Сосредоточься на мне

Когда Кими открыла глаза, вокруг царил полный мрак. В ее руках все ещё была тёплая ладонь спящего Саске, и она неохотно отпустила ее. Напоследок дотронулась до его лба и, убедившись, что тот вполне приемлемой температуры, девушка быстро покинула дом. Оставаться до утра было явно не в ее планах. Идти по спящей Конохе было удивительно приятно: она ещё никогда не выходила из дома позднее полуночи — не было необходимости. Спящий город завораживал своей тишиной и спокойствием. Ей стоило закрыть глаза, и она переносилась обратно в свою родную деревню: семья, друзья, привычные миссии и вечно недовольный Цучикаге. Интересно, сильно ли все поменялось с ее последнего пребывания там? Шисуи должен был вернуться со дня на день. По крайней мере, Аими была убеждена в этом и с мыслями о предстоящей готовке ужина бодро шагала по пустой улице. Ей хотелось порадовать Учиху вкусной едой, чистым постельным бельем и заботой. Это было, пожалуй, единственным, чем она могла отплатить за его доброту и внимание, которым он ее окружал. Но когда переступила порог его квартиры, поняла, что ошиблась, и тяжело сглотнула подступивший ком. — Шисуи? — позвала она и дотронулась до выключателя света. Было подозрительно тихо. Кими осторожно прошла в его спальню, бесшумно приоткрывая дверь, и застала его, сидящего на кровати. Шисуи даже не поднял глаза, продолжая сверлить ими свои скрепленные в замок руки. Нечасто ей удавалось прочитать истинные эмоции на его всегда улыбчивом, игривом лице, и данный момент не стал исключением. — Ты вернулся, — тихо сказала она, оставаясь стоять в дверном проеме с некой опаской. — Как видишь, — и, подняв на неё своё лицо, почти шёпотом продолжил: — Не ждала меня? — Почему же? Ждала, — ответила Кими и вся сжалась под его тяжёлым взглядом, чувствуя нарастающее волнение, пробегающее холодком по спине. — Оно и видно. Она хотела спросить в чем было дело, но ее внимание привлёк пышный букет алых роз, валяющийся где-то около кровати, и его зеленый жилет джоунина. На секунду в голове встал вопрос: красные розы — символ любви или гнева? — Шисуи, что-то случилось? — она медленно подходила. Каждый маленький шаг приближал ее к клетке со зверем. Учиха внезапно оказался напротив, хватая ее за плечи. Ему казалось, что это больше не его Кими, и он яростно сжимал ее своими длинными пальцами. — Я спешил. Даже не остался ночевать, чтобы раньше увидеть тебя, разбудил Яманако, чтобы та продала мне эти чертовы цветы!.. Думал, ты ждёшь меня... Прошёл всего месяц! — почти кричал он и чувствовал, как под его руками она съеживалась все больше и больше. — А ты сидишь у постели Саске! Как мне, по-твоему, это понимать?! Будучи месяц вдали от своего соулмейта, он каждую свободную минуту думал о ней, восстанавливая в памяти ее тихий голос и заботливые поглаживания его курчавых волос. Он часто намеревался отправить своего ворона проведать Кими, но Итачи, в команде с которым он был, только укоризненно качал головой. И Шисуи соглашался, что его маниакальное желание контролировать ее жизнь было нездоровым. Но он глубоко пожалел об этом, когда, вернувшись в ночи с диким желанием увидеть ее сонное личико, на котором точно проглядывали бы следы от подушки, не застал девушку дома. Либо интуиция, либо связь соулмейтов подсказывали ему, что ее можно было найти в доме Учиха. Шисуи с тяжестью в груди, раздающейся с каждым шагом с новой силой, отгонял