Полный спектр

      Бригадира не было уже больше суток       - Слишком долго он там… На МКС, наверное, умотал. – За смешочком в голосе пилота звучала плохо скрываемая тревога.       - С хрена ли? – хрипло поинтересовался Егор, осторожно поворачивая затекшую шею. После сна бодрым он себя не чувствовал – из-за шлема, в котором невозможно было нормально лечь, тело болело и ныло. Кожа под тканью зудела, хотелось сорвать с себя скафандр и расчесаться до красных полос.       - Раскопал, что тут происходит, и свалил втихаря.       Егор готов был поручиться, Саша так подло не поступит, не сбежит, спасая собственную шкуру. А если обстоятельства вынудят бросить безнадежных, он всё объяснит, не оставит в тягостном неведении. Но тот действительно сильно задерживался, и Егор не помнил особых прорывов, чтобы можно было настолько застрять у источника связи, докладывая.       - Инструкции получает… – предположил. – Да и не выпустят никого. Слишком большой риск.       - Это нас, обычных, здесь запрут и в расход пустят на раз плюнуть, а его рука не дешёвое вложение, могли сделать поблажку.       Наличие у Бригадира вживленного оружия – известно какого происхождения – тоже беспокоило Егора. Но не в качестве обратного билета домой. В голове со вчерашнего дня метались разрозненные мысли, постепенно складываясь в очень неприятную картину – кажется, на Земле о серьёзности ситуации знали изначально. Иначе зачем бы Саша вообще возглавлял этот вылет? Эпидемии не его профиль, даже в условиях неопределенности и технических сложностей. И пушка, способная заменить отозванный отряд силовой поддержки, только подтверждала подозрения.       Точно знали, что происходит, или только предполагали, что сигнал о помощи не соответствовал действительности? Если заранее было известно, в чём дело, зачем весь этот фарс? Что он вообще делает в лаборатории? Зачем ищет? А если не точно, лишь имели подозрения, без конкретики, почему набрали такую слабую команду? Ведь, честно говоря, он с Доком и двумя медиками на побегушках не справились бы и полным составом, до злосчастного отключения кают. Квалификации бы не хватило.       Слишком много вопросов, ответы на которые получить было неоткуда.       Делиться с Русланом соображениями Егор не спешил.       В отсутствии Бригадира руководила Ирен.       По её сухому ответу в медблоке было стабильно, без изменений. Егор не знал, радоваться ли, что Диме не стало хуже, или начинать паниковать из-за отсутствия улучшений. Статичность хорошим признаком не считалась – всё-таки биокамера не просто место содержания тяжёлых пациентов, а сложный аппарат терапии, работа которого направлена на скорейшее выздоровление.       Уточнить, заваливая вопросами, Ирен не дала, посоветовав не отвлекаться:       - Если будут изменения, я сообщу. У тебя как?       Егор не мог похвастать успехами. Микроструктурные показатели образцов в норме, гистология ничего не показала. И аппаратный анализ, и проверка вручную не выявили никаких отклонений. Ни в тканях конечности, ни в жиже, некогда бывшей людьми. Пробы, соответственно базы данных сотрудников: Балашов, Смирнов, Морозов, Калинина и Андреева – считай опознал погибших.       - Нужно провести полное обследование персонала, – приказала Ирен.       - В целом виде, надеюсь? – не сдержался Руслан. Информация о том, что из себя представляет часть исследуемого материала, впечатлила его настолько, что даже не полез в морозилку проверять, поверил Егору на слово.       Ирен не поняла мрачной иронии:       - Конечно, а как ещё?... Все должны пройти максимально возможное количество исследований.       Отказ предполагалось приравнять к признанию.       - Да не будет отказов, – возразил Егор. – И результата не будет. Если что-то есть, мы этого не замечаем. Я не знаю как, но нам надо действовать по-другому.       - Тем не менее, людей нужно успокоить, они должны видеть, что мы работаем.       Сомнительная мотивация, но сообразив, что диагностический бокс находится в медблоке, и у него появится возможность лично убедиться в состоянии Димы, Егор быстро согласился.       - Хорошо, я иду к тебе.       - Нет! Объяснишь, я сама проведу обследование и результаты передам тебе на обработку.       - Одна?       - Это настолько сложно?       - Нет. – Врать не стал.       Бокс позволял провести ряд операций без участия медика. Рентген во всех проекциях, узи, мрт, другие основные анализы. Всё автоматически по настройкам с узла управления, причём пациенту даже не придётся раздеваться – скафандры имели технологические отверстия для сбора жидкостей, соскобов и мазков.       - Я хочу присутствовать. – Ему сильно не нравилось, что люди, один из которых неведомая тварь, окажутся в непосредственной близости от биокамер.       Ирен знала причину его упрямства.       - Тебе не о чем беспокоиться. Это безопасно. Я буду запускать их по двое, как сидят в камерах. В медблок никто не зайдёт. И, если что, у меня есть методы воздействия.       - Самоуверенная дама, да? – задумчиво протянул Руслан, перейдя на личный канал. – На «Юльку» рассчитывает? Или, может, у неё есть что получше?       - Например?       - Как у Бригадира.       Егор пожал плечами и принялся выстукивать пальцами по столу.       Он давно боялся внедрения технологий «из-вне», но искренне надеялся на благоразумие. Ов’иркил’ы вроде не горели желанием делиться секретами, способными вывести человечество на новую ступень развития. Однако, опасность такого скачка прогресса должны понимать обе стороны. К сожалению, большинство его коллег буквально душу бы продали за возможность просто посмотреть на корабль изнутри, что уж говорить о большем. Их бы не остановила никакая угроза, будь то утечка опасных материалов, появление неизвестных болезней или возможность использования новейшего оружия в личных, корыстных целях.       Ирен связалась слишком быстро, когда Егор, закончив наводить порядок в тест-камерах, запустил клиниг, думая, не повторить ли пробы, проведённые с тканями руки. Надежд не питал, больше хотел занять себя делом.       - Уже готово?       - Не начинала. Хорошие новости. Гостя принимайте. – Со стороны коридора постучали. Ирен помахала через стену, хлопнула по сканеру ладонью, открывая замок, и, упершись, затолкнула «нос» биокамеры. – Тяните!       Похожая на гигантскую серую пилюлю конструкция, поскрипывая крутящимися колесиками, едва пролезла в проём двери. Егор впечатался шлемом в одно из шести овальных окошек, заглядывая внутрь.       - Дима! – сердце заколотилось о грудную клетку, болезненным ритмом. – Дим, ты как? Док? Нормально всё?       Тот выглядел откровенно плохо – бледный, как прикрывающая пах простыня, вялый, явно дезориентированный, опутанный паутиной проводов, но с легкой кислородной маской на лице вместо ужасающей горловой трубки.       Егор не сразу сообразил, что неподключенный к связи, через камеру и скафандр он его не слышит. Однако Док понял вопрос и, приподняв немного руку, показал большой палец.       Едва не подпрыгивая от радости, Егор засуетился у панели управления, выводя на табло данные жизненных показателей, и внезапно остановился, окаченный волной стыда.       - А этот…? Второй? – повернулся к Ирен. Он до сих пор не знал, кто из медиков погиб во время перезагрузки станции, не поинтересовался, довольствуясь информацией, о том, что с камерой Димы всё в порядке. – Ему не лучше?       - Перевела на ЭКМО, – она не зашла в лабораторию, осталась снаружи. – Транспортировать не будем.       - Ясно, – с такой динамикой никто бы не решился строить прогнозы.       Диспансеризация прошла спокойно, к вечеру Егор получил планшет с данными и подгрузил в медицинскую базу для сравнения.       - Они все нормальны и здоровы как кони, – резюмировал вслух.       Ему удалось наладить отдельный канал с биокамерой. Толку от этого особо, правда, не было – Док едва ворочал языком и после пары слов начинал давиться одышкой. Основную часть времени спал, изредка крупно вздрагивая, чем каждый раз пугал Егора, потому что подключенные датчики как с ума сходили, сбоили, выдавая на моргающую панель весь цветовой спектр.       - Блять, только не сломайся, – заклинал он беснующиеся огоньки и хватался за вентиль запорного клапана.       Приподнятое настроение быстро испарилась под натиском новых переживаний – если что-то случится с камерой, Дока придется срочно вытаскивать. Пара новых синих костюмов чуть больше нужного размера, найденная в закромах лаборатории, оказалась весьма кстати – от внешней среды оградить удаться. Дальше придётся действовать по обстоятельствам.       В отчете писать было нечего – изменения, хотя бы намекающие на отклонения от персональных данных, не обнаружились. Егор, продолжая каждую минуту коситься на беззвучно работающую камеру, случайным образом перелистывал файлы медицинских карт, пытался найти любую закономерность. Чего угодно, от чего угодно – возраст, пол, погибшие и оставшиеся в живых, цвет глаз или волос, рост, должность, хобби, черты характера – было бы что притянуть.       