Великая Война: Битва за Сталлионград

6:00. 2 октября.Сталлионград. Город был на военном положении. Часть населения удалось эвакуировать до того, как линия фронта приблизилась к Сталлионграду. Оставшиеся же пони, были либо старики, которым было некуда бежать, или не было возможности, либо добровольцы, что помогают красноармейцам укреплять столицу, а так же бригады народного ополчения. Состоящее из молодежи и стариков, готовых взять в копыта оружие и защищать родной город от неприятеля. С самого утра, пони начинали трудиться над возведением баррикад на улицах, на случай, если придется вести сражение в городе. Никто не испытывал оптимистичных иллюзий. Ибо переломить исход битвы в свою пользу будет трудно и высока вероятность, что противник все же войдет в столицу, где сталлионградцам придется сражаться за каждую улицу и район. Вся ответственность лежала на плечах главнокомандующего Нестора Лунина. В его силах и умениях было предотвратить худший исход событий грядущего сражения. Жеребец не спал несколько ночей, разрабатывая план обороны, пытаясь предугадать каждый шаг противника. Сегодняшняя ночь была не исключением. Но в данный момент, он позволил себе несколько минут отдыха. Встав из-за стола с тактическими картами, Лунин прошел по кабинету до окна и взглянул на панораму города, что была видна из Дворца Советов. Дворец был грандиозным строением и весьма амбициозным проектом. Начали строить его через несколько месяцев после окончания короткой гражданской войны с бывшим офицерством царской армии и интервентами Эквестрии. Но строительство пришлось отложить, так как вскоре в стране начался голод и все усилия ушли на борьбу с ним. Строительство возобновили после коллективизации и когда на полках магазинов, снова появилось достаточно продуктов для пропитания граждан. К началу Великой Войны строители успели возвести лишь основное здание. Верхние этажи были не готовы, как и место для статуи, посвященной героям Революции. Тем не менее, основная часть Дворца уже активно использовалась правительством. В нем расположился государственный аппарат власти, а так же штаб Красной Армии. В кабинете которого, как раз и находился Нестор. В дверь ставки командования постучались, тем самым отвлекая Лунина от своих мыслей и созерцания родного города. - Входите. – Сказал тот достаточно громко, чтобы находящиеся по ту сторону двери пони, услышали его. Нестор обернулся как раз в тот момент, когда дверь отворилась, и в кабинет вошли жеребец с кобылкой в военной форме. Они отдали честь, приложив копыта к вискам, но обратился к главнокомандующему именно жеребец. - Товарищ главком, по вашему приказанию, комдив Невский и комбриг Цветаева составили рапорты о состоянии своих частей. – Отчитался по уставу пони, назвавшийся Невским. Жеребец был темно-серого окраса, с короткой черной гривой и голубыми глазами. Лет ему было, не больше 26, но на нем уже виднелись следы войны, в виде пары ран от шальных пуль, а на заднем копыте еще не до конца зажил ожёг. Кобылка, которая, по всей видимости, звалась Цветаевой, была бурого окраса, с каштановой гривой. Раньше, ее грива, видимо была длиннее и гуще. Сейчас же, было видно, что кобылке просто было не до ухаживания за ней. Грива была коротко острижена и в основном растрепана. Ее сложно было винить в этом, учитывая, сколько сейчас у командиров работы, обязанностей и ответственности. На вид моложе Невского, но не намного. Примерно на 2-3 года. Оба получили внеочередные звания из-за смерти предыдущих командиров, а иных кандидатур на их места не было. Пришлось положиться на молодых и подающих надежды. Нестор отдал им ответное приветствие. - Вольно, товарищи командиры. Пони подошли к Нестору и передали свои письменные рапорты лично в копыта главкома. Он начал бегло проходиться по ним взглядом, не особо подробно вчитываясь в текст. Ему было важно общее представление. К счастью, ни одна из дивизий на оборонительных рубежах не имела каких-то проблем со снаряжением. - Товарищ главком. Разрешите высказать предположения насчет противника? – Обращается к нему комдив Невский. - Разрешаю. - Разведчики докладывают, что переветыши сосредоточили на флангах крупные силы для прорыва. Может, следует