23514

Кажется, что периодически повторяющийся кошмар преследует меня всё чаще и чаще. Офисное здание, в котором я ищу выхода. Ослепительно ярко освещен длинный, будто бесконечный, коридор с множеством дверей. Неизвестно почему, но чувствую себя так, словно меня кто-то преследует. Сердце бешено бьется в грудной клетке. Страх овладевает мною настолько быстро и сильно, что инстинктивно начинаю открывать все двери. А там… Как в стране чудес. Словно зеркало, отражающее мои же слабости, фобии и ночные кошмары. Открыв первую дверь, попавшуюся мне по правую сторону, невидимая сила затягивает меня внутрь, а дверь с грохотом захлопывается позади. В помещении ощущаю неприятный запах хризантем и воска. Внутри царит тусклый свет. Вдали замечаю длинный стол и множество собравшихся людей в черном. Некоторые сидят за столом, опустив головы. Другие же иногда всхлипывают, вытирая кровь. Кровь?! Боже! Лишь несколько мгновений спустя осознаю, что вижу. Все плачут. Плачут кровавыми слезами, и у всех глаза завязаны. Сделав шаг назад, собираюсь как можно быстрее покинуть это странное место, но сталкиваюсь с высоким мужчиной в костюме. Неожиданно рядом появившийся мужчина вручает мне красную розу и торопит присоединиться к остальным. Его слова, произнесенные шёпотом, в моей голове тут же раздаются громким эхом, от которого содрогается всё тело. Этот голос… До боли знакомый, но не могу вспомнить, кому он принадлежит. Подняв голову и мельком взглянув на мужчину, по моему телу проходит дрожь, а глаза округляются от ужаса. Заметив знакомые татуировки на его шее, понимаю, кто этот человек, стоящий напротив. Энди Бирсак. Он же номер 2. Мужчина, который долгое время значил для меня многое и был источником вдохновения. Увы, теперь значительно в моих же глазах пал вниз. Предатель. Пернатая тварь, которая беспокоится лишь за свой хвост. Спустя год, в душе бывшая ненависть всё ещё не исчезла. Хотелось тут же напасть и исцарапать его красивое личико, но вскоре осознаю, что его глаза также завязаны бархатной повязкой темного цвета, а из-под неё видны следы крови. Находящийся на лацкане небольшой крестик неожиданно начинает мерцать ярко алым цветом и излучать еле ощутимые вибрации. Ощутив это, мужчина резко направляется к залу, который отделен занавесом. Ничего не произнося, молча направляюсь за ним. Когда мы заходим в зал, собравшиеся не обращают на нас никакого внимания. Только шепчутся между собой. Идя за Энди и оглядываясь по сторонам, не замечаю, как тот резко останавливается. Столкнувшись в очередной раз с мужчиной, чувствую себя ужасно. Сделав от него шаг прочь, напротив замечаю белый гроб, а в нем фотографию. Не кого-либо, а свою же. Возле гроба множество цветов, перевязанных черной лентой. От увиденного меня бросает в жар. Собственные похороны?! Такое возможно? — Что происходит?! — тут же обращаюсь к Энди. Но мужчина лишь поднимает руку, давая понять, чтобы замолчала. — Дамы и господа, прошу минутку внимания! — торжественно произносит он, обращаясь к собравшимся в зале и берет меня за руку. — Она вернулась! Наша королева, спустя чуть более двухсот лет, наконец-то вернулась! Мирабелла, добро пожаловать домой. Мы Вас так долго ждали. — сказав это, мужчина отпускает руку, делает шаг назад, а затем и низкий поклон. Все начинают аплодировать, выкрикивая это странное имя. Лишь теперь замечаю, что у всех есть та странная брошь, в форме креста, которая светит ярко красным цветом. — Прекращайте! Я Ребекка, не какая-то там Мирабелла. Что происходит, можете нормально мне всё сказать?! — Ваше величество, Вы ничего не помните? С недоумением смотрю на мужчину. Вскоре он продолжает: — Вы владелица этих владений. Вы наша спасительница. А я — Ваш верный слуга. — сняв повязку, мужчина поднимает глаза. В ту же секунду отскакиваю прочь. Его глаза… Вместо неописуемой голубизны прекрасных глаз, на меня смотрит пара кошачьих. Вытерев повязкой кровь, мужчина выпрямился во весь рост. — Мирабелла, Вы — самая сильная вампирша из всех, кого-либо нам приходилось знать. Неудивительно, что враги Вас так долго держали взаперти. Но Вам ведь повезло спастись. Вы единственная из тех, кто еще может исцелить зараженных. Ваш трон ждет Вас. — мужчина махнул рукой на белоснежный гроб, на его месте мгновенно появился белый трон. — Ах, да… Совсем забыл, королеве нужен соответственный внешний вид, а не это дешевое старинное тряпье. — едва он щелкнул пальцами, моя одежда словно испарилась в воздухе, а на ее месте появилась новая. Шикарное черное платье до земли из легонькой ткани. Разделив занавес, вскоре в зал зашли остальные участники группы. Лишь новенького не было видно, чему я была очень рада. Была не в настроении, чтоб встречать Лонни с дружескими приветствиями и обнимашками. Кристиан нёс терновый венок с несколькими красными розами. Подойдя и также поклонившись передо мною, мужчина передал венок моему слуге и присоединился к остальным, сидевшим за столом. Джейк и Джинкс тем временем копошились у занавеса, иногда громко выкрикивая имя слуги или матерясь. Глубоко вздохнув, Энди быстро надел венок на мою голову, улыбнулся и направился к ним. Прошептав что-то Джейку, вынул из кармана черные перчатки и натянул их, затем исчез за занавесом. Вскоре троица явилась в зал, таща косу впечатляющего размера. Тяжеленную, на первый взгляд. — Слуга, это что ещё такое?! — не скрывая удивления, обратилась к мужчине, занимая место на троне. — Ваше оружие. Серебряная коса. Лишь Вы единственная справляетесь с этим предметом, как с игрушкой. Для нас же это какое-то наказание, таскать эту тяжесть. Передвигаясь маленькими шажками и стараясь не уронить косу, мужчины еле донесли этот странный предмет до трона. Оперев оружие об изголовье трона, Джейк и Джинкс также поклонились и направились к столу. — Насколько мне известно, серебро ведь вредит вампирам. Не так ли? При прикосновении, остаются ожоги, раны… — произнесла я, осматривая косу. — Ваше величество, эти растяпы часто теряют свои перчатки из-за чего и страдают. Не могут дотронуться до лезвия. Мне же это ничем не грозит, так что не беспокойтесь. — А как же я? Желаете королеве смерти? — прищурившись с улыбкой, оглядываю напротив стоящего мужчину. — Вас оберегает амулет. — лишь теперь замечаю на шее тоненькую цепочку, а на ней кулон в виде красного кристалла. — Пока он с Вами, Вы бессмертна. Но стоит только потерять это драгоценное украшение, и Вы становитесь ранима. — с этими словами в зале раздался взрыв, сметая все на своем пути. Волна взрыва настолько была сильной и неожиданной, что положила на пол всех присутствовавших, а меня же выбросила прочь. Назад, в тот странный и ярко освещенный коридор. Вместо бывшей двери на том месте теперь была лишь белая стена. Пройдя по коридору, мою руку охватила неописуемая боль. Закатав рукав блузки, на запястье увидела то, чего боялась больше всего. Пульсируя в ритм сердцебиения, на руке проявлялась цифра 2. Вскоре тот бывший страх опять овладел мной, и я опять бросилась бежать по коридору, пытаясь найти выход, но увы, как и в прошлый раз, в конце концов осознаю, что единственный выход из сложившейся ситуации: открыть правильную дверь. А это равно жизни или смерти, когда не знаешь, какое испытание тебе приготовила судьба. Охваченная нахлынувшей паникой, что останусь в этом кошмаре навеки, на этот раз открываю дверь по левую сторону, и меня опять засасывает потусторонняя сила. На этот раз попадаю в ярко освещенный кабинет, похожий на допросную. Пол и стены из белой плитки, в самом центре стол и три стула. Напротив же — зеркало во всю стену. Какая-либо еще мебель или вещи — отсутствуют. Усевшись за стол, всматриваюсь в свое отражение. Бледное лицо с темными кругами под глазами, волосы растрепаны и сбившиеся, словно не видели расчески сто лет. На руке появившийся номер не перестаёт болеть. Ощутимое жжение в том месте заставляет чувствовать дискомфорт. Кажется, что боль пронзает не