«Эта сука любит баксы!» © Акане
— Двести тысяч рё на печати электричества и воды, — голос Какузу был спокойным, а взгляд недобрым. Девушки сидели на диване в общей комнате, где поначалу ночевала Акане. Нукенин возвышался над ними мрачной горой и отчитывал непонятно за что. — В смысле? — спросила Ками, как единственная, кто сейчас был в состоянии вести диалог. Акане хотя и сидела рядом, но совершенно не обращала внимание на происходящее. Ещё на улице она превратилась в себя, но между ног болело до сих пор: ни медицинские техники Ками, ни дыхательные практики Итачи, ни отсутствие яиц не помогало боли уйти. — Свет, — мужчина указал на потолок, где должна была быть лампочка, но бухой Зецу сожрал её месяц назад. — Боже, только месяц прошёл… — поняв, что предмета разговора там нет, указал на кухню, свет с которой частично освещал и эту комнату, — вода, — и махнул рукой куда-то в сторону туалета и того несчастья, которое с трудом можно было назвать душем, — это всё берётся из запасов специальных печатей, которые стоят больше, чем вы. «А я думаю, как это всё работает?» — Акане жалобно привалилась к плечу подруги, Ками её приобняла и начала гладить по голове. «Включайся, блять, я чувствую, что нас хотят развести!» — брюнетка недобро стрельнула глазами в мужчину. «Боже, да как может болеть то, чего нет? Ебаные фантомные боли!» — Еда, одежда, свитки — это ещё сто шестьдесят тысяч рё, — Ками подавилась воздухом. — Сопутствующий ремонт — тридцать тысяч. Итого: триста девяносто тысяч вы должны. И это, не считая ежемесячного сбора с каждого члена этой организации. — А где мы возьмём такую сумму? — Акане от озвученной цифры аж забыла о боли. — Меня это не касается. Если вы находитесь в этой организации, то обязаны вернуть деньги на вас потраченные, а также внести членские за два месяца, а это ещё двести тысяч. С каждой! «Ахуеть!» — дружно подумали девушки. «Они там дачу Обито строят, что ли? Куда такие деньги идут?» — Акане растерянно посмотрела на Какузу. «Отвечаю, мне кажется, что Зецу, Обито и Пейн не вносят эти „членские взносы”!» — Если бы у нас были такие деньги, я бы отдыхала на горячих источниках, а не тут бы была, посреди всего этого пиздеца, — Ками захотелось срочно закурить. — Так, если мы отдадим всю сумму, то значит, мы в Акацки? — Рыжая толкнула в бок подругу. — Есть несколько нюансов, но так как лидер отдал некоторые указания насчёт вас, то вы можете быть, как возможные кандидаты, вроде Тоби. — Он тоже платит? — Ками не верилось в это. — Конечно, — подтвердил Какузу. «Я уже не очень хочу в Акацки», — брюнетка печально вздохнула. — А хули мы за всё платим? Еду ели не только мы, воду и электричество использовали остальные Акацки тоже! Сделай скидку! — пыталась договориться рыжая. — Они уже заплатили. Так что, думайте, где деньги найти, а то узнаем вашу стоимость на чёрном рынке, — и так он на них недобро посмотрел, что мурашки пробежали у обоих. Какузу с деньгами шутить не будет. Успокоиться помогла только третья сигарета. После разговора, точнее говоря, выставления счёта, Какузу развернулся и скрылся где-то в недрах убежища, а подруги, недолго думая, рванули на улицу. — Не так я себе представляла пребывание в преступной организации, — брюнетка подпёрла скалу и задумчиво посмотрела на дым. — Общак, натуральный общак, — Акане ходила туда-сюда и никак не могла успокоиться. — С одной стороны, это логично, но, сука, это… это… — Да, я тоже не знаю, что делать. И сигареты заканчиваются. — Сука! — проорала в небо Акане. — Та за что?! — Ладно, — Ками потушила бычок и кинула его в ближайшие кусты, — У меня скоро должен быть урок с Сасори, встретимся на кухне где-то через час? — Хорошо, — рыжая недовольно вздохнула, — мне надо забрать свитки из комнаты Мадамы. — Та да, интересно, куда это делся Итачи, ещё и сам.***
