Каким же наивным ребёнком она была, подумал Саске, как только задёрнул шторы после ухода девушки. Ничего бы не выдавало ее недавнее присутствие тут, если бы не мокрый сарафан в углу и тонкий, кажется, заметный только для него, запах.
Саске сел на то же место, где несколько мгновений назад сидела Кими, и попытался осмыслить план. Если для неё он сделал вид, что все продумал, то в реальности дела обстояли с точностью до наоборот. Все было не просто плохо, а очень плохо.
Не сдавать же ее в сумасшедший дом, правда?
Он был уверен, что Кимико ждала осуществления их плана в самом ближайшем будущем — об этом красноречиво говорил ее нетерпеливый взгляд, поэтому каждый день был на счету. Кими принимала слова Саске за истинную правду, в душе лелея надежду вскоре оказаться дома.
Смерть родителей девушки, был уверен Учиха, послужила толчком к ее теперешнему состоянию, которое вряд ли можно было назвать здоровым. Посттравматическое расстройство, которое часто встречалось у людей поколения его старшего брата, наверняка являлось причиной ее странного поведения. И помочь ей могла непосредственно только медицина, на которую парень возлагал все свои надежды, с сожалением отмечая, что на этом поприще он был полным нулем.
И если Саске был сосредоточен на том, чтобы привести Кими в чувство, то Шисуи сфокусировался на причине ее состояния.
Разговор с главой клана не состоялся: тот то ли догадывался, то ли был уверен в зародившихся подозрениях Шисуи и на корню обрубил возможность тому начать разговор, на что парень молчаливо вышел из кабинета, поджав тонкие губы.
— Что есть в архиве на родителей Кимико? — заранее зная, что друг не мог не проштудировать необходимые документы, спросил Итачи и получил покачивание головой.
— Практически ничего, — потирая переносицу, ответил Шисуи, — и это странно. И ладно бы ничего не было в архиве Конохи, но в клановом...
— Как правило, там есть все о наших соклановцах, — закончил мысль длинноволосый, машинально перемешивая чай ложкой. — Значит, есть что скрывать.
— Не думаю, что стоит дожидаться аудиенции с твоим отцом — он не примет меня, — сказал Учиха, на что друг утвердительно кивнул, соглашаясь, что Фугаку явно не остался в стороне от этого дела. Было слишком много подозрительных фактов, на которые ранее они закрывали глаза.
— Очевидно, он держал Кими около себя, чтобы окончательно убедиться, что она ничего не знает, — сказал парень и получил кивок от друга. — У меня есть подозрение, что... — не закончил Итачи, как почувствовал чужую чакру. Взглянув на Шисуи, на лице которого было все и так написано, он решил отложить разговор, с минуты на минуту ожидая Кимико.
Он сделал крупный глоток уже остывшего чая, отмечая про себя, что был бы не прочь закусить парой свежих дораяки. Кажется, Шисуи говорил что-то про уготовленный для него десерт?
Звук повернувшегося ключа, щелчок и тихое шуршание, раздаваемое обувью девушки. Итачи встал.
— Ты куда? — остановил его друг.
— Дела, — бросил он, — но десерт будешь должен.
— Так тут есть же... было... — чуть не подскочив на месте, Шисуи стал искать припасенные лакомства на самой нижней полочке шкафа, тем самым вызвав легкую улыбку Итачи.
Пока друг возился на кухне, Учиха краем глаза заметил проскользнувшую девушку, которая, как он сразу про себя отметил, придерживала длинные штанины, принадлежавшие его брату — уж эту домашнюю одежду, из которой Саске редко вылезал, он мог отличить на раз-два.
— Добрый вечер, Итачи-сан! — вдруг показалась из-за угла только ее голова и тут же скрылась, не успев показаться его другу.
— Кими! — обернулся Шисуи в надежде увидеть личико девушки, но, услышав шорох в ванной, обернулся к другу, робко почёсывая затылок, сказал: — Так, ну... похоже, кто-то все съел.