только плоть, но и саму кость. Громкий смех и разговоры за дверью с каждой секундой делаются все громче и громче, но вскоре утихают с сопровождением открывающейся двери. Лениво бросив взгляд на дверной проем и ожидая, что будет дальше, мое сердце вдруг вздрагивает. Два кумира, два фронтмена известных групп миновали порог с широкими улыбками на лице. Как говорится, удача улыбается лишь один раз и не каждому, но встретить двух Крисов, это уже что-то… Крис Черулли и Крис Хармс зашли в кабинет, дружески улыбаясь. Исходящая от них энергетика так и веяла позитивом. Увидев их, мне захотелось кричать, визжать, но фанатский шок делал свое. Окаменев от такой картины, не смогла даже нормально дышать. Подойдя ближе, Хармс уставился на меня, прищурив глаза. Потом, взглянув на присутствующего здесь мужчину, который все еще копошился с дверным замком, что-то пробормотал на немецком и уселся за стол напротив. Вскоре, махнув рукой на дверь, к нам присоединился и вокалист Motionless In White, он же номер 3. — И так… Перед нами новенькая. — произнес Хармс, открывая принесенную с собой папку с какими-то бумагами. Кивнув, неохотно перевожу взгляд на рядом сидящего мужчину. А тот, вроде даже и не замечает нашего присутствия. — Не думал, что фанаты способны на такое. Ребекка, что вы делали 10-го сентября примерно в 19:00? — Была на концерте? Точнее ждала начала. — Вы уверены? — скрестив руки на груди, допрос перенял лидер Motionless In White. Этот голос… Сводящий с ума любого. Уверена, что ни одной девушке ещё не удалось устоять перед его обаянием. Желаемый многими, но трудно доступный. Такой он уж был… — Девушка, хорошо себя чувствуете? — щелкая пальцами перед моим носом, мое внимание привлек вокалист Lord Of The Lost. — Да-да. Всё хорошо. Просто задумалась… — опустив глаза, всматриваюсь на болящую руку. — Так что вы делали в то время? — Слушайте, а мы тут играем в игру «допроси фанатку» или как? Что случилось?! — не сдержав эмоций, ударяю рукою об стол и тут же жалею. Боль охватывает руку еще сильнее. — Успокойтесь. Мы всего лишь хотим узнать правду и предотвратить такие ситуации в будущем. Нам известно, что перед концертом кто-то в фойе устроил драку из-за последней проданной футболки. По описанию Вы и являетесь именно той девушкой, которая весь этот беспредел и начала. — А кто пострадавшая-то? — грубо фыркнув в ответ, всмотрелась на напротив сидящего Хармса. — Её личность ещё неустановленна, но девушка требует денежную компенсацию за причиненный ей вред. — Вашу мать! Можете нормально объяснить, что я сделала и в чем обвиняема?! Я ничего не помню! — Как и говорил раньше, Вы устроили драку. Ущерб: выдранный клок волос, порванная футболка и поломанные два ногтя. Пострадавшая требует от вас 325 евро. — услышав это, по моей спине прошёл холодок. — В тот вечер Вы употребляли что-нибудь? Алкоголь или наркотические средства? — Нет. — Слушай, приятель, делаю вывод, что эта девчонка настолько очарована нами, что иногда у нее отсутствует здравый ум. Ну, или бывает в состоянии аффекта. Слышал, что бывая в таком состоянии, люди способны на ужасные вещи, и суд против таких бессилен. Часто таким даже денежный штраф не приписывают. Вы ревнивая? — улыбнувшись, Крис Черулли нагнулся вперед, опираясь локтями о стол. — А ты хочешь проверить? — Да прекращайте оба! Давайте лучше поговорим о музыке. Ребекка, как давно знаете мою группу? — улыбнувшись, Хармс закрыл папку и толкнул прочь. — Чуть более двух лет. — усевшись поудобнее, немного расслабилась, зная, что больше не придется разговаривать про тот вечер, событий которого не припомню. — А мою? — заинтересованно спросил Черулли. — С 2015 года. Вроде… — Ха! Она — моя фанатка, я так и знал! — хлопнув в ладоши, Крис Черулли обрадовался услышанным ответом. Вскоре разговор перешел в положительную сторону и затянулся на долгое время. На последок, когда с кумирами удалось договориться о бесплатном проходе на их концерты, а также получении