Начни сначала

Девушка кинула сумку у кровати, устало потянувшись. Дорога вышла немного тяжеловатой и муторно, потому что с самого утра по голове била мигрень. Несмотря на то, что Охара практически всю дорогу проспала головой на коленях Дайки, свернувшись на своём сиденье калачиком, то все равно чувствовала, себя немного разбитой. Хотя уже намного бодрее, чем это было утром. Ещё одним неожиданным «сюрпризом» оказалось, что на время уик-энда, они будут жить в разных комнатах. Теперь вообще Конда запуталась в происходящем. Либо она просто думает слишком сложно, а на деле все ответы у неё на поверхности и практически перед глазами. Либо все же что-то происходит между ними не совсем то, о чем она думала изначально. Это неизвестность взбивает мысли в ещё большую помойку в её голове. Пока она решила подумать на одинокую голову, дожидаясь первого же вечера, в котором они, по словам Аомине, должны будут провести на берегу моря. Потянув толстовку через голову, Охара кинула её на край кровати, одергивая низ легкой майки. Она опустилась на корточки возле кровати и достала из кармана рюкзака телефон, быстро набирая сообщение брату, что все строго по плану и без приключений. Конда младшая совсем не удивится, дабы тот ещё сейчас Аомине достанет, чтобы железно удостовериться, что сестрёнка в безопасности. Понятное дело вероятность встретить того же Рейдена на море очень маленькая, но тем не менее этот мизерный процент все равно существует в событиях реалии. Сага превратился в такую наседку, когда дело коснулось поездки, что Кисе со смехом обещал чем-нибудь занять парня на выходные, чтобы тот не докучал своей сестре. Нажав кнопку отправить, плечи девушки слегка осели. Кинув телефон туда же, куда и толстовку, Конда медленно подошла к окну, собирая в левую руку лёгкую тюль и пробираясь за неё, чтобы посмотреть что творится за окном. Именно сейчас она поняла, что хотела бы съездить куда-нибудь ещё. За пределы Японии. В эту секунду она почувствовала себя какой-то запертой птицей в клетке, которая сквозь тонкие и железные прутья смотрит на ярко-голубое небо, но распахнуть крылья не может. Именно в эту секунду она позавидовала Нэшу, вспоминая каждый его рассказ про путешествия. Видя заинтересованный блеск в её глазах, парень старался в красках описать и воссоздать полную картину той или иной поездки. Конда широко распахнула окно своего номера, слегка подавшись корпусом вперёд. Незатейливый вихрь ветра всколыхнул пряди сирени, разделяя их на тонкие и мелкие пряди, что в хаотичном порядке закружились с ветром. Вдохнув полной грудью, Охара выдохнула этот тяжелый осадок мыслей, что отдавался по телу легким спазмом. Все же она рядом с той стихией, которой дышит и живет. Пусть в её груди не море, а целый океан, который то и дело в моменты отчаяния бьет высокими волнами о скалы её разума, который твёрд как камень, в противовес хрупкому сердцу, как стекло. Менеджер Ракузан медленно открыла глаза. Перед ней распростерлась тонкая улочка с небольшими домиками напротив, а чуть дальше вперёд уходило побережье, а слух ласкали тягучие и ленивые всплески волн. И именно в этот момент усталость, как рукой сняло, оставляя за собой лёгкую сеточку из головной боли, которую отлично снимет кофе. Закрыв окно, Охара пересекла пространство обратно до кровати, усаживаясь не полу у её подножия. Она схватила телефон и быстро открыла приложение с картами в поисках какой-либо кафешки или что-то в этом роде, где сможет побаловать себя вкусным кофе. Сага Конда: «Напиши хоть о своих планах. Без тебя слишком пусто дома.» Охара с легкой улыбкой закатила глаза. В такие моменты ей тяжело представить, что будет с братом, когда ей по определённым на то причинам придётся покинуть их дом, вступая в совершенно иную жизнь. Иногда ей кажется, что брат плохо это переживет и что они вообще слишком сильно связаны не только родственными узами, а чем-то более глубоким. Охара Конда: «Ох черт! Ты заставляешь меня хотеть скорее вернуться домой и повиснуть на твоей шее. Сейчас хочу в тц сходить. Вечером Дайки обещал прогулку у моря.» Девушка с улыбкой на устах, поправила лямку майки, перечитывая ещё раз милое сообщение от брата. Все же собравшись с мыслями, Конда пальцами размяла виски, приказав своему организму, чтобы тот не портил ей сегодняшний вечер своей болью и прочими подставами. Натянув вновь толстовку и вытряхнув из рюкзака на кровать ненужные вещи, Охара запрыгнула в кеды и выскользнула в коридор. Под её ногами кое-где скрипнул пол, переходя под подошвой конверсов из паркета в мягкий ковёр, по которому даже было жалко идти, поэтому девушка широкими шагами преодолела этаж и спустилась на первый этаж. Дорога до местного торгового центра заняла около десяти минут, и уже на подходе в наушниках резко оборвалась музыка и заиграла: «клуб Яричин, сучки». Вообще девушка пожалела, что на звонок поставила именно эту песню, потому что сразу отпадает всякое желание брать телефон и обрывать сей прекрасное произведение, какое только существует.       – Я голая и пытаюсь сосредоточиться на стонах, – придав собственному голосу нотки томности и смущения, протянула Охара, тяжело выдыхая в трубку.       – Перезвоню! – пролепетала Такаши на такой скорости, что Конда еле успела вставить, что пошутила.       – Вот доиграешься, что когда реально будешь заниматься любовью, – Охара про себя усмехнулась, как обе её подруги обходят такие грязные слова, как: «трахаться», «ебаться» и так далее.       – Я настойчиво буду звонить тебе.       – Когда я с Акаши, то за моими стонами ни один телефон не услышать, – усмехнулась менеджер Ракузан. Она за сотню километров сейчас чувствует, как Такаши медленно покрывается красными пятнами смущения. Посмотрев по сторонам, Охара пересекла проезжую часть, по которой и так ездило очень мало машин, но правила безопасности никто не отменял. А Такаши тем временем делилась своими мыслями по поводу Мидоримы, который в последнюю встречу чисто случайно обмолвился, что хотел бы получить консультацию по картам Охары. Менеджер Ракузан в этот момент с силой хлопнула себя по лбу, зажмурившись.       – Сириосли? – истошно простонала Охара, мысленно прикидывая, как насолить Шинтаро, чтобы тот просто начал наслаждаться отношениями с лучшей девушкой.       – Я его урою. Так и передай. Выебу в его девственный задок, что ойкнуть не успеет.       – Чтобы ещё и Мидорима прилип к тебе? – прыснула Такаши легким смешком, но от девушки не ускользнула и нервная нотка.       – На кой ляд он должен ко мне прилипнуть? – Конда огляделась по сторонам в поисках лестницы или лифта на верхние этажи, где располагались фуд-корты.       – Уверена, что ты и мужика можешь ублажить игрушками так, что мало не покажется, альфач ты наш. Охара всегда неосознанно немного расправлялась в плечах, когда подруги называют её «альфа». И был даже период, когда Йошики обращалась к Охаре, как к парню в мужском роде, когда та только начала ходить в мужских шмотках, наивно полагая, что так Конда вернётся в привычный стиль. Но Охара начала ловить неприкрытый кайф, когда её стали сравнивать с Сагой и она ещё больше старалась быть похожей на своего брата. Сейчас девушка не знает, хочет ли она быть похожей на него, но вот мужская одежда стала чем-то личным, в чем она чувствует себя уверенно. Хотя она не хочет быть похожей на собственного брата, потому что сейчас тот слишком много значит в её судьбе, чтобы быть его копией. Слушая болтовую Такаши, что Охаре оставалось только угукать, она пересекла третий этаж и вдруг резко остановилась у одной из витрин магазина. Конда очень редко заходила в отделы именно с женской одеждой, но сейчас просто не возможно было и сделать шагу вперёд.       – И вот, – голос девушки вновь приобрёл четкость и ясность, потому что менеджер Ракузан немного выпала из реальности, когда осматривала изящный манекен. – Мы вроде и хотим поцеловаться, а вроде и тормозим в самый ответственный момент! Я спрашиваю саму себя: «Для чего ты хотела, что Мидорима и в этот раз тебя не поцеловал?». Ответ всегда один и тот же приходит: «Нужна уверенность в себе». И что мне делать?       – Кажется я придумала, что делать. Кое-что привезу тебе, малышка, – медленно произнесла Охара, растягивая уголки губ в хищной улыбке, как Хисока из Хантер х Хантер. Оставив Такаши без внятного ответа, она с ней попрощалась и сказала, что как приедет, чтобы сразу же прибегала к ней и мамочка Охара даст девочке такую вещицу, что цветочек Мидорима если не помрет, то явно сделает первый шаг к поцелуям и не только. Конда вдруг вспомнила это милое девственное личико Шинтаро, когда Сага усадил её на него. Как Мидорима цеплялся за край стула, когда Конда младшая в платье нарочно елозила по нему бедрами. Менеджер Ракузан мысленно возблагодарила самого Мидориму, что тот под страхом смерти никогда не расскажет подруге эту историю, а Такао, дав клятву дружбы, тоже будет молчать до конца своих дней. Скользнув в этот отдел, девушка достала из кошелька карточку и купила ту самую вещицу, даже не задумавшись, а нужны были эти траты или нет, но для подруги не жалко. Тем более Конда уже в мыслях рисует, как Такаши в красках рассказывает, как появилась перед парнем в этой вещичке. Хотя лично для себя, девушка и не думала что-то подобное покупать. Тому же Акаши всегда все равно, что снимать с Конды. Лишь бы снять. Немного тяжело выдохнув, она убрала покупку в рюкзак и все же двинулась дальше по направлению к кофейне, что островком уже маячил впереди и взывал как можно скорее купить кофе. Заказав себе раф «Шоколадное печенье», Охара почувствовала в кармане вибрацию от сообщения. Ей пришло сразу два сообщение: первое от Нэша, а второе от Аомине. Первым делом она открыла сообщение Дайки, потому что тот что-то ещё строчил ей. Аомине Дайки: «Сегодня обещают красивый закат, так что выдвинемся раньше. Около семи зайду за тобой». Девушка посмотрела на дисплей своего телефона, а именно на время. Ну у нее вполне времени хватает и выпить кофе и немного привести себя в порядок после поездки и двух часов сна на коленях парня. Изначально Аомине собирался улечься на Охару, но завидев её измученное от мигрени лицо, быстро отыскал у какой-то пожилой женщины таблетку, заставил Охару принять её и лечь спать. Потерев подушечками пальцев уголки носа, она поняла, что основа под макияж подле не особо ей известной фирмы, но с крутым запахом зефирной воды, держит плотный тональный крем от Channel на пять из десяти, потому что тональный крем слишком капризный на коже, особенно сейчас на коже девушки, которая на фоне стресса стала какой-то сухой и бледной, что приходилось прикладывать не мало усилий, чтобы перекрыть сосудистую сеточку на щеках и под глазами, дабы не выглядеть восставшей из мертвых. Иначе Конду можно приглашать сниматься в хоррор и экономить на гриме. Натянув капюшон на сиреневую макушку и дожидаясь, пока приготовят кофе, в наушниках играла новая и любимая песня Aron – Nieve, Охара закусила зубами трубочку и быстро ответила Нэшу, что на ближайших выходных тусит на море и что пока связи будет только текстовыми сообщениями. Парень быстро ответил и попросил хоть пару фоток ему прислать, а ещё было бы неплохо получить от Конды селфи. Усмехнувшись, она включила камеру и переключила её на фронтальный режим, вытягивая руку перед собой.       – Как там говорила Йошики? Нужно быть милой? – и в точности наоборот Конда слегка прищурилась и оголила свои ровные зубки в неком ухмылочном оскале, а затем нажала конку отправить. Нэш Голд-младший: «Это ты мне уже начала свои зубки показывать, лисица?» Охара Конда: «Смотри, как бы клыки не оголила. Кусаюсь я больно» Нэш Голд-младший: «Я не боюсь клыкастых и пушистых». Охара Конда: «Не ной потом, когда будешь зализывать на себе раны от моих клыков» Нэш Голд-младший: «Какое нытьё, дорогуша? Я просто укушу тебя в ответ и даже не буду спрашивать где можно оставлять отпечатки» Охара Конда: «Кажется наступила на что-то мягкое. Случаем не твоя губа? В общем не теряйся. Мне тут кофе приготовили» Заблокировав телефон, девушка показала своему экрану язык, словно таким образом она показала язык Нэшу, который не воспринял её «угрозы» всерьез, и забрала свой долгожданный кофе. Бодро развернувшись, Конда уверенной походкой пошла в сторону выхода. Спускаясь по лестнице, она инстинктивно или на интуиции приподняла голову чуть выше и увидела, что по второму этажу идет парень, который так напомнил ей Аято Юри, что девушка внутри заликовала, что в её жизни есть место и таким красивым людям, как этот парень, что так тянет на её нового краша в Яричин. Как говорит Конда, люблю его пока он не начинает разговаривать, но заявив про вибратор номер восемнадцать нормальным голосом, Юри покорил сердечко девушки. *** Скрестив ноги в позе «лотоса», Конда уселась на кровать, вывалив перед собой косметику и включила музыку на телефоне. Расчесав брови щеточкой и уложив их гелем, девушка прорисовала некоторые волоски для пышности тонким маркером, а потом перешла к глазам. Нанеся на веко праймер, Охара решила сделать смоки из шоколадных оттенков и нарисовать стрелки тенями, немного растушевав их. Девушка одними губами повторяла знакомые строки песни, которые скинула ей Лаки. Девушка перепела их со своим другом. Когда поет именно Лаки, то перестает создаваться ощущение, что это песни некогда их группы и что в свою очередь пропадает какая-либо ассоциация, что все эти строки пел Рейден. Немного поморщив нос, она нарисовала карандашом контур губ бледно-розовым карандашом и нанесла такую же по цвету помаду, как музыка на телефоне резко оборвалась.       – Что? Уже надо выходить? – задумчиво произнесла Охара.       – Я тут просто под дверью пытаюсь тебя вызволить. На этой фразе девушка резко сбросила звонок и спрыгнула с кровати по направлению к двери.       – Слушала музыку, – невинно усмехнулась она, встречаясь с нейтральным и слегка заспанным взглядом Дайки.       – Ну я уже понял, – он кивнул в сторону кровати, где продолжала играть музыка, которая включилась автоматически, как только завершился звонок.       – Мне только волосы высушить и я готова, – на этих словах менеджер Ракузан, подхватив телефон, одновременно снимая с головы полотенце второй рукой и кидая на кровать, прошмыгнула в ванну. Аомине совершенно со спокойным выражением лицо окинул уже легкий беспорядок в комнате, который Конда успела развести за пол дня их пребывания на море. Хотя если верить Кисе, тот видел самый пик срача дома Конды, когда Мидорима просто потерял сознание от увиденного. Интересно было бы и форварду увидеть тот хаос в доме этих несносных брата и сестры. Усевшись на край кровати и уперевшись локтями о колени, парень немного обернулся через плечо в сторону ванны, где он видел такую Охару впервые в своей жизни. Возможно, даже сам Сага давно не видел именно такую свою сестру. Мотив песни ещё можно было разобрать, а вот уже слова песни было бы невозможно расслышать из-за шума фена, но Аомине прекрасно слышал о чем песня, потому Охара пропевала строки в голос, пританцовывая во всю. Её сиреневые пряди разлетались в разные стороны под потоками горячего воздуха, осаждаясь в пространстве цветочным запахом. Дайки давно давно заметил, что Конда пахнет не только сиренью, но и другими цветочными запахами. Он уже ощущал от её запах жасмина, запах целого букета полевых цветов, запах ландыша и так далее до бесконечности. Даже как-то он уловил запах лилий. Но теперь необходимо время, чтобы интерпретировать каждый запах, ведь это очевидно, что цветы сменяют друг друга в зависимости от состояния её души. И каждый запах выражает определенный настрой Охары. Встав с кровати, Аомине уверенно прошел в ванну, встав позади девушки, которая немного удивленно проследила за ним сквозь отражение в зеркале. Обхватив её за талию, Дайки зарылся носом в мягкие волосы вдыхая аромат. Охара тут же выключила фен, немного улыбнувшись.       – Я все держалась от шуточек про фетешиста, но не сегодня.       – Просто стало интересно чем ты сегодня пахнешь.       – В смысле? – Охара преподнесла левое предплечье к носу и вдохнула аромат геля для душа со вкусом кокоса. – Гелем для душа пахну.       – Разве? – Дайки немного подался вперед и кончиком носа коснулся барахтной кожи на руке Конды, тоже вдыхая аромат. Но вот только никакого геля для душа он не почувствовал. В нос резко ударил запах багрянника. Этот запах парень ощущал впервые. Он даже не совсем понял, откуда знает, как пахнет это растение, но ощутив легкую нотку карамели и печеного хлеба, сразу поймал себя на мысли, что это багрянник. От этой концентрации цветочного запаха создалось впечатление, что форвард перестал чувствовать собственный пульс. – Ты всегда пахнешь цветами. Охара удивленно хлопнула глазами.       – Я ненавижу запах цветов в косметике. Поэтому откуда мне ими пахнуть? – но девушка вдруг вспомнила, что Сейджуро не раз говорил о цветах. Как Ацуши говорил про ландыши, что чувствует от неё, а Сагу добивает запах сирени. – И на что похож этот запах?       – На тебя, – пожал плечами Дайки, выходя из ванной. – Давай накручивай свои кудряшки и пошли.       – Их долго крутить.       – Я подожду. Менеджер Ракузан неосознанно улыбнулась чуть шире, но отложила на край раковины щётку с помощью которой она уже года три, так точно, накручивает локоны. Вместо неё она взяла в руки гребень с редкими зубчиками и аккуратно расчесала волосы, которые снова доходили до поясницы, а челка и вовсе ещё три месяца назад срослась с основной массой, открывая взору окружающих личико девушки, которое она иногда прятала за косой челкой.       – Я почти готова, – крикнула Охара, прикрывая дверь в ванну и стягивая с себя майку и спортивные штаны, в которых приехала утром. Кинув одежду на край ванны, с тумбочки она взяла заранее приготовленное темно-синее платье из плотного материала, которое было ниже колена и поверх платья надела худи черного цвета, которое покупала на заказ, так как принт этого худи представлял собой эмблему из «Атаки Титанов», – Теперь точно готова.       – Отлично выглядишь, – Аомине протянул ей руку.       – Ой, так говорят все, когда вдруг видят меня в платье, – усмехнулась Конда, но Аомине слегка качнул головой.       – Мне больше нравится то, как ты косишь под сурового мужика, а на личике при этом румяна холодного оттенка, которые придают тебе вид куколки, – Дайки вскользь провел по щеке девушки пальцами.       – Ого, – Охара театрально приложила ладонь к губам, округлив глаза. – Ты знаешь оттенки румян? Я польщена. Соленый воздух ударив в лицо, неся в себе частички влаги. Выпустив руку Дайки, Охара рванула вперед по песчаному берегу с вкраплениями небольших камней, что море выплевывает на берег, раскинув руки и ловя потоки встречного воздуха. На берегу не было абсолютно никого, поэтому девушка позволила себе громко рассмеяться. Да даже если бы кто-то был сейчас рядом с ней чужой, то она все равно поддалась бы эмоциям, которые сейчас одолевают её душу. Остановившись точно у места куда доходят пенистые волны, Конда вскинула взор к горизонту. Аомине не обманул и закат действительно волшебный. Над ней простиралось уже синее небо, а на горизонте все ещё виднелась толстая огненная полоса, оставленная солнцем, а его лучи тонкими линиями впивались в синеву неба. Даже местами казалось, что горизонт и взаправду горит. От этого визуального и эстетичного пожара перехватывало дыхание.       – Нравится? – ей на плечо легла ладонь Дайки, который тоже смотрел, как на горизонте в волнах сгорает ещё одно солнце, предвещая о том, что ещё один день подходит к концу. Правда он никогда не задумывался о таком, но сейчас рядом с этой девушкой все было иначе.       – Очень! – восторженно воскликнула Охара, поднял свой голубой взор на парня, который в свою очередь в этой голубизне увидел вкрапления чего-то, чего никогда не видел. Мало того, что в её взгляде нет холода или бушующего океана, чьи волны топят её в моменты отчаяния. Нет, сейчас в них голубизна неба и словно хвост кометы, пролетающей над планетой.       – Знаешь, в манге, которую ты мне подарил все любовные действия тоже разворачивались на море. Только она яойная, в отличие от нашей гетеро ситуации.       – Я могу сделать вид, что ты парень и тогда и наш вечер приобретет однополые нотки, – усмехнулся Дайки, отходя немного дальше от девушки. – Только тогда тебе придётся смириться с участью пассива. Свой зад на растерзание я тебе не дам.       – Даже на пол шишечки? – Охара наигранно надумала свои пухлые губы, уперевшись кулаками в бока. – А я только присмотрела себе резиновый член, чтобы тебя баловать жарками вечерами. Даже разрешила бы Сагу представлять на своём месте.       – Даже на мизинчик не дам. А по поводу Саги, в моем вкусе больше ты. Даже с резиновым членом между ног. На безопасном от непредсказуемых волн расстоянии расстелил небольшой плед на песку.       – Ты любишь романтику? – поинтересовался Аомине, следя, как девушка кружится в танце на границе берега и волн, пребывая сейчас в каком-то своем мире. А ветер подхватывает её волосы и низ платья. – Если мне память не изменяет, то не особо.       – Все девушки любят романтику, – Конда остановилась, слегка переводя дыхание от эмоций. – Но я люблю что-то нетривиальное. Что-то, что будет ассоциироваться именно со мной и с тем человеком, с которым у меня романтика, – на слове «романтика» девушка пальцами показала кавычки. Подойдя к Дайки, она уселась на плед, вытягивая ноги перед собой. Форвард Академии Тоо потянулся к рюкзаку и достал бутылку «Егерь мастера», протягивая её девушке.       – Ты серьезно?       – Всякий раз, что нам довелось пить вместе, я заметил, что ты ему отдавала предпочтение.       – Ты хочешь сказать, – Охара взяла в руки увесистую бутылку и посмотрела сначала на неё, а потом подняла взгляд на парня. – Мы будем пить из горла, передавая друг другу и любоваться закатом?       – Типо того, – пожал плечами Аомине, доставая из рюкзака ещё другие любимые вкусняшки девушки в виде кислых мармеладов, мятных пряников и сушек с солью.       – Ты в курсе, что это лучшее, что мне довелось ощущать? – девушка восторженно открутила крышку и нутро тут же обжог горячительный напиток, что на секунду бросило в жар. Прислонив к носу рукав толстовки, она тяжело вдохнула и передала бутылку Дайки. – Что-то давно я не пила. Какое-то время они сидели молча, передавая друг другу бутылку и смотря на горизонт, где огненная полоса становилась все меньше и меньше. Подняв голову к небу, Конда ухватила взглядом звездную пыль, что разбегалась над головой, немного придвинувшись к Аомине, потому что с закатом солнца и воздух стал пропитываться ночью.       – Замерзла? – Аомине обхватил одной рукой девушку за плечо.       – Не особо, – Охара слегка приподняла взгляд. Даже шея парня была накаченной, что уж говорить об остальных частях тела. Даже, когда он расслаблен, то она всегда натыкается на твердость его мышц.       – Сколько девушек у тебя было? – неожиданно для самой себя, а для форварда и подавно, поинтересовалась менеджер Ракузан.       – Ну, в плане отношений.       – Тебе пальцев не хватит сосчитать, – глухо произнес Аомине, делая один глоток, протягивая бутылку Охаре, но та отрицательно покачала головой и выудила пальцами из пакета у ног один пряник, надкусив. – А что такое?       – Просто любопытно стало, – выдохнула девушка, переводя взгляд снова на пенистые волны, что облизывают берег и катают камни под собой. – Вы просто с Сагой таким спросом у девушек пользуетесь, что стало интересно насколько ты способен на серьезные отношения.       – Это риторический вопрос подобно, если сейчас тебя спросить: насколько ты способна перестать смотреть на мудаков.       – Но на тебя-то я смотрю, – хихикнула Конда, но Дайки её тут же легонько ущипнул за нос. – Хотя возможно, девушки просто чуют у тебя в штанах большой член и ползут на этот зов похоти и разврата. Аомине, поставив бутылку между собой и девушкой, правой рукой подобрал рядом с собой небольшой камень и закинул его в море.       – Ну, в таком случае, следуя твоей логике, у Акаши должно быть больше поклонниц, чем у меня.       – В смысле? – Конда едва не подавилась крошками пряника, часто захлопав глазами.       – В смысле, что у Акаши больше. У меня не шибко большой член, – Аомине произнес все это с таким лицом, словно он сейчас рассказывал Охаре про формирование цен на фондовом рынке – сухо и без эмоций, глядя строго перед собой на кривую грань моря.       – Откуда? – это все, что смогла выдавить из себя девушка, ощущая, как уши первые начали покрываться красные жаром.       – Так мы в средней школе в одной команде были, – Аомине едва сдержался, чтобы не рассмеяться, заправляя волосы за ухо девушки, ловя эти красные пятна смущение.       – Мы все размеры друг друга знаем. И у кого сколько девушек было. Правда в этом вопросе соревновались я, Акаши и Кисе. Сейчас невольно в голове Конды мелькнул Ацуши. Хоть его и сложно представить в постели, но сейчас уже девушка не смогла остановить полет своей фантазии, зарывая саму себя и краснея пуще прежнего.       – Акаши все равно лидирует, не смотря на рост Мурасакибары, – Дайки расплылся в улыбке, прекрасно уловив о чем, а конкретнее о ком думает девушка сейчас и так предательски краснеет, как первогодка, которая оказалась прижатой к стене каким-нибудь первым красавчиком школы. Девушка резко дернула головой и встала с песка, ловя баланс. Стоило ей так резко встать, как высокие градусы алкоголя ударили в голову, несмотря на то что и пили всего ничего на двоих. Проваливаясь ботинками с цепями в мягкий песок, сейчас Конда ступала куда более медленней, заложив руки на спину. Сейчас прохлада щекотала разгоряченные щеки, смывая с них покраснения, и кровь стала отливать от лица, понижая градус тела. Так красиво и так спокойно, что прошедшие события не только недель, но и годов стали такими невзрачными, обгорая по периферии и становясь блеклыми. Обхватив себя руками, Охара прикрыла глаза, равномерно вдыхая морской воздух. До сих пор нет абсолютно никаких идей, что делать дальше и в каком направлении двигаться. И дело не только в отношениях между ней, Аомине и Сейджуро, но ещё и выпуск не за горами. Сейчас её от этих мыслей спасает подготовка к Зимнему Кубку, которая отнимает много времени в решении административных работ, но что дальше? Акаши умудрился за короткий промежуток времени и Конде вбить в голову, что Ракузан победит и это предрешено уже. Но все ли так легко и просто, как кажется?       – Знаешь, – за спиной девушки прозвучал слегка хриплый голос Аомине. – В моей семье по линии отца есть одна традиция. Охара хотела обернуться, но тот не позволил ей этого сделать. Пальцы парня скользнули по правому запястью Конды, невесомо охватывая и приподнимая руку чуть выше.       – Я все вспоминаю нашу первую встречу. Как же ты меня бесила, – усмехнулся Аомине и девушка тоже легонько улыбнулась, ощущая приятное покалывание от щекочущего чувства на внутренней поверхности своей ладони. – Сказать, что мне хотелось тебя уебать и въебать тебе, не сказать ничего. Особенно на межшкольных. Но потом я начал ловить себя на мысли, что нет-нет, да я вспоминаю о тебе. Твой холодный и стервозный взгляд, грубую манеру выражаться. Все твои угрозы и всю твою пепельную агрессию. Но знаешь что? Ты слишком волшебная для этого мира, Охара Конда, – на этом Аомине мягко коснулся губами длинных пальцев правой руки девушки. – И когда я сам себе говорил, что ненавижу тебя и ты меня жутко бесишь, то в этот же момент понимал насколько это красивая ложь. И, возвращаясь к теме традиций моей семьи, – он выпустил руку Конды и все же позволил ей повернуться в его сторону. Сейчас внутри Охары пульс просто пробивался через раз. Сердце билось настолько сильно и волнительно, что она вообще потеряла себя в пространстве и времени. Перед ней был только Дайки. И Все. Парень достал из внутреннего кармана небольшую коробочку и тут сердце Конды и вовсе остановилось. Она немного отшатнулась назад. – Не ссы, – усмехнулся Аомине и протянул эту коробочку в руки Охары. – Да, там кольцо, но по традиции моей семьи каждая женщина носит три кольца: отношения, помолвка и брак. И по этой же традиции именно первое кольцо девушка надевает самостоятельно, как знак того, что она добровольно вступает в отношения. Выбор за тобой, – Аомине убрал руки в карманы и между ними повисла тишина. Руки Конды заметно ходили ходуном, а она молча смотрела на них. Сейчас все может перевернуться безвозвратно, не зависимо от того, какое решение она примет. Это не похоже на начало отношений с Рётой. Это не похоже на взаимоотношения с Сейджуро. Это что-то настолько глубокое, что девушка сейчас ощутимо теряется не только в происходящем, но и сама в себе. Она тоже долгое время ненавидела Дайки. Презирала. Что сама того не заметила, как тоже стала о нем частенько задумываться. Правда в этой истории Аомине Дайки сломался перед ней первый, аналогично тому, как Сейджуро Акаши встал перед ней на колени, когда сам желал совершенно противоположного. Как-то раз Аомине спросил готова ли она стать пеплом, если он пообещает её развеять в ледяных облаках? Ледяные облака, как символ свободы. Потянув за сиреневую ленту, сейчас она встала перед собственной глухой стеной, что собственноручно возвела после расставания с Рейденом. Тонкие пальцы коснулись шершавой стены, по которой медленно капля на каплей с глухими ударами стекали по ней. И стоило ей коснуться этой стены, как под пальцами начали по поверхности бетона расползаться красные линии, что пульсировали внутри светом и из них распускались багровые розы. Тьма души постепенно стала проясняться с каждым новым бутоном цветка, что распускался на стене плача и скорби.       – Прежде чем ты примешь решение, – Аомине словно оказался рядом с Охарой в её сознании, смотря как красные линии расползаются все выше и выше по стене. – Ты для меня центр Вселенной и я намерен провести с тобой остаток жизни. Сейчас Охара и сама забыла, что спрятала за этими стенами, но она с улыбкой левой рукой взяла изящное кольцо.       – Если ты вдруг посчитал, что это контраргумент провести с тобой жизнь, то ошибаешься, – она без труда надела кольцо на палец. – Боже, Аомине Дайки мой парень. Кто бы мог подумать, – она рассмеялась, а парень сделал шаг вперед, крепко обняв её.       – Дьяволица, могу сказать тебе, что это взаимно. Я тоже не понимаю, как ты стала моей девушкой. «Моей девушкой» – фраза, которая отозвалась внутри ощущением, как будто миллион коконов обратились в красивых бабочек и разлетелись по нутру. Конда уперлась щекой в грудь парня, прикрыв глаза. *** Просидев на берегу моря ещё час с лишним, пока девушка не замерзла, они вернулись по номерам. Её все ещё одолевали самые разные и странные эмоции. И эти эмоции настолько били по голове, что спать сейчас она точно не ляжет. Взгляд упал на рюкзак, в котором хранилась вещь для Такаши. Охара без сомнений решила её примерить и отправить фото хотя бы Йошики, чтобы та оценила задумку подруги. Стянув худи и платье, Конда выложила на кровать содержимое. Благо в комнате оказалось зеркало, в которое можно было не только покрасоваться в наряде, но и без проблем сфотографироваться. Девушка встала перед зеркалом, поправляя на шее черную бабочку.       – Ммм, – Конда осмотрела саму себя. – Даже сиськи немного больше выглядят, – она хотела ещё накрасить губы красной помадой, чтобы фото выглядело ещё более сочным, тогда Йошики точно поддержит, что Такаши в подобном стиле будет выглядеть просто с ног сшибательной и что Мидориму пора брать на абордаж. Но стоило достать из косметички помаду, как она выпала из рук и покатилась под кровать.       – Черт тебя дери! – чертыхнулась девушка и опустилась на колени, упираясь грудью о пол, а рукой принялась шарить по полу. Именно в этот момент в комнату тихо зашёл Аомине, чтобы ещё немного поболтать с девушкой, как его взгляд Атлантического Океана уперся в зад Конды, юбка костюма горничной которой не прикрывало нижнее белье от слова совсем. Её колени чуть разъехались по сторонам и Конда лишь больше прогнулась в спине, залезая головой под кровать.       – Ну же, ну же, – шипела менеджер Ракузан, стараясь достать до несчастной помады, которая была слишком дорогой, чтобы забить на нее, а тягать тяжелую кровать не в силах девушки. Потянувшись ещё раз, Охара поняла, что без Аомине тут не обойтись. Он хотя бы сможет поднять кровать. – Придется делать фото без красной помады, – тихо выругалась Конда и вылезла из-под кровати. Немного красная от стояния на карачках, она медленно уселась на пол и только сейчас почувствовала, что не одна.       – Дайки? – это единственное, что она смогла сказать. Аомине планировал до последнего держать дистанцию между собой и девушкой, но сейчас просто невозможно с собой ничего поделать. В голову врезалась эта картина изящных бедер в черных чулках, чьи кружевные резинки несильно впивались в бледную кожу. Белые кружевные стринги. Пышная юбка костюма. Подхватив девушку на руки, он опустил её на кровать, прижимая её руки к поверхности кровати за запястья. Дайки упёрся взглядом в притягательные черта лица, ловя себя лишь на одной мысли: «Никому более этот дьявол не достанется». Аомине быстрей в баскетболе кому-либо проиграет, чем отпустит девушку.       – Воу, полегче, – Охара сначала растеряно хлопнула глазами, но как только коленом уперлась в пах парня, тут же отвела от него взгляд, прикусив нижнюю губу. Игнорировать и собственные желания кощунственно.       – И для кого сей наряд? – прорычал Дайки, внимательно осматривая каждую деталь костюма, подмечая, что этой чертовке идет.       – Что за вопросы? – теперь девушка решила переиграть всю эту ситуацию, что это не чистая случайность, а намеренный план. Хотя стоило только подумать, что как такое могло произойти по чистой случайности? Неужели весь мир уже за них? И подстраивает череду событий, чтобы столкнуть их лбами? Игнорируя прижатые руки к поверхности кровати, Охара напрягла мышцы живота и слегка приподнялась, проведя кончиком языка по контуру губ парня, который тут же слегка приоткрыл рот коснувшись своим языком её. И снова поцелуй пропитанный нежностью, но осторожность сменилась легкими языками пламени. Выпустив руки девушки из своей хватки, Аомине почувствовал, как острые ногти заскользили по его шее, слегка потянув в итоге за ворот футболки. Прервав поцелуй, парень стянул с себя футболку, откинув его в сторону. И только он хотел вновь прильнуть к Охаре с нежным поцелуем, как та его остановила легким движением руки перед носом. Заправив волосы за уши, девушка подобрала под себя ноги и оперевшись о руки перед собой, подалась корпусом вперед. Горячий и такой мягкий язык заскользил по грудным мышцам форварда Академии Тоо, выбивая из того слегка шумный выдох. А менеджер Ракузан опускала влажную дорожку от языка все ниже и ниже, пока не опустилась на локти и тогда её пухлые губы коснулись железной пуговицы джинс. Снова выпрямившись, Охара припала к губам Аомине, но при этом не разрешила тому утянуть её в поцелуй. Она просто горячо выдыхала в его губы, заставляя его смуглую кожу покрываться мурашками. Тонкие пальцы девушки без труда справились с джинсами, а парень помог ей избавить самого себя от всего лишнего. Медленно опустив свой томный взгляд вниз, Охара вдруг опешила ощущая прилипший жар на своих щеках с двойной силой, перехватывая дыхание и тем самым нарушая сердцебиение.       – Ты говорил у тебя небольшой, – сдавленно и максимально не к месту вырвалось у неё с губ. Она вдруг поняла, что до этого настолько мимолетно касалась достоинства Дайки, что упустила его размер, который слишком внушительный для неё.       – Тебе не угодишь, – с ухмылкой прохрипел Аомине, прикидывая в голове, чем можно сбить смущение дъяволицы, которое так и прет из неё сейчас, поэтому попытался её снова опустить спиной на кровать, но та опустилась снова на локти намного быстрей. Дыхание Охары немного участилось от волнения или эмоций, сейчас не разберешь, но Дайки был готов поклясться, что готов кончить от одного её горячего дыхания на своем члене и от того прогиба в спине, что сейчас открывается его взору. Глухое рычание сорвалось с губ Аомине, когда тот ощутил горячий язык на члене и скользящее прикосновение зубов. Переместив свой центр тяжести на правый локоть, пальчиками левой руки девушка обхватила член, легко водя вверх-вниз, а губы коснулись головки. И самое тяжелое в этой ситуации оказалось лишь то, что стоило Конде взять достоинство Аомине в рот, как она почувствовала сквозь тонкую ткань нижнего белья, как потекла по внутренней стороне бедер, а низ живота начало сводить и тянуть из-за завязанного жгучего и жилистого узла, который с каждым движением языка лишь завязывался сильней. Но проигнорировав все эти тянущие ощущения, девушка продолжила настойчиво водить языком, стараясь взять как можно глубже. Дыхание и самого