Его вечная любовь

Со времён его жизни прошло уже много лет. Многое в мире изменилось. Родные викингские медленные кнорры сменились более манёвренными снеккарами, а те драккарами, а те, в свою очередь, оказались позабыты с появлением огромных парусных каравелл и галлионов. Однако, Годбранд любил их ни чуть не меньше, понимая, что каждое судно прекрасно по-своему. За мыслями о судне, вампир сам не заметил, как зашёл в библиотеку. Почесав затылок, он решил, что раз зашёл, то надо совершить набег. У этого Дракулы наверняка завалялось что-нибудь интересное о кораблестроении. Разыскав картотеку, викинг принялся рыться в бумажках, разыскивая знакомые названия. После чего подумал немного, и понял, что лучше искать незнакомые. Знакомые-то он уже хоть раз да строил. Годбранд понял, что провёл за поисками целый день, лишь по усилившемуся чувству голода. Нужно было перекусить и отдохнуть, а то и свихнуться недолго с этими карточками. На ужин опять подавали свиную кровь. Было противно. Пришлось терпеть, потому что уходить далеко от знаний о новых кораблях крайне не хотелось. — Хель! — ворчал вампир, поднимаясь из-за стола. — Не думал, что ты картавишь, — сказал какой-то вампир, как ему казалось, остроумную шутку. В любом другом случае Годбранд уже расплющил его тупую бошку об стену, но близость знаний о суднах успокаивала его тёмную душу. Если она, конечно, была. Сраные христиане с их сраными душами. И зачем только Олаф сын Харальда Гренландца распространил эту заразу в его родной Норвегии. Ещё и данам проиграл, зараза. То ли дело было при языческих богах… Во время ужина в голову викинга окольными путями проникла идея. Точнее она уже имелась в голове, просто решила напомнить о себе. Очень вовремя. Годбранду вспомнилась его давным-давно составленная логическая цепочка: о мореплавании греков, а в особенности Афинян, ходили легенды (он лично слышал в одном из портов Константинополя вольноизложенную «Одиссею»), это значит они имели хорошие корабли, а раз уж греки, как известно, были поголовно грамотными, значит они явно записали о своих кораблях в книгах, которые оставалось только найти. Тем более, что греческий, как его уверяли в Византии не слишком изменился с Античных времён. Обыскав ту часть картотеки, которая была на греческом, вампир-таки нашёл заветные слова «Ό Έλληννική ναυς: πεντεκοντόρ, βιρέμα, τριέρα». Что переводится как «Корабли Эллинов: пентеконтор, бирема, триера». Аж целых три корабля описаны в одной книге — редкое сокровище. Его несомненно нужно было присвоить. Дракула не обеднеет. Отыскав среди огромных стеллажей нужный том, Годбранд осторожно стряхнул с него пыль, убрал под плащ и с невинным видом пошёл в выделенную ему комнату, по пути ворча на отсутствие нормальной еды, чтобы уж точно никто не заподозрил чего-то неладного. — Вот же жабы Константинопольские. Не могли сразу рассказать мне о своих кораблях. Хотя, как говорится, чей бы дед пердел, мы ж на них каждый раз набег устраивали, когда не удавалось сторговаться, эх, хорошие были времена. Да и поделом этим крысам крестовым. Пук-пук варвары. А самих тридцать два года назад вообще турки завоевали, видно не сильно Бог помог, — двигаясь по коридору, мыслил вслух вампир. Наконец нужная дверь показалась вдали. Вампирской силой переместясь к ней, Годбранд вошёл и поскорее заперся на засов, а для большей безопасности подпёр дверь шкафом с фикусами. — Комду сэль, Рагнар, Убба, Ивар, — поприветствовал своих фикусов вампир. — Вас полить? Да, пожалуй, стóит, а то вон у Ивара уже листья желтеют. Хотя это может быть и потому что он вредный говнюк, но полить нужно. Годбранд достал из сундука фляжку с водой и щедро плеснул своим фотосинтезирующим конунгам, завоевавшим англию. После чего маленькими мечиками и копьями, которые вместе с маленьким щитом крепились к горшку, прорыхлил землю. У Ивара отпал лист. — Ванди хундр, — выругался викинг, — Ивар, я тебя и поливаю, и землю тебе рыхлю, и удобряю, и в набеги беру, и часть добычи выделяю, чего ещё надо? Разве что эля не наливаю, но тебе и нельзя. Ивар в ответ сбросил ещё один лист. — Хундесемиис сонрин, — махнув руками, сказал вампир и полез в сундук за другой фляжкой. — Только попробуй потом листья сбрасывать, — поливая фикус элем, пригрожал ему Годбранд. Наконец разобравшись с дорогими вечнозелёными друзьями из семейства тутовых рода инглингов, викинг, хлебнув эля, уселся поудобнее на одном из дубов, поваленных на пол. Кровать и стол занимали священные ясени. Не хватало только