Его первый пункт назначения был практически на границе Стран Жемчуга и Леса. В небольшом, но очень охраняемом поместье находились свитки, в которых, по слухам, была описана битва между Тогори Каруцу, великим воином и защитником, и Ами-но Рицукари, демоном красных озёр, свидетелями которой стали два юных послушника. Итачи интересовала не столько история этого сражения, на месте которого и был построен храм, сколько оружие, с помощью которого Ами-но была побеждена. Учиха чувствовал, что впервые за долгое время он напал на след Ята но Кагами. Но больше, чем этот щит, ему нужно было побыть наедине с собой. Всё шло, как любили говорить его подопечные, по пизде. Тело, разум и чувства, которые давно были приучены к МДМА, выходили из-под контроля. Тело, на которое он практически не обращал внимание, кроме как необходимого минимума, резко начало сдавать. Приступы становились всё тяжелее и интервал между ними неумолимо сокращался. МДМА, который помогал держать разум и чувства под контролем, перестал давать нужный эффект, и по подсчётам Итачи это начало происходить после медицинского вмешательства Ками. Будто её чакра аннулировала накопленный эффект лекарства, ну, или толерантность окончательно выработалась внутри его организма, а это значит, что всё то, что годами было на заднем плане, скоро обернётся самым страшным оружием против него. А ещё Акане… Тут Итачи не знал, просто не знал, что с ним. Воспоминания о той нелепой ночи горячей волной поднималось по телу, тяжестью скапливаясь в штанах. То, что сначала, он думал, будет наказанием и унижением для неё, в какой-то момент обернулось против него самого. Перевернув и прижав её к кровати, он хотел прочитать ей лекцию об её слабости и завышенном самомнении. А она выгнулась дугой, прижалась к нему, призывно приоткрыла рот и так горячо прошептала его имя, что вместо обвинительной речи он понял, что исступлённо её целует. Незнакомая дрожь прошлась по телу, сбилось дыхание и остатки разума накрыл сладкий дурман. Её стон отрезвил его. Его руки изучали ее талию и бёдра. Слишком сильно, слишком поспешно. Он отодвинулся от Акане, в испуге уставившись на неё: алые губы, взгляд с поволокой, руки, что продолжали тянуться к нему. Он растерялся и, не зная, что делать дальше, нажал на сонную артерию. Акане провалилась в сон, а он до утра размышлял о всём, что происходило в последнее время. И вот опять воспоминания встали перед его взором. Итачи остановился, чтобы успокоить сердечный ритм и дыхание. Слишком всё было в новинку, слишком незнакомо, слишком сильно для его обычного уровня восприятия. Следующий день он избегал Акане, его лекарства были слишком сильны для неё. Как удобно, что она ничего не помнила. Он бы не смог объясниться. А дальше — Ками и Сасори. И если даже по своему обыкновению безразличный ко всему кукольник начал делать замечания насчёт его здоровья, то всё было гораздо хуже, чем он думал. И эти эмоции, его собственные эмоции, которые были лишь слабым эхом в его сознании, сейчас бились, как тайфун, внутри него, чудом сохраняя остатки самообладания. Надо было уходить, срочно. Передать обучение Кисаме не составило труда: он уже несколько раз сам выражал желание позаниматься с Акане. Взять задание у Пейна было тяжелее, но миссии, что висели у них, нужно было выполнять. А тут ещё упоминания о чудесном оружии, которое помогло победить демона. То ли всё складывалось очень удачно, то ли наоборот. Главное — не думать об Акане, а сконцентрироваться на своей миссии. Ему вообще надо было двигаться в противоположном направлении, но щит был важнее, а при правильном распределении времени он прибудет на свою миссию вовремя. На второй части миссии он должен будет встретиться с Кисаме, но до этого ещё пару недель, может, меньше. Всё зависит от того, как Итачи справится с остальным.***
