Представь

Их жизнь прекрасна и удивительна, несмотря ни на что. Они любят друг друга, у них прекрасные друзья, которые почти семья. У них отличный дом с поселком только для своих и дети, которые растут, чудят и стали героями... Седина не портит Кацуки вообще: если честно, на ее светлых волосах ее почти не видно. Изуку тоже мало изменился: да, волосы с благородной проседью, да, кожа сейчас немного другая, да и шрамов много, но в целом никто не даст ему больше шестидесяти, чаще думают о том, что ему где-то около пятидесяти, забывая, что Мидория Изуку был символом мира почти двадцать лет подряд. Он давно ушел из геройства, посвятив себя обучению, организации и улучшению мер безопасности в Японии и семье. Кацуки тоже ушла в преподавание с головой, параллельно занимаясь разработками вместе с Мэй. Вот уж воистину взрывоопасный союз, но плодотворный и успешный. Несмотря на то, что они уже давно являются бабушкой и дедушкой, воспитывая внуков с розовыми волосами — да-да, гены Мины и Киришимы победили — рядом с теми самыми внуками росли и их младшенькие близнецы. Хотя младшеньким-то уже было почти двадцать... Но вот. Когда дочки Тея и Рея объявили семье, что собираются играть двойную свадьбу, Изуку и старшенький готовы были отрывать головы. Потому что женихи тоже были двойняшками. Потому что разница этих оболтусов — хотя на самом деле они таковыми не являлись — с их маленькими девочками была близка к десяти годам. Потому что это, блин, сыновья Аоямы Юго и Мономы Нейто, рожденные Миной. И да, СЛИШКОМ МНОГО МИНЫ В ИХ ЖИЗНИ ТЕПЕРЬ!!! Но поразмыслив, мужчины успокоились. В конце концов Мия сам в свое время долго ухаживал за Айей, добиваясь ее признания. Кацуки откровенно ржала над своими мальчиками, а потом провела втихаря разговор со своими девочками о том, насколько далеко они зашли в отношениях, собираются ли меняться и знают ли что делать, если вдруг неожиданно получится труп. - Да, мамулечка, мы сразу позвоним тебе и скажем кодовую фразу, - улыбнулась Тея. - Да, мам, не переживай! Да и мы не такие вспыльчивые. Так, пару раз дадим по яйкам и все. - Вот по яйцам не надо, дочь. Сама потом замучаешься! - строго, но с улыбкой сказала Кацу. - А что, ты папу так пинала? - «невинно» спросила одна из близняшек. - Во-первых, я такие вещи со своими детьми обсуждать не буду. А во-вторых, как ты думаешь, если бы я его пинала, родила бы вас в свои сорок два? - Ну мааааам! - А что? Сами спросили, теперь сами мамкаете! Это я еще не знаю, о чем там отец с братьями вашими говорит. А отец с братьями такие темы почти не поднимал. Как-то давно, еще когда Изуку спалил у Мии в кармане пальто пачку презервативов — тот сам сказал взять ключи от гаража у него из кармана, совсем забыв о другом содержимом — просто спросил, всегда ли сын использует защиту. Получив утвердительный ответ, уточнил, думает он только о себе или удостоверяется, что его пара — тогда Мидория не знал, что Мия встречается с Айей — тоже получает оргазм. И на это поступил утвердительный ответ. Все. Больше никаких вопросов и разговоров на эту тему не было. А Мия никогда не упоминал, что бывали дни, когда он, будучи подростком, прекрасно чувствовал все, что происходит в спальне родителей и только удивлялся им обоим. Да, именно чувствовал: его причуда позволяла управлять большим пространством — двигать предметы, направлять потоки воздуха, сминать и швырять что-то. К подростковому возрасту у него вошло в привычку «ощупывать» ментально весь дом перед сном — везде ли все в порядке. О том, что он так делает никто не знал... И слава Богу! Потому что сам Мия был бы глубоко смущен, пытаясь объяснить хоть