Максу не следует знать об этом

Теххи знала, что без этого разговора не обойтись. Знала после того, как увидела лицо сэра Халли, который возник перед ней словно из-под земли — на деле, конечно же, он воспользовался Тёмным Путём, но тогда не на шутку перепуганной леди Шекк померещилось, что это сама Смерть пришла за юным Вершителем и самой Теххи в придачу. Сэр Халли едва удостоил её взглядом и тут же склонился над бездыханным телом бедняги Макса. Но даже от этого взгляда бросало в дрожь. Теххи пришлось прикусить губу, чтобы избавиться от пугающего наваждения, и после этого она услышала сухие слова сэра Халли: — Беги в спальню, девочка, и раздевайся. Теххи застыла, пытаясь понять, какое изощрённое наказание придумал для неё Кеттарийский Охотник за умерщвление, пожалуй, самого важного для Ехо и остального мира человека. Но сэр Халли, прочитав её страхи словно раскрытую книгу, вздохнул с усталостью. Он уже перестал походить на чудовище Смутных времён и, сгребая Макса в охапку, пояснил: — Есть мнение, что отравления любовными зельями лечатся тем, для чего эти зелья и предназначены. Так что постарайся уж, — он усмехнулся и уточнил: — И пусть тебя не смущает моё присутствие, я буду очень далеко от этого места и не увижу всех подробностей. Тогда было некогда думать. Забыть о сэре Халли на деле оказалось очень легко, пока Макс оставался рядом с ней. Теххи казалось, что юный Вершитель даже порой отвечал на её настойчивые поцелуи и ласки. Зато после возвращения Макса в мир живых мысли снова потекли не самые радужные. Мысли о том, что сэр Халли ещё раз навестит её. Но теперь Теххи будет лишена общества Вершителя, рядом с которым ей становилось невероятно спокойно. Он появился через три дня глубокой ночью, когда большинство посетителей «Армстронга и Эллы» уже разошлись по домам, отдавая должное законным часам сна. Макс же был далеко, в Доме у Моста, просиживал дырку в кресле начальника и с нежностью трепал перья Куруша, кормя умную птицу пирожными. Как же много отдала бы Теххи за то, чтобы этот очаровательно нелепый человек сейчас находился в её квартире прямо над трактиром. Пускай бы даже он видел один из своих удивительных снов. — Макс хвастался, что у тебя, незабвенная, самая лучшая камра во всём Ехо, — проговорил сэр Халли, сев напротив неё возле барной стойки. Теххи, отведя от него взгляд, неопределённо пожала плечами: — Если у вас есть желание, вы можете сами проверить. Если, конечно, не считаете время для такой инспекции достаточно поздним. — Да. Считаю, — неожиданно согласился он, наблюдая, как леди Шекк, пытаясь создать видимость занятости, переставляет кувшины с вином. — И, пожалуй, проверю это громкое высказывание чуть позже. Впрочем, имею все основания в этом вопросе доверять Максу. Собственно, ты уже знаешь, что я больше хочу поговорить о нём самом, нежели о его суждениях и заблуждениях. Теххи наконец, устав прятаться, открыто взглянула в лицо сэру Халли. Она знала, как просто можно читать чужие мысли и особенно эмоции по лицу и глазам. Всё-таки она была дочерью Лойсо Пондохвы и сама регулярно пользовалась этим нехитрым умением, которое постепенно вошло у неё в привычку. Если мгновенно понять собеседника, то можно при должной сноровке примерить на себя его повадки, мимику и манеру речи — и вот он уже говорит не с Теххи Шекк, а с самим собой, что делает любой разговор куда безопаснее. Сложно всерьёз поругаться со своим отражением. На это Теххи рассчитывала и в этот раз. Правда, без особой надежды. И, точно подтверждая её опасения, сэр Халли махнул рукой, словно хотел разогнать туман. — Эта твоя причуда довольно удобная, однако выкинь-ка её к грешным магистрам. Я хочу поговорить с тобой, Теххи, а не с сэром Джуффином Халли. Он-то, в отличие от тебя, прекрасно уживается со мной. А насчёт тебя я больше не уверен. — Макс остался жив благодаря мне, — отбросив ненужные фокусы, твёрдо сказала Теххи. Она склонила голову, и на лицо её упали