усилить нашу оборону на флангах? - Чем? – Нестор отвлекается от чтения рапортов, посмотрев на жеребца. Командир хоть и был способным, но все еще сказывался недостаток опыта. Чтобы он сейчас не предложил, Лунину нужно было разъяснить ему все, чтобы он не совершил стратегическую ошибку, которая будет им дорого стоить. - Например, бригадой Цветаевой, что сейчас находится в резерве. Так, по крайней мере, мы снизим риск прорыва. – Ответил молодой командир, уверенный, что предлагает правильное решение. Сама же Цветаева, лишь краем, своих темно-зеленых глаз, глянула на него, но не стала вмешиваться в разговор. - Товарищ Невский. Не позволяйте расположению войск неприятеля ввести вас в заблуждение. – Произнес серьезным тоном Нестер, отложив рапорты, и поманил молодых командиров за собой, чтобы они подошли к карте. – Несмотря на то, что чейнджлинги создают видимость того, что их основными ударами будут наши фланги, главный же их удар всегда идет по центру. – Подробно все объяснил им, с помощью наглядного примера. После чего поднял взгляд на Невского. - Танковые бригады в резерве не просто так, товарищ. Если наши фланги не удержатся, то нужны будут силы для ликвидации прорывов. Поэтому, мы не можем позволить себе использование танков на линии обороны. Особенно, учитывая тот факт, что у нас их ограниченное количество. - Виноват, товарищ главком, не учел этот факт. – Осознав свой промах, Невский все же не пожалел, что обратился с этим вопросом к Лунину, ведь тот доходчиво все объяснил, чтобы в будущем это не стало его оплошностью. – Разрешите вернуться к нашим частям? - Идите. Командиры покинули кабинет ставки командования и отправились в расположение своих частей армии. Нестер положил рапорты с стопку с остальными, когда закончил ознакомление и убедился, лишний раз, что армия была готова встретить противника. - Второе поколение молодых пони вынуждено проливать свою кровь ради более светлого будущего. – Послышался знакомый Нестору голос и тот обернулся к дверям, чтобы увидеть его старого друга и нынешнего генерального секретаря, Василия Панцушенко. - Вася, что ты тут делаешь? Ты должен был давно эвакуироваться из города. - Мое место с моим народом, Нестор. Разве я могу покинуть его в столь важное для него время? – Слегка улыбнулся, земной пони в круглых очках и проходя в помещение, закрыв за собой дверь. Лунину нечего было ответить ему. Не мог же он принудить генерального секретаря покинуть столицу, пусть и в целях его безопасности. Они оба прошли Зимнюю Революцию в юном возрасте и знают о войне не понаслышке. - Скажи мне Нестор, только честно. Сможем ли мы удержать столицу? – В вопросе Василия просочилась боль, с которой он признает тяжесть положения их армии и страны. Вероятно, он не раз обдумывал, правильно ли он поступил, ввязавшись в войну со столь опасным врагом. Эквестрия не смогла противостоять мощи Кризалис. Могут ли пони Северяны рассчитывать на иной исход? Нестор ответил не сразу. Он тоже много задумывался об этом. Как главнокомандующий, он был обязан думать наперед и делать выводы из того, что есть. Жеребец взглянул на стратегическую карту, осмотрев отмеченные на ней позиции Красной Армии, номера дивизий и бригад, что сейчас расположились на оборонительных рубежах, чтобы защитить Сталлионград. Нахмурившись, он взглянул на своего друга и товарища. - Мы удержим Сталлионград, Вася. - Твоя уверенность обнадеживает, я верю в то, что ты можешь обеспечить нам победу. – Уверенность Лунина действительно вселила более оптимистичный настрой в генерального секретаря. Но, тем не менее, нужно было оставаться реалистами. Даже если они оставят врага, у них не будет сил, чтобы разгромить его. Для Василия настало время воспользоваться всем своим влиянием, чтобы это исправить. Они отвлеклись от личного разговора, так как услышали снаружи рев моторов, который доносился с неба. Для жителей столицы, это становилось привычным делом, и они уже заранее знали, что им лучше стоит искать укрытие в подвалах. Воздушная бомбардировка. - Итак, началось. – Мрачно произнес Нестор, посмотрев на Василия. После чего он подбежал к телефонному аппарату, который немедленно соединил его с нужным ему