Итачи беззлобно пожал плечами и не смог не заметить перемену в друге, которая прослеживалась в каждом его движении рук, мимике и даже голосе, стоило только появиться Кими поблизости. Неужели связь родственных душ действительно такая прочная?
Когда Учиха скрылся за дверью, получив еще пару дружеских похлопываний по плечу и извинений за такой скомканный прием, звук льющейся воды прекратился. Кимико наспех промокнула влажные волосы полотенцем, аккуратно сложила одолженные вещи Саске и пыталась придумать, куда бы она могла их спрятать. Не найдя ничего подходящего, она прижала одежду к груди в надежде, что успеет проскользнуть в комнату, не встретив на пути Шисуи.
— Кими, — мягко сказал он, когда та появилась в своей спальне.
— О, — крепче сжав вещи, сказала девушка и быстро пихнула их в открытый шкаф. На это парень только склонил голову вбок и нежно улыбнулся.
— Итачи-сан уже ушел?
— Да, — ответил Шисуи, похлопав на место около себя, и девушка осторожно присела, стараясь держать дистанцию. Наставление Саске она восприняла абсолютно серьезно, искренне считая, что любое неповиновение может отсрочить ее и так запоздалое возвращение домой. — Где ты была?
— Ходила за лакомствами для Итачи-сана, но... пошел дождь, и я вернулась, — покусывая губы и водя глазами из стороны в сторону, как она всегда это делала, когда не знала что ответить, сказала Кими и была благодарна, что парень не видел ее лицо. Учиха поверил.
С особым трепетом Шисуи сразу же потянулся к ее узким плечикам, и она неохотно уперлась тому в грудь. От нее пахло
его гелем для душа, которым Кими часто почти обливалась, считая, что лучше пахнуть чем-то свежим, нежели сладким. Бесспорно, Итачи бы выбрал последнее, но для Шисуи не было ничего лучше, чем ощущать свой запах на этой девушке.
Он стал гладить ее по влажным волосам, проходя широкой ладонью от макушки до лопаток. На его плечах тяжким грузом повисло чувство вины, оправдание которой он и не пытался найти — Шисуи знал, что виноват. И как он мог настолько погрузиться в собственные чувства, что даже убийство соклановцев для него ушло на второй план?
— Шисуи, — прошептала ему в шею Кими, безнадежно пытаясь отодвинуть того от себя.
— Давай посидим так еще немного, — ответил он, и девушка не смогла отпрянуть — его голос был на удивление тихим. — Пожалуйста.
— Что-то случилось?
— Нет, — запустив пальцы в ее волосы, сказал он, — просто соскучился.
Кимико слабо улыбнулась и позволила себе потереться щекой о его шею. В объятиях Шисуи было уютно: сильными руками он окольцовывал ее узкую спину, нежно прижимая к себе и часто-часто целуя в висок горячими губами. И это не могло не нравиться.
Шисуи знал, что значит терять близких, и знал не понаслышке. В какой-то степени он был благодарен тому, кто попытался стереть память Кими — порой лучше вовсе не помнить ничего, чем обливаться кровавыми слезами, пытаясь заглушить незатихающую боль.
Ее хотелось защитить от всего мира, но в первую очередь — от самой себя. Если бы была возможность восстановить ее забытые воспоминания, твердо решил Учиха, он бы никогда не воспользовался ей — он боялся, что девушка просто не выдержит этого. Он бы выдержал, но не она — такая ранимая, нежная и уязвимая, что Шисуи был готов грязно лгать, но никогда не рассказывать ей правду.
Чуть отстранившись, чтобы заглянуть в глаза, он провел тыльной стороной ладони по ее щеке, смотря нежно-нежно, словно она могла разрушиться от одного дуновения ветерка.
— Все точно в порядке? — робко уточнила Кими, на что Шисуи, склонив голову вбок, как любил это делать, смотря на нее, ласково сказал, заставляя ту покраснеть:
— Просто ты у меня такая красивая. Не могу налюбоваться.
