Гадюка.

Рыжеволосая женщина находилась в прострации вот уже долгое время. Все её мысли были лишь о скорейшей казни такой занозы как Махидевран. Сама от себя не ожидала, но радость не посещала Султаншу. А всё из-за прошлой ночи, из-за последнего диалога двух дам... Один день назад. Покои Хюррем. Любимица Султана уже готовилась ко сну ни о чём не подозревая, как вдруг двери, без всякого предупреждения, распахиваются, и на пороге появляется такая надоедливая персона, на лицо которой перед сном глядеть совсем не хотелось. Но та не была зла, как обычно с приходом в сея место. Да и чего этой наложнице понадобилось так срочно от Хюррем в столь поздний час? Её облик выражал лишь печаль, было видно что Султанше не терпелось что-то доложить хозяйке покоев. Но лишь смотрела с той же горестью, будто желая чтобы пожалели. Не в силах больше ждать мать четверых Шехзаде взяла инициативу на себя. — Что тебя привело сюда, Махидевран? — с долькой раздражения задалась вопросом. На что другая женщина лишь отвела взгляд в сторону не в силах дать ответ, но и не в интересах Хюррем тут спать на фоне стоящей на месте Султанши, поэтому не дав женщине помолчать, она добавила — Что ты здесь делаешь? Опять какое-то зло намереваешься сделать? Та ответила "нет!" очень резко, что озадачило рыжую. Понимая, что жена Султана терпеть молчанку больше не станет, роскошная шатенка взяла себя в руки и ни с того ни с сего усмехнулась. Её взгляд вновь переключился на ещё более озадаченную женщину и наконец заговорила. — У меня для тебя невероятно прекрасная новость. — подойдя ближе к хозяйке покоев она уже выглядела как обычно, с такой улыбкой будто совершила какую-то победу над женой Султана. Но вот глаза, столь красивые голубые глаза выражали всю ту же печаль с которой она явилась сюда. Однако это очаровывало, столь сильная грусть привлекала, как бы странно это не было. Махидевран, опустив голову и коротко посмеявшись, смогла направить вновь взгляд на собеседницу попытавшись сделать прежним, как обычно, но выходило это нехорошо. — Ты одержала вверх, возрадуйся же, змея. — всё те же очи будто бы готовились вылить водопад слёз, но женщина старалась, очевидно старалась, этого не допустить. — Казнь меня ждёт. Я натворила дел, но... — шатенка сдержала паузу. Долгую. Лишь их глаза будто бы вели между собой, даже самим им, неведомый диалог. — Казнить? — перебила тишину рыжая. Её озарило искреннее удивление. — Почему? — Знаешь, Хюррем. Кара Аллаха меня настигнет великая и без того, поэтому я должна ещё кое-что сделать. Было бы неплохо, если вместе с этим, я смогла бы забрать тебя с собой, но как жаль что это невозможно. Кто-кто, а он простит даже самый страшный твой грех. — Махидевран не отводила свой взор от собеседницы ни на секунду. Было чувство, что достаточно глядеть на них и всё станет ясно даже без слов. — Так гори в грехах со мной, Хюррем Султан. — не дав никак отреагировать на ситуацию, губы женщины впились другой не отлипая и не давая и шанса оттолкнуть. Хотя любимица Султана долго сопротивляться и не стала, сей миг казался невероятным, необычным, было сложно выразить свои чувства, но это не было отвращением. Поцелуй не казался продолжительным, ведь она отстранилась быстро. На секунду рыжая госпожа почувствовала разочарование, но тут же придя в себя женщина подняла руку на преступницу. — Что ты себе позволяешь!? Ты хоть представляешь что сделала!? — она держала руку прямо рядом с красивым лицом грешницы. — Запретный плод и правда сладок. — усмехнулась в горечи шатенка. — Я люблю тебя, Хюррем. — и именно в этот миг в покои ворвалась стража схватив Султаншу из глаз которой стекали слёзы. Она продолжала держать улыбку перед, всю жизнь являющейся, соперницей. Хюррем Султан не могла до конца осознать