пони. – Товарищ Пламенев? - Пламенев у аппарата, товарищ главком. – Донесся высокий голос жеребца по ту сторону трубки. - Чейнджлинги предприняли очередной авианалет, вы готовы отразить нападение с воздуха? - Так точно. Противовоздушная оборона приведена в боевую готовность, так же на аэродромах эскадрильи ждут разрешения на взлет. - Поднимайте эскадрильи в воздух и обеспечьте мне чистое небо над Сталлионградом. – На другом конце провода послышалось лишь “так точно”, что было уже достаточно для Нестора, и он положил трубку, подойдя к окну и всматриваясь в небо. – Сегодня, зверь обломит свои зубы. ** 6:37. Аэродром в северных окрестностях Сталлионграда Эскадрилья стояла на боевом дежурстве. В любой момент, самолеты готовы были подняться в воздух и дать отпор неприятелю. И вот зазвучали сирены. Для летчиков не нужно было объяснять, что это означало. Пони похватали свои летные шлемы и очки и начали выбегать из казарм, направляясь к своим самолетам, что расположились на взлетной полосе. Серенькая земная пони,бежала к своему Ла-5, на котором уже не раз совершала свои боевые вылеты. Неприметная, стеснительная на первый взгляд кобылка, сумела зарекомендовать себя, как вполне, способного летчика и даже возможно аса. Желая быть полезной, Марбл Пай в начале войны покинула каменную ферму своей семьи и вступила в эквестрийскую армию, где прошла летные курсы у инструкторов из Вондерболтов. К своему же удивлению, кобылка смогла довольно легко овладеть навыками пилотирования. Если на ферме семьи, она никак не выделялась на фоне своих сестер, то здесь ей удалось совсем по-новому раскрыть себя. Печально лишь то, что именно война помогла ей узнать о себе больше. После падения Кантерлота, эскадрилья, под командованием сержанта Вондерболтов, Флитфут, в которой и состояла Марбл, отправилась с Красной Армией в Северяну, изъявив желание сражаться дальше, несмотря на то, что большинство пони Эквестрии, утратили свой боевой дух. Так Марбл и оказалась в Сталлионграде. Флитфут позволили оставить командование эскадрильей, и они продолжили участие в войне, но уже в составе Красной Армии. К осени, их число сильно поредело, и они были вынуждены пополнить состав из местных. Так же пришлось пересесть на сталлионградские самолеты, так как у северян не было запчастей, чтобы отремонтировать эквестрийские аналоги. Летчики занимали свои места в кабинах боевых машин и готовились к взлету. - Эскадрилья, провести перекличку. – Послышался голос Флитфут в наушниках. Стандартная процедура, с помощью которой можно было не только убедиться, что эскадрилья в полном составе, но и проверить связь между пилотами и их ведомым. - Орлиный глаз на связи. - Тайфун на связи. - Снежинка на связи – Пилоты начали перекличку и так по порядку, пока очередь не дошла до Марбл Пай. - Мраморные крылья на связи. – Сказала кобылка своим довольно тихим, но четким голосом. За время службы, она смогла побороть свою стеснительность, а сослуживцам нравилось слушать ее нежный голос. Он их, можно сказать, умиротворял, что сделало Марбл этаким негласным символом эскадрильи. - Итак, леди и джентелькольты. – После расчета обратилась ко всем Флитфут. – Враг считает, что может безнаказанно бомбить город и не получит при этом сдачи. Хо-хо-хо, как же он крупно ошибается. – Хохотнула пегаска, не скрывая своего задора. - Отпрыски Эквестрии и Северяны, покажем этим жукам как надо летать! В ответ ей отозвался хор боевых кличей и согласия на эквестрийском и северянском языке. Благо языкового барьера между пилотами не существовало, ибо северянцы еще не разучились понимать эквестрийский язык и разговаривать на нем. А таких, в Советской Северяне было, все еще, подавляющее количество. Последние проверки были завершены. И пилоты стали заводить моторы своих боевых машин. Взлет с полосы осуществлялся по порядку. Сначала на взлет пошел самолет ведомого, затем все остальные. Уже в воздухе, эскадрилья формировала летное построение. С других аэродромов к ним присоединялись и другие эскадрильи. В общей сложности, навстречу с неприятелем отправилось 120 истребителей. Черные силуэты на горизонте приближались к Сталлионграду, неся смертоносный груз для тех, кто был на