серебристые кудряшки. Если не видишь собеседника, меньше соблазна стянуть его личину. — Верно. Ты молодец. Только вот и умер он тоже благодаря тебе, — резонно заметил сэр Халли. Его голос окутывал подобно мягкому лоохи, но всё равно Тэххи поёжилась, как от сквозняка. Внутри её груди засел неспокойный заряд бабума, готовый разорвать сердце в каждую секунду. — И вот в чём загвоздка, незабвенная: я очень высокого о тебе мнения. Именно поэтому оправдать это маленькое происшествие забывчивостью или глупостью мне трудно. Ни один из детей Пондохвы от этих недугов не страдает. Значит, как подсказывает логика, здесь вполне может крыться осознанная диверсия. Ты помнишь нашу последнюю подобную встречу, незабвенная? — Вы сказали, что сэр Макс обязательно, рано или поздно, заглянет в трактир, названный в честь его кошек, — ровным тоном проговорила Теххи. Слова сэра Халли, сказанные много дюжин дней назад, эхом отдались в голове, словно он из прошлого собственноручно хотел напомнить ей все детали разговора. — И что я должна применить все свои способности, чтобы наступить ему на сердце. Вы предположили, что и стараться особо не надо будет, что сэру Максу будет достаточно побеседовать «с самим собой», но намекнули, что мой унаследованный талант придётся как нельзя кстати. И после этого я решила, что обычное любовное зелье будет куда надежнее, чем упования на счастливый случай. — Макс создан так, что у него все случаи — счастливые, — заметил сэр Халли, и его тяжёлый взгляд заскользил по щеке Теххи, которая почувствовала себя мышью в лапах у очень сытого кота, которому вдруг приспичило поразвлечься. — Поэтому твоя самодеятельность оказалась как раз не слишком уместна. Лучше бы ты оставила всё на попечение реальности, она умеет соблазнять его получше любых женщин. — Потому что он Вершитель? — Теххи казалось, что она задала вопрос шёпотом, но заветное слово упало со стуком пушечного ядра. — Потому что он Вершитель, — кивнул сэр Халли. — Потому что у него должен быть с этой реальностью самый фантастический и незабываемый роман. И в список обязательных увеселений входит приятное и желательно регулярное интимное общение с представительницами прекрасного пола. К сожалению, леди Блимм оказалась выведена из строя капризной судьбой, хотя я полагаю, что и это было потаённым желанием Макса. Запреты выводят отношения на новый уровень. Но для первого уровня желаний ему всё ещё нужна женщина. Желательно, такая, что не подаёт ему яд и не рушит его замечательный роман. Теххи молчала. Ей в очередной раз напоминали, какое место она — да и они все — занимает в этом мире, где всё теперь держится на плечах легкомысленного и радующегося жизни Макса. Реальность и сны вели с ним свои увлекательные игры, а прочие маги, даже самые могущественные, просто поворачивали непутёвую голову Вершителя в нужном направлении и пеклись об исполнений всех его желаний. Рано или поздно. Так или иначе. И в этой игре ей отводилось место возле жаровни с камрой и в постели главного героя. — Вы прекрасно знаете, лжёт вам человек или нет, — бесцветно сказала Теххи, подняв голову. Её глаза мерцали потаённой силой, напоминая, что ей передалась частица стати её великого отца. — И, сэр Халли, я и правда не намеревалась убивать Вершителя. Даже если и не так, неужели бы он умер по-настоящему? — Эксперимент с его смертью мы можем поставить лишь раз. А экземпляр он уникальный. Тэххи ощутила прикосновения чужих пальцев к своей щеке. Мягкое, но настойчивое движение заставило её повернуться к сэру Халли. Склонив голову набок, он внимательно изучал каждую грань её точёного, худого лица, сейчас отражавшего лишь её собственную пустоту. Прикосновения Кеттарийского Охотника не обжигали, как говорили слухи, но от них по всему телу расползалось странное чувство скованности, словно всё изнутри опутало медными жгутами. Он ухмыльнулся, и Тэххи вспомнила, как выглядело его лицо ещё тогда, в Смутное время. Гораздо