Почему даже сейчас Вэй Ин так делает? За что просто приносит такую невыносимую боль? - Хочешь, я возьму метлу, и мы вместе подурачимся? – Девушка обратилась к пустоте этого храма и вечно искала Вэй Ина глазами. Ответа не последовало, все вокруг было окутано тьмой ночи и тишиной неизвестности. И эта самая неизвестность просто разрывала внутри девушки абсолютно все. Вэй Усянь снова исчезнет? Снова оставит после себя эту боль? Лучше бы Мэй Лу умерла еще давно в детстве, чем жила бы так сейчас, безумно страдая каждый день, каждую минуту, каждую секунду. - Вэй Ин, просто умоляю тебя появись! Если ты не хочешь нас с Наставником видеть, умоляю тебя, не играй мне такую мелодию. Мне от этого еще больнее жить! Снова мертвая тишина в ответ. Только листья, переносимые ветром по двору, изредка нарушали ее. Мэй Лу уже не знала что ей делать, что говорить, как дышать и как мыслить. Тело трясло, глаза уже почти ничего не видели перед собой от густой пелены слез, а от разрывающей на части боли, весь ее внутренний мир погрузился в вечное отчаяние. Может, лучше попросить Вэй Ина сейчас убить ее? Или попытаться позже сделать это самой? Может, так будет легче для всех? Может, только так ее предначертанная судьба умереть еще в детстве должна была закончится? Спокойной жизни явно не будет, ни сейчас, ни если Вэй Усянь снова исчезнет. Мэй Лу, не понимая что делает, не понимая уже ничего, медленно начала пятиться назад, в панике прокручивая в голове всевозможные варианты свести счеты с жизнью. Убить себя мечом? Утопиться в реке? Повеситься на дереве? Что? Что? Безумство охватило бедной девушкой, теперь неважно было ничего, Наставник простит, он поймет. Она все равно для него обуза. Обуза для всего мира. Мэй Лу развернулась в сторону ведущего вниз склона, и побежала к нему в надежде сбежать от самой себя. Перед глазами все расплывалось, боль жгла изнутри, от этой боли больше невозможно было спастись. Она была везде. Куда бы девчонка не бежала, эта боль невидимой тенью следовала за ней и каждый раз душила. Но не добежав до заветной цели, перед Мэй Лу внезапно кто-то образовался, преграждая дорогу своим телом. Сердце девушки ранено искало выхода из грудной клетки и она в панике остановилась перед неизвестностью. Некто, находящейся в тени храма, просто был как барьер, не позволяющий отсюда ни сбежать, ни выбраться. Мэй Лу сквозь густую пелену слез ничего перед собой не видела, все было размытым, не ясным, не четким. - Мэй Лу, - раздался до ужасающей боли знакомый голос, и раздался он, словно отголоски из далеко прошлого. – Мэй Лу, я безумно скучал по тебе.