их мерча, в голову пришла неожиданная, но интересная идейка. Получить автографы для новых татуировок. Хармс тут же согласился и, расписавшись на моей руке, покинул кабинет. Тем временем вокалист Motionless In White, кажется, и вовсе не собирался уходить. Долго смотря и улыбаясь, он сидел, не произнеся ни слова. В итоге, вскочив с места, схватил мою руку. В долю секунды заметила, как в правой его руке появился нож. — Я тебе автограф оставлю чуть оригинальнее… — хрипло произнес он, вонзая лезвие ножа в мою руку. Неописуемая боль, вслед которой ощутила, как начинаю терять сознание. Слышала эхом отдаляющийся смех мужчины, но уже ничего не видела. Ослепительный свет и приторный запах стерильных бинтов вернул мое сознание. Коридор. Освещен ярким светом. Слепящим своей белизной. Множество дверей и отсутствие выхода. Как долго всё это будет длиться? Окончательно осознав, где нахожусь, глубоко вздохнула и приняла сидячее положение, опираясь о стену. Что всё это значит? Страшный сон, в котором кумиры так или иначе убивают свою фанатку? Или просто последствия искаженной фантазии? На этот раз болела не только правая рука, на которой была цифра, но еще и левая. Которая была почему-то забинтована. Задрав рукав, увидела рядом с первой цифрой ещё пару, тут же разболелась голова. На правом запястье был виден номер 235. А содрав бинты с левой, ошарашено уставилась на конечность. На левой руке, чуть выше запястья был вырезан автограф вокалиста Motionless In White. Что всё это значит? Почему всё это происходит именно со мной, а не с кем-либо другим? Почему? Почему?! Охваченная отчаянием и неизвестностью начинаю плакать. Что значит этот номер? Может быть это знак? Например, номер двери, за которой наконец-то найду выход отсюда? Или же последовательность моего тайного списка кумиров? Что ж, если это правда, мои мучения только начинаются… В итоге, придерживаясь первого варианта, поднимаюсь с пола и иду по длинному коридору, высчитывая нужную мне дверь. …232, 233, 234, 235. Наконец-то! Глубоко вздохнув и не зная, чего ожидать на этот раз, закрываю глаза и медленно открываю дверь, на которой висит табличка с номером 235. Может быть, тут мое спасение… Головокружительный вихрь опять затягивает меня внутрь. Больно шлепнувшись на пятую точку, открываю глаза и шарахаюсь от увиденного. Запущенное здание. Похожее на то, какие обычно показывают в фильмах. Напоминает те здания, которых постигла жуткая судьба: природные стихии или что-то вроде катастрофы Чернобыля. Этот архитектурный объект отчасти даже напоминал дом, в котором есть привидения. Уверена, что подростки, охваченные интересом и называющие себя охотниками за привидениями, с удовольствием побывали бы здесь. Последний этаж этого здания выглядит еще более жутко, чем остальные. Нет ни мебели, ни каких-либо вещей. Только четыре стены из серого кирпича. Словно бетонная клетка, напоминающая загрязнённую камеру заключения, но тут гораздо страшнее. О когда-то здесь существовавших трёх окнах сейчас свидетельствуют лишь чёрные дыры. На полу множество осколков. Лежат пустые бутылки от алкоголя, множество окурков. В углу несколько использованных презервативов. Очевидно, что для кого-то это здание когда-то было местом для веселья. На стенах множество надписей, различных знаков, среди которых красуется несколько достаточно красивых граффити. Над средним, когда-то бывшим окном, видна большая красная пентаграмма. Она перевёрнута, так что точно не является символом добра и счастья. В помещении полутьма. Лишь на потолке, на единственном оголенном проводе качается лампочка, которая иногда начинает мигать. Вдали слышу шум. Я тут не одна. Вокруг много людей. В основном пожилые люди, но есть и молодые. Замечаю даже несколько младенцев, ползающих под ногами. Все они разговаривают, смеются. Вижу все это и читаю с их выражения лица, но с трудом что-то понимаю. Хоть и пытаюсь прислушаться, слышу лишь общий шум, доносящийся откуда-то издалека. Тот