Она была покалеченным ребенком, которого полюбил Шисуи не из-за связи родственных душ, думал он, а просто потому, что она была такой — мягкой, нежной и робкой под взглядом его черных глаз. Кими
была, и Шисуи уже был благодарен ей за это.
— Спокойной ночи, — произнес Учиха и, потянувшись ко лбу, тыкнул двумя пальцами. На немой вопрос девушки он улыбнулся, пожимая плечами: — Так делает Итачи, когда хочет сказать, что любит, — Шисуи стыдливо провел ладонью по своим волосам и, прикусив губу, вышел.
Кими поднесла руку ко лбу, чувствуя, как приподнялись уголки губ. Саске ведь не узнает?
* * *
Саске сжимал пальцами ручки пакета, не решаясь сделать шаг в сторону дома девушки. Его сомнения были вызваны не страхом встретить Шисуи, а скорее нежеланием подставлять Кими — кто знал, что она сказала Учихе, когда вернулась домой не в своей одежде.
От бережно выстиранного и высушенного сарафана теперь пахло порошком, но только Саске знал, как него веяло медвяным ароматом, присущим, кажется, только Кимико. Может, она уже забыла про свою одежду, думал Саске, а он, как полный идиот, скрываясь от Микото, сушил и выглаживал ее, чтобы не осталось и намека на складочку.
Дурак.
— Саске-кун? — раздалось за спиной, а через секунду перед его лицом появилась розовая макушка. Он крепче сжал ручки пакета, словно Сакура могла отобрать его. — Купил себе что-то?
Учиха замялся, не решаясь вновь грубо ответить ей. Не говорить ведь правду? Да и какое ей дело?
— А я вот решила заглянуть к вам в квартал, — привыкнув к тому, что Саске не всегда отвечал на вопросы, продолжила Харуно, извиняюще пожимая плечами, — говорят, у вас здесь готовят самые вкусные якитори, — на самом деле она пришла, надеясь увидеть Саске. И кажется, чудо случилось — он стоял здесь, перед ней, пусть и с привычным выражением лица.
— Вот как, — сказал парень, пытаясь придать своему голосу хоть что-то кроме безразличия. Он ничего не имел против Сакуры, но каждый раз терялся, не зная, что нужно отвечать на бессмысленные фразы, брошенные в его сторону.
Учиха обошел розововолосую и хотел было покинуть ее компанию, но девушка засеменила за ним, не решаясь упускать то, ради чего пришла. Некоторое время они шли молча: Саске пытался отогнать навязчивые мысли о Кими, а Сакура наслаждалась обществом сокомандника, кидая на того взгляды из-под ресниц и пытаясь ненароком соприкоснуться. Он не уходил, и это уже было для нее зеленым знаком.
— Саске-кун, можем вместе пообедать, — начала она и быстро добавила, не желая того смутить своим предложением: — Если ты не занят, конечно.
— Занят, — почти не думая, ответил Учиха и заметил ее опущенную голову. — Сакура, — он остановился, — тебе не следует больше... проявлять ко мне внимание.
— Но ты это и раньше говорил, разве нет? — сжав свой локоть, сказала девушка. Неужели это происходит вновь, думала Сакура, неужели он вновь пытался ее отшить? Неужели она выглядела настолько жалкой?
— Да, но... раньше все было иначе.
С каких пор Саске думал не только о том, как бы быстрее избавиться от назойливой девчонки, а о том, как бы сделать ей не так больно? Кимико, был уверен Учиха, вынудила его прочувствовать на себе, что значит быть отвергнутым, и Саске не хотел, чтобы Сакура вновь ощутила это.
— И что же изменилось? — спросила Харуно, не выдержав его молчания, и закусила нижнюю губу. — Та девушка...
— Да, — кивнул он, прекрасно понимая, что Сакура видела ее метку в кафе.
— Понятно, — сухо ответила она и впервые хотела уйти первой, чтобы парень не видел ее слез, но тот, словно ничего не произошло, сказал:
— Психические заболевания лечатся медицинскими техниками?
— Смотря что ты имеешь в виду... — хмыкнула Харуно, промокнув рукавом взмокшие глаза. Слышать его голос стало невыносимо, и Сакура хотела скорее закончить разговор, но Саске как назло долго молчал, испытывая ее терпение.
