Дневники Затишья

      — Ты какой-то чересчур хмурый сегодня, - Хаширама дождался, когда мы останемся вдвоём, чтобы из веселого дурачка превратиться в собранного, мудрого старшего брата.       Мадару в кондиции и его мелкого мы, как и положено хозяевам, довели до ступенек их комнат. Убедившись, что никто из них не свалится под забор, оставили перед створками их покоев, а сами не спеша пошли по ночным улицам. Молчаливым, темным, тёплым.       Я был благодарен брату, что он так ненавязчиво втягивал меня в общение, отвлекая от тягостных дум, и сейчас, после веселого вечера, обратил свой серьёзный взгляд на меня.       — Ты много пьёшь только когда тебя одолевают плохие мысли.       Хаширама смотрел буквально в душу. Мне даже отнекиваться было ни к чему. Только я не знал, с чего начать. Меня эта тема изрядно смущала, и выпитое словно в землю уходило, не принося ни облегчения, ни забвения, ни смелости.       — Мне показалось, между вами с Изуной произошёл какой-то конфликт, - ненавязчиво продолжал брат видя, что я все ещё не собрался сказать хоть что-то. - Позволь немного рассказать тебе про Учиха. Они… необычные ребята. Сложные. - нота, на которой он закончил, была и игривой и печальной одновременно.       Надо признать, что я мало знал про особенности этого клана. Из нас двоих только Хаширама мог похвастаться дружбой в более чем десять лет с представителем этого рода.       — Это мирное соглашение было для нас с Мадарой нелегким, в том числе и потому, что Изуна был и остаётся настроенным очень радикально. По отношению к нам. - Хаширама усмехнулся. - Мне и сейчас кажется, что он против всего, что происходит. Как бы ты ни не любил Мадару, я могу сказать только одно: это он уговорил младшего пойти на такой неравноценный компромисс. Они вдвоём стали ведущими и сильнейшими шиноби клана, и мнение Изуны имеет немалый вес. Именно поэтому сейчас так важно заручиться его поддержкой… переубедить…       Я фыркнул. Припомнил давнишний визит Изуны ко мне с фразой о том, что он не желает больше сражений. Было ли это мыслью его брата, или же его собственной? Эти подковровые интриги мне не нравились..       — Особенность членов клана Учиха состоит в том, что силу и потенциал им дают их глаза, которые испокон веков называют проклятыми. И дар и проклятье. Это так называемое Проклятие Ненависти, - брат продолжал рассказывать, а я слушать. Сказать мне пока было нечего. - Чем им больнее и хуже, чем злее и обиженнее они, и тем сильнее. Это печально, не так ли? - грустный смешок в мою сторону.       — Да уж.       — Но общаясь с Мадарой с самого детства я заметил одну особенность. Эту же силу, безграничный потенциал, который может Луну на землю обрушить, может дать и не ненависть и боль.       Он замолчал, давая мне возможность переварить сказанное и догадаться самому. И я догадался.       — Это любовь и дружба, Тоби, - тихо сказал он.       В темноте я не видел его лица, ни окружения. Видел только яркую дорожку из россыпи звёзд на небе и тёплые отблески далеких огоньков на домах, которые бледными рефлексами нервно подчеркивали его мягкую улыбку.       — Эти чувства с лихвой компенсируют все, что даёт боль. И даже больше. Но ненавидеть кого-то проще, чем полюбить, или заставить хотя бы просто дружить. Люди всегда выбирают короткий и легкий путь, и Учиха не исключение… Это стало их карой и слабостью.       Я шёл рядом с Хаширамой и молча восхищался им. Внимал его речи. Речи дурака, который прямо сейчас, в темноте доносил мне истину, которой я не смог увидеть сам. Говорил спокойно, словно принимал ее беспрекословно. И это так и было. Я по прежнему не знал, что сказать в ответ. Хотелось бы мне получить хоть толику его мудрости.       — Я вижу, что вы с Изуной нашли какой то общий интерес, и мне от этого очень радостно. Ты не поверишь, но Мадара тоже одобряет это. Общение с тобой поможет Изуне понять, что Сенджу не враги...       — Ты же сам слышал, что он говорил тогда, в степи, чуть не умерев, - я вспомнил самый последний наш бой, в конце которого Хаширама и Мадара сложили оружие. - Защищать свой клан, и не доверять Сенджу. И здесь он, судя по всему, только потому, что Мадара так захотел. Этот патлатый гений убеждения, раз Изуна согласился на все это...       — Мадара идиот такой же, как я, только юмор у него грубее, - ржанул Хаширама. - В остальном ,отличия минимальны.       Я скептически цыкнул.       — Ты мне сейчас что предлагаешь?       Хаширама шумно набрал воздух в грудь.       — Давай так. Я не предлагаю, я рекомендую. Ты гораздо трезвее меня мыслишь в любой ситуации, и конечное решение всегда будет твоим собственным, а не моим. Но сейчас я хочу, чтобы ты пошёл навстречу нашим союзникам и не закрывался перед ними. Как ты это сделаешь - решать тебе.       