шум, словно треск испорченного радиоприёмника. Монотонный, раздражающий. Внезапно вдали слышится вой сирены. Чувствую себя беженцем, прячущимся от последствий войны. Вой сирен не прекращается. Становится всё громче и громче. Замечаю, что все собравшиеся вздрагивают и замирают от страха. Смотрят на окна. В итоге, словно стадо скота, бросаются через единственную дверь, в тёмный коридор, полный неизвестности. Все перепуганы и бегут как можно дальше от этого помещения, но лишь одна я остаюсь здесь и смотрю им вслед. Вскоре, словно кто-то толкнул меня невидимыми руками, пускаюсь вслед за всеми. Не знаю, что тут происходит, да и с трудом что-то понимаю, так что бегу за всеми словно овечка, отставшая от стада. Выбежав, замечаю несколько молодых людей, всё ещё мечущихся в тёмном коридоре. Словно охваченные агонией или судорогой, они трясутся, падают на землю и опять встают на ноги. Истерически смеются. Их лица перекошены, глаза выпучены от страха так, что, кажется, вот-вот выскочат из глазниц. Смотрю на всё это зрелище с отвращением. Внезапно один парень подбегает и хватает меня за руку. Ощущаю его ледяную кожу. Холод, проникающий в меня до костей. Его сине-зелёные глаза с ужасом смотрят на меня. Посиневшая кожа почти прозрачная, так что замечаю даже малейшие венки, извивающиеся по его молодому лицу. Всё ещё не сводя с меня глаз, он улыбается. Обнажает кровавые зубы. Что-то говорит, почти кричит на меня, но я ничего не слышу и не понимаю. Всё ещё слышится тот далёкий и неясный шум. Внезапно его взгляд скользит немного левее, и теперь он смотрит куда-то вдаль, прямо за мной. Его взгляд тут же меняется, становится опять полным того неизвестного страха. Его зрачки стягиваются до едва заметных точек, а радужные оболочки приобретают белый цвет. Демонический взгляд, полный ужаса и страха… В итоге, отпустив мою руку, парень пускается бежать. Некоторое время стою, словно прибитая к земле. Смотрю на его удаляющийся силуэт. Взглянув на руку, теперь замечаю на запястье комбинацию из пяти цифр. 23514, пульсируя, приобретают алый цвет. Махнув рукой, парень торопит идти за ним. Торопит бежать, поспешить… Сделав глубокий вдох, пускаюсь за ним. Достигнув лестничной площадки, забегаю туда, словно зверёк, убегающий от злого охотника. Босая бегу по оббитым грязным ступенькам за парнем. Посмотрев вниз через перила, понимаю, что эта лестница, словно сплошная тропа, ведущая из страны чудес. Кажется, что она бесконечна. Вижу, как все те люди, что были со мной в одном помещении, бегут вниз, охваченые ужасом. Бегут всё дальше и дальше. Но… Под ногами неожиданно начинают крошиться ступеньки. Бетон кусками исчезает из-под ног, а вверх прорываются пламенные языки. Бежавший впереди парень срывается в бездну ада вместе с остальными. А я в панике, спотыкаясь, бегу назад. С каждой секундой огненные языки становятся всё больше, показывая этим своё величие. Ту свободу, силу, против которой никто не может устоять. Добравшись до последнего этажа, бегу назад в то странно жуткое помещение. Чувствую, как пламя обжигает мои босые ноги, но сдаться не могу. Не могу просто споткнуться, упасть и сгореть в адском огне… Ведь ещё не время! Только добравшись до того странного помещения и переступив порог, понимаю, что огонь больше не касается меня. Огонь не может переступить порог, поэтому крутится только по ту сторону дверей, словно бешеная собака, уничтожая всё на своём пути. Теперь наконец-то начинаю ощущать тот дикий ужас, который до этого ощущали все собравшиеся. Неописуемый страх, понимая, что приближается что-то очень плохое. Внезапно вдали замечаю чей-то приближающийся силуэт, которого гладят огненные языки. Когда он подошел достаточно близко, осознаю, что это мужчина. Тот, который несколько лет назад изменил мою жизнь. Эшли Парди. Он же номер 1. Тот единственный, из-за которого долгое время медленно сходила с ума. Кажется, что его даже не волнует покушающийся на его жизнь огонь. В