всего того, что успело случиться, и как только грешницу вывели из покоев, та пошатнулась облокотившись на столик с зеркалом. И взглянула на отражение видя в нём лишь страх и шок. Настоящее время. Всё те же покои Хюррем. Томить себя в одних вопросах госпоже не нравилось, нужно было всё выяснить. Наконец придя в себя женщина отправилась к своему возлюбленному. По гарему уже ходило много слухов, но ни одного окончательного ответа. Сулейман был всё тот же что и всегда. Он так же мило улыбнулся на появление Хюррем, будто мать его наследника в полном порядке и сейчас занимается своими будничными делами. Но это не так. Та ночь - точно не сон. Все в гареме об инциденте с Махидевран говорят. А потому, совершив поклон, жена мужчины перешла сразу к делу. — Повелитель, это правда? Махидевран Султан действительно сегодня будет казнена? — столь, с виду, добрый муж быстро поменялся в лице. Он стал серьёзен и грозен. И это от вопроса что сейчас волнует всех? Взглотнув, Хюррем сдаваться не решила и переспросила — Сулейман? — Да. — кратко ответил не отводя взгляд от своих бумаг. Атмосфера в помещении стала неприятной, но любопытство было сильнее. — Но почему? Что она такого серьёзного сделала? — от поднявшегося взгляда мужчины у рыжеволосой всё будто защемило, даже моментом дышать стало невозможно. — Я так решил. — последовал столь банальный ответ для завоевателя мира. Понимая что дальше от разговора может стать только хуже она, приподняв уголки губ, попросила разрешение для того чтобы ретироваться. Против он не был. На выходе госпожа с облегчением выдохнула. Сулейману действительно неприятна эта тема. Но что она такого могла сделать, что мужчина принял столь серьёзное решение, особенно к стороне матери наследника. Султанша тихонько коснулась к губам вспоминая вчерашнее, но тут же отпрянула руку отмахиваясь от столь отвратительных и неправильных мыслей. Всё что женщине остаётся - радоваться избавлению врага. Но улыбка, которую госпожа пыталась состряпать выходила некудышной, неуверенной и совсем не ощущала радости. Что же это такое? И почему необычные для сей ситуации эмоции одолевают красавицу? Как бы то ни было ноги сами понесли в направлении темницы, куда скидывали всех преступников. Когда-то и сама Хюррем здесь была по вине той самой Махидевран. Далеко не из приятных воспоминаний, но поцелуй женщины никак не выходил из головы, а как только ближе оказывалась Султанша к несчастной деве за дверью, сердце избивало полностью не давая рационально мыслить. Неудивительно, но напротив стояли два здоровяка, которые бы вряд ли дали пройти внутрь кому-то помимо Ибрагима или Сулеймана. Но благо у госпожи был статус высок, как-никак сама жена Султана Сулеймана, и заставлять стражу даже не пришлось - они дали проход внутрь. Двери, казалось, открывались со скоростью ходячей черепахи, и фигура несчастной персоны появлялась в глазах постепенно. Такая обречённая и отчаянная, готовая встретить свою судьбу. Без всякого интереса голубые, столь тёмные в таком освещении, глаза переключились на входящую и только после широко распахнулись. — Хюррем?.. — еле слышно спросила шатенка. Весенняя роза не верила тому что видит, а потому на всякий случай потёрла глаза. Но рыжеволосая госпожа не испарилась как вмиг, наоборот, она так же стояла смотря на столь низко упавшую соперницу. — Не пойми неправильно, — уточнила любимица Султана ступая вперёд — мне просто интересно. За что тебя так? — напоследок взглотнув остановилась прямо напротив сидячей, которая смотрела из низа на возвышающуюся над ней госпожу. Следом последовала усмешка. — Какая ты всё-таки мерзкая, Хюррем Султан. Настоящая гадюка без капли сострадания. — зачем-то скоро казнённая смеялась после того как оскорбила. — За этим ответом ты