Я ненавижу сильнее

      Я всегда тебя ненавидел.       Как только увидел тебя в галерее, когда ты с наигранным интересом рассматривал работы других авторов. Как только ты бросил свой змеиный взгляд в мою сторону, распаляя моё сердце, разрывая его на миллионы кусочков. Как только заговорил со мной своим тихий плавным голосом.       Я ненавидел тебя даже сильнее, чем смерть, войны и проституцию. Ты — всё это вместе.       Мы никогда не ладили. Ты всегда разъяренно рычал, обнажая маленькие вредные клычки, бросался едкими фразами, пытаясь кольнуть меня сильнее, думая, что твои слова действуют на меня, как красная тряпочка для свирепого быка на корриде. Я всегда выслушивал тебя, после чего влеплял жёсткую пощёчину, равнодушно наблюдая за тем, как алый отпечаток моей ладони проявляется на твоей бледной коже. Я всегда уходил, а ты всегда ждал у меня дома, в который, не спрашивая, переехал, пока я был в командировке. Я и не отказывал. Казалось, это было таким обычным поступком, словно это точно должно было когда-то случиться.       Я всегда тебя ненавидел.       За твои мерзкие выходки, когда ты нарочно вылизывал какую-то девку у меня на глазах где-то за углом нашего дома. За чересчур мягкие волосы, которые ты вечно заплетаешь в две короткие тонкие косички до линии челюсти. За твой отвратительный характер, который обострялся в жаркие дни. Ты ненавидишь жару, но меня больше. Считаешь меня холодным ублюдком, который не знает, что такое любовь. И ты не знаешь. И вместе мы никогда не узнаем, что это. Ни когда мы со стонами в унисон проводим дни в постели, ни когда вместе ходим в галереи, ни когда ты готовишь мне завтрак.       Ты слишком шумный. Кричишь по любому поводу, на наших полках почти не осталось целой посуды, бросаешься яростными взглядами, зовёшь «гребаным мудаком». В ответ лишь смеюсь. Ты ненавидишь меня так сильно, что сводит скулы. Что же, я сильнее.       Когда-то ты спросил: «Что ты любишь во мне больше всего?», и я понял, что именно то, что ты не спрашивал я любил в тебе больше всего. Ты забыл, но мы встречались в детстве. И я никогда не забуду то, с какой жестокостью ты лишил жизни маленькую лягушку, что прыгнула тебе на панамку. А потом бросил труп в меня.       Ты забыл, но мы встречались в средней школе, когда, предварительно сбросив на меня кучу объедков, ты запер меня в кладовой, закинув туда кучу крыс, после чего я пролежал полтора месяца в больнице с лептоспирозом.       Ты забыл, но мы встречались и в старшей школе, когда ты заставил меня на виду у всех отсосать тебе под одобрительные возгласы твоих «друзей». Тогда я неделю не мог ничего брать в рот, кроме стакана с водой.       И никогда не вспомнишь, чему я несомненно очень рад, ведь могу вдоволь насладиться твоим прекрасным личиком во время того, как ты делаешь мне минет. Твоим сухощавым телом, извивающимся в желании подо мной. Твоим затуманенным взглядом, всё ещё стреляющим из-под ресниц ярой ненавистью. Тебе ведь нравится, когда я груб, так почему ты вновь роняешь никому не нужные слёзы? Переворачиваю тебя, чтобы не видеть мокрое лицо, и с силой вжимаю в кровать, держа твои руки за спиной, наваливаюсь на тебя и жадно кусаю в шею, оставляя алый кровавый след. И ты вновь давишься рыданиями, пытаясь сдержать громкие стоны. И я вновь кончаю в тебя с громким рычанием. Ты знаешь, никто не возьмёт твоё увенчанное шрамами тело, и одним лишь милым личиком не сможешь заполучить любовь, поэтому остаёшься со мной, зная, что я приму тебя любым.       Знаешь, говорят от ненависти до любви лишь шаг, так может, проживём вместе ещё один день в ненависти?