земле. Вскоре от основной группы начали отделяться авиакрылья и стремительно приближались. Это истребители противника заметили приближения их эскадрилий. Марб впервые видела такое количество задействованных в одной операции самолетов врага. Видимо они очень хотели взять Сталлионград. И неважно, что при этом он останется в руинах. - Боевое построение! Приготовиться к перехвату! – Скомандовала Флитфут и ее подчиненные начали исполнять приказ, меняя строй. Так же поступали и остальные союзные эскадрильи. - Авиакрыло “Красное”, вы займетесь бомбардировщиками жуков, остальные же, сосредоточиться на уничтожении истребителей. Марбл входила в звено “Красное”, следовательно, подчинилась приказу и отделилась от основного строя и следуя за ведомым своего авиакрыла. Истребители сошлись в воздушной схватке, открыв огонь уже тогда, когда неслись друг другу навстречу. После чего начали маневрировать, чтобы не столкнуться. Асы обеих сторон, по полной использовали возможности своих боевых машин. Они вытворяли настоящие виражи, садились друг другу на хвост, и далее уже выяснялось, кто из них лучший летчик. Кто-то пытался сбросить преследование, уходя резко в сторону, вверх или вниз. Кому-то недоставало опыта или же просто его оппонент оказался более искусным пилотом. В любом случае, самолеты горели и падали у обеих сторон. Серенькая пони оглянулась, чтобы узреть все это зрелище, в котором ей не удалось принять участие. Она переживала за своих друзей и сослуживцев, что сейчас сражались в смертоносных поединках в воздухе. Но ничего не могла с этим поделать. Нужно было выполнять приказ командира эскадрильи. В конце концов, ее задача была не менее важной. Остановить бомбардировщиков, означало спасти множество жизней тех, кто находился внизу. Марбл зажмурилась и покачала головой, заставив себя собраться и сосредоточиться на задании, отданным сержантом Флитфут. Бомбардировщики чейнджлингов хоть и были медлительными и большими, но отнюдь не беспомощны. Стоит только сесть им на хвост, как тут же по самолету откроет огонь пулемет, уставленный в задней части кабины бомбардировщика. Серая кобылка дернула штурвал вправо, уходя от пулеметной очереди и выровняв машину, открыла огонь по бомбардировщику, целясь ему в крылья. Пули то пробивали обшивку, то пролетали мимо. Но этого явно было мало, чтобы сбить “летающую крепость”. Марбл вновь совершила маневр уклонения, уйдя в этот раз вверх, от очередного залпа пулемета. - Тайфун, помоги. – Связалась с одним из товарищей авиакрыла. В ответ кобылке раздался лишь утвердительный щелчок радио. Тайфун, на своем Ла-5, направил истребитель в сторону, в направлении к цели Марбл. И вот они уже вдвоем заходят на бомбардировщик и открывают огонь. От еще большего количества попаданий, самолет начал дымиться и тут взорвался один из двигателей, оторвав правое крыло, и он начал падать вниз. Кобылка не радовалась этому. Пусть они и враги, но ей не доставляло удовольствие убивать живых существ. Всякий раз она успокаивает себя мыслями о том, что просто выполняет свой долг. Глянув вниз, она заметила на земле взрывы. По-видимому, враг начал и наземное наступление, при поддержке с воздуха. Они сделали все, что было в их силах, сковав боем как можно больше самолетов врага и уничтожая их. Марбл лишь надеялась, что силы на земле смогут устоять. ** 7:46. Линия обороны Красной Армии. Артиллерия врага нещадно отработала по укреплениям. За час, здесь все было изрыто воронками от снарядов. Были разрушены некоторые укрепленные точки, но большинство бункеров остались целыми, или, по крайней мере, не похоронили под собой весь расчет. За 5 минут до окончания артобстрела, чейнджлинги уже начали форсировать реку и высаживать на другой берег пехоту и технику. С воздуха на позиции красноармейцев порой пикировали штурмовики, со звонким звуком проносясь над позициями и сбрасывая бомбы или отрабатывая по окопам пулеметными очередями. По окопу, пригибаясь, шла белого окраса пони, в шинели и фуражке комиссариата. Вокруг рвались снаряды и свистели пули, заставляя пригибаться еще ниже, чтобы такая шальная пуля не оборвала жизнь. Чейнджлинги уже смогли высадить танки на этом участке фронта и при их