Человек с дурной репутацией

Капитану Батлеру было не по себе. Сдерживать блокаду становилось все труднее, и ему уже осточертело отказывать убитым горем юным вдовам янки, когда им было нечем заплатить за место на корабле, чтоб переправиться через Миссисипи. Как бы ни ожесточилось его сердце, Ретт не выносил вида искренних женских слез — и вот поэтому он в последнее время предпочитал провозить контрабандой товары, а не молодых женщин. Девица, стоявшая на палубе его корабля, не проливала слез впустую. — Клянусь Юпитером, — взорвалась она, выпрямившись во весь рост и уперев руки в бока. — Мои деньги — такие же деньги, как ваши, даже если это доллары Союза! Ретт ухмыльнулся. — Это так, юная мисс, — ответил он, — но, боюсь, я не смогу найти им достойное применение к северу от реки. Каждый должен на что-то жить, а в Атланте от ваших денег мне проку не будет. Девушка приосанилась: — Так потратьте их, когда снова поедете на Север. На эти деньги вы сможете хорошо пообедать или снять номер в гостинице, — она смерила неодобрительным взглядом роскошную вышивку на его жилете. — Или купить новую финтифлюшку для вашего жилета. Ретт не удержался от смеха. Огня в этой девице было немало. — И почему же вы так отчаянно стремитесь попасть за вражеские линии? Девушка расправила плечи, демонстрируя еще больше решительности — но Ретт заметил, что взгляд ее чуть смягчился. — Мой отец в военном госпитале, — объяснила она. — Он был ранен в бою, и я еду ухаживать за ним. — Юная девица вроде вас — и изображает сестру милосердия? — смешок Ретта повис в холодном воздухе облачком пара. — В этом занятии слишком много святости для вашего норова. Ответный взгляд был таким тяжелым, что Ретт не выдержал и моргнул. — Мама хотела поехать сама, но моя сестра больна скарлатиной. Мой отец тоже был болен, и за храбрость его наградили почетным увольнением, и я собираюсь привезти его домой, прежде чем… — девушка затихла. — Мама хочет, чтобы он вернулся, — закончила она. Этого хватило, чтоб Ретт на мгновение тоже замолчал. Когда он заговорил снова, тон его стал мягче: — Полагаю, я смогу потратить ваши деньги за линией Мэйсона — Диксона, раз вы производите впечатление честной женщины, мисс… — Мисс Марч, — официальным тоном представилась та. — Полагаю, тут нет места, чтобы сесть? Мои ноги стерты до мозолей. — Только не говорите, что вы шли пешком из самого… — Ретт изучил записку, которую она передала ему, и убрал назад в карман. — Массачусетса. — Только от поезда до пристани, — гордо ответила мисс Марч. — Я должна экономить каждый пенни, чтобы отвезти папу домой. — При этом ее простое лицо озарила улыбка, сделавшая его почти привлекательным. — Похоже, ваша семья процветает за счет великих жертв, — сухо обронил Ретт. Мисс Марч провела ладонью по гладкой древесине корабельных перил. — Моя мама сказала бы, что это закаляет дух. — Не верю, что вы похожи на вашу матушку. Еще одна улыбка — на этот раз шаловливая, — и она прислонилась к перилам. — Ни в коей мере. Это наконец рассмешило ее. — Если вы решили посвятить себя уходу за больными, — сказал Ретт, дотронувшись до полей шляпы, — то позаботьтесь обо мне, когда придет мой час. — Христофор Колумб, — она рассмеялась, едва представив такую картину. — У меня терпения не хватит! — А на что же хватит? — На то, чтоб писать. — Писать? А я-то думал, что могу учуять яркое воображение за несколько футов. Мисс Марч закатила глаза. — Я намерена написать величайший роман, — настаивала она, чопорно скрестив ноги. — Я покажу всему свету, на что я способна. — С этими короткими волосами, полагаю. Мисс Марч застенчиво коснулась своей обнаженной шеи. — Они отрастут. А тем временем папа и Бесс снова поправятся. Огонь в ее глазах слишком напоминал Ретту о другой темноволосой женщине — там, в Атланте, — которая твердо отвергла его. Он отвернулся. — Несомненно, если подгонять их станете вы. Мы отчаливаем в четыре часа — вы прибудете в Атланту еще до заката. Вас кто-нибудь встречает? — Боюсь, что нет. — Тогда вы не побоитесь явиться в лагерь вашего почтенного отца в сопровождении человека с дурной репутацией? И снова ее прямой взгляд остановился на его лице: — Ничуть. Спасибо, капитан Батлер. — Благодарю вас, юная леди. Ретт нырнул в рубку и повернул корабль.