моложе. Гораздо острее. Гораздо сильнее дышало опасностью. Сейчас же он всё скрыл под тысячью масок, лишь иногда напоминая избранным, что сэр Джуффин Халли и Кеттарийский Охотник — одна личность, не переменившаяся, но ушедшая в тень ради блага мира. Кто-то могущественный хранит этот мир, раз решил поставить такого человека, как сэр Халли, на роль наставника юного Вершителя. Иначе бы этот мир рухнул быстрее, чем сам Пондохва решился уничтожить его. — Ты помнишь, почему осталась в живых? — вкрадчиво произнёс сэр Халли, избегая встречаться с Теххи взглядом. — Почему из всех детей Лойсо именно ты осталась прикована к своему смертному телу? — Потому что вы пощадили меня, — выдохнула она. Так хотелось отпрянуть, отгородиться от бережных прикосновений к щеке — но она уже попала в ловушку. Охотник выпустит её из клетки, только когда пожелает. — Потому что всё, что остаётся от таких великих людей, как Пондохва, может оказаться полезным в умелых руках. На свои руки я пока что не жалуюсь. И не советую кусать меня за них, особенно если они тебя гладят, а не пытаются придушить. — Сделайте милость — придушите. Неизвестно, как она набралась храбрости, чтобы такое сказать. Хотела поймать взгляд сэра Халли, но тот лишь сильнее сжал невидимые жгуты внутри неё. Словно подумал, не исполнить ли эту просьбу прямо сейчас. Затем ослабил колдовскую хватку и насмешливо улыбнулся: — Слишком простой выход для тебя, незабвенная. Ты, в отличие от нашего общего знакомого Макса, точно знаешь, что ждёт тебя после смерти. И вполне довольна своей судьбой. Понимаю, таких, как ты, не беспокоят мелочи вроде краха этого мира. А вот многие другие с тобой не согласятся, и я буду одним из первых. Отныне одним глазом я буду присматривать за сэром Максом, а вторым — за тобой. И лишь твоё примерное поведение и счастливая рожа сэра Вершителя убедят меня закрыть хотя бы один из них. Сэр Халли убрал руку, и невидимые жгуты пропали, заставив Теххи глубоко вдохнуть. Она вдруг осознала, что перестала дышать, когда чужие пальцы коснулись её щеки, и теперь навёрстывала упущенное, но не слишком рьяно, чтобы не доставить сэру Халли уж очень много удовольствия. — Ты же умная девочка, — покачал он головой. — Если тебе так уж в тягость с Максом, могла бы и в себя влить того зелья. Но, вижу, он вполне в твоём вкусе — значит, повезло вам друг с другом. Наслаждайся свалившимся на тебя чудом и по мере сил оберегай, его голова всё время норовит втянуть своего обладателя в какую-нибудь нехорошую историю. Но ему, по видимому, такие истории нравятся. А значит, есть шанс, что не так уж и долго он будет наслаждаться мирным сосуществованием с тобой. Сэр Макс, на самом-то деле, довольно безжалостен, — сэр Халли мечтательно осклабился. — Так что пара годиков — и будешь ты свободна. Может быть, даже успеешь к нему привыкнуть. Воспользовавшись дарованной свободой, Теххи предпочла отдалиться от сэра Халли на безопасное расстояние и там уже беспокойно перебирать вьющиеся локоны, поправляя причёску. — Это обещание? — тихо спросила она, ещё не вполне овладев собственным голосом. — Вообще-то это должно было быть предупреждение, — возразил сэр Халли, поднимаясь с места. — Но с тобой довольно просто договориться, правда? Так что это была всего лишь ещё одна почти дружеская беседа. И, надеюсь, ты понимаешь, что Максу не следует знать о ней. Как и о многом другом. Любовные романы обычно наполовину состоят из приятной лжи, а уж если дело доходит до романов с реальностью, то и на все девяносто процентов. Он удалился, оставив в воздухе слабый металлический запах. Скорее всего, это был побочный эффект колдовства, но Теххи отчётливо подумала, что это запах крови. Крови на руках кеттарийца, которые ещё недавно прикасались к ней, но оставили в живых, пускай и не из милосердных порывов. Крови, которая пролилась за существование и жизнь этого грешного мира, который сама Теххи уже давно не считала по-настоящему своим.