поддержке, пехота неприятеля стала продвигаться к окопам пони. Красноармеец с противотанковым ружьем, зажмурив один глаз, целился в один из танков и выстрелил. Патрон рикошетил от брони танка, не нанеся ему ущерба. Это была одна из новых моделей, Panzerkampfwagen IV которую в Красной Армии звали просто Т-4. В отличие от предыдущих моделей, этот с противотанкового ружья, увы, не брался. - Боец! – Перекликая шум сражения, обратился к нему комиссар, подойдя ближе. – Целься в гусеницы, главное обездвижить их, остальным займутся наши пушки. Ей приходилось буквально, во время боя давать жизненно важные советы еще совсем необстрелянным солдатам, у которых не было даже времени на сносную боевую подготовку. Красной Армии нужны были солдаты, чтобы покрыть потери, понесенные в начале и последующие месяцы Великой Войны. Поэтому многим приходится узнавать все прямо на фронте. Особенно сейчас, когда враг вплотную подошел к столице. Враг тем временем все ближе подступал к окопам, и Исаева заметила, как один из красноармейцев дрогнул и вместо того, чтобы отстреливаться, попытался выбраться из окопа. Она быстро подбежала к нему и схватила зубами за хвост, затащив того обратно. - Ах ты сволочь малодушная! Не будет больше безопасной жизни, если жуки победят, сбежав, ты либо отсрочишь свою кончину, либо будешь обречен на участь такую, что сам возжелаешь смерти. Встань и сражайся! Хотя бы ради себя. – Она самолично подняла его на копыта, чтобы тот вернулся в строй и сражался. Тратить время на приговоры сейчас было нельзя. Необходимо было мотивировать солдат. Пока, что вполне работал аргумент с тем, что в случае проигрыша они станут рабами, из которых будут выкачивать, так называемую Любовь, которая так необходима чейнджлингам для выживания. Подобная пропаганда работает уже давно. И не без основания. От разведки приходили разного рода сообщения, о так называемых концентрированных лагерях для сбора Любви, в которые попадали либо противники нового установленного режима на оккупированных территориях, либо военнопленные. Последних было большое количество. Пока что, это пропаганда работала, ибо о чейнджлингах давно сложилось не очень-то хорошее мнение. А уж теперь, когда они начали полный захват Эквуса, то у жителей не осталось сомнений в правдивости всех слух и домыслов. А пропаганда о концлагеря Любви лишь подкрепляла стремление пони к сопротивлению и отваживала от мыслей о сдаче в плен. И комиссар Исаева, очень надеялась, что не придется применять аргумент в виде пули. Для Волкова, это был первый настоящий бой. Жеребец акрилового окраса с рыжей гривой был вторым в пулеметной команде. Пока его напарник стрелял из “Максима”, он следил за стабильной подачей патронов. Как только заканчивалась лента, он как можно скорее менял ее на новую. Но складывалось впечатление, что врагов намного больше, чем у них патронов, а жуки все идут и идут. И с каждым разом все ближе к окопной линии. Их уже несколько раз пытались подавить, и им с напарником, приходилось залегать на дно окопа, но снова возобновляли огонь, через минуту или две, после передышки. Засвистели очередные пули, попадая в землю рядом с окопом, но вот одна все же достигла цели. Голову напарника пробило, и кровь брызнула на лицо Волкову, а тело товарища рухнуло на дно окопа. Лишившись стрелка, жеребец растерялся и не знал, что ему теперь делать. - Без паники боец. – Раздался голос, который заставил его вздрогнуть от неожиданности и обратить внимание на говорившего. Узнать комиссара Исаеву не составляло труда. Кобылка заняла место стрелка и “Максим” вновь был в деле. Она посылала пулеметные очереди по пехоте, что поднялась в наступление, но вынуждены были вновь залечь под подавляющим огнем. - Это на время их заставит остыть. Учись пользоваться пулеметом, теперь он твой. Напарника подберем после сражения. – После сказанного, она отправилась дальше по окопу, проверять остальные позиции, оставив рядового под необычными впечатлениями. Впрочем, очередной свист пуль и снарядов быстро привел его в чувства. ** Невский наблюдал за ходом битвы из своего полевого штаба. Радисты работали без отдыха, получая и отсылая все новые сообщения и приказы. Обстановку нельзя было