— Посстравматическое расстройство.
— У кого? — приподняла она бровь, тщетно пытаясь вспомнить что-то из ряда вон выходящее, что могла слышать от Цунаде. Саске молчал. — Ну?
— Кимико.
— Та девушка?..
— Да.
Повисла пауза. Учиха терпеливо ждал, когда Сакура совладает с эмоциями, которые прекрасно читались на ее лице.
— Я обращусь... — не закончил он, как девушка зашептала, с обидой сжав пальцы в кулаки:
— Неужели ты действительно думаешь, что я стану помогать... ей? — ее слова заставили Саске свести брови к переносице.
— Это твоя работа, разве нет?
— Если даже это так, то... Саске, — она подняла на него глаза, полные слез, и Учиха понял, что совершил глупость, когда решил, что Харуно удастся разделить личную жизнь и работу. — Ты совсем не понимаешь, что... делаешь мне больно?
Ее вопрос, кажется, повис в воздухе, и он словно не собирался на него отвечать, что еще больше разозлило
(обидело) Сакуру. Увидев метку в виде листка акации на предплечье незнакомки, Харуно сразу все поняла — и долгий взгляд Саске за ее плечо, и его скромную улыбку, которая всегда была под запретом, по крайней мере, для нее. Но она не теряла надежду, наивно полагая, что парень не позволит такому понятию, как соулмейт, командовать его чувствами.
Все вышло диаметрально противоположно.
— Сакура, — это звучало более мягко, чем обычно вырывалось у Саске, — ты ведь знаешь, что ты не моя родственная душа, никогда ею не была и не будешь.
— Отличная поддержка, Саске-кун, — почти выплюнула она, поджав губы.
— Это не поддержка, это реальность, — сказав это, он обошел ее сбоку и последовал дальше по улице. Разговор был окончен, причем для обоих — Саске снова поставил Сакуру на свое место. Он не хотел делать ей больно, но разве он был виноват, что не мог ответить взаимностью на ее чувства?
Сакура справится, думал Учиха, она обязательно разберется в своих чувствах и наконец поймет, что они не созданы друг для друга. Он никогда не считал ее глупой, некрасивой или слабой. Саске просто знал, что они не подходят друг другу, как Наруто и что-то кроме рамена.
Тем не менее разговор с сокомандницей выбил почву из-под ног — пропало всякое желание видеть Кими, в которую он был безответно...
Парень встряхнул головой, растрепав волосы руками.
Он поймал себя на мысли, что слишком часто думал о ней — с недавних пор почти всегда. Кимико нравилась бы ему и без этой дурацкой метки, согласился Учиха с собственным утверждением, и осознание этого уже перевернуло его мир с ног на голову.
— Саске-сенсей! Саске-сенсей! — доносилось откуда-то снизу. Светлая макушка его ученицы маячила рядом.
— Что ты тут забыла? — немного раздраженно спросил он, но Момо уже научилась не обращать внимание на холодность учителя. Ей показалось, что она отвлекла Учиху от раздумий, и робко ответила:
— Вас искала.
— Нашла?
— Да, — не понимая, злился он или подшучивал, девочка быстро продолжила: — Скоро экзамен на чуунина! Мы хотели бы удвоить тренировки и поучиться новым техникам... может, отработать до идеала старые, — пытаясь заглянуть в глаза учителя, лепетала Момо, но Саске словно находился где-то в другом месте. — Саске-сенсей?
— Удваивайте. Отрабатывайте. Вы от меня разрешения ждёте?
— Да... то есть нет, — под его тяжёлым взглядом Момо сглотнула, ей оставалось только утереть пот со лба, чтобы это выглядело ещё более комично. — Мы хотели, чтобы вы подготовили нас, ведь вы... Саске-сенсей, ведь вы наш учитель.