его глазах замечаю жалость. Взгляд полон грусти. Всё ещё сидя у стены, под кровавой пентаграммой, смотрю на приближающегося мужчину. В итоге, не вытерпев, бросаюсь в его объятия. — Ребекка, я сожалею… — шепчет тот, обнимая меня. — Всё хорошо. Ты жив. Я тоже. Мы живы! — кричу и, словно маленький ребёнок, утыкаюсь лицом в его грудь. Но, кажется, что он меня даже не слышит. — Ребекка, я сожалею… Твои родители… Их больше нет. — после этих его слов, огонь с силой пробирается внутрь, поглощая наши тела. Из-за неописуемого ужаса моё сердце замирает, а по телу проходит волна холода. Тело сковывает неописуемый испуг, а слёзы начинают душить в прямом смысле этого слова. Отталкиваю его, плачу, кричу, но мужчина лишь хватает меня и сильнее прижимает к себе. Спустя несколько секунд, осознаю значение его слов и впадаю в дикую панику. Произошло то, чего боялась больше всего. Я осталась одна… Внезапная острая боль пронизывает все тело, а особенно левую сторону лица. Сделав глубокий вдох и открыв глаза, понимаю, что лежу, носом уткнувшись в пушистый ковер у кровати. Внезапный полет с кровати прервал мой ночной кошмар, но я не была особо рада этому. Удар об комод гласил, что скоро под глазом появится здоровенный синяк. Хуже — шишка на лбу. А вечером ведь спланирован поход на концерт… Как и следовало ожидать, под вечер мой левый глаз приукрасился не маленьким синяком. Неожиданно зазвонил мобильный. Я схватила его с намерением швырнуть подальше от злости и боли, но, заметив, что звонит подруга, ответила. — Привет, Бекки! — раздался радостный голос подруги. — Слушай, тут такое дело… Амелия приболела и некому сегодня взять интервью у нашего долгожданного гостя. Не могла бы ты мне немного помочь? Надо взять у него интервью. Я позабочусь о проходе в вип-зону. Может даже удастся раньше всех раздобыть нам мерч. — Лиз… Прости. Я не могу. И… Меня наверно сегодня не будет на концерте. — глубоко вздохнув, печально произношу подруге в ответ. — Ты спятила?! К нам приезжают твои любимчики, и ты пропустишь концерт? Бекки, может и ты приболела?! — Может быть… У меня беда. — вкратце рассказав подруге все свои ночные приключения и имеющиеся после всего последствие, в ответ услышала лишь не очень-то радостный совет. Подруга ничего лучше не придумала, как только посоветовать явиться мне на концерт в очках от солнца. Прекрасно… «А в зале-то и так темно будет, никто не увидит.» — бросив напоследок, подруга прервала разговор. До концерта оставалось всего три часа. Мне же следовало явиться на место раньше остальных поклонников группы, поэтому, не медля, пошла собираться. Спустя сорок минут, стояла напротив впечатляющего белого здания. Высокие белые колоны упирались в облачное небо. Начинался мелкий дождь. Стоило мне перешагнуть порог, подруга тут же бросилась в объятия. — Я рада, что ты согласилась! — не скрывая искренней радости, завизжала подруга. — Лиз, я ни разу не брала интервью и не знаю, как это делается. — хмуро взглянув на подругу, перевела взгляд на неподалеку вывешенную на стене афишу с рекламой сегодняшнего концерта. — Да не переживай ты так! Всё будет хорошо. Тебе всего лишь надо будет задать ему несколько вопросов и всё. — вынув из сумки лист бумаги, подруга подала его мне. — Вот, смотри, я тут тебе записала вопросы, которые ты должна будешь ему задать. Весь разговор запишешь на диктофон. — также достав из своей сумочки небольшое устройство, Лиза вручила его мне. — Если захочешь, сможешь задать ему свои вопросы. Когда же ещё тебе выпадет шанс пообщаться с кумиром?! Ты это хотя бы понимаешь? — Мхм… А весь этот «допрос» где проходить будет? — пройдясь взглядом по списку вопросов, краешком губ улыбнулась. Идея всё же заманчивая. И вправду, такая удача не каждому улыбается. — В комнате отдыха. Мы там уже все подготовили. Я сначала присмотрю за порядком в зале, позже присоединюсь к тебе, когда начнется концерт. Чёрт! Через десять минут он будет там. Идём, провожу тебя! — сорвавшись