дурные мысли. Тем не менее недалеко от дома своего друга он почувствовал чакру, которая могла принадлежать только его Кими, и с раздражением прикусил губу. — Шисуи, ты все не так понял, — запротестовала девушка, в довесок мотая головой. — Он заболел, и я... — Ты даже не представляешь, что я чувствую! — зарычал Учиха, изо всех сил пытаясь контролировать себя. Он бы никогда не говорил ни с кем в таком тоне, но... но было одно «но», и оно пылало на его коже. — Прости, я не хотела... Он не слушал дальше. Резко подхватил под коленки и, молниеносно оказавшись у кровати, грубо скинул ее. Секунды показались вечностью, прежде чем Шисуи навис сверху, перекрывая пути отступления. — Прекрати! — воскликнула Аими и уперлась ладонями ему в грудь, сжимая ткань чёрной водолазки. Он обхватил ее лицо и, найдя губы, жадно впился в них. — М... Не нужно... — мычала она, пытаясь вырваться, и мотала головой. Когда он с силой раздвинул ее колени и улегся между ними, сильнее вдавливая девушку в кровать, Кими вспомнила слова Саске и в страхе сжалась. В темноте вспыхнули алые глаза Шисуи, пылающие уже знакомым шаринганом. Ему нужно было знать, что было за время его отсутствия. Он хотел это видеть собственными глазами. Сердце часто забилось в ее грудной клетке, резко сперло дыхание, словно ей с силой сжали горло. Крутящиеся запятые в глазах парня дурманили разум, и Кими с ужасом поняла, что он лезет ей в голову. Хотелось зажмуриться, оттолкнуть его, убежать и спрятаться, но она давно попала под действие шарингана Шисуи. Сопротивляться давно не было смысла. Он с силой обхватил ее подбородок, тяжело дыша в губы. Видеть Саске в воспоминаниях Кими было тяжело. Каждый кадр с лицом брата Итачи отзывался жжением кожи на предплечье, и он всякий раз хмурил брови, поджимая тонкие губы. Он мучительно ревновал каждое ее слово, каждую секунду, проведенную не с ним, и это чувство болезненно сдавливало грудь. Она действительно не представляла, что он чувствовал. Когда Шисуи дезактивировал шаринган, Кимико моментально потеряла сознание, разжав тонкие пальцы, сжимающие его водолазку. Скорее с некоторым облегчением он уткнулся в ее шею и для собственного успокоения водил кончиком носа по гладкой коже. Он не мог придумать какого-либо вразумительного оправдания своим действиям, которые сам же не мог адекватно обосновать. Шисуи знал, что никогда не был толерантен к такому роду отношений между мужчиной и женщиной, как дружба, и тем более, совсем не был уверен в дружбе своей родственной души и ее второго названного соулмейта. Он знал, что Саске совсем не дружит с Кими. Это было ясно даже ребенку. Но она почему-то упорно этого не замечала. Или делала вид. Повернувшись на бок, Учиха подтянул девушку к себе еще ближе, лишая всякого пространства. Да и нужно ли оно ей сейчас? Пальцами он стал медленно перебирать ее волосы, очерчивал линию челюсти, большим пальцем проводил по приоткрытым губам, вслушиваясь в каждый ее вдох. В какой момент он перестал держать под контролем чувства, раскрывая истинную личину жадности до своего соулмейта? Должно быть, с самого начала. Складывалось ощущение, что эта метка срывала все печати, сдерживающие цепями окованные чувства, и стократно усиливала их. Шисуи не мог с этим справиться и морщился от собственной беспомощности. Проведя пальцем по переносице, он понял, что ему придется во многом разобраться в том, что он увидел в ее голове.