— И где же тогда моя команда? Или ученики боятся своего учителя, что даже не решились прийти? — с напором спросил он, заранее зная ответ на свой вопрос — Изаму и Кэтсу находились неподалёку, наблюдая за тем, как их сокомандница уговаривает сенсея на дополнительные тренировки.
— Они... — глянув на крышу, ответила девочка и поправила съехавшие очки.
Двое ребят, учуяв, что их раскусили, тихо спрыгнули и оказались рядом с Момо, извиняюще опустив головы и сцепив руки за спиной. Саске только устало потёр пальцем по переносице, не зная, запугал ли он их так, или они были типичными трусами.
— Простите, Саске-сенсей! — хором выдала команда, на что учитель свёл брови. Этими извинениями и молящими глазами его не купишь.
— В нашей профессии есть понятие страха. Вы можете бояться, но быть трусом — никогда. Ясно? — Кэтсу быстро кивнул, Момо и Изаму выдали тихое «да». — Вы ещё не готовы к экзамену на чуунина.
— Но...
— Я все сказал, — отрезал Учиха. — Если бы вы были готовы, мы бы уже давно тренировались. Я не настроен держать вас в генинах дольше положенного, — и уже тише добавил, словно боялся, что они услышат: — и терять команду — тоже. Свободны.
Секунду помедлив, парень последний раз сжал пальцами ручки пакета и с характерным шумом пихнул его в руки Кэтсу. Трое вскинули глаза, на что Саске, стараясь говорить как можно мягче, насколько это вообще было для него возможно, сказал:
— Момо, дай листок и карандаш, — зная, что та всегда ходит с этими канцелярскими принадлежностями, он выжидающе смотрел на ученицу, пока та впопыхах рылась в набедренной сумочке.
Блокнотный был в розовую клетку, на полях красовались какие-то сердечки и радуга, из-за чего Саске почти передумал что-либо писать на нем. Но переселив себя, он нацарапал: «Жду тебя сегодня в девять на пятом полигоне» и протянул Момо, но резко отдернул руку, скомкав лист.
Нет, это звучит как какое-то приглашение на свидание.
— Дай еще, — протянув руку, произнес Учиха.
Девочка выполнила просьбу
приказ, и парень снова что-то чиркал на листке, заставляя свою команду сгорать от любопытства. Но они знали, что такой порыв ничуть не развеселит их сенсея, поэтому терпеливо стояли в стороне, в то время как Кэтсу с осторожностью сжимал пакет.
«Приходи в девять на пятый полигон. Саске». Боже, она и так догадается, от кого это. Или она все же совсем пустоголовая?
«В девять на пятом полигоне». Нет, это больше похоже на приказ.
«Может, встрети...». Нет-нет, это вновь как начало чего-то романтичного.
Бессильно поджав губы, Саске вернул заметно исхудавший блокнотик девочке и, шумно выдохнув, проговорил:
— Это, — он кивнул на ношу, доставшуюся чуть ли не побелевшему мальчику, — отдайте Кимико. Не говорите, что от меня — она и так поймет.
— А что там... — любопытство взяло верх, и Момо решила попытать удачу.
— Не смей даже дышать на него, — буркнул сенсей и добавил напоследок, словно это было вовсе не важно: — И скажите, что если она не занята вечером, то... пусть приходит на пятый полигон, — сказав это, Учиха дал им адрес Кими и чуть ли не убежал в смущении, словно его поймали за чем-то непристойным.
— Я так и знала, что Саске-сенсею нравится Кимико-чан! А вы!.. — чуть порозовев, произнесла Момо и несильно ткнула сомокандников по бокам.
* * *
Шисуи был высококлассным шиноби и прекрасно знал, что важная часть его профессии — умение выжидать. Но сейчас, когда дело касалось его Кими, он потерял выдержку и считал секунды, когда глава клана дочитает очередную бумагу.
Даже не подняв глаза, Фугаку поставил подпись на очередном отчете и сказал:
— Ее родители были предателями, — следующая страница. Так просто, как будто это было будничным делом.
