not yet, not yet (love run)

Цири очень старалась не привередничать, честное слово. Этому самую малость мешало то, что ее растили как Цинтрийскую княжну, но она уже знала, что раздобыть горячий обед в дороге не так-то просто. А похлебка в корчме так и вовсе была роскошью - все лучше, чем жесткое и жилистое мясо кролика, отловленного в лесу. Поэтому она смаковала каждую ложку, не приглядываясь к плавающим в ней кускам разваренных овощей и... это что, плесень? Сморщив нос, она съела еще и постаралась не скривиться - на нее смотрел Геральт. Она, конечно, понимала, что он никогда не поступит с ней подобным образом, но все равно боялась выглядеть в его глазах неблагодарной девчонкой, от которой слишком много проблем и которую проще было бы забыть где-нибудь в пути. Лютик, судя по всему, ни о чем таком не думал. Он во весь голос жаловался на паршивую похлебку, выразительно размахивая ложкой. Даже удивительно, как ему удавалось ни капли не расплескать. - Тут морковь! - в седьмой (Цири считала) раз повторил он. - Да разве уважающий себя повар станет класть в похлебку морковь? - Лютик, жуй молча, - не отрываясь от своей тарелки и сосредоточенно орудуя ложкой, сказал Геральт. Лютик оскорбленно фыркнул. - Ты же не думаешь, что я буду есть морковь? В ней совершенно ничего хорошего нет! - Она для зрения полезна, - подсказала Цири и запихнула в рот кусок чего-то сомнительно-оранжевого, по вкусу отдаленно напоминающего эту самую морковку. - Кажется. В общем, мне так бабушка всегда говорила. Вспоминать бабушку все еще было тяжело, в груди каждый раз отчаянно кололо: когда Цири видела ее в последний раз, та медленно погибала от потери крови. Чтобы отогнать дурные мысли, Цири стала вспоминать, как бабушка ей улыбалась. Почти помогло. Лютик - явно нарочно - громко фыркнул, выдернув ее из пучины размышлений и вновь перетянув внимание на себя. В проницательности ему отказать было нельзя. - У меня идеальное зрение, благодарю покорно! И ни в каких мерзких овощах я не нуждаюсь. - Так что ж ты тогда не разглядел кикимору, которая тебя едва не сожрала? - сухо поинтересовался Геральт, смерив его взглядом. - Это к делу не относится, - отбрил Лютик. - И вообще, ты противный! Только и делаешь, что ребенка грубости учишь! Она как раз в том возрасте, когда детям нужен образец для подражания, и что за манеры от тебя можно перенять? Цири захихикала и повернулась к Геральту. - Значит, мне тоже можно Лютику грубить? Геральт еле заметно дернул уголками губ в намеке на улыбку, слегка кивнул и шепнул ей на ухо: - Для его самомнения будет полезно. Лютик протестующе крякнул, ну в точности, как разозленный гусь. У Цири от смеха похлебка пошла через нос. - Эй! - возмущенно воскликнул он. - Ты, - Лютик указал пальцем на Геральта, - жуткий засранец, и еще поплатишься за свои слова! - он перевел недовольный взгляд на Цири, но она отлично видела пляшущие в его глазах искорки веселья. - А ты... Ты доедай похлебку. Такого наказания, пожалуй, достаточно. - А можно я не буду? - застонала Цири. Чтобы добиться своего, можно было позволить себе покапризничать. Лютик явно заколебался, тем более, что он и сам толком не ел это месиво, но Геральта было не сломить. - Нельзя, - строго сказал он. Цири надулась, но даже это не возымело эффекта. - Тебе нужно восстанавливать силы, так что ешь. Остаток трапезы прошел в том же ключе: Лютик жаловался, Цири над ним смеялась, а Геральт время от времени вставлял многозначительное "хм". Правда, от ее взгляда не ускользнуло, как Лютик неохотно похлебывал бульон, оставляя куски моркови плавать в тарелке. И как Геральт, пока тот, блестя глазами и воодушевленно жестикулируя, увлекся очередной тирадой о своем конкуренте, лихо поменял их тарелки местами. Провернул он это с ведьмачьей скоростью, но Цири успела заметить рокировку. Теперь Геральт жадно вылавливал морковку из чужой тарелки, будто бы сам не опустошил такую же совсем недавно. Цири была уверена, что от Лютика его действия тоже не скрылись, более того, на лице барда на долю секунду промелькнуло нечто похожее на самодовольство. Но никто не сказал о произошедшем ни слова и никто не предложил доесть похлебку за нее. Цири через силу одолела свою порцию вялых овощей. Под байки Лютика игнорировать вкус было немного проще. Позднее, после того, как Лютик сбежал из-за стола, спел несколько песен (а она втихаря отпила глоток-другой пива из его кружки - гадость несусветная) и вернулся, Цири поняла, что у нее слипаются глаза. Она привалилась к плечу Геральта, который до сих пор слушал Лютикову болтовню, и ее сразу разморило от чужого тепла. На удивление, Геральт подобную вольность ей простил и даже провел пару раз мозолистой ладонью по волосам, зацепив при этом спутанные пряди, которые у нее все никак не хватало времени расчесать. Но все равно, от этого жеста тепло разлилось по всему телу до самых кончиков пальцев. Она, должно быть, задремала под звуки голоса Лютика, потому что следующее, что она почувствовала - это как ее аккуратно поднимают на руки. - Осторожней, - шикнул Лютик на прижимающего ее к себе Геральта. Цири нутром ощутила, как брови Геральта поехали вверх. Он держал ее невыносимо бережно, шагал мягко, ни разу даже не встряхнув, пока поднимался по лестнице. Цири снова начала проваливаться в сон. - Ты наелся? - шепотом спросил Лютик - она с трудом его расслышала. Утвердительное мычание Геральта гулко прокатилось в его груди, убаюкивая прижавшуюся к нему Цири. - Ты не обязан делать так каждый раз, - голос его звучал скорее сердито, но было в его тоне что-то еще, что Цири никак не могла опознать. - Я всей душой ненавижу морковь, ты мне, можно сказать, одолжение сделал, - Лютик наверняка пожал плечами, но Цири слишком устала, чтобы открыть глаза и посмотреть. - И хорошо, что ты ее съел, не пропадать же добру, верно? Она услышала, как Геральт ему ответил, но не разобрала слов. Краешком сознания отметив, что ее уложили в кровать, Цири отключилась совсем, едва голова коснулась подушки. Ей снилась морковка. В следующей корчме, где им довелось остановиться, Лютик с такой же самоотдачей возненавидел редис. Только на этот раз он самолично поменял местами их с Геральтом тарелки, заговорщески подмигнув Цири, которая отвлекала ведьмака разговорами. И, как и всегда, ее от порции гадких овощей никто не спас...