Я изрядно тормозил, пытаясь понять его завуалированную мысль.       — Ты мне сейчас предлагаешь прогибаться под мелкого Учиха? Я должен что, ухлёстывать за ним? - меня начинал возмущать такой расклад.       — Я не знаю, как это будет. «Ухлёстывать» очень неприятное слово. Проявления дружбы и любви могут быть разными, - Хаширама умел играть словами. - Я предлагаю тебе быть немного мягче к Изуне и подумать, как ты можешь заменить ненависть в нем другим чувством. Попробуй решить ваш конфликт мудро. Используй то, что услышал сейчас. Ты очень умный. Умнее чем я, - усмехнулся он, - я уверен как никто другой, что именно тебе удастся проложить мост к сердцам Учиха, - он сложил мне свою неподъемную руку на плечи, обнимая. - Я ведь прав, твоё сегодняшнее плохое настроение вызвано вашим разногласием. Не упирайся, пойди на встречу первым.       — Ты просишь меня о невозможном, - я превозмогал силу тяжести. - Это все сносит крышу, я могу сделать только хуже.       — Перестань. Ты ж не собираешься до убийства доводить? - скептически усмехнулся брат. - Из нас двоих ты один не делаешь ошибок… У тебя получится.       — Но только ты единственный, кто поступает правильно.       Между нами повисла пауза. Мы оба понимали, что не делать ошибок и поступать всегда правильно были как полюса у магнита - диаметрально противоположными утверждениями. Любая хрень брата всегда была верной, как и мое решение, которое я обдумывал нескончаемое число раз и был все равно не уверен в нем. Вот в чем была разница.       — Я верю в тебя, Тоби. Ты мой голос разума, ты мой рассудок. Ты сможешь перевернуть это недоверие в расположение.       Я ощутил на себе крепкое объятие. Остановился. Уткнулся лицом в его плечо.       Почему все было так сложно.       Изначально я не хотел ради брата и его жизненной идеологии потакать тем, кто был недавно врагом. Не хотел попасть в зависимость от чувств, что могли подвести брата. И тут же я слышу то, что полностью противоречит моей позиции. Быть милым и увлечь Учиха, идти навстречу. Всем, чем угодно. Общением, удовольствиями, лишь бы заместить враждебное чувство другим.       — Ты просишь меня быть шлюхой, - тихо резюмировал я. Это было грубо, но это было правдой. Таким я видел то, что предлагал сделать мне Хаширама. - Ублажить Учиха так, чтобы он перестал зацикливаться на войне, и стал одержим другим чувством. Если подводить сухой итог. Верно?       Я отстранился от плеча брата. В темноте и отблесках неба, пытаясь найти его взгляд и лицо. Нашёл. И оно было отстранённо счастливым, блаженным. Он смотрел на меня, как на недалекого.       — Все мы немного шлюхи, Тоби. Но это окупается. Со временем. - Он тоже смотрел мне в лицо. Меня в темноте найти было ещё проще. Видел меня насквозь. - Мы слабы. Мы лишены способности питать свою силу чем-либо, на нас не лежит никакого проклятья. Наше могущество лежит в другой плоскости. Мы можем только жертвовать собой во благо мира, и вся наша сила от этого и только ради этого.       Он говорил это со светлой улыбкой. А у меня на глазах непроизвольно начали наворачиваться слёзы. Не от осознания безысходности всей ситуаций. И не от того, что я был загнан в угол конкретно сейчас. Просто Хаширама был так уверен и непоколебим в своей вере, что мне не удавалось даже найти контраргументов, чтобы возразить. Я мог молча идти по его стопам, ведь его путь был единственным верным, если мы хотели достичь мира.       Я покорно склонил голову. Перед ним, перед его мудростью. Мне придётся многое переосмыслить. И над многим подумать ещё раз. Сто первый раз.       Подумать над своими чувствами, ведь, в конце концов, то, о чем говорил Хаширама уже было на самом деле. Существовало. У меня было то, что я мог дать Изуне. Но я не был уверен, что оно ему нужно. Нужно ли ему простое удовольствие, или нечто большее. Все, что я делал - следовал своим чувств с самого детства. И делал это всегда искренне. Я никогда не врал себе в этом. Но с Изуной я явственно ощущал, что могу откровенно налажать. Смогу ли я ради общего мира дать Учиха нечто другое, чем недоверие, ненависть и борьбу? Смогу ли я быть с собою честным в том, что буду делать?       Над этим стоило бы поразмышлять не день или два, а с дюжину дней. Где мне взять столько времени?       — Расскажи ещё что-нибудь об Учиха? - тихо попросил я. - Ты знаешь, откуда идёт их сила. Может быть успел понять, как работают эти психи?       Хаширама заржал, как конь.       — Психи? Это слишком громко сказано. Они немного импульсивны, но лишь самую малость. - смеялся он. - Более застенчивых людей я ещё не видел.       