Как и договаривались, Ками была на кухне. Задумчиво смотрела в окно и покусывала губы. Весь предыдущий час Акане потратила на сбор своих свитков в комнате Учиха. Ох, сколько он злости вызывал, сколько смущения, стоило вспомнить утро, и сколько всего у него хотелось спросить про ночь, но эта Мадама свалила в закат. Хотя, будь он тут, разве Итачи дал бы прямой ответ? Да и решилась бы она, смотря ему в глаза, озвучить всё, что думает? Но тоска при мысли о нём, об его отсутствии сдавливала всё внутри. Наверное, ей его не хватало, хотя Учиха порой страшно её бесил. — Давай, пока я не забыла, решим один вопрос, — рыжая уселась рядом и испепеляющим взглядом уставилась на подругу. Ками недоумённо посмотрела в ответ: — Что значит, мне нужно ДНК для превращения? — Ой, — брюнетка неловко заёрзала, — да я в говно была пьяна, тогда это показалось забавным. — Очень забавно, Ками, я оценила. — Ладно, извини. Я-то думала, это так, для поорать мы пишем, кто ж знал, во что всё это выльется. — Хорошо, — Акане устала откинулась назад, — может, ещё какие сюрпризы? — Не знаю, правда, не знаю, — Ками вздохнула, — но есть другое дело, — подруга заинтересованно посмотрела на неё. — Какузу и деньги? — Эм… это тоже, но чуть позже. — Блять, что ещё может быть? — Акане практически плакала от накатившей моральной усталости. — Как хорошо ты помнишь свой День рождения? — аккуратно начала Ками, надеясь, что это не триггернёт её истерику на почве убийства. Девушка молчала и грустно ковыряла стол. — Кстати, спасибо, что организовала стол с угощениями, — Ками лишь довольно улыбнулась: было приятно слышать это от подруги, но интересовало её сейчас другое, — к счастью, я мало что помню. Возможно, это психика пытается защититься, возможно, это из-за того, что дал мне Итачи выпить, в душе не ебу, — Акане развела руки. Брюнетка приподнялась, открыла окно, достала пачку сигарет, и девушки задумчиво закурили. — Тогда тебе сейчас будет очень интересно, — Ками сделала глубокую затяжку, с сожалением понимая, что к той куче проблем, что есть сейчас, добавляются ещё сигареты, которые заканчиваются, — твоё поведение на Дне рождения было странным… страннее, чем обычно. Я говорю о том, что ты была под воздействием сильных наркотиков. Внезапная эйфория, когда мы встретились в коридоре, сменилась устойчивым спокойствием до того, как ты выпила алкоголь. Затем неадекватный смех, разговоры и поступки, зрачки расширенные; бред, в который ты впадала. Я испугалась тогда, Акане, реально испугалась. Но затем явился Итачи и это, с одной стороны, успокоило, а с другой — ещё больше насторожила его реакция на то, что ты выпила. И я вправду не знала, что это алкашка! — Акане только закатила глаза. — А потом слова Сасори про что-то, да и реакция Итачи, сделали ситуацию ещё страннее. — Да, я немного была свидетелем этого. — Так вот, я спросила у Сасори, про что он говорил, — Ками поджала губы и выкинула окурок в окно. Рыжая сделала так же, но, чувствуя напряженность момента, взяла ещё одну сигарету. — Давай без нагнетания! И так хуево! — Короче, то, что дал тебе выпить Итачи, называется МДМА, там какое-то очень умное расшифрование, я даже не старалась запомнить. Его применяют в основном АНБУ или шиноби очень высокого ранга. Грубо говоря, оно не даёт крыше съехать. Из-за миссий, которые бывают пиздец какими тяжёлыми для психики даже подготовленного человека, Сасори тут не уточнил какие, шиноби могут