назвать обнадеживающей. Враг продолжал наступать на позиции Красной Армии, переправляя через реку Северяна все новые силы. Позиции пока держались, но ситуация всегда может успеть поменяться. Жеребец вглядывался в бинокль, рассматривая позиции красноармейцев и то, по каким направлениям движется противник. Центр держал удар, правый фланг тоже успешно удерживал занятые позиции. Непонятно было только с ситуацией на левом фланге. Складывалось впечатление, что там отбиваются лишь единицы. Невский подмечал, что не все огневые точки отвечала противнику огнем. Винтовочные выстрелы все еще были видны, как и силуэты пони, передвигающиеся вдоль траншей. Или ему так казалось. Вскоре он понял, что это были за движения. Солдаты передвигались по окопам, бросая свои позиции и убегая от врага. Комдив не понимал, как такое могло случиться? Куда смотрят комиссары и ротные командиры? Тут его отвлекает один из связных, которому пришло срочное сообщение с линии фронта. - Товарищ командир! Противник прорывается по левому флангу! Ротные командиры и комиссары были убиты инфильтраторами! Услышав об инфильтраторах, Невский тут же осознал, в каком опасном положении оказалась их оборона. Инфильтаторы – это было гораздо более тонкое и куда опасное оружие чейнджлингов. Если они сумели проникнуть в ряды обороняющихся дивизий, то весь план Нестора может рухнуть в одночасье. - Сука! Только этого не хватало! – Выругался на эмоциях молодой комдив. – Немедленно пошли радиограмму в ставку командования, запросите у главнокомандующего вмешательство корпуса контрразведки С.М.Е.Р.Ш. и бригады из резерва на устранение прорыва и быстро! ** Они ждали уже в течение двух часов, с тех пор как началась битва. Надежно замаскировавшись, они обеспечили себе полную безопасность от вражеских штурмовиков. Экипажи были вне терпения, но каждый молча ожидал поступления каких-либо приказов. Цветаева и сама испытывала похожие чувства. Враг был у порога их дома. И они хотели вступить в бой, чтобы отбросить противника назад. Но кобылка верила в план Нестора. Все ему верили. Лунин был почти легендарной фигурой среди солдат, заработав себе достойную репутацию и уважение. Если по его задумке, 14-я танковая бригада должна была находиться в резерве, значит, так оно и будет, а танкистам оставалось только ждать. Но тут ожила вокс-станция, и радист придвинулся к ней, чтобы принять сообщение. Все в танке затаили дыхание, ожидая, что же им сообщат. И какова же была их радость и облегчение, когда радист повернулся к ним и с улыбкой сообщил о приказе резервным бригадам выдвигаться к линии фронта и ликвидировать прорыв левого фланга. - Ну, наконец-то, надоело ждать. – Первым отозвался механик водитель и занял свое водительское место возле рычагов управление танком. - Сплоховала левая линия, интересно, почему так? – Искренне поинтересовался пулеметчик. - Это не наша забота. – Наконец подала голос Цветаева, чем привлекла внимание своего экипажа. – Если левый фланг дрогнул, наша задача остановить врага, пока он не опрокинул центр нашей обороны. О причинах прорыва пусть разбираются соответствующие чины. – Хладнокровно ответила кобылка, и экипаж просто молча согласился с доводами командира. Порой она даже пугала своей холодной расчетливостью. Однако, танкистам бригады было уже не привыкать. Они просто приняли как данность, что пока Цветаева при исполнении и перед ней стоит боевая задача, то она отбрасывает всяческие эмоции, хороня их глубоко в подсознании, чтобы они ей не мешали в ходе боя. Активировав общий канал бригады, Цветаева обратилась ко всем экипажам. - 14-я танковая бригада, слушай боевую задачу. Неприятель прорвал левую линию обороны и рвется к столице. На нас возложили ответственность по ликвидации прорыва. Подготовить машины к бою и выдвигаемся. Родина надеется на нас, в бой сыны и дочери Северяны! Ответом на ее речь послужил шум и гул заработавших моторов. Танки начали покидать свои укрытия и занимать боевой порядок. После проверки боеготовности и убедившись, что каждая из машин исправна, бригада выдвинулась на перехват соединений противника. На головном танке, модели КВ-1, белой краской на башне были вырисованы слова:“Победа или смерть”.