* * *

Учиха был уверен, что проснется раньше девушки и успеет хоть как-то подготовиться к предстоящему разговору, но все пошло не по плану с того момента, как он с ужасом разлепил веки, не чувствуя ее руки в своей. Узкая дверная щель, из-за которой проглядывал свет, выдавал Кимико. Ощущая ее ровную чакру, он с осторожностью открыл дверь и, еле сдерживая дрожь в пальцах, приземлился на колени около нее. — Кими, — почти неслышно шептал он, боясь прикоснуться. Обхватив колени, Аими не пыталась подавить льющиеся слезы, которые быстро впитывались в ткань ее тонкого сарафана. — Кими, — звал Учиха, — прости... Прости... Она не реагировала. Перед глазами крутились запятые шарингана, а в носу стоял непонятно откуда взявшийся запах крови. Девушка не пыталась осмыслить свои рыдания, она просто старалась не задохнуться в собственных соплях и слезах. Шисуи потянул ее к себе, ожидая чего угодно — пощечину, презрительный взгляд, игнорирование. Он заслуживал этого, и он это знал. Но Кими, стоило ей почувствовать его теплые ладони на плечах, дернулась и вмиг оказалась в объятиях парня. Она истошно рыдала ему на ухо, пачкала водолазку соленой влагой, дрожала всем телом и крепко обнимала его в ответ, ища такую нужную сейчас поддержку. — Кими, я больше никогда так не сделаю, — выдохнул он ей на ухо, — обещаю. — Я... Я... — икая, шептала она и громко втягивала сопли, — мне страшно, — и сильнее сжала его в своих объятиях, — мне... очень страшно... — Прости, — только вымолвил Шисуи и закусил губу. Он стал для нее спасательным кругом в море, в котором она топила сама себя, не в силах отогнать мелькающие перед глазами картинки. Словно рябь одна за другой ей виделись лица незнакомых людей, встречи, на которых она не присутствовала, разговоры, в которых она никогда не участвовала. Кажется, она сходила с ума. Тем не менее тихий шепот Шисуи на ухо, размеренное биение его сердца и ласковые поглаживания по голове медленно возвращали ее в реальность. Кими только втягивала сопли носом, устало прикрывая глаза. После того как он, заглянув в ее голову с помощью шарингана, понял причину провалов в памяти, Шисуи стало не по себе. Он и раньше замечал, не считая наблюдений Итачи, что Кимико вела себя иначе, словно стала другим человеком. Неужели за короткое время из грубой, неотесанной девчонки можно превратиться в милую, добродушную, ласковую девушку? Раньше Шисуи списывал это на возраст, однако сейчас все встало на свои места. Стоило выяснить, думалось ему, Кими до или Кими после принадлежит его метка соулмейта, а затем уже действовать.

* * *

Казалось, за эти несколько дней Шисуи не отходил от нее ни на шаг: он готовил завтрак, вел ее на прогулку, крепко держа за руку, осторожно гладил по волосам, заправляя пряди за ухо, и каждый раз виновато заглядывал в глаза, словно вымаливал прощение. Тем не менее Аими выглядела несобранной, порой растерянной и пугливой, чаще обычного молчала, опустошенно глядя себе под ноги. Даже когда они случайно встретили Саске на улице, хотя Шисуи всегда технично обходил стороной окрестности его дома, Кими убедилась, что он выглядит здоровым, слабо тому кивнула и продолжила идти дальше. Саске хотел заговорить несмотря на присутствие настороженного Шисуи, но ее молчание задело его самолюбие, и даже горящая метка на предплечье на вынудила подчиниться. Усмехнувшись при взгляде на сцепленные руки пары, он уверенно зашагал прочь. Ей казалось, что она была человеком, выброшенным за борт в глубокий океан, в котором ей не было места. Внезапное потрясение поведением Шисуи выбило ее из колеи, тем самым отрезвляя сознание, помутненное неясными надеждами на какую-то связь с деревней Скрытого Камня. Словно всего этого и не было: ни деревни, ни Цучикаге, ни связи между ними, ни придуманных заданий. Никакой Аими Асано. Да и кто это? Она уже не знала, кем могла себя считать. Мысли о побеге накрывали ее с удвоенной силой. Каждый раз, смотря на своё отражение в зеркале, Кимико мужественно пыталась сдержать подступающие слёзы и закусывала губы, мелкие ранки на которых уже не заживали. Видеть это лицо было выше ее сил. Сожалеющий, порой обеспокоенный взгляд Шисуи, его ласка, трепет, шёпот на ухо стремительно отошли на второй план. Она целиком и полностью погрузилась в себя, пытаясь не утонуть в собственных мыслях. И если ей было «до всего», то Учиха очень болезненно воспринимал ее состояние, считая, что он послужил отправной точкой. Впрочем, в этом была доля правды. — Шисуи, — заметив его потускневший взгляд, начала девушка, и он выжидающе поднял на неё глаза, — давай забудем произошедшее? Я не виню тебя, — она чуть склонила голову вбок, потирая гладкую поверхность кружки. — Но я виню себя, — ответил Учиха, на что девушка накрыла своей ладонью его. — Я пытался сдержаться, не поддаваться этому чувству, но когда увидел тебя!.. — Шисуи в ответ быстро перехватил пальцами ее ладошку, порывисто сжимая. — Я не могу позволить себе потерять тебя. У меня ничего и дороже нет. Только ты. Кими на секунду задержала дыхание, вглядываясь в его чёрные омуты, и когда почувствовала, что дрожь в голосе отступила, тихо сказала: — Не отпускай меня. Хорошо? Единственное, чего ей сейчас действительно хотелось, это вцепиться в него, твёрдо ощущая землю под ногами. Шисуи незаметно для неё стал тем, за кого хотелось держаться что есть мочи. Порой он удивлял ее своими поступками, но Кимико была убеждена в его твёрдых намерениях и неизменных чувствах. Пожалуй, это было единственным в ее жизни, в чем она была уверена.