тронуться умом. Для таких случаев было разработано лекарство в Тумане, затем какие-то деревни выкрали его рецепт, какие-то купили, но со временем его начали использовать все, на свой страх и риск. На постоянной основе его используют АНБУ, как я говорила, и особенность его в том, что хотя оно и спасает психику, скажем так, помогает принять действительность, вместе с тем оно и убивает тело. Точнее, убивает чувства и эмоции, которые может испытывать тело, пропадает либидо. В чём и причина, почему многие высокоранговые шиноби не имеют семей и детей. А также исчезают все другие эмоции, можно сказать, что блокируется вся нервная система. Но те, кто начал его использовать, практически от него не отказываются. Потому, что нужно учиться снова чувствовать и принимать действительность, а на это мало кто может решиться. Акане встала и начала нервно ходить по кухне. — Ух, получается очень интересно, — рыжая засмеялась, — а я говорила, что Итачи девственник! Во сколько он пошел в АНБУ? В восемь, в девять? Вот и ответ на вопрос, как у него крыша не поехала после всего, что он сделал. А ответ простой. — Ну не факт, что он девственник, — Ками как-то игриво посмотрела на подругу, — ты же теперь можешь в него превращаться, значит, что-то было. — Ага, я его волос сожрала во сне, всё очень просто. — Боже, какая ты скучная временами, я херею. — Иди в жопу. Может, чая? — Не откажусь, — Акане набрала воду и поставила чайник греться, без особого удовольствия вспоминая, какой им счёт выставил Какузу. Пару минут ушло на то, чтобы найти заварку и чашки. — Что делать будем? — Ками сначала хотела убрать пачку от греха подальше, чтобы растянуть те скудные запасы, но затем плюнула и закурила ещё одну. — Не знаю. Проще всего было бы сейчас свалить, но сомневаюсь, что теперь нам дадут так просто уйти. Да и мир не так безопасен, чтобы пойти на вольные хлеба. Как ни крути, а с ними всё равно безопаснее. Пока что, — Акане осталась стоять возле плиты, а Ками, наоборот, начала расхаживать туда-сюда, как рыжая пару минут назад. — Знаешь. Может, всё-таки вмешаемся в ход событий? — начала брюнетка аккуратно, зная, как её подругу бесит эта тема, — ну, грех быть здесь и не воспользоваться случаем. — Оно нам нахер надо? — Акане как-то флегматично взглянула на подругу, которая то и дело нервно вышагивала по кухне туда-сюда. Чайник давно уже закипел, но девушка словно не замечала ничего вокруг, погрузившись в размышления. — Доживём себе спокойно до конца срока, отправимся домой. Зачем напрягаться? Что нам даст статус в уже умирающем сообществе? — Ками остановилась, выключила чайник и принялась за заваривание чая. — Оставшееся время с нами будут считаться, — выразила брюнетка свою точку зрения, — не знаю, как ты, а я хочу доказать, что на что-то способна, хотя бы себе. Плюс, — девушка перелила готовый чай в чашки и поставила их на стол перед подругой, — терпеть не могу, когда старые пердуны мне указывают, кем я могу быть, а кем — не могу. — Только вот бабло ты где хочешь взять? — Акане тяжело вздохнула. — Я вообще не понимаю, откуда пацаны-то деньги берут? Они же не обычные шиноби, которые пошли себе, миссию взяли и всё, — девушка резко села на диван. — Охотятся на других преступников, сдают их и получают бабло, — пожала плечами Акане, будто бы это очевидно. — Мм, хуита, — протянула Ками, — разве они не могут сами не уйти просто в очередной такой раз? Или их не могут кинуть, всё равно же преступник? — Хули ты до меня доебалась, иди у пацанов и спроси, я как бы в душе не ебу, где они берут деньги. Это так, предположение было, — Акане взяла свою чашку и сделала небольшой глоток, — в любом случае, мы не преступники, по крайней мере, пока