с места, словно опаздывая на последний автобус, обе бросаемся по лестнице на второй этаж. — В конце коридора повернешь на право, будет третья дверь по левую сторону. Веди себя естественно. Расслабься. Самое главное — не нервничай, и всё будет хорошо! Я за шмотками, пока не расхватали всё. Встретимся позже! Стоило мне моргнуть, как подруга тут же исчезла. Не теряя драгоценное время, направилась к указанному кабинету. Не успела зайти и расположиться, как позади раздались чьи-то шаги. Обернувшись, в дверях заметила стоящего мужчину. В реальности он казался ещё более красивым. — Проходите. Я Вас как раз ждала. — засуетившись, быстро закинула лист с вопросами в сумку. Поблагодарив, Юрки зашел и уселся на диван. Я же присела на стул у окна. Включив диктофон, положила устройство напротив мужчины на журнальный столик. — И так… Сегодня у нас в гостях фронтмен The 69 Eyes — финской готик-метал группы. Юрки Линнанкиви, более известный под сценическим именем Jyrki 69. Юрки, считаете ли Вы The 69 Eyes успешной группой? — В разных странах наш коллектив популярен в большей или меньшей степени. Я бы сказал, что мы успешны ровно настолько, насколько этого хотим. — мужчина и вправду обладал чарующим баритоном, которым он разговаривал с эротичным придыханием и вельветовыми интонациями. Взяв себя в руки, вскоре осмелилась задать и второй вопрос. — The 69 Eyes существует уже 30 лет. Вы всегда прекрасно выглядите, но может всё же иногда хочется что-то изменить, например, что-то в сценическом образе? — Хороший вопрос… Мне, как и остальным ребятам, нравится наш сценический образ. Эти косухи в виде скелетов выглядят эффектно. Говоря же обо мне, я не могу ничего поделать со своей внешностью. — смеется. — Я родился с этими правильными чертами лица, с пронзительными голубыми глазами — не могу ничего изменить… К счастью. Я просто такой. Конечно, когда ты создаешь группу в молодости, хочется выглядеть эффектно, но 30 лет спустя вся эта мишура спадает, и остаешься только ты — такой, какой ты есть. Так что, я не играю роль «рокера»: каждый раз, когда вы меня видите — это я настоящий. Goths undead! — Вас называют хельсинскими вампирами. Говоря об этих существах… Есть легенда о Чаше Превращений или Чаше Трансмутаций. Если выпить из такой чаши кровь вампира, то сам станешь вампиром. А если вампир выпьет кровь человека — он станет человеком. Как бы Вы использовали такой артефакт, если бы он попал в ваши руки? — Я бы отдал Чашу монахам в Иерусалиме. Они бы придумали, что с ней делать. — в помещении тут же раздался заразительный его смех с демоническими нотками. — Совсем недавно Вы выпустили новый альбом под названием «West End». И в довольно символичную дату. 13 сентября, пятница. Расскажите немного об альбоме. Почему группа решила именно так назвать этот альбом? — Просто современность — довольно мрачная, всё время много удручающих новостей. А я решил почерпнуть в этом негативе вдохновение, поэтому и выбрал такое название для альбома. Эта идея посетила меня примерно год назад, а мрачных новостей с каждым днём всё больше и больше. По моему мнению, сочетание этих двух слов смотрится хорошо и звучит круто. The 69 Eyes никогда не бывают мрачными по-настоящему. Мы можем петь о смерти, рассказывать множество мрачных историй, но это никогда не бывает всерьёз. В том смысле, что мы создаём романтизированную версию замысла. — Продолжим разговор о песнях. У вас есть композиция «Christina Death», Вы выпустили её более десяти лет назад. А в новом альбоме есть композиция под названием «Cheyenna». В обоих случаях главная героиня — девушка-загадка. Как появился этот образ и песня? Cheyenna — это имя, прозвище или какое-то слово? — Долгое время я не мог понять, что это за слово, но оно постоянно крутилось в моей голове. Представлял, как толпа фанатов подпевает именно это слово. Вскоре мне стало интересно, что оно обозначает, и я начал искать ответ. Мне пришлось проверить, существует ли вообще