что-то. Правда, Кацуки задумалась о его подростковом возрасте, когда сын как-то показал, что пока делает на практике (это был третий курс ЮЭЙ). В общем, все у них было спокойно. Но на посиделках, уже со внуками, они продолжали свою давнюю традицию. Дети им не мешали — у них своя компания, и они знали, что родителям, прошедшим через столько всего вместе, всегда есть, что обсудить. Дети тоже были в парах со «своими». Так средний сын семьи Мидория был в отношениях с Ичи Иидой. Когда об их связи узнали родители и семья Тодороки, Шото и Очако подумали про себя, что не смогли они, так хоть ребенок осуществит мечту. Как-то раз об этом заикнулся Киришима, точнее, попытался, но Кацуки его заткнула емким «не смей!». И Кири не посмел, хотя еще очень долго улыбался, видя парочку молодых, за что все равно огребал от подруги. Ну а вообще, Киришима души не чаял в своем внуке. Он был самым добрым дедом. Да из него веревки вили не только собственные внуки, но и внуки всей компании вообще. То есть эта мелочь знала, что если хочешь получить разрешение на что-то мало одобряемое родителями или смягчить наказание, иди к деду Кири. Он выслушает, пожалеет или пожурит, поможет и придумает оправдание. Самый лучший дед, что уж там говорить. Вообще они все прекрасно осознавали, что не будь их поколение таким сплоченным и сильным, не было бы сейчас такого спокойствия вокруг. Уровень преступности сказочно низок, люди довольны, уровень благосостояния растет — да, постепенно и не так быстро, но все же растет. Сюжеты, которые придумывают на посиделках становятся все фантастичнее и иногда безумнее, или вспоминаются старые сюжеты. Так Кацуки говорит невзначай: - А представь, что в другой какой-то реальности мы другие? Ты парень, например. И я все также тебя люблю, но упорно прячу это за издевками и криками. - Ужас какой... Каттян, не надо такое говорить. - Быыыло, - орет немного пьяная Урарака, - этот сюжет был почти сразу, одним из первых. Забыла, ты, старая кошелка? - Очако, я тебя люблю, конечно же, но щас въебу, - усмехаясь сказала Бакуго. - Девочки, не ссорьтесь, - Изуку как всегда гасит конфликты между близкими. - Ой, да успокойся, дед! Как будто мы — великовозрастные тетки за шестьдесят — будем реально драться. - Реально, может, и не будете, но мне прошлого раза хватило. Ваша шуточная драка с использованием причуд и технической херни Мэй стоила нам половины поселка и едва не вышла в прессу. Так что, девочки, успокойтесь, пожалуйста, а то я за себя не ручаюсь. - А что ты нам сделаешь? - что Очако, что Кацуки не могут остановиться. - Я использую причуду. И вы будете до конца вечера сидеть связанные моим кнутом и с заткнутыми ртами. Думаю, Тенья против не будет... - Нет, конечно, Мидория. Ты как всегда прав! - Давайте продолжим! Просто представь, что мы были бы пацанами оба! - Нет, не хочу. Тогда у нас не было бы таких чудесных детей. Да, были бы другие, но не эти. - Тогда представь, что ты в тот день меня не спас, - тихо сказала Кацу. - Моя жизнь не имела бы смысла, - без раздумий ответил Деку, - Я бы просто не смог жить дальше без тебя, Кацуки. Ты — любовь всей моей жизни, единственная и неповторимая. Несравненная. Лучшая во всем со всеми своими криками, вспыльчивостью, матом и распусканием рук. Я люблю тебя, всегда любил. И я знаю, что если бы не успел тогда, пошел бы за тобой следом. Вот и все. Жизнь идет. Она прекрасна и удивительна во всех своих проявлениях. И даже если иногда кажется, что сейчас хуже некуда, поверьте, после каждой трудности приходит облегчение. И упав в грязь, даже изгваздавшись в ней по самую макушку, можно воспрять, очиститься и взмыть высоко вверх.