форварда начало учащаться и от его, уже слегка затуманенного, взора не ускользнуло то напряжение со стороны девушки, что вызвано тем, что та усиленно пытается скрыть от него свою течку. Но ей ли не знать, что Дайки с первых секунд почувствовал, как она течет, потому что запах сирени начал плавить мозг, что самому было тяжело себя держать в руках и контролировать. Апогей их желаний сплелся в одну единую прочную нить, достигая пика концентрации, буквально связывая из по рукам и ногам, лишая возможности анализировать и взвешивать каждое последующее решение. Аккуратно положил пальцы на подбородок Конды, Аомине приподнял её голову, заглядывая в эти блестящие и томные глаза. Она приподняла на него взор из-под дрожащих ресниц, проведя языком по губам, но с их уголков все равно стекала тягучая слюна смешанная со смазкой.       – Дьяволица, ты сводишь меня с ума, – прохрипел Аомине, стараясь найти в себе остатки сил, чтобы прекратить все это, но этот затуманенный взгляд и терпкий запах девушки выбивают из него те самые последние силы самообладания.       – Возьми меня уже, наконец-то! – требовательно произнесла Охара, ощущая, что парень сейчас находится во внутренней борьбе и на грани просто отступить назад. Фраза, которую она так неосторожно выкрикнула на повышенном тоне, сейчас ей обернулась ураганом. Подхватив её за ноги, Дайки потянул рывком на себя, что Конда упала спиной на кровать, неосознанно прижав ладони к груди и смотря на Аомине, чей взор аж потемнел от дикого желания. Этот взгляд заставлял её тихо сгорать и сходить с ума. Где-то на задворках реального мира и её собственного мира трепета и желания, девушка услышала треск ткани. Минус нижнее белье. Собственные колени Охары коснулись плеч и Аомине довольно жестко впился пальцами в бледную кожу сквозь тонкую ткань чулок. То, насколько менеджер Ракузан намокла, помогло Дайки войти в неё без особо труда, но тем не менее ему пришлось слегка напрячь собственный пресс, чтобы справиться с той узостью, что была у неё внутри. Охара в буквальном смысле этого слова захлебнулась в первом же стоне, выгнувшись в спине. Ей пришлось заложить руки за голову и упереться ладонями в изголовье кровати, чтобы удержать себя хоть как-то под этим напором от Аомине, что в одночасье обрушилось на неё, выбивая горячие и громкие стоны, что не было возможности и вздохнуть. Из-за того, что Ораха начала туманить ему мозг относительно давно, форвард Академии Тоо так и не смог более нормально потрахаться хоть с кем-нибудь, потому что все нутро предательски требовало именно Охару. Слышать именно её стоны. Чувствовать именно её запах. А сейчас приходится ловить баланс между своими желаниями и чтобы попросту не сломать под собой свою любимую и ядовитую особу, дав ей максимальную концентрацию наслаждения. Одной рукой Аомине ухватился тоже за изголовье кровати, немного выпрямившись, продолжая с силой вбиваться в худощавое тело девушки, уже давно оттягивая ей внутри все что только можно и нельзя. И каждый раз, когда головка члена с силой упиралась в стенки матки, то Конда аж вся замирала внутри, кусая уже слегка опухшие губы. Она уже мало различала что-либо помимо своих стонов и глухого рычания Аомине. Это рычание в совокупности с неистовыми движениями парня, заставило её кончить слишком быстро. И стоило первой волне эйфории сойти, оставляя после себя дрожь по всему телу, как ещё одно жёсткое движение со стороны Дайки и Конда кончает повторно, вцепляясь в руки парня, оставляя на них глубокие полосы от ногтей. Аомине резко нагнулся к Охаре, жадно проведя языком по её влажной щеке.       – Терпи малыш, у нас вся ночь впереди, – прохрипел он ей где-то над ушком. От одного его голоса она сходила с ума и уходила в трепет. И он явно давал понять, что пока не кончит сам, не выпустит девушку из-под себя.       – Аомине, – тихо и сквозь стон умудрялась повторять Охара его имя, тело которой стало таким чувствительным, что от собственных прикосновений к самой себе сквозь ткань костюма, она вся вздрагивала. Сейчас она чувствовала себя как-то иначе. Чувствовала себя чем-то таким долгожданным и желанным. Почувствовала себя собственностью Дайки и ей это безумно нравилось. «Маленькая омежка», наверно Охара бы именно так назвала бы саму себя, будучи она сейчас на месте Дайки, который просто разрывал её на маленькие лоскутки. Поспешно и трясущимися руками развязав на себе «бабочку», менеджер Ракузан оттянула ворот платья, открывая перед Аомине свою тонкую шею, на которой пульсировали сосуды.       – Укуси меня, прошу! – сдавленно простонала Конда, слегка склоняя голову вбок, натягивая тем самым кожу на шее. Тяжело выдохнув, Дайки нагнулся к её шее, выполняя её просьбу, в которой просто не смеет ей отказать. Ни в этой, ни в какой-либо другой. До слуха девушки донесся легкий треск кожи и некое долгожданное облегчение. С какой силой он укусил её, принесло экстаз с легким шипением и выступающими каплями крови на поверхности кожи.       – Люблю тебя, – Охара обхватила Дайки за шею, не позволяя тому оторваться от собственной шеи.       – Ты для меня целая жизнь, – произнёс парень. – Поэтому и я тебя безумно люблю. Именно в этот момент все прошлое Конды утонуло в Аомине, делая любое событие из прошлого невзрачным и безразличным.