такое имя. Может, это коренная американская принцесса или какая-то историческая личность. И когда я погуглил слово «cheyenna», я обнаружил, что была история о нескольких девушках в Америке, которые на протяжении многих лет пропадали без вести. Это было жутко, и мне захотелось написать историю о призрачном гонщике, только женского пола. О девушке, которая превращается в призрака. Герой песни, парень, едет ночью через пустыню на своём мотоцикле, и тут рядом появляется сияющая красотка-мотоциклистка. Это Чейенна — прекрасная женщина, призрачная гонщица. Когда-то другой байкер-призрак затащил её в ад, и теперь она собирается затащить туда и этого парня. — Всё же Кристина и Чейенна — два очень разных образа. — Ну, да… В Кристине присутствуют образы нескольких моих друзей, собранные в единое. К примеру, я знал девушку, которая курила сигареты у себя в постели. Нескольких, у которых два кота, есть и те, кто ненавидит Рождество и никогда не одевается в белое. В одной песне — черты сразу нескольких героинь. Так что, вообще-то эта композиция о моих друзьях, реальных людях. Да, кстати, Кристина больше похожа на девушек, которые ходят на наши концерты, а вот Чейенна — вымышленный персонаж. — Расскажите немного и о других песнях. Например, о первом сингле «27 and done». — Да, эту песню мы выпустили первой в качестве сингла и уже играли её на многих фестивалях. Очень рады, что нашим фанатам она зашла. Здорово видеть, как публика поет припев — «давайте все умрем молодыми». Эта песня связана с Голливудом. Последние пару лет я часто бывал на голливудских вечеринках. И это то место, куда люди обычно приходят в надежде исполнить свои мечты. Я часто вижу людей, измученных стрессом, потому что они хотят добиться чего-то в Голливуде. Если ты ничего не добился до 28 лет, ты становишься членом клуба 27 ещё при жизни. Ладно-ладно, это просто мой черный юмор. — засмеялся он, проводя рукой по волосам. — За юмором скрывается посыл: не надо воспринимать себя слишком серьезно. — «Death & Desire» мне напоминает композиции из ваших альбомов вроде «Wasting The Dawn» и «Blessed Be». — Есть такое… Это вроде олдскульной готической песни. Мне кажется, что эта песня прекрасна. Мы не знаем: живем ли мы в аду и попадаем ли в рай после смерти. Просто бывают такие ситуации, которые заставляют нас думать, что мы живем в аду. Идея песни проста — надо принять свое положение. — Юрки, а какая композиция из нового альбома ваша любимая? — Пожалуй, «Hell Has No Mercy». В каждом альбоме есть странная длинная композиция в конце. — Очень хочется спросить про вашу благотворительную деятельность. Вы по-прежнему посол доброй воли ЮНИСЕФ? Что именно вас подтолкнуло к активной социальной деятельности? — Я счастлив, что делаю нечто большее, чем просто играю рок-н-ролл. Сейчас музыканты и артисты могут иметь большее влияние, чем политики. Осознание того, что у меня есть возможность помочь кому-то, обогащает мою жизнь. Например, вчера я навещал детей в сиротском приюте. Сделал им небольшой подарочек. — достает из внутреннего кармана косухи открытку и маркер. Подписывает. Над своим изображением серебряным маркером рисует овал и подает открытку мне. — Это нимб? — Да, для некоторых я святой… — с этими словами мужчина переводит взгляд на окно. Долго смотрит куда-то вдаль. В итоге, задает встречный вопрос. — Детка, а тебе нравится целоваться под дождем? Услышав это, судорожно вздрагиваю. На что это намекает напротив сидящий кумир? Или может всё это мне показалось? Взглянув на мужчину, понимаю, что он с интересом осматривает меня. Неожиданно широко открывается дверь кабинета и это спасает меня от ответа. — Юрки, вот Вы где! — произносит моя подруга в ошарашенном виде. — Концерт вот-вот начнется! Поспешите. — бросив взгляд на меня, на подругином лице появляется широкая улыбка. Весь оставшиеся вечер его слова не выходили из моей головы, а впервые в жизни посещенный концерт любимой группы запомнился надолго.