Спи спокойно, Льюис

Всё началось с этого задания. На первый взгляд простого и несерьёзного. Однако не зря же Уильям отказался отправлять брата в одиночку. Да и к тому же, неплохо было бы сплотить их небольшую команду. На скромный взгляд полковника, это больше напоминало поиски сокровищ, Льюис от такого сравнения едва не зашипел, и да-да Себастьян очень несерьёзно относится к работе, ничего нового. Собственно, ассоциации же не рождаются на пустом месте, а полуразвалившийся особняк и так не вселял должного энтузиазма. Неизвестно, как с этим местом были связаны Уилл или Альберт, но чтобы исполнить их волю и достать нужные вещи (если ещё не все они покрылись плесенью) это было не столь важно. Вот только смех смехом, а Льюиса пришлось вытаскивать из ловушки особняка. Пол в некоторых местах был настолько хлипким, что в один момент не выдержал веса ноги Мориарти и провалился под ним. Стараниями Фреда и Морана Льюиса удалось вытащить, вот только после тот прихрамывал до самого конца. Себастьяну даже пришлось силой подхватить его и донести к экипажу, всем сердцем не желая ждать до темноты, пока младший Мориарти доковыляет самостоятельно. Льюис протестовал, громко, но скорее из принципа, ведь ходьба и правда доставляла ему уйму неприятных ощущений. Поначалу дорога тоже вызывала пульсирующую боль, но когда местность стала более пологая, Льюис практически мгновенно заснул, расслаблено откинувшись на спинку сиденья. Себастьян посмотрел на лицо успокоившегося, наконец, попутчика и ненароком загляделся. Не сразу и подумаешь, что под столь изящными чертами скрывается настоящая жестокость. Моран фыркнул про себя, не раз он думал над тем, какими бы могли быть родители этих двоих, но скудной фантазии отставного военного на это не хватало. Да это и не столь важно. На очередном ухабе, пока Фред сворачивал вправо, голова Льюиса упала на плечо полковника. С минуту Себастьян ждал его пробуждения, но, к удивлению, этого не произошло, видимо ногу уже отпустило достаточно и она уже не столь докучала младшему Мориарти. Ещё через минуту Себастьян узнал, что тот бормочет во сне. Не то чтобы что-то конкретное, но из-за обычно молчаливой натуры Льюиса это открытие было довольно неожиданным. На последнем повороте к поместью Мориарти проснулся, выпрямился и сделал вид, будто он в порядке и ничего не произошло. Это было нисколько не удивительно. Себастьян неожиданно промолчал, а что? Можно подумать ему было жалко предложить плечо в качестве подушки. Однако позже полковник всё-таки решил уговорить Льюиса дать ему осмотреть ушиб. Больше для успокоения совести, разумеется, но лодыжка была осмотрена и обработана по всем правилам. – Не стоило беспокойства...– Льюис всеми силами старался не встречаться глазами с Мораном. После этой поездки он будто бы стал ещё более молчаливым, чем обычно. – Пожалуйста, Льюис,– улыбнулся Себастьян, как с ребенком разговаривает, честное слово. Ну зато теперь Мориарти здоров, а Уильям их не съест по возвращению из университета. По крайней мере, полковник на это очень надеялся. Кивнув самому себе, Моран вышел, чтобы не ляпнуть чего лишнего и пошёл к себе. Всё больше у него создавалось ощущение, что Льюис становится ему дорог, почти как собственный младший брат, которого у него никогда не было. Вот вам и полковник-эгоист. По этому поводу он часто смеялся над самим собой, в то же время понимая, что вся их компания стала для него настоящей семьёй. А сегодняшнее проявление доверия (никак иначе произошедшее Моран назвать не мог) было ещё одним доказательством этого. Уильям приехал из университета немного раньше, чем обычно. Волновался поди. Моран, улыбаясь, внезапно принялся за свои домашние обязанности. Фред тактично помалкивал по этому поводу, чтобы не сбить его настрой, ведь давно пора было начать выполнять то, что полковнику поручил Льюис. Но после ужина Себастьян всё же вернулся в обычное состояние и развалился на диване в гостиной. Счастье длилось недолго. Уильям всё же позвал его на ковёр. – Как Льюис?