Дневники Затишья

      — Сенджу, не беси меня.       Все было немного не так, как я предполагал. Учиха не умели пить - тут я был прав. Но вместо того чтобы тихо спать, мой начал буянить.       Изуну наконец догнали выпитые триста граммов саке, и сейчас он сидел передо мной на кушетке явно не в себе, расставив широко ноги. Не буянил, но взглядом буквально ставил на колени.       — Давай, показывай, что у тебя там… - властвовал и доминировал.       … И ему, кажется, было плевать на мое хмурое лицо, недовольный взгляд, и предшествующие аргументы, почему «нет». Он меня словно не слышал, буквально из души вынимал то, что хотел.       Я вздохнул.       Это был провал. Я не мог припомнить даже когда последний раз занимался этим. Мог сейчас опозориться не только перед ним, а сразу на оба клана.       Почесал затылок, на ходу вспоминая, что, да как. Вытер руки об стерильную салфетку.       — Ну, я тебя предупреждал…       И да, пожалуй, я все же стеснялся.       Подвинулся ближе, располагаясь между гостеприимно расставленных ног.       Собрал в ладони концентрированную чакру стихии Ин, и положил поверх шва. Как раз накрывал его почти по всей длине. Отметил про себя, что в мою ладонь его бедро помещалось без малого полностью. Как можно было быть таким мелким.       Зелено-голубое свечение под моей рукой было еле еле заметным. Я где-то в глубине победно выдохнул. Не забыл! Не забыл, как это делать. На повестке был другой вопрос: как долго?       С одной стороны, я желал поскорее закончить эту тягомотину: проблема и яйца выеденного не стоила, если бы он позволил позвать практикующего целителя. С другой - не так уж и противно было трогать ляжку Изуны. Не мог поверить, что у мужчины может быть такая нежная кожа, и почти безволосая. И это в свою очередь было не очень кстати, так как я откровенно краснел, понимая, что мне это скорее нравится, чем нет.       Изуна усугублял мое положение тем, что провоцировал прочие мысли, уже во всю строя мне глазки и наблюдая, как меня это отчаянно напрягает.       — Прекрати сверлить во мне дыру, от этого быстрее я залечивать не стану.       — А быстрее не нужно, - я загривком чувствовал его победную улыбку.       Мне бы сейчас пойти воздухом подышать…       Я продолжал гонять спрессованную чакру по раненой области, умоляя ее про себя быстрее заживляться.       Про два часа я тогда соврал. Пусть практики у меня не было никакой, но зато объём чакры и умение работать с ней компенсировали остальные минусы. Поэтому все может закончиться быстрее, чем думал.       Процесс был монотонным и скучным, и я не знал куда уткнуть свой взгляд. Пялился то ему в грудь, куда-то на кофту, то на многострадальное бедро, пытаясь не растерять контроля над техникой. Как вдруг лица коснулась ладошка. Жёсткая, маленькая, тёплая.       Изуна настойчиво приподнял мое лицо, придвинулся ближе и припал к губам, отдавая мне дыхание и прикосновения влажных губ и языка. Я ощущал рисовый привкус саке.       Сумасшедший Учиха.       Не мог не ответить на его мягкие и зовущие прикосновения. То, что сейчас происходило не щадя ломало меня, мою позицию в отношении всех людей из этого чертова клана.        Не перемирие, и не просто мирные мгновения. Я чем-то глубже сознания понимал, что это было куда хуже самой войны.       Я позволил прикоснуться к себе, позволил трогать своё лицо и волосы. Разрешал тонким пальцам скользить по скулам и шрамам. И сейчас чувствовал, что мне начинало сносить крышу от непонятно откуда взявшихся нежных прикосновений. Боялся их.       Боялся себя.       Ловил зерновой привкус с мягких губ. Держал за бедро уже не тактично, залечивая, а трогал чувствительную сторону, мягкую кожу, не обращая внимания, что цепляю уже не только ногу..       Учиха добился своего.       Это был белый флаг в моем противостоянии. И я понимал, что итоговая капитуляция будет в разы жёстче, чем самая страшная атака…       Изуна подвинулся по кушетке ближе, садясь почти на край. Я не удержался и, подхватив, пересадил к себе на колени.       — Ты совсем идиот? Швы разойдутся, - я смог наконец сказать пару слов. Целебное дзюцу уже не мог поддерживать по ряду причин, одна из которых была в форме прогиба поясницы под моими пальцами. Я был целиком и полностью поглощён прикосновениями и изысканным букетом алкоголя и тростниковых конфет.       — Плевать, - Изуна щадя раненую ногу двинул бёдрами на меня.       Я вдыхал запах его тела, одежды, на которой скопился и пот, и холод, запахи леса и боя. Карамель и кровь. Слышал все. Лапал за небольшие гладкие ягодицы под подолом накидки. Целовал в шею, что была прямо передо мной.       Все мои попытки не делать всего этого нашли отражение в той несдержанности, с которой я погружался в это сближение. Летел, как с обрыва.       Мне уже было очень тесно и жарко.       Ещё в самом начале я говорил, что пожалею о своих действиях, и я жалел. Но останавливаться уже было поздно, и я не хотел и не мог.       Изуна как-то слишком пассивно себя вёл, отдавая инициативу. Замирал под моими ладонями. Не похоже это на посвящённого в плотские утехи…       Я все же смог оторваться от манящего тела, скрытого широкой длинной рубахой, чтобы обратить внимание на его лицо. Осоловелое, румяное лицо, которое лежало у меня на плече.       Учиха заснул.       Сидя верхом на мне и склонившись на плечо. Держал меня за шею и блаженно сопел.       Блять...       Я явственно ощутил себя идиотом. Упёрся в спящего лбом, пытаясь остановиться и не трогать больше оголенные ноги.       Кажется, такое уже было…       Стояк в штанах неприятно давил, я чувствовал плотью грубые складки ткани и неуемность. И что мне теперь с этим всем делать?? А, Учиха?       Ещё несколько секунд я провёл в дикой борьбе с собой. Трогая его задницу, из одежды на которой были только жгуты нижнего белья, пытался не нагнетать больше, чем уже было.       Триста грамм саке на пустой желудок. Надо будет запомнить эту дозу.       Я встал, придерживая его за спину, и уложил на кушетку. Мелкий бес, развратник, похотливый псих, Учиха. Улыбался мне сквозь пьяный сон. Дурацкое безмятежное выражение лица, которое было у него сейчас, было как тот самый тулупчик: милым и совсем не грозным.       Обреченно потёр лицо, стараясь избавиться от залипающего состояния. Меня вовсю терзали примитивные нужды организма. Долечивать этого садиста я сейчас точно не стану. Огляделся в поисках бинтов, и принялся накладывать повязку на ногу. Чтобы не сползала, пришлось мотать через талию, а перед этим опять задирать его рубаху…       Ты за это заплатишь, Учиха. Не передо мной, но с тебя за такое спишут. Нельзя так издеваться над людьми…       Закончил бинтовать и накрыл обратно длинными полами юбки. А то замёрзнет ещё с голым задом спать. Подумал, и накинул простую простынь сверху.       Пошёл ты, Изуна…       Я устал от этого дерьма.       Сложил печать пространственной техники, переносящую меня в мои покои. Мне ничего не оставалось как уединиться и передернуть. Сил терпеть уже не было никаких, я сдался.