Перейдя на последовательный перебор, где-то на шестидесятом сотруднике заметил, что все пока просмотренные онкопозитивные. К сожалению, это ничего не значило. «Рак» победили полвека назад, он перестал быть мучительной смертельной болезнью, опустившись на уровень канувшего в лету герпеса – встречался у подавляющего числа людей, редко переходил в активную фазу и успешно купировался доступными дешёвыми препаратами.       К концу списка Егора стало одолевать сомнение – на такое количество человек не попался ни один без маркеров. В принципе возможно, слишком мала выборка, но в отсутствии других зацепок, не выходило из головы.       Переключившись от задремавшего Дока на Руслана, Егор спросил:       - Как думаешь, инфобазу могли взломать и заменить данные?       - Без понятия. Нафига?... Почему спрашиваешь?       - Если в ней кто-то покопался, как в системе безопасности, вся моя работа не имеет смысла, результаты изначально скомпрометированы. Нужно запрашивать исходники с Земли.       - Узнай у техников.       На пригласительный сигнал отклика не последовало. Эфир шипел белым шумом.       - Спят что ли?       - Ты входящий вообще слышал? Мертвого поднимет.       Егор хмыкнул – ну это смотря как настроить, уровнем звука пилот, видимо, не озадачился, оставив заводские настройки, а на них действительно можно оглохнуть. Или инфаркт схватить от неожиданности.       Повторные вызовы – личные и по общему техническому каналу – так же остались без ответа.       - Херня какая-то. Доложу Ирен.       Руслан крепко схватил его за запястье, захлопнул панель контроллера, не давая набрать блэк-код.       - Сдурел? Пусти!       - Подожди. Ты ей доверяешь?       - Не больше, чем тебе, – осторожно ответил Егор.       У него ко всем уровень доверия не просто стремился к нулю, а грозил перевалить в отрицательные значения.       - Ты же видишь, нас изолировали! Нет ни связи, ни информации. Спроси Ирен сейчас о чём угодно, ответа хрен получишь.       - Ну, это прерогатива любого начальства.       - А не задавался вопросом, почему она не зашла в лабораторию?       - Потому, что ей тут делать нечего, – конкретно в этом факте Егор не видел ничего странного. – Бригадир тоже снаружи стоял.       - Да? Где же он сейчас?       - Повторяешься, – он высвободил руку из захвата, отстранился.       В принципе, приступ паранойи у Руслана был понятен. Если бы биокамера с Доком до сих пор оставалась в медблоке, неизвестно насколько бы Егор себя успел накрутить.       - Хорошо, – мирно согласился Егор, – и что ты предлагаешь?       - Сходить в архив.       - Хочешь порыться в бумажках?       Дублирование важных документов на физические, несвязанные с электроникой и виртуальной системой хранения носители было обязательным. На случай непредвиденных обстоятельств.       - А ты не хочешь? Предпочитаешь здесь сидеть, выжидая неизвестно чего? … Как раз проверишь свои медкарты.       Переносят ли их на бумагу Егор не был уверен, личная информация, по сути, подобной ценности не имела.       - Бригадир в архиве торчал, он точно нашёл что-то! – продолжал давить Руслан. – Мы быстро справимся, ты же разбираешься во всём этом научном дерьме? Ну?!       Идея покинуть защищенную лабораторию без гарантий на результат казалась Егору слишком опасной. А не ставить в известность Ирен – большой глупостью. И он бы с удовольствием послал Руслана с его «великолепным» планом, если бы биокамера вновь не замигала как новогодняя ёлка.       - Да что б тебя!       Заполошный визг датчиков – чего в предыдущие разы не было – сыграл решающую роль. Егор понял, что не сможет сидеть, ничего не делая, и смотреть, как получивший шанс Дима загибается в неисправной камере. Он должен был попытаться.       Повернулся к Руслану:       - Где архив знаешь? Туда и обратно, по-быстрому.       ****       Шлемы значительно сужали обзор, головой приходилось вертеть как флюгером. Руслан тихо шипел ругательства.       - Не липни! – прорычал, когда Егор, притерся слишком близко. – И в спину мне не пальни!       Безжизненные, местами неосвещенные коридоры вызывали странные ощущения. Их хотелось пересечь как можно быстрее, но усиленное пустотой эхо шагов заставляло идти медленнее, пригибаясь и ступая аккуратно. У каждого поворота они были вынуждены останавливаться, напряженно прислушиваться, осторожно выглядывая из-за угла.       Ориентировались почти наугад – Руслан, часто бывающий на станции, никогда не утруждал себя логистическими подробностями, довольствуясь знаниями о шлюзах к капсулам и камбузе. А Егор имел смутные воспоминания о расположении помещений в этом луче. Чуть не заблудись. Поняли, что свернули не туда, когда из темноты ответвления, отгороженного подвижной пленочной завесой, потянуло продирающим через костюм холодом.       - Смотри, – Руслан сдвинул одну полосу в сторону.       Егор не знал, что тут было раньше, теперь, очевидно – морг. Из работающих на полную мощность блоков сплит-системы валили хлопья искусственного снега, запорашивая скрюченные тела. Те сидели, приваленные к стене, валялись прямо на полу, друг на друге, переплетенные конечностями, так, что понять кто-где удалось бы только по цвету скафандра. Группа у самого входа отличалась стройным рядом и открытыми забралами шлемов. «Четырнадцать», – быстро пересчитал Егор, трупы, перетащенные недавно из зала.       - Как живые, бля, – Руслан несколько раз легонько толкнул одного ногой и попятился. – Назад, обратно давай! Говорил, налево надо.       - Мы и шли налево.       - На другое лево!       - Как ты, блять, капсулы водишь вообще?!       - По навигатору!... Сюда, вот оно, здесь.       У Егора были большие опасения, что архив доступен с «Дланью» первой категории, и его вылазка с пилотом, чья неожиданно оказалась всего лишь вторая, закончится ничем, но повезло – кабинет встретил их приоткрытой дверью.       - Ох, как мне это не нравится, – сообщил Руслан, «Юлькой» откатывая её до конца в нишу стены.       Чутьё его не подвело. Помимо бардака – распахнутых стеллажей, разбросанных по столам толстых пластиковых папок и отдельных листов, горы́ неаккуратно сваленных в углу планшетов – на полу, растекшись из-под неподвижного тела в зелёном скафандре, чернело жирным блеском кровяное пятно.       - Жёлтый же был, – Егор в недоумении уставился на развороченное плечо, где вместо конечности торчал острый обломок кости.       - Кто?       - Рукав. Бригадир принёс который.       - Уверен?       - Я ж не слепой... Не подходи и не трогай!       - И не собирался. – Руслан протиснулся мимо трупа к шкафам.       Медкарты попались практически сразу. Папка на двести анкетных листов – фотографии, таблицы параметров, печати и подписи. Егору хватило десяти минут пролистать их и убедиться, что не зря он заострил внимание на онкологии. У девяти человек маркер электронной базы не соответствовал бумажной. Как раз те статистические четыре с половиной процента, не хватавших для правдоподобности картины.       - Зачем было их менять? Не вижу смысла.       - Может, ошибка? Когда вносили, автоматом проставили?       - Анкеты компьютер считывает. У тебя есть что?       - Да, блин, сказки какие-то… – Руслан, ринувшийся перебирать документы, находился в замешательстве, завис над первой распахнутой папкой. – Проект «Элис»? Это шутка такая?       - «Алиса», – поправил Егор, оттесняя, – «Элис» у наших заграничных друзей. Смысл, на самом деле, одинаковый. И оба провальные.       - Серьёзно? Вирус зомби?!       - Нет, конечно. Зомби не бывает. В том виде, в котором все представляют. Инфекции, реанимирующей мёртвых с жаждой мозгов, не существует. А вот подчинение по принципу насекомых-наездников практиковали на заключённых. Не долго, кпд затрат не оправдало, зря паразитов наплодили.       - Кого?       - Личинок. При благоприятных они условиях, вырастали, исчерпывая ресурсы «хозяина», быстрее чем его можно было бы эффективно использовать.       - В смысле людей жрали? Мерзость какая! – Руслан передёрнулся. – А Алиса?       - Это совсем другое. Проект начинался как обычный умный дом. Точнее несколько параллельных проектов в разных странах. Закончился как безумный. Семидневная война, если помнишь, что в школе проходил.       Скоротечное противостояние человечества и первого ИскРа произошло в начале века, положив конец разработкам в этой сфере. Неделя без электричества, связи и подобных, связанных с прогрессом благ, когда регулярные армии всех стран занимались уничтожением электронных носителей памяти и единичных выпущенных роботов-андроидов. После этого любой искусственный интеллект, способный принимать решения без вмешательства живого оператора, был признан опасным и запрещён повсеместно.       - Скайнет же виноват был. – Историю Руслан помнил.       - Кого назначили, тот и был, – усмехнулся Егор.       Укажи тогда на реальных виновников возможного Армагеддона, сменилось бы ни одно правительство, но свалили на какой-то малобюджетный проект, основатели которого исчезли, удовлетворившись предложенным откупом. Секретность недавно сняли, шумихи вокруг не возникло, до кого-то новость вообще не дошла.       - Смотри. Может оно?       - Партеногенез? – он пробежался глазами по оглавлению подсунутой папки. – Клонирование это. Старьё, ищи ближе к нашему времени. На числа смотри.       