Враньё.
Он помнил всё до тошноты ярко и отчётливо. Но если вы спросите его об этом, он резко откажется про это рассказывать, или же просто промолчит, как будто бы его разум в этот момент совсем пуст. По правде говоря, такого никогда не было. Если бы ему пришлось постоянно прокручивать в голове тот ужасный день, вспоминать каждую грёбаную деталь, он бы просто сошёл с ума.***
— Байкер. Он повернул голову к своему парню, мгновенно выползая из своих мыслей. — Да? – он был немного удивлён, ведь Джекет обычно никогда много не говорил и большую часть времени просто молчал. Джекет мягко взглянул на Байкера любопытными зелёными глазами. Боже мой. У него были такие красивые глаза. Он мог смотреть в них целую вечность. — Каким было твоё первое убийство? – Джекет говорил тихо, голос его был хриплым. О. О боже. — По-моему, я тебе уже рассказывал, – вздохнув, ответил Байкер, пытаясь уклониться от ответа. Джекет лишь, отрицательно покачал головой, усмехнувшись. Его искренний смех. Это было так прекрасно. Байкер вгляделся в его черты. Россыпь веснушек на его лице, ямочки на щеках, то, как загорелись его глаза... Ага. Самое время для историй. Байкер скрестил ноги, и тяжело вздохнув, начал: — Ладно. Я расскажу, но только один раз, так что слушай внимательно. Это был тысяча девятьсот семьдесят второй год. Семнадцать. Мне было всего семнадцать. Я получил свою первую машину... Ох, вру. Не машину. Мотоцикл. Самая красивая вещь на свете. Всё такое чёрное, гладкое... Мурлыкал, как котёнок. Рычал, как лев, когда мчался по дороге. Я был таким беззаботным. Потерялся в своих мыслях, как свободная птица, да... Я остановился у бара, собрался немного выпить. Тогда я даже не проверил своё водительское удостоверение. Мотоцикл был припаркован в переулке, рядом с баром, чтобы его, если что, никто не спёр. Но, скажу тебе, идея была плохая. Я был уже наполовину пьяным. И вдруг услышал слабый рокот двигателя... Ну, я, естественно, встал с места и вылетел из бара настолько быстро, насколько мог, спотыкаясь каждые пять секунд. Вскоре я, наконец, обрёл равновесие и направился к переулку. Тут-то я и увидел, что какой-то хер сидит на моём байке. Я, само собой, озверел.***
— Эй! Ты что делаешь?! Это мой байк! — Да что ты? Нет, чувак. Теперь уже не твой. Проваливай, пидрила. Байкер презрительно фыркнул и подошёл к сидящей фигуре. Примерно на фут выше его, но сейчас ему было вообще всё равно. — Я тебе, блять, что сказал? Съеби с моего байка. Угонщик скучающе закурил, пуская дым ему в лицо. — И что ты мне сделаешь? Байкер колебался. — Я сделаю тебе больно. Очень больно. Пустая угроза. Ни одной чёртовой мухи не обидит. — Ты? Серьёзно? Господи. Парень вытащил нож и оскалился. — Отойди от мотоцикла, чувак. Он больше не твой. Двигатель взревел, загорелись фары. Байкер панически метался, не зная, что ему предпринять. Тогда он резко пнул парня под бок изо всех сил. Заскулив от внезапной боли, тот выронил нож. Он с грохотом упал на бетон. Байкер поднял его нож, рывком повалив парня на землю. Придавив угонщика сверху, он стал остервенело бить его. Звуки кровавых ударов и звуки разбившейся об асфальт чужой головы в данный момент стали для него квинтэссенцией чистого блаженства и наслаждения. Мольбы несчастного парня о пощаде заглушались маниакальным смехом Байкера, когда он поднял нож. Он приставил его к шее жертвы и надавил. Мучительно медленно резал всё глубже и глубже, наблюдая за чужий агонией. Всё, что он видел, было красным. Красный красный красный красный красный. Красивый красный. А затем, издав последний предсмертный хрип, фигура обмякла в его руках. Байкер поднялся на ноги и уставился вниз. Глаза его расширились от ужаса, а в голове как будто разом взорвались тысячи петард. Он выронил острый предмет и с грохотом отскочил от мёртвого тела. Его холодные руки дрожали, всё тело било крупной дрожью. О нет. Нет нет нет нет нет. Он только что совершил преступление. Отличник, что недавно поступил в колледж. Он убил человека... Байкер быстро сел на мотоцикл, завёл мотор и умчался прочь. Перед глазами всё расплывалось, лёгкие горели, он практически задыхался. Он был ужасным человеком. Ужасный человек. Ужасный. Совершенно отвратительный. Гнилостный. Мерзкий. Нечистый.Ты никогда не сможешь отмыть руки. Никогда не смоешь кровь со своих ладоней. И от последствий тебе точно не отвертеться.
Блять. На лакированном корпусе мотоцикла виднелось засохшее пятно чужой крови. Его нужно было срочно перекрасить. А хуже всего то, что его так и не поймали.***
— Байкер? Байкер! Пожалуйста... Успокойся... – обеспокоенно всхлипнул Джекет, крепко прижимаясь к парню. – Ты... ты так тяжело дышишь и... кажется, дрожишь. Всё в порядке, слышишь? Посмотри на меня. Байкер... Пожалуйста. Посмотри на меня. Всё хорошо. Байкер вымученно взглянул на Джекета и вцепился в его леттерман. — Пожалуйста, не дай им забрать меня! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Прости, прости, прости! – это всё, что он смог из себя выдавить. Он сжимал в кулаках куртку Джекета так сильно, что у него побелели костяшки пальцев. Джекет нежно поцеловал его вдоль щёк, слегка коснулся носа, и, наконец, добрался до его губ. Байкер закрыл глаза, успокаиваясь и выравнивая дыхание, и расслабился в поцелуе, скользя руками по чужой шее. Джекет осторожно провёл по щекам Байкера большими пальцами и через некоторое время отстранился. — Так лучше? — Ага... Намного лучше. — Я люблю тебя, Байкер. — Я... я тоже тебя люблю, Джекет.