С его смехом мы снова двинулись по улочкам, обходя деревню почти по периметру. Я очень надеялся, что наш диалог никто не подслушивал.       — Почему я нашёл Мадару сегодня связанным в твоих комнатах? - я задал самый опасный из вопросов, которые только были. Не был уверен даже в том, что хотел знал ответ. Но пьяное любопытство взяло верх.       — Э-э, ну… - Брат осекся, нервно усмехнувшись. - Давай следующий вопрос. Я на этот пока не готов ответить.       Я отмахнулся. Все было ясно. Пока что титул больного извращенца был у Мадары и никуда не спешил исчезать. И, если честно, правды об этом мне тоже не особо хотелось. Все же саке во мне было противоречиво.       — Хорошо, - согласился я. - Расскажи тогда про проклятый глаз. Шаринган.       Я задал один из волнующих меня вопросов, так как давно жаждал изучить это поразительное явление. Способности этого феномена меня манили. Я хотел понять его. Может брат знал что-то, чего ещё не успел узнать я? По крайней мере, он до неприличия много времени проводил с Мадарой. Он мог увидеть куда больше, чем я.       — Я мало что знаю, - опечалено ответил он. - могу похвастаться лишь тем, что смог пробудить обе формы у Мадары. И простой Шаринган, когда мы были детьми, и Мангекё, совершенную его форму - незадолго до принятия перемирия. Последнее, можно сказать, послужило причиной, - Хаширама говорил так нежно об этом, что меня посетило чувство, что мы сейчас не об Учиха говорим, а о каких-то прелестницах феодала. - Ты же знал, что Шаринган просыпается только от сильного эмоционального потрясения?       Я утвердительно хмыкнул в ответ. Да, я это знал. Но только сейчас, с учетом выданной информации смог предположить, что Хашираме удалось пробудить Шаринган Мадары далеко не в бою. Осуждать его даже не думал. Ведь он был счастлив.       Шёл по темной дорожке, смотря себе под ноги, а не на усыпанное блестящей россыпью небо, и не мог понять, противно ли мне за то, что брат так прогнулся под этих ебнутых психопатов, или же наоборот. Я уважал Хашираму за его смелость. Вся хрень, которую он творил, шла от чистого сердца и только во благо. Это был дар.       — Спасибо тебе, - тихо сказал я.       — Брось, - Хаширама снова заключил меня в тиски своих стальных рук, прижимая к себе. Я ощутил его запах, знакомый с детства. Мокутон и сандал. Тёплый, успокаивающий. - Люблю тебя, Тоби.       Обнял его в ответ.       Пожалуй, мне и правда помогло общение с ним. Даже если я и молчал все время, я напитывался его энергией, его светлыми мыслями. Это придавало сил бороться дальше. С собой, или с Изуной - не важно. Я мог видеть конечную цель и теперь хотел поразмыслить над своим поведением, чтобы прийти в итоге к тому, что видел Хаширама. Постичь истину.       Я никогда не подведу его. Я верил ему.       — Так что между вами произошло, - Брат спустя столько времени вспомнил начало разговора.       — Да так, - я абстрактно отмахнулся, понимая уже, что изначально был не совсем прав, став в такую же позу, что и Изуна.       Я поговорю с ним. Постараюсь понять его. Постараюсь мыслить так же, как Хаширама. Ведь, судя по тому, каким шелковым был Мадара в его присутствии, игра того стоила. Оставалось понять, смогу ли я так же цинично действовать. Смогу ли сохранить свой рассудок и совесть.       — Давай, брат, - я хлопнул его по спине, когда мы завершили огромный круг вокруг поселения и подошли снова к центральным апартаментам усадьбы.       — И смотри, если нужно будет, ты всегда можешь спросить меня о чем хочешь, - он держал меня за плечи, чтобы я уловил все его слова.       Почувствовал себя малым пацаном, впервые погонявшим утренний стояк. К кому ещё я мог пойти за советом.       Кивнул.       Мы разошлись перед порогом усадьбы. Хаширама пошёл через парадный вход в покои главы клана. А я двинулся через молчаливый ночной сад, к дальним строениям, в свою роскошную резиденцию, куда не доходила суета главного здания.       Что пил сегодня, что не пил, все одно было. Расстроенные глупые чувства, что одолевали меня испаряли весь алкоголь. Во мне оставались только суетливые мысли о том, что возможно Изуна давно был неравнодушен мне. И если тот и пришёл ко мне, покорно сложив оружие, что все было именно по воле Мадары. Не по желанию Изуны. А значит и правды в его действиях было ни на грош, когда он раздвигал ноги передо мной. Меня просто подкупали натурой. Это я играл в куклы.       Обидно.       Все это было головоломкой, правила которой я с трудом понимал. Но одно я знал точно, я в своих чувствах был честен даже сейчас. Может, если попробовать донести их Изуне, станет проще? Всем станет проще? И ему тоже?