* * *

Итачи всегда предпочитал не лезть не свое дело, оставаясь в стороне. Но когда дело касалось его младшего брата, то мнение на этот счет порой менялось на диаметрально противоположное. Поэтому по возвращении, когда понял, а после и Шисуи, что Кимико рядом с заболевшим Саске, он отчаянно пытался успокоить лучшего друга, в глазах которого в одночасье активировался шаринган. Что бы случилось, если бы он не оказался рядом с Шисуи в этот момент, Итачи не знал и не хотел знать. С появлением соулмейта друг каждый раз удивлял его своими внезапными выходками. И сейчас, когда тот появился перед ним с еще более взъерошенными волосами, Итачи понял, что что-то случилось. — Нужно поговорить, — на выдохе сказал Шисуи и, не дожидаясь друга, уверенно зашагал на задний двор. Когда он оставил девушку одну дома, сославшись на дела в полиции, Учиха смог выдохнуть и поддаться своим чувствам, озлобленно сжимая пальцы в кулаки. Прошло несколько молчаливых минут с тех пор, как Итачи остановился неподалеку от Шисуи, ожидая, когда тот решится заговорить. Он мог пересчитать по пальцам, когда видел его в таком взбалмошном состоянии. — В чем дело? — первым заговорил длинноволосый, вставая напротив Шисуи. — У нас проблемы, — низким голосом ответил тот. — У Кими посстравматический синдром — она выдумала себе другую личность. Пауза. Итачи тихо хмыкнул, услышав подтверждение своих догадок из уст друга. — Как ты это понял? — спросил он, на что Шисуи только поджал свои губы. — Ясно. Что еще? — Ей пытались прочистить память, чтобы замести улики, — тут он сильнее свел брови, потирая переносицу, — но думаю, что-то пошло не так — она сильно испугалась, тем самым вызвав некий блок. — Ты видел его? — Да. Не знаю, кто это, но точно Учиха, — перед глазами мелькнул чужой шаринган, который он увидел в голове Кими. — Блять, какой же я идиот! — Шисуи сжал кулаки и стал шагать взад-вперёд, ероша свои волосы. — Закрыл глаза на недостаток улик, даже не попытался что-то разузнать, оставил все как есть. Она никогда не простит меня за это... — Ещё не все потеряно, — спокойно ответил Учиха, твёрдо уверенный в своих словах. — Ты знаешь, с кого стоит спросить в первую очередь. Шисуи остановился и сжал губы, кинув сосредоточенный взгляд на друга. — Это будет не так легко. — Знаю. Но это первый шаг. Отец дома. — Чувствую, — кивнув, сказал Шисуи и, развернувшись на пятках, собрался зайти в дом, но его остановил тихий вопрос Итачи, брошенный ему в спину: — А что... насчёт меток? — кашлянул он. Шисуи предпочёл молчание.