– разумеется, от этого гения не могло укрыться небольшое прихрамывание брата. – В порядке, должен быть,– фыркнул Моран, вызывая у Мориарти непонимающий взгляд,– вероятно, завтра уже полностью будет в норме. Мне кажется, ты его недооцениваешь, Льюис достаточно сильный чтобы приносить пользу не только в домашнем хозяйстве. С чего у Себастьяна развязался язык, тот и сам не понял, но слова вылетели сами собой. Возможно, все эти размышления о семейных ценностях тоже принесли свои плоды. Видеть кислую мину оставшегося в очередной раз в особняке одинокого Льюиса уже не было сил. – Моран, я ценю твоё мнение,– Уильям повернулся, упираясь взглядом в лицо Морана, который тот, поскольку никогда не боялся Мориарти, с достоинством принял, сегодня полковник точно ни в чём не провинился,– но не стоит забывать, что я делаю всё только на благо своего брата. И я никогда не хотел втягивать его в неприятности, делать частью всего этого. Уильям неловко посмотрел в сторону полковника, всё же тот больше всех был посвящён в их внутренние трудности. – Уилл, расслабься, с тобой он не смог бы стать другим. Ты же видишь, как он из шкуры вон лезет лишь бы пользу принести,– полковник пожал плечами и принял решение откланяться. А то Уильям ещё передумает и пришибет его ненароком своей тростью, да скажет, что так оно и было. Но Мориарти лишь согласно кивнул, отпуская его. *** Ночь для всех обитателей дома наступила незаметно. Себастьян, как и не раз до этого, ворочался без сна. Временами, например в такие дни, как сегодня, в чёрствой душе отставного военного пускало корни странное ощущение, будто чего-то не хватает. Заставляя передаваться бесплодным размышлениям о нормальной жизни, привязанностях, отношениях. Как ни странно, где-то внутри полковника Морана теплилась надежда на то, что у него появится кто-нибудь, кто будет сосуществовать с ним. Глупо надеяться заиметь привязанности в его положении ожившего мертвеца. Да и к тому же, дорогого человека Себастьян и на милю не подпустит к их кампании, проще будет исчезнуть из чужой жизни раньше, чем позволить ей прерваться. Возможно, именно из-за этих размышлений Морану и не спалось. Помимо них, едва удавалось задремать, появлялось ощущение, будто чужие волосы касаются лица, а в носу стоял запах, исходивший от волос Льюиса, когда он уснул на его плече. Что-то неуловимое, с нотками цветов и пыли. Вещь, бесившая Морана, заставлявшая каждый раз распахивать глаза, со злостью переворачиваться на другой бок и душить рычание в подушке. По утру синяки под его глазами будут сочетаться с цветом рубашки. *** Ранним утром Уильям уехал к Альберту по делам в Лондон, но обещал вернуться вечером. Льюис всё равно ходил мрачнее тучи. Его можно понять, всё время находиться за кулисами этого масштабного спектакля, которым вертят его братья, это сложно, Моран сам иногда хотел бросить всё и уйти в ближайший трактир. Но что-то, помимо присяги Уильяму, удерживало его. Наверное, слепая вера в успех. Да, и в принципе у него ничего больше не было. Толк от него мог выйти только здесь. Вечером в дверь робко постучали. Так что если бы Себастьян спал, то мог бы и не услышать, но визитёру повезло, что полковник опять ворочается как уж на сковородке. День прошёл настолько непримечательно, что ночные размышления, глядя в потолок казались единственным развлечением. По настойчивой просьбе Уильяма, полковник перестал пить совсем, практически, что, разумеется, не добавляло ему радости. – Кого несёт?