Яд, поразивший сердце

Время за чтением этих смехотворных статей пролетело незаметно. В дверь постучали, и пациентка вздрогнула от неожиданности. Выбросив из головы мысли, которые заставляли тревожиться, громко, придав голосу уверенности, сказала: Войдите. На удивление, такими дисциплинированными оказались подруги Нади (все остальные заходили к ней без стука). Ее внимание привлекли их скорбные лица, что отозвалось волной тоски и в то же время негодования в ее душе. Почему у вас такие грустные мины? — удивилась шатенка, — Я же не умираю. Хотя даже если бы и умирала, то не хотела бы, чтобы вы всякими знаками давали мне понять, что я скоро отойду на тот свет. Извини. — виновато откликнулась Юля, выглядывая из-за плеча Алины. Девушки подошли к кровати и сели по обе стороны от шатенки. Как ты? — спросила кареглазая и нерешительно посмотрела в глаза Наде. Уже лучше. — произнесла та с улыбкой, стараясь приободрить подруг. Для Надежды осталось загадкой, почему во взгляде Алины она заметила что-то, что очень тяготило девушку. Однако подруга не спешила делиться с шатенкой своими проблемами. Напряженную атмосферу, повисшую между ними, разрушила блондинка. Ну, Надя, расскажи, что тогда случилось? Как ты спасла Нагиева? Мы хотим услышать все из первых уст! — протараторила она. Ничего особенного. — скромно отмахнулась Надежда. Ты сейчас серьёзно? — у Алины округлились глаза. Юля, сохранявшая спокойствие даже в самый трудных ситуациях, не выдержала и сказала несколько грубых нелитературных слов. Подруги ошарашенно воззрились на нее, но та только начала. — Ты в своем уме?! Тебя чуть не убили, а ты говоришь ничего особенного! Надя нервным движением заправила выбившуюся прядь за ухо. «Она, наверное, едва не поседела, когда узнала обо всем.» Алина напротив выглядела невозмутимо, однако было видно, что она тоже недовольна ответом шатенки. Зато я спасла его. — твердо произнесла она и внутренне напряглась, готовая вступить в горячий спор. Но вместо этого подруги лишь смотрели на Надю в недоумении. Дуреха, а если бы ты не выжила? — с горечью выпалила Юля. То у меня бы уже не было времени думать, что я сделала что-то не так. — спокойно ответила шатенка. Пытаясь отвлечь подруг, Алина сказала, обратившись к Наде: Представляешь, Бакрадзе вчера вышла замуж. О! — брови потерпевшей взлетели вверх, — А нам даже не сказала. И это называется одногруппники! Да они по-тихому расписались и никого не звали. — оправдывала девушку Юлия. Надежда тяжело вздохнула: Я рада за нее, правда. Но можно было хотя бы намекнуть нам по секрету. Впрочем, ладно. Что уж сейчас об этом говорить. Если увидите ее, передайте мои поздравления. Обязательно! — воодушевилась блондинка, — А ты знала, что… Дальше последовал длинный монолог Юлии — показавшийся шатенке бесконечным — обо всех сплетнях и слухах, которые она успела услышать за то время, пока Надя была в больнице. Болтовня подруги так утомила шатенку, что у нее начали слипаться глаза, она не заметила, как уснула. А девушки, переглянувшись, как можно тише направились к выходу. Через несколько дней, когда Надежду выписали, Алина и Юля помогли шатенке добраться до дома. Они вместе поднялись к ней в квартиру несмотря на то, что Надя утверждала, что сама справится со своими домашними делами. Блондинка выкинула из холодильника испортившиеся овощи и фрукты и начала готовить. В то время как кареглазая проводила шатенку до ее спальни и помогла поменять повязку на плече. После этого подруги часто заходили к шатенке, чтобы убраться, приготовить покушать и разумеется проследить за тем, чтобы бинты на плече Надежды были чистыми. Когда рана затянулась, и в помощи девушек не было необходимости, найдя в себе силы, шатенка сходила в полицию и написала заявление на своего бывшего дядю, о чем в скором времени сообщила Диме, от которого услышала исключительно слова поддержки, потому что весь свой гнев актер остужал в тренажерном зале. Через два месяца, когда Надя уже написала и защитила свой диплом на отлично, и, когда множество ночей, проведенных в одиночестве, но скрашиваемых постоянными и такими нужными разговорами с Димой по телефону остались позади, ее ждал выпускной. Нагиев не признавался девушке в том, что ему безумно хотелось приехать к ней, отвлечь от всей этой суеты, прижать к себе; чтобы она, расслабленная, лежала в его объятиях и не думала ни о чем, не переживала. Ему не нравилось, что любимая работала так усердно, что иной раз пропускала приемы пищи. Да, он и об этом ее спрашивал и даже потом журил, хотя все равно ничего не помогала, потому что Надя была чересчур зациклена на написании дипломной работы. Мужчина все понимал и старался не отнимать у нее столь драгоценные минуты, которые, по его наставлениям, шатенка должна была тратить на сон. После их бесед его фантазия отправлялась в полет. Дима представлял, как делал ей массаж на своей кровати; перед глазами сразу возникало воспоминание прошлого лета, когда Надя впервые разделась перед ним до купальника. Он едва ощутимо проводил ладонями по обнаженным участкам ее бархатной кожи, нанося лавандовое масло. Растирал плечи, нежно спускался к предплечьям, возвращался к спине. Слегка задевая грудь, пробегал пальцами по выпирающим ребрам, от чего Надя в его голове вздрагивала; любовно обводил ладонями талию, с предвкушением спускаясь ниже и чувствуя, как под ладонями напрягается молодое желанное тело. После подобного рода фантазий ему приходилось вставать в душе под ледяные струи воды, реже он позволял себе снимать напряжение другим более приятным способом. Наде же, напротив, снилось иногда, что она была закована в наручники, и вот-вот должен прийти Федя, чтобы закончить начатое. Из-за таких снов она просыпалась посреди ночи с криками и в холодном поту. Ее долго трясло после увиденного, и она боялась, что в следующий раз все повторится, и перед ней снова предстанет ее бывший дядя. Однако, разговоры с Димой, постепенно помогли ей избавиться от этих кошмаров, и шатенка забывалалась красочными добрыми снами.