Поиски затянулись. Попадались в основном завершенные проекты, полезные, поставленные на поток, дополняемые по ходу незначительными замечаниями, корректировкой и статистикой применения. Или закрытые неудачные. Реже – новые, отработанные и забракованные. Ни одного перспективного.       - Ты хоть понимаешь, о чём там написано? – раздражался Руслан, отбрасывая очередную, отклонённую Егором папку. – Или тупо слова знакомые ищешь?       - Пошел на хрен. Ты таких слов вообще не знаешь, – огрызнулся тот.       Последний проект, как и все до него, одобрения не получил.       - Нет тут ни черта! – Руслан со злости грохнул кулаками по столу. – Бригадир, сука, раскопал и с собой забрал. Эти из рубки, небось, тоже уже умотали!       - Заткнись, а? – У Егора и без его истеричных воплей голова трещала от напряжения. – Дай подумать.       - Хули тут думать. Валить надо.       - Ну так вали. Далеко улетишь под прицелом?       Гнев пилота обрушился на планшеты. От пинка они разлетелись по кабинету, захрустели трещинами экранов, обломки корпусов и осколки посыпались на зеленый скафандр трупа. Следом закружили листы и корки разодранных папок.       - Придурок, – прошептал Егор, поражаясь такой сильной вспышке ярости. Несмотря на их напряженные отношения, он считал того более стабильным психически. И нынешнее поведение Руслана, чья хладнокровность, по идее, должна быть гарантом безопасности полётов, вызвала еще большую неприязнь.       Егор присел у разбросанных документов, выудил из вороха тонкий скоросшиватель.       Рекомбинация. Последнее обновление. Проект был слишком масштабный и велся давно. Архив включал в себя несколько десятков томов, вычитывать которые не имело смысла, так как эта простая зарекомендовавшая себя технология свободно использовалась как государственными, так и частными медицинскими компаниями. Послеродовым перераспределением генетического материала для корректировки внешности или снижения вероятности заболеваний никого сейчас не удивишь. Та же онкология была «нейтрализована» именно благодаря рекомбинации.       Дата внесения изменений Егора сначала не насторожила. Вероятнее всего, в папке на десяток-другой листов добавили очередные ограничения – процесс был несовершенен, запреты на те или иные изменения вводились постоянно. Потому, собственно, и отбросил, мельком мазнув взглядом по названию.       Почему решил открыть снова объяснить бы не смог.       По диагонали просмотрев аннотацию к последнему испытанию, почувствовал, что покрылся испариной. Быстро скрутил папку в трубочку.       - Руслан, – пилот продолжал бесноваться и крушить архив. – Руслан! Я возвращаюсь.       ****       Обратный путь занял вдвое меньше времени.       Егор летел по коридорам подгоняемый дурным предчувствием и тяжелым дыханием топающего позади пилота. Тот не произнёс ни слова, не поинтересовался о находке, не заметив, увлечённый сражением с одним из шкафов. Это было даже к лучшему, Егор хотел бы спокойно изучить документ, не давая ложных надежд, и без давящего нависания за спиной.       С чтением пришлось немного повременить. Увернувшись от толкнувшего в плечо Руслана, Егор первым делом кинулся к биокамере. Доку было значительно лучше, прямо сказочно – порозовевший, он перестал походить на мертвеца, глаза приобрели живой блеск, и, стоило подключиться к выделенному каналу связи, разразился потоком ругани.       - Егор, ты вообще соображаешь, что делаешь? Какого лешего ты выперся из лаборатории?! – сообщение, оставленное на коммутаторе камеры, Док, конечно, получил, но Егор явно не обещанных пять-десять минут отсутствовал. – Ясно же сказали сидеть на жопе ровно! А если бы нарвался на кого?! Тебя приказам подчиняться не учили? Доблаёб!       - Как же я рад тебя слышать, – выдохнул Егор с облегчением. Пусть ругается, сколько влезет, лишь бы не помирал. – Чувствуешь как себя? Голова не кружится? Дима, ничего не болит?       Док «приласкал» ещё парой выражений, доступно объяснив, что думает по поводу самодеятельности и, прислушавшись к себе, пожал плечами:       - Не знаю. Слабость. Но блевать легкими уже не тянет. И спать тоже… Не болит вроде. – Приложил к груди ладонь, проверяя. – Тут давило, сейчас прошло. Прохладно только, одеться бы, – пошевелил проводами на присосках, – и это снять.       - Пульсометр и окси оставь, остальное можешь убрать, – разрешил Егор. Полагаться на данные диагностики биокамеры было нельзя, он выдавал несусветную чушь, по всем показателям хоть сейчас в космос запускай. – С одеждой придумаю.       - И жрать хочу.       - Да, да. Сейчас приготовлю.       У Егора самого желудок ныл – действие концентратов закончилось. Пора было или нормальную пищу начать принимать мизерными количествами или накачиваться новой дозой. В данных условиях выбора не было. Собрав по стеллажам нужные ингредиенты, он запустил миксер. Простая процедура, чуть меньше часа и десяток порций будут готовы.       Попутно заглянул в холодильник, длинным щупом, соскоблил с замершей руки образовавшуюся снежную шубу. Рукав на самом деле оказался зеленого цвета.       - Странно… – до открытия дверцы Егор мог поклясться, что, когда разделывал, тот был жёлтым. Но и сейчас глаза его не обманывали. Единственным логическим объяснением стала усталость. Скорее всего на нервном фоне показалось. Да и какая, в конце концов, теперь разница. – Дим, слушай, я вроде нашёл кое-что.       Он покосился на пилота. Руслан, которому запретил доступ к каналу биокамеры, развалился в кресле, скрестив руки на груди. Полусползший, разведя широко ноги и задрав голову, так, что шлем, натянув ткань на горле, откинулся за узкую спинку – поза могла бы показаться странной, если б Егор не спал в аналогичной, рискуя встать с защемлением позвонков или свалиться в любой момент.       Удостоверившись, что его демонстративно игнорируют, Егор вытащил из-под медкарт папку проекта.       - Последнее, что проводилось до сигнала бедствия. Генетическая перетасовка.       - И?       - Заимствованная.       Ничего нового. Помимо исправления внешности и борьбы с заболеваниями рекомбинацию пытались проводить с днк различных видов. Безуспешно – внедряемый материал не давал увеличенной силы, чутья, зрения и всего того, чем обладали доноры-животные, наоборот, подопытные начинали быстро деградировать и вскоре погибали. Здесь же процесс по бумагам был положительным. Ни отторжения, не регресса. Но вот с чем происходил синтез непонятно.       - Исходник обозначен как «объект».       - Хреново… – не озвученная мысль навязчиво крутилась у обоих в голове. Ничего нового не появлялось за последнее время, кроме корабля пришельцев на границе солнечной системы. – Думаешь, они попытались сделать это? Откуда взяли материал? – Насильно бы не получилось, а подкупить более развитую цивилизацию нечем.       - Договорились?       - Дальше читай.       Дальше было ещё интереснее. Гены «объекта» доминировали. После процедуры внедрения следовал инкубационный период, во время которого происходило подавление личности подопытного. Первичные проявления – автоматическое выполнение действий, в том числе, разговоров, внезапные вспышки агрессии, сменяющиеся периодом вялости, глубокий и скоротечный сон. После пробуждения кратковременная утрата когнитивных способностей, но с быстрым восстановлением и дальнейшей полной адаптацией.       Приобретаемые способности обозначались шифрами, значения которых Егор не знал.       Каждый последующий эпистаз проходил быстрее.       - Как понимаю, если материал взять у уже прошедшего рекомбинацию, на подчинение нового испытуемого уходит в разы меньше времени. Написано срок инкубации снижается с пары недель до нескольких дней, возможно, в перспективе, часов… Вот здесь непонятно. «Передача через непосредственный контакт». Что они имеют в виду?       Он не представлял, как можно рекомбинировать, кроме введения заранее измененного материала внутривенно.       - Тактильно что ли? – Это было невозможно. Какова тогда должна быть скорость реакции? Площадь соприкосновения, его длительность? А достаточное количество реагента? Имел ли значение, участок тела, с которым должен был происходить контакт?       – И это «смена структуры тканей», «переход агрегатных состояний»…       Более подробного описания в папке не было. Иллюстрации не помогли – в них отсутствовали схемы донорского кода. От того всё больше росла уверенность, что он знает, какие именно гены были использованы в эксперименте.       - И это не отследить. В смысле итоговая последовательность всё равно человеческая. Мы не можем опытным путём определить изменения. Гибрид ничем не отличается от нас.       С таким раскладом получалось, что угроза Бригадира перестрелять персонал окажется более результативным решением, чем выискивать среди него «чужого».       - Способ есть, – уверенно возразил Док, – мы его пока просто не нашли. Думай, Егор, ты умный... когда дураком не прикидываешься.       На сигнал миксера, сообщающего о готовности пищевого концентрата, живот отозвался голодным спазмом. Егор убрал документы, вытащил пробирки и остановился перед столом, хмурясь.       - Дим, сколько мы тут уже, получается? «Пайка» ж на четыре дня рассчитана.       - Ну, с допустимой задержкой. Мы как раз уложились. Завтра бы скрутило, почувствовал.       - Я не о том. На чём другие держатся? Никто не заикнулся, не спросил. А столовая, между прочим, в другом луче.       Док неопределённо крякнул, не зная, что ответить на такое.       - Да не, чушь, – хохотнул Егор. – Гибридам тоже жрать надо. Да и не могут они все быть…       Набрал три шприца. Прав он или нет в своей странной догадке, а в первую очередь надо позаботиться о себе.       - Эй, Руслан, – окликнул пилота. – Есть будешь?       - Переключись, ты мне в камеру орёшь.       Тем не менее пилот в кресле дёрнулся, будто услышал обращение. Повернул голову резким движением, едва не перекрутив его себе за плечо, потом выровнял забралом на Егора и попытался подняться. Неуспешно. Колено подвернулось почему-то в обратную сторону, и он рухнул плашмя на пол, загремев опрокинутым креслом на всю лабораторию.       - Рус, ты чё? – нелепое падение лишь на секунду ввело Егора в замешательство. – Вот, блять! Стой, где стоишь!       - Что там, Егор?!       Доку из его камеры не было видно, как Руслан, с трудом приняв вертикальное положение, развёл для равновесия руки и медленно двинулся вперёд, шаркая вывернутой ногой. Шлем, обвисший на опустившейся книзу шее, мотался из стороны в сторону. Угловатые, скованные движения делали его похожим на марионетку, у которой оторвалось несколько нитей.       - Стоять, сказал!!! – Егор, отшвырнув шприц, кинулся к лежащим на столе «Юлькам». – Я выстрелю! Руслан! Ты слышишь?! Стой, сука!!!       Пилот не реагировал, перетряхнулся, как в ознобе, и вдруг, чуть присев, с места пружинисто прыгнул вперёд.       «Юлька» звонко чихнула, выпуская из дула невидимый заряд. Руслана развернуло в полёте, отбросило через кресло прямо на стеллажи. Те обрушились с грохотом, погребая его под обломками полок. Егор продолжал давить на курок, пока тело в серебристо-сером скафандре не перестало шевелиться, обмякло с тихим шипящим звуком, до тошноты похожим на шкворчание жареного мяса.       - Да что происходит?! – Док колотил по корпусу биокамеры изнутри, тщетно пытаясь выбраться. – Выпусти меня!       Егор, оглушенный выбросом адреналина, не отвечал. С очередного удара одно из толстых стёкол треснуло. Это вывело Егора из ступора.       - Перестань! – заорал в ужасе. – Тебе нужен костюм.       - Так дай мне его!       Егор быстро пропихнул запасной синий скафандр в приемник биокамеры и снова вскинул «Юльку», наводя на Руслана. Дуло плясало в дрожащих руках.       - Егор, очнись, блять! Что ты сделал?       Осознание произошедшего запоздало накатило удушающей волной.       - Не знаю. Убил его. Руслана. Не знаю как. Он не ответил. Пошёл на меня. Я убил его. Мне показалось. Это не он. Не Руслан.       - Успокойся. – Док ужом крутился в неудобном замкнутом пространстве, натягивая на себя комбинезон.       - Нет. Нет. Он не мог подцепить эту дрянь. Когда? Мы всё время в скафандрах. – Егора прошибло потом, под тканью стало невыносимо жарко. – Я убил человека!       Не мог Руслан быть гибридом. Он и близко не стоял с сотрудниками станции, не раздевался нигде кроме каюты, если вообще раздевался. Всё время проторчал в медотсеке, в лабораторию перешёл под контролем Ирен. Не было у него ни с кем контакта.       - Идиот! Тупой идиот! – По придури своей хотел напугать, чтобы ржать потом, а получил смертельный заряд.       Док наконец справился с молниями и закрепил шлем.       - Выходи на канал. Синий, Азул. Егор. Открывай. – Свесив ноги с борта камеры, подтянулся на поднятый купол. – Помоги встать.       Егор подставил плечо. Придержал за пояс и сполз вместе с ним на пол – удержаться тот не смог, потратив все силы на переодевание.       - Кажется я себя переоценил. Убери пушку… Он мёртв? – Док кивнул в сторону тела и кинул запрос на связь с руководством, подключая обоих.       Блэк-канал отозвался сразу:       - Рада слышать вас, Дмитрий Сергеевич. Как самочувствие?       На любезности времени не было.       - Лейтенант, где Бригадир? В лаборатории ЧП.       - Что произошло?       - Руслан мёртв.       - Мне показалось, что это не он. Я выстрелил. Я думал, – заикаясь начал торопливо оправдываться Егор, – он стал гибридом. Я ошибся. Такого не могло быть… Я убил его.       - Это была самозащита, – возразил Док. – Он устранил вероятную угрозу. Мы не может однозначно сказать, был ли он…       Ирен остановила заступника:       - Не был. Егор ошибся. На изоляции возможность поглощения нулевая. Инцидент будут расследовать по возвращении на Землю.       - А если Руслан покидал лабораторию?...       - Он покидал? – в голосе послышались стальные нотки.       - Да. – Док приложил к шлему указательный палец, показывая, что такого ответа достаточно. Егор, готовый признаться, что выходил вместе с пилотом, прикусил язык. – Что нам теперь делать?       - Ничего. Не приближайтесь к телу и ждите дальнейших указаний, – резко ответила Ирен, отключилась.       Перейти на личный канал получилось не с первого раза, у запасного костюма постоянно сбрасывались настройки. Звук передавался с задержкой.       - Почему ты не сказал, что я тоже был в коридорах? – Егор успел пожалеть, что послушал пилота и не сообщил Ирен о своих намерениях дойти до архива.       - Потому что это не важно. Ты заметил, как она сказала? «Поглощение». Какое на хрен поглощение? Кого кем?       Егор не понял, о чём говорит Док. Охваченный собственными переживаниями он просто прослушал странное слово.       - И она не спросила, что за гибрид.       - Вот, дерьмо. – Этот момент он так же упустил. – Значит, всё так и есть. И они знали, с чем придется иметь дело!       - Или поняли, когда разбирали архив. – Была и такая вероятность.       - Но нам не сказали!       Стрельба сразу отошла на второй план, к Егору вернулась способность соображать. Пропавший Бригадир, не отвечающие на вызов техники, Ирен, которую видели единожды мельком за толстым искажающим стеклом лаборатории – очевидно, что ситуация давно вышла из-под контроля.       - Нам надо уходить. Доберёмся до лётной капсулы.       - Зачем? Попытаемся взлететь, станцию расхреначат в пыль. И умники с «Бронкса» будут просеивать через мелкое сито, ища останки.       - Там связь, передадим информацию по всем возможным каналам. Запросим помощь… Мне кажется, Бригадир этого не сделал. Я вообще не уверен, жив ли он.       Док, подумав, согласился.       - Сомневаюсь, что дойду. Лёжа, как-то полегче было.       - Дотащу. Но нам нужен пропуск. Хотя бы второго уровня. Без него в капсулу не попасть.       Это стало серьёзной проблемой. Егор, держась настолько далеко, насколько позволяли манипуляторы, с трудом вытащил из-под пилота его руку. Расправил скрюченную ладонь. Но как ни старался, не смог снять перчатку, орудуя щупами. Ткань будто слилась с кожей.       - Намертво впаялось! Придется вырезать ключ-карту.       - Разве «Юлька» плавит неорганику?       - Теперь, видимо, да.       - Тогда и пропуск повреждён, – логично предположил Док. – Оставь. У меня тоже вторая категория. Где мой костюм?       Его личный скафандр с первого дня остался висеть в каюте у душевой. Вернуться за ним, означало пройти два перекрёстка коридоров и мимо десятка других кают, в которых, возможно, находятся запертые сотрудники станции.       - Я принесу, – решился Егор.       - Вместе пойдём.       - Нет. Слишком долго. Туда, возвращаться, потом до капсулы. Ты едва стоишь. Один я справлюсь быстрее. Просто подожди.       Док нехотя кивнул – спорить тут было не о чем, из него фиговый помощник, обузой станет.       - Ты стреляй сразу, не колебайся, – попросил, – потом разберёмся, свой или чужой.       ****       Кто-то валялся на кроватях-нарах, кто-то мерил шагами расстояние от стены до стены, кто-то сидел прямо на полу, не проявляя никакого интереса к происходящему. Кто-то, заметив, махнул рукой. Егор, отклоняя входящие вызовы, проскочил мимо, попутно считая. Кажется, все на месте, запертые по двое, как и говорила Ирен. Это немного добавило уверенности – ему не хотелось снова нажимать на курок.       Дверь дезинфекционного тамбура закрылась за его спиной, над непосредственным входом в каюту загорелось табло, отмеряющее время обязательной обработки. С потолка посыпался белый порошок, покрывая ткань костюма тонким слоем. Егор смахнул пылевую завесу с забрала, нетерпеливо поглядывая на сменяющиеся в обратном порядке цифры.       - Ну давай, давай. – От перчаток с пропуском отделяли долгие полторы минуты.       Раздавшийся сзади стук, чуть не стал причиной остановки сердца. Егор, клацнув зубами от испуга, подскочил, развернулся, вскидывая оружие. Синий скафандр, распластавшись по двери «отстойника», барабанил кулаком по стеклу.       - Дима! Мать твою за ногу! Смерти моей хочешь?! Ты ждать должен был! – он вдарил ладонью по сенсорной панели, прижимая пропуск.       Считыватель пискнул, активируясь.       В этот же момент динамик шлема шикнул недоумённо:       - Так я жду.