– прохрипел от долгого молчания Моран. К его удивлению приоткрывшаяся было дверь вновь закрылась, но замок не щёлкнул, значит посетитель всё ещё стоял там, решая что-то. Моран уже хотел было встать и узнать, кто это хотел прокрасться в его спальню, когда до него донёсся тихий голос младшего Мориати. – Прошу прощения, полковник, я не хотел вас.. разбудить,– уж кому как не Льюису знать, чем Моран может заниматься по ночам, помимо сна. Очевидно, не философствовать. От этого Морану захотелось одновременно и ответить что-то дерзкое, и провалиться от стыда от того, о ком он думал последние пару часов. Ведь фантомные ощущения от волос Льюиса никуда не уходили и будто нарочно застревали в сознании вместе с невесёлыми мыслями о нынешней жизни. – Брось, Льюис, заходи. Кто хозяин в доме, явно не я,– нервно хмыкнул Себастьян, садясь в кровати. Дверь едва слышно скрипнула, пропуская гостя. Льюис был в шерстяном халате и возмутительной шёлковой пижаме. Моран сглотнул, всё же стоит попридержать коней, ведь Мориарти никогда не проявлял каких-либо признаков склонности к тому, что могло предложить извращённое сознание полковника. Да и вряд-ли он пришёл просто так. Преодолев путь от двери до кровати, Льюис застыл, видимо, обдумывая что-то важное в своей голове. Но Моран терпением никогда не отличался. – Знаешь, думаю, ночью нам обоим лучше поспать. Льюис, не томи,– Себастян облокотился на спинку кровати и решил просто выбесить Мориарти-младшего, чтобы тот перестал играть в молчанку, – скажи, тебе кошмар приснился или что? Хочешь, побуду подушкой которую обнимают во сне… или тебе хочется чего-то более экзотичного в моём исполнении? Вот вся твоя сущность, Моран, во всей неприглядной красе, помылся бы с мылом. Изнутри. Однако, это сработало. Льюис вспыхнул до кончиков ушей, чего, конечно, нельзя было заметить в темноте спальни, и заговорил на полтона громче, чем раньше. – Да что вы вообще?!. Да как вам могло такое в голову прийти?!... зачем я вообще пришёл? – последнее он пробормотал уже себе под нос, но слух Морана всё же уловил. – Льюис, не злись,– Себастьян понял, что несколько перестарался, поэтому потянулся и схватил отошедшего было Мориарти за руку, что ни говори, а отпускать визитёра катастрофически не хотелось, не после последних бессонных ночей,– извини. Я правда не хотел доходить до оскорблений, но сам посуди, ты пришёл ко мне ночью и неподвижно встал. Сядь, а то подумаю ещё, что ты собрался меня убить. Нехотя Льюис подчинился, недовольно морщась от предъявленного, хоть и шутливо, обвинения. Себастьян пересел поближе. – Вы правы, моё вторжение совершенно непростительно,– Моран цыкнул и, хотел было, что-то сказать, но Льюис повернул к нему голову так, чтобы его было видно в полосе света, проникавшего сквозь щель между штор, и произнёс, встречаясь со взглядом полковника, – а ещё в том, что мне нужна подушка. Моран ни за что не признает этого вслух, но у младшего, оказалось было чувство юмора. А ещё того, что был рад тому, что Льюис доверил свои слабости именно ему. Правда, с чего это произошло, Себастьян совершенно точно сказать не мог. Сжимая хрупкие плечи, чувствуя в области груди, ставшее отчего-то совсем родным чужое горячее дыхание, Моран с удивлением осознавал, что сейчас ему было спокойно как никогда раньше. Вот же, подарок судьбы на его голову. Зато хотя бы на этот раз есть шанс выспаться. А ведь причина в изменении поведения Льюиса крылась в том злополучном полуразвалившемся особняке, точнее по дороге от него. Тогда он впервые почувствовал себя настолько в безопасности, что провалился в сон без задней мысли. А после всё не мог отделаться от запаха парфюма Морана, смешанного с табаком, которым пропиталось всё его пальто. И только когда Льюису надоело ходить гордым и обиженным на Себастьяна, который слишком беспечно пережил произошедшее, он заявился в комнату полковника. Тот, на удивление, решил не слишком утруждать их объяснениями, пусть и явно хотел услышать оправдания и бормотание Льюиса. Моран только откинул одеяло со свободной стороны и чуть сдвинулся от центра к краю кровати. Отчего-то Мориарти даже не возражал, лишь шумно выдохнул, чуть не уткнувшись в чужую грудь и провалился в спасительный сон. Что до предрассудков, которые должны были волновать обоих, о них проще не беспокоиться под покровом ночи. А от острого языка полковника Льюис точно найдёт решение.