что нет, так что мы можем пойти на любую работу. Если нас отпустят, конечно. — Точняк! — Камилла хлопнула ладонью по столу, — пойдём в город, узнаем за работу. Кстати, надо Хидана спросить, может, он что-то подскажет, — последовав примеру подруги, она протянула руку к ещё горячему чаю. Пока девушки мирно в тишине попивали чаёк, мысленно они успели поругаться с Пейном, который не особо горел желанием отпускать их в свободное плавание. Через пять минут конфликт был исчерпан, девушки заверили владельца Риннегана, что вполне способны защитить себя и более не будут выпивать в непонятных местах, а также, что будут внимательны, а главное, полезны для организации. Ками казалось, что мужчина был крайне раздражён, только вот они ли являлись причиной этому или сторонние факторы, она понять так и не смогла. Через пару минут девушки уже направились к Хидану, чтобы спросить про рыбные места в плане работы. Они замерли буквально на пороге его комнаты, наблюдая, как блондин с головой залез под кровать и, не стесняясь в выражениях, матерился в поисках чего-то. Примечательно, что искал он не под своей кроватью, а под кроватью Камиллы. — Что делаешь? — услышав знакомый голос, Хидан не без усердия выбрался из-под кровати и попытался отряхнуться от пыли, собравшейся под ней. Местами гнилые половицы при этом движении скрипнули и, прогнувшись, сдвинули с места косу, что неизменно «охраняла» постель. Лезвие косы успело его полоснуть быстрее, чем он опомнился и среагировал. — Ебанный пиздец, вы, шмоньки конченые, — парень схватил косу с пола и поднял её над собой, намереваясь вот-вот воспользоваться, — чья эта блядская коса? — девушки, округлив глаза, переглянулись, боясь того, что может произойти. — Моя, — без лишних слов, всё так же не шевелясь, тихонько ответила Ками, отступая назад. Признаться, впервые она видела соседа по комнате столь обозлённым. — Ты хоть раз ею пользовалась? — изогнув бровь, спросил блондин, осознав, что слегка разгорячился, но не желая отступать. — Нет, — Ками пару раз похлопала глазами, надеясь, что раз сразу её не покромсали на куски, то есть шанс избежать расплаты. Но за подругу все же спряталась. — А теперь главный вопрос, — Хидан опустил косу чуть ниже и провел пальцем по лезвию, проверяя, насколько она хорошо заточена, — за кроватью я спрятал бутылку ликёра с красной этикеткой, имеете ли вы отношение к её исчезновению? — юноша догадывался, что продолжать поиски уже нет смысла, да только оставить всё так, как есть, он не мог. — А если мы скажем, что нет, вы поверите? — Акане отчётливо помнила, как эту самую бутылку они по чуть-чуть выпили в течение нескольких недель. Хидан резко дёрнул руку с косой назад, отчего рыжая тут же отпрыгнула в бок, прячась за кровать, а Ками машинально выставила руки вперёд, надеясь, что это её спасёт. Одним ловким движением руки блондин бросил косу брюнетке, и та, едва успев сообразить, кое-как словила её, а вместе с этим чуть не словила сердечный приступ. Дыхание сбилось, казалось, что вот-вот и жизнь оборвётся, адреналин заставлял сердце с бешеной скоростью стучать, заглушая все звуки вокруг. Ухватившись двумя руками за косу и с силой сжимая её, словно мёртвой хваткой, Камилла наблюдала, как Хидан идёт в другую часть комнаты, как заводит руку за шкаф и достает свою косу оттуда. Нервно сглотнув, брюнетка подумала о том, что самое время валить куда глаза глядят, но тело не слушалось. Она ожидала чего угодно, но не подобного поведения от Хидана, ведь она видела только другую сторону его личности, и это пугало до дрожи в коленках. — Живо на улицу, — приказным тоном скомандовал он, взглянув на перепуганных девушек. Ками, не помня себя, развернулась