сосны. Вампир достал из-под плаща честно добытую книгу и начал читать, на ходу вспоминая прекрасные мгновения, когда портовая шлюха учила его языку Гомера, Сократа, Геродота, Платона и других выдающихся своих предков. Уж кого-кого, а предков викинги чтят. Вступительная глава оказалась посвящена умершей надежде автора стать поэтом. Едва не уснув, Годбранд изо всех сил сдерживал порыв пролистать чёртовы излияния метафор о величии Афин. Сочтя за победу прочтение этой главы, вампир с огромным облегчением начал первую главу первой части, по которой сразу было видно, что она не содержит лирических отступлений. Лирическое отступление, надо же какое слово всплыло в памяти варвара-морехода из-за этих греческих букв. Забавно, как сильно язык меняет людей. Ну, и нелюдей заодно. Пентеконтор был грузовым кораблём, который изначально использовался для перевозки припасов и войск. — Совсем как наши кнорры, — заметил сходство он. Этот корабль представлял собой 30 метровое одноярусное гребное судно, приводимое в движение двадцатью пятью весельными с каждой стороны. Ширина составляла около 4 м, максимальная скорость хода 9,5 узлов. — Ха, — с превосходством посмеялся Годбранд, — Наши разгонялись до 10 узлов. Нет, пентеконторы, конечно, хороши, но не рациональны в нашем с вами, славные друзья мои, случае. Мельком пробежав глазами по схемам чережей, викинг удостоверился в схожести и отмёл этот вариант. Долистав до следующей части, Годбранд снова с вниманием углубился в чтение. Если корабль нельзя удлинить, значит, его можно сделать выше, и разместить еще один ярус с гребцами. Благодаря этому количество весельных удалось удвоить, существенно не увеличивая длину греческого корабля. Так появилась бирема. В результате добавления второго яруса с гребцами увеличилась и защищенность греческих кораблей. Чтобы протаранить бирему, форштевню неприятельского судна теперь требовалось преодолеть сопротивление большего количества весел. — Уже неплохо, — рассматривая чертежи, оценил викинг. — Но я слишком много хорошего слышал о триерах. Триера является дальнейшим развитием идеи многоярусного гребного корабля греков. Согласно Фукидиду, первая триера была построена около 650 года до нашей эры и имела длину около 42 метров. Мысль о легендарном, прославленном в боях греческом корабле заставила давно остановившееся сердце вампира трепетать. Сколько персидских суден-великанов потонуло в Соломинском заливе при встрече с эллинскими триерами. Эх, Фемистокл, хитрая ты скотина. На классической греческой триере располагалось около 60 гребцов, 30 воинов и 12 матросов на каждом борту. — Это получается сто двадцать гребцов, шесть десятков дружинников, и целых двадцать четыре человека, которых можно будет съесть при случае. Весла всех ярусов имели одинаковую длину 4,5 метра. Дело в том, что все гребцы триеры расположены по кривой, образованной бортом судна. Таким образом, лопатки весел трех ярусов достигают воды, хотя и входят в нее под разными углами. — Хм, удобно, сделай сто двадцать одинаковых вёсел и плыви… Даже мучаться не надо, сортируя их по длине и раскладывая по ярусам. На уровне ватерлинии судно имело ширину около 5 м, и позволяло развивать максимальную скорость хода до 9 узлов, но некоторые источники утверждают, что и до 12 узлов. Преимущество заключалось в том, что из неподвижного состояния корабли достигали максимальной скорости за 30 секунд. — Потрясающая манёвренность. Триеры не имели стационарных мачт, но почти все были оснащены одной или двумя съемными мачтами, которые при появлении попутного ветра быстро монтировались. Центральная мачта устанавливалась вертикально и растягивалась для устойчивости тросами. Носовая мачта, предназначенная для небольшого паруса — «артемон», устанавливалась наклонно, с опорой на «акростоль». — Съёмные мачты? Это почти как наши складные, не правда ли, Рагнар? Очень удобно. А два паруса позволят идти по ветру ещё быстрее. Рассказав о трёх наиболее важных для Эллинской истории кораблях, книга не собиралась заканчиваться, наоборот, она только начиналась. Далее автор повествовал о способах изготовления судна и методах его обшивки. Однако, как бы сильно Годбранду не хотелось приобщиться к греческим секретам, он не мог пропустить собрание генералов. Пришлось отложить чтение. Поставив закладкой нож из моржовой кости, он закрыл книгу, спрятал её под самым большим ясенем, лежащем на кровати, отодвинул шкаф с фикусами от двери, попрощался с ними и ушёл. Он надеялся, что не надолго.