Яд, поразивший сердце

В один из таких поздних вечеров произошло то, чего они оба так долго ждали. Дима как обычно приехал с работы, правда, на этот раз он сначала пошел в душ и только после этого приступил к трапезе на кухне. Надежда сидела напротив и тоже ковыряла вилкой в салате перед собой. Они попеременно кидали друг на друга взгляды украдкой, вовремя опуская глаза в свои тарелки, чтобы другой не заметил, что за ним наблюдали. Однако, им обоим было известно об этом, и такая игра их раззадоривала. В последний раз они все-таки столкнулись взглядами, и Надя наконец-то увидела на лице Нагиева улыбку, как у чеширского кота, с которой он сидел уже несколько минут. В голубых омутах затаилась хитринка, и шатенка поняла, что он что-то задумал. Заметив, что актер доел свою порцию и теперь, словно ожидая чего-то, откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Шатенка, отбросив все нервирующие мысли и справившись с собой, с ухмылкой поднялась, чтобы забрать у Димы тарелку и помыть. Но в тот момент, когда она приблизилась к нему, мужчина притянул ее к себе на колени, крепко удерживая. Девушка растерялась еще больше, когда мужчина нежно провел носом по шее, а потом начал по той же траектории покрывать ее влажными поцелуями. Его ладонь поползла вверх по ее бедру, что вызвало сладустный трепет у Нади. она обняла его за шею и наклонилась, чтобы поймать его губы своими. она сама давно мечтала об этом, но все боялась, и сейчас, затолкав свои сомнения куда подальше, решилась окончательно отдать ему свою душу. Дима сдвинул майку на ней так, чтобы через вырез приникнуть к ее ключицам. Шатенка поглаживала его затылок, а затем осмелилась коснуться мощных плеч. все ее терпение куда-то делось и она схватившись за майку Димы, стала тянуть ее вверх. Мужчина послушно позволил снять ее с себя. Затем он снова вернулся к ее губам, выцеловывая по очереди каждую из них с таким трепетом, что у Нади замерло сердце. он проник под ее коротенькую майку и шершавые ладони сначало погладили впалый живот, затем — бока и стали подниматься, чтобы пощекотать ребра. Пальцы нырнули в ложбинку и перебежали к мягкому полушарию, надежно скрытому за броней бюстгальтера. Надя, не разрывая контакта, поменяла положение. Теперь она обхватила ногами бедра Димы, призывно выгнулась, пытаясь получить столь долгожданную ласку, и сама стянула через голову майку, а Нагиев расправился со всем остальным, что было на ней. Поглаживая ее спину, он спустился к ягодицам, с блаженством почувствовал их тяжесть в своих руках и неожиданно, подхватив девушку, поднялся вместе с ней. Надя, немного испугавшаяся от резкой смены положения, обвилась вокруг него, словно виноградная лоза. Но она напрасно волновалась — Дима бы не допустил, чтобы сокровище в его руках оказалось на полу. Она чувствовала его явное возбуждение и какое-то незнакомое чувство всколыхнулось в ней — удовлетворение и самодовольство. Но в то же время очевидный интерес Димы, затронул в ней что-то до этого неизвестное, что-то, с чем она еще не была знакома. Его поведение пробуждало где-то внизу сладкое томление и предвкушение ночи любви. Он опустил ее на постель, как самую дорогую в мире ношу — бережно и с осторожностью. Шатенка откинулась на подушки и уловила момент, когда Дима отстранился, чтобы расстегнуть джинсы. Она завороженно смотрела, как играли в полутьме мышцы груди и пресса. Он был сложен, словно Аполлон, и она от такого великолепного вида чуть не застонала. Ты прекрасен! — на выдохе произнесла она, и не дожидаясь, пока он сам разденеться, всегда скромная до этого вечера Надежда сама потянулась к молнии на его штанах. Нагиев не стал ей отказывать, настолько он был обескуражен ее инициативой и возбужден