явилась? Прямо сюда? — вновь подняла на неё дерзкий взгляд. — Я рада. — такой ответ озадачил стоявшую Султаншу. — Какие игры ты на этот раз ведёшь? Не поверю я, что тебя так легко могут присудить к казни. — опустилась на колени, прямо к лицу заключённой смотря с презрением. Но Махидевран лишь продолжала глядеть на физиономию госпожи не издавая ни слова. — Ответь! — этим она вызывала только раздражение со стороны рыжей женщины. — По моему вчера я дала тебе ясный ответ. И подумать не могла, что ты можешь навести на меня столь жестокое проклятье заставляя плавать в тяжком грехе. Настоящая ведьма. — но до Хюррем не ясно доходили слова соперницы. Вчера она лишь явилась сообщить о своей смерти, что несомненно странно. — Не понимаешь? — между двумя женщинами повисла натяжная пауза, которая будто бы и не планировала заканчиваться. Но Хюррем решилась её прервать. — Нет. На это шатенка кивнула и облизнув засохшие губы, она приблизилась, и так к рядом находяшемуся, лицу госпожи. — Тогда я повторю для ясности. — женщина как и прошлой ночью впилась в губы врага. На сей раз столь дивный, и в то же время неправильный и омерзительный миг был продолжительным, разум говорил что это неправильно, но рыжая не отсторонялась, ожидала пока это сделает заключённая и тогда уже сможет осудить её, но когда Махидевран хотела закончить действо, партнёрша не дала этого сделать прижавшись к ней сама. Это было непростительно со стороны великой женщины. За этим сладким адом её ждали любящие дети, столь глубоко любимый правитель, но она занималась такими непростительными погрешностями и самое ужасное - они ей нравились. Поток сумбурных мыслей смогли опомнить Султаншу, и она мигом отстранилась в тяжелом дыхании показывая страх во всей красе. Сердце теперь уже колотилось бешеным темпом, а Махидевран усмешливо смотрела на жертву поддавшуюся соблазну. — Теперь и ты, страшная гадюка, потонешь в этом страшном грехе, мучаясь от своих же собственных чувств, одновременно глубоко любя и ненавидя меня. — прозванная гадюкой грешница чуть ли не выбежала из логова демона пытаясь не показывать своего страха перед стражей. После она чуть ли не в беге направилась в покои повелителя с желанием умолять о пощаде женщины. Но остановилась, когда стояла у двери любимого мужчины. Скажи она сейчас что-либо насчёт Махидевран повинную в столь тяжком преступлении - может навлечь беду и на себя. Несомненно, такое даже Сулейман не простит ей. — Госпожа, — позади послышался голос Малкочоглу. — Х-хранитель покоев? — с запинкой резко обернулась тут же скрывая свой страх. — Повелителя сейчас нет в своих покоях. Вы же знаете, казнь Махидевран- — хотел сказать мужчина, как вдруг госпожа его перебила. — Казнь? Уже? — оттолкнув собеседника женщина ринулась вперёд в странных чувствах. Даже и подумать никогда бы не смогла, но в её сердце сейчас находилась такая неудачница, такая глупая госпожа, столь раздражительная женщина. В глазах была лишь ухмылка этой женщины, а в ушах лишь слова о совместном грехе. Будто выйдя из отключки Султанша стояла за кустами видя, как всей изогнутой прекрасной весенней розе собирались срубить голову. Глаза непроизвольно наполнились влагой из-за чего всё зрелище было расплывчато. Она боролась с собой. Ведь выбеги сейчас - с жизнью можно попрощаться и пойти вслед за обречённой. Рядом с той стоял Сулейман который даже на секунду не думал отводить взгляд, он смотрел на, и без того, несчастную с презрением, без капли сочувствия. Хюррем же прикрыла свой рот руками, как вдруг острая сталь опустилась на голову шатенки и вмиг была отделена от тела. Упав на колени рыжая не почувствовала даже капельки облегчения от её смерти. Лишь тихо произнесла — Гадюка - это ты. Гадюка - жестоко проклявшая меня на вечные муки.