Парень знал, что отец Кимико был одним из приближенных к главе, поэтому мысль, что тот мог так оступиться, сразу отпадала. Шисуи хотел верить, что внутри клана всегда можно было что-то решить без кровопролития, все-таки это
клан... Похоже, у Шисуи были слишком идеалистические представления, от которых давно нужно было избавиться.
— И это их наказание? — глухо произнес Учиха, сжав ладони в кулак за спиной.
— Это то что они заслужили, — впервые взглянув на Шисуи, ответил Фугаку и, сплетя пальцы в замок, спокойно продолжил: — Тебе и Итачи пора привыкнуть к этому.
— К убийству своих соклановцев?
— Другого выхода на было.
— Не бывает безвыходных ситуации. Бывают ситуации, выход из которых вас не устраивает.
— Не мне перед тобой оправдываться, — властно сказал глава, — не забывайся.
Перед глазами Шисуи стояла Кими с мокрыми от слез щеками, больше похожая на уничтоженного горем ребенка. Он в который раз убедился, что мир шиноби не знал понятия справедливости. Для него оно просто чуждо.
— Сам догадался или заглянул в головку девчонки? — спросил Фугаку и по молчанию парня все понял, усмехнувшись. Если Шисуи и слыл белой вороной клана, то горячим сердцем был один в один типичным представителем Учиха.
— Думаю, это не имеет отношение к делу, — почти на автомате ответил парень. Ему стало тошно находиться в этом кабинете, и он этого не пытался скрыть.
— Имеет, — не замечая настроения оппонента, произнес Фугаку и, отложив бумаги на край стола, продолжил: — Если вы думали, что вам удастся скрыть наличие двух меток, то могу вас огорчить, — Шисуи сильнее напрягся, предполагая, куда может завести этот разговор. — Саске не следует быть с дочерью предателя. Позаботься об этом как следует.
Учиха вспыхнул, теряя какой-либо самоконтроль. Казалось, вот-вот все его напускная вежливость полетит к чертям.
— Нет никаких оснований беспокоиться по этому поводу, — хрипло выдавил он.
— Если я говорю, значит, есть. Можешь идти, — после этого Шисуи растворился в шуншине. Он боялся, что просто выломает седзи, если прикоснется к ним.
Зачем он только пришел сюда? Чтобы убедиться в своих догадках? Чтобы вновь ощутить стыд за собственный клан и разочароваться в нем? Что из этого?
Он знал, что даже если и найдет того, кто совершил правосудие, то он не сможет его наказать: Шисуи считал неправильным отвечать убийством на убийство. Но что тогда было правильным?
Кимико не по своей воле стала единственной живой жертвой, на плечи которой свалился результат проступка ее отца. Заслуживала ли она этого? Однозначно, нет. Кажется, вопрос о справедливости, действительно, никогда не играл решающую роль в этом клане.
Когда Учиха оказался вблизи своего дома, он увидел темную макушку и ощутил чакру, принадлежащую только ей. Кими стояла в окружении троих детей, почти сливаясь с ними по росту, и о чем-то мило болтала.
— ... не в его интересах оставлять вас генинами, — уловил Шисуи одним ухом.
— Он то же самое сказал, — кивнула девочка и поправила душки очков. — Но, Кимико-чан, мы так хотели...
— Понимаю, — ласково сказала девушка, — но думаю, вашему сенсею виднее. Может, он не показывает этого, но он очень дорожит вами...
— О! — пошатнулся Изаму, когда на него упала большая тень Шисуи.
— Напугал? — неловко почесав затылок, улыбнулся он и встал около Кими, которая была удивлена не меньше мальчика.
— Здравствуйте, Шисуи-сан! — хором произнесли дети, поклонившись, на что щеки парня заметно порозовели, и это не осталось без внимания девушки. Ей нравилось, когда он краснел.
— Мы как раз обсуждали предстоящий экзамен на чуунина, — сказала Кими и робко приподняла уголки губ, когда парень незаметно коснулся ее плеча, улыбаясь.
— Вот как...
— Мы не будем участвовать, — выдохнул Кэтсу и тут же добавил: — Но мы обязательно будем усердно тренироваться, чтобы в следующем году не упустить эту возможность!