и на ватных ногах, так и продолжая сжимать косу, поплелась в сторону выхода. — Ты тоже, — Хидан одним рывком, схватив Акане за руку, поднял и поставил её на ноги, и она, не успев даже пикнуть, помчалась вперёд, догоняя подругу. — Нам пизда, — Акане ещё никогда в жизни не чувствовала себя такой трезвой, как сейчас. Даже когда она ходила к Пейну, ей казалось, что шансы выжить гораздо больше. Да и даже если нет, то он хотя бы гуманный, убил бы по-быстрому и всё, а вот Хидан — тот ещё тип, ему нравится издеваться над людьми, убивая медленно и мучительно. — Можно, хотя бы покурить перед смертью? — с мольбой в голосе спросила Акане, — должно же у нас быть последнее желание, верно? — Валяйте, — Джашинист спиной прислонился к логову и достал из кармана небольшой платок, которым принялся натирать лезвие косы, которое и так блестело от попадающих на него лучей заходящего солнца. Опомнившись, Ками с силой разжала кулаки и опустила косу на землю, только сейчас она заметила, что все мышцы в её теле были напряжены, а ладони жутко вспотели, оставив след на косовище. Обтерев ладони об одежду, девушка достала из кармана пачку сигарет. Единственная зажигалка давным-давно кончилась, поэтому девушки прикуривали с помощью огненной техники, которую девчонки успели окрестить словом «жига». Как назло, Ками не сразу смогла воспользоваться техникой и только с третьей попытки у неё вышло подкурить. — А можно узнать, — Акане оказалась чуток смелее, чем Ками, и решила, что возможно, разбавив напряжённую ситуацию разговорами, сможет избежать жёсткого наказания, — за что именно нам сейчас придётся поплатиться: за то, что руку косой поцарапали, или за то, что бухло спиздили? — спросила рыжая, смотря на тлеющую сигарету, как можно реже делая тяги, чтобы растянуть время. — Ну вот, а пиздела, что это не вы, — усмехнулся Хидан, пряча платок обратно в карман и мельком взглянув на царапину на руке, о которой уже забыл. — Значит, из-за бухла, — трагично и наигранно сказала Акане, поворачиваясь к Ками, — я так и знала, что твоя привычка бухать вылезет нам боком, — девушка от нервов начала подшучивать, в душе понимая, что это неуместно, но такова уж была её натура: в любой непонятной ситуации нести чушь. И это неоднократно выручало её. — Да вы в душе не ебёте, что это было за бухло, — рявкнул тот, отчего девушки опять дёрнулись в сторону, — и для кого оно предназначалось! Ками с перепуга выронила бычок из руки и, наконец, решив, что более не может продолжать молчать, так как действительно они были виноваты, опустила взгляд вниз и тихо промолвила: — Прости, пожалуйста, — её слова разделили момент на «до» и «после». Тихий искренний голос словно заставил мир вокруг замолчать: Акане могла поклясться, что даже шум листьев и пение птиц на минуту утихли. — Мы не знали, что это важно, — добавила девушка, понимая, что вряд ли своими словами она может искупить вину, но признать свои ошибки — тоже очень важно. — Бери косу, — ровным, спокойным голосом произнёс Хидан, будто бы не он тут минуту назад орал. Сделав пару шагов по направлению к девушкам, он остановился в удобной позе и поднял оружие чуть вверх, показывая, что в любой момент готов начать сражение. Ками послушно подняла косу с земли и попыталась повторить действия блондина: ухватившись двумя руками за косовище так, чтобы лезвие было параллельно земли, девушка, затаив дыхание, ждала, когда тот сделает первый шаг. Но сделать он это не успел: не привыкнув к оружию, Ками сделала неправильный захват, а косовище из-за положения лезвия просто-напросто прокрутилось у брюнетки в руках и остриё опустилось вниз, указывая на полшестого. Хидан тяжело вздохнул, будто бы из последних сил сдерживаясь. Отчего-то Ками стало дико стыдно, и она, перехватив косу, сжала её ещё сильнее, дабы в этот раз так сильно не позориться. Решив, что девушка готова, блондин резко замахнулся косой на неё сверху-вниз, отчего та машинально подняла согнутые в локтях руки вверх и поставила над головой защиту косой, направленной лезвием вверх. Удар был не особо сильный, но тем не менее, руки девушки потянуло назад вслед за косой, и та, выгнувшись дугой, пискнула от испуга и, не удержавшись, упала на спину. Хидан закатил глаза и, отставив оружие, навис над брюнеткой, которая с силой жмурила глаза и сжимала в руках косовище. — Позорище! — сказал он, надеясь, что хотя бы небольшое сопротивление он получит от брюнетки, но всё увиденное дало ему только понятие о том, что ранее девушка никогда в руках не держала подобное оружие. — Во-первых, так косу держать нельзя, любой соперник с лёгкостью выбьет её у тебя из рук. Во-вторых, лезвием нужно наносить удары, а не защищаться. Защита ставится обушком. Ками, осознав, что опасность миновала, с опаской открыла глаза и огляделась: блондин стоял над ней без оружия в руках, а значит, бояться больше не было смысла. — В-третьих, только что своей глупостью ты могла получить пару переломов рук, — брюнетка хорошо прочувствовала этот момент, когда коса потянула её назад и руки буквально вывернуло, оставив ноющую боль в мышцах. — Я думала, ты серьёзно, — выдохнула Ками, не в силах возмущаться, а где-то сзади них Акане тихонько подкуривала очередную сигарету от окурка. Ворон, сидящий на ветке сверху над ней, расправил крылья и улетел. — Если бы я серьёзно, нахуй, вас бы уже расхуячило по всему периметру, — блондин протянул руку девушке и помог подняться. — Так а что с бухлом-то? — осторожно спросила Ками, забирая у Акане пачку сигарет и прикуривая. — А вот с бухлом — пиздец. В Аяморе но Куни начинаются праздники, и один очень влиятельный человек в честь этого заказал себе элитный и дорогой ликёр. Мы с Какузу отправляемся в это поселение и я должен был принести это ебанное пойло этому хую в шляпе. И поднять бабла так, чтобы следующий месяц вообще не париться о растратах, — разоткровенничался юноша. — Ебать, — протянула Акане, всё ещё пытаясь отойти от последних событий, — и сколько же оно стоило? — Ебать вас это не должно, — шикнул парень, — а то ещё охуеете и не выхуеете обратно, — он вновь опёрся о стену логова, — скажите спасибо, что у меня есть ещё одна бутылка, иначе отпиздил бы без зазрения совести. В этот раз девушки почему-то не поверили его словам, сложилось ощущение, что ему не то, чтобы жалко их, наверное, даже больше противно марать руки о слабых противников. — Хидан, — после всего пережитого Ками чувствовала себя неуютно, даже немного неловко, но всё же решилась спросить то, за чем они к нему и пришли, — нам бы бабла заработать, подскажи, а? Он удивлённо посмотрел на девушек оценивающим взглядом, от чего обеим стало не по себе: выражение его лица явно давало понять, что сейчас он скажет что-то по типу того, что они не способны заработать в этом мире. — Идите в Аямори. Это единственное место поблизости, где есть вероятность найти что-нибудь подходящее, — на удивление серьёзно ответил он, — а если никуда не выходя, предложите Дею сыграть в покер, — как бы намекнул он, что это самый лёгкий способ поднять «лаве». — А карты есть? — улыбнулась Ками.***
— Кисаме-сан, займите денег, пожалуйста, — елейным голоском протянула Акане, надеясь, что тот войдёт в положение. — Нет. — Но нам вправду очень нужно, — девушка с мольбой в глазах смотрела прямо в глаза нукенина. — Зачем? — Хотим сыграть в покер, — невинно хлопая глазками, прошептала та. — Нет. — … с Дейдарой, — договорила она. — Пятьдесят на пятьдесят. — Что? — не поняла Акане, немного опешив от резкой смены настроения Кисаме. — Половина выиграша — моя, — объяснил он. И если полчаса назад Акане не понимала, почему тот всё же согласился, то через пару партий с Дейдарой всё встало на свои места. Оказалось, что блондинчик совершенно не умеет играть в покер, а ещё до ужаса азартный. И все частенько пользовались этим, из-за чего Дейдара отказался играть в покер с доброй половиной членов Акацки. А так как девушки были новенькими, то он решил попытать счастья ещё раз, пока что безуспешно. — Вскрываемся, — улыбнулась Ками, кивнув на Дейдару. — Две пары, — перевернув карты, представил перед игроками две двойки и две семёрки. — Неплохо, — сказала Акане, переворачивая свои карты. Она знала, что её комбинация меньше, чем у Дейдары в этот раз, но также была уверена, что у Ками больше, а так как победитель в партии может быть только один, переживать было не о чём. — Два короля. — Фул Хаус, — с довольной улыбкой произнесла брюнетка, переворачивая карты и показывая два вальта и три туза. — Красава! — воскликнула Акане. Акацки посмеивались, а Дейдара был снова на грани того, чтобы подорвать их к хуям, но то, что они выиграли честно, заставляло его поумерить пыл. Девушки вздохнули и с облегчением сгребли со стола пару пачек налички в номинале в пятисот: — Благодарю, уважаемые, это был охуенный вечер, — в голове Ками стояла картина, как сейчас они найдут Какузу, который не появлялся весь день, отдадут деньги, тот скажет, что тут всё, что они должны, и они с Акане спокойно свалят в закат, наслаждаться жизнью. — Не печалься Дейдара-сан, сегодня фортуна была на нашей стороне. — Акане была не меньше довольна, чем её подруга, так сказать, не зря в школу они ходили. — Но нам пора прощаться. Кисаме-сан, — Акане кинула пачку денег в сторону мечника, — Ваша доля, как обещали. Подрывник недобро посмотрел в сторону синекожего, а девушки, не дожидаясь нового витка событий, скрылись в коридоре. — Мухахахах, мы были чертовски охуенными, — Ками аж подпрыгивала от радости. — Я предлагаю сейчас отдать Какузу деньги и со спокойной душой отправиться в Аямори, или, как там сказал Хидан, навстречу приключениям. — О, да! Они остановились перед дверью, которую открывали только один раз, в свой самый первый вечер здесь. Ками осторожно постучала, но ответа не было. Девушка немного подождала, недоумённо переглянулась с подругой и постучала более решительно. Ответа так и не последовало. — Может, он ушёл? — Ками еще сильнее постучала, но ситуация не менялась. — У меня есть идея, — Акане прочистила горло, — Какузу-сан, мы деньги принесли. Тут дверь внезапно открылась, девушки с перепугу отпрыгнули назад, а на пороге появился сам бессмертный без фирменного плаща. — Реще, — он протянул руку в ожидании. Те оставшиеся пачки банкнот перекочевали к нему. Как самая настоящая счётная машина, в пару движений он пересчитал деньги и недовольно выдал: — Тут только сто семьдесят тысяч. Вы должны ещё двести двадцать. И впредь меня не беспокойте, если у вас нет полной суммы. — Серьёзно? — девушки переглянулись. — Не может быть! — Извините, — он уже собирался закрыть дверь, — а вы не могли бы дать нам немного денег, так сказать, на расходы? — Акане нервно улыбнулась, а Какузу, ошалевший от такой наглости, уставился на них, затем вздохнул, и пара банкнот перекочевала обратно к ним. — Двести двадцать две тысячи и плюс взносы за два месяца. — И с хлопком закрыл двери перед их носами. — Ха, жёсткий он. Но деньги дал, как самый заботливый отец, — брюнетка развернулась и пошагала в их комнату. — Во, папочкой будем его называть! — Акане стебалась от души.