— Иначе Саске-сенсей будет волноваться за нас, — смущенно произнесла Момо, — он очень любит нас и ценит, поэтому...
— Не придумывай, — перебил ее сокомандник, — просто он не хочет возиться с нами.
— Эй, тебе же сказала Кимико-чан, что он волнуется о нас! — она пихнула его в бок, на что Изаму тихо фыркнул.
— Стоит верить вашему... сенсею, — хмыкнул Шисуи. Складывалось ощущение, что на имя Саске у него было какое-то табу.
Момо вдруг встала на носочки и потянулась к уху Кими, что-то шепча, после чего девушка неуклюже кивнула, в ответ получив беззлобное хихикание. Ученица Саске была рада оказаться посредником между своим сенсеем и его любимой девушкой.
Когда дети, поклонившись, убежали пробовать местные дораяки, которые им советовала Кими, Учиха наконец смог взять ее за руку. Касаться ее стало для него чем-то вроде воздуха.
— Ты так хорошо знакома с командой... Саске, — вкрадчиво начал Шисуи.
— Да, пересекались, — замешкалась она и, ненавязчиво вырвав ладошку, поправила ею волосы.
— Все в порядке? — спросил он, когда заметил, что Кими специально обхватила локоть противоположной руки, словно не хотела идти за руку. — И что в пакете?
Для него не осталось без внимания ее волнение, и это еще больше настораживало Учиху. Его нежность быстро превратилась в ревность. Шисуи был готов вырвать пакет из ее рук, когда Кими ответила ему:
— Это мой сарафан. Я отдавала его в прачечную.
— Вот как, — выплюнул Учиха, догадываясь, что в ее словах не было и капли правды.
Кимико вся сжалась под взглядом его почерневших глаз. В такие моменты она не испытывала ничего кроме первобытного страха, заполнявшего всю ее изнутри. Любое прикосновение Шисуи было сродни удару током, и он прекрасно знал это, но был не в силах утихомирить свой пыл, подогреваемый связью соулмейтов.
Учиха хотел защищать ее. Но кто защитит от него?
Когда дверь в квартиру захлопнулась, Кими опустила пакет на пол и потянула его в комнату. Он не вырвал ладонь, как она сделала это ранее, хотя хотел поступить так ей назло, но не мог — ее пальцы были слишком мягкими, чтобы их можно было просто отпустить.
Она была решительно настроена на разговор, но теперь, сидя напротив него и смотря в его темные омуты, ее уверенность куда-то испарилась, вновь уступая место панике. К сожалению, Кими знала, на что был способен Шисуи, и ее страх был небезосновательным.
— Давай поговорим, — сглотнула девушка и привычно стала потирать костяшки пальцев.
— О том, что ты мне врешь? — без раздумий ответил Учиха, решив взять главенство в свои руки. Ему всегда было комфортнее, когда он доминировал.
— Н-нет, — замялась она, и ее шея еще больше вжалась в плечи, — я хотела сказать, что... мне нужно больше свободы, Шисуи, — он молчал, чувствуя вину вперемешку с гневом. — И... порой ты пугаешь меня, я чувствую себя загнанной в угол.
— Ты... боишься меня? — испуганно прошептал он, осторожно потянувшись к ее руке. Злость в мгновение ока сменилась на страх. Страх, что ей неприятны его чувства и он сам.
— Не то что бы боюсь... — ответила Кими и приняла ладонь парня, — мне просто не по себе, когда чувствую, что ты словно готов меня придушить, — она спрятала глаза и добавила: — Я не хочу давать тебе какой-то повод для сомнений...
— Почему же? — он невесомо приподнял пальцами ее подбородок, заставляя посмотреть в глаза.
В этот момент у нее перехватило дыхание, словно кто-то с силой сжимал ей горло. Кожа на предплечье загорелась, и Кими схватилась за него, поднимая рукав. Рисунок шарингана в виде сюрикена, принадлежавший только Шисуи, ясно проявился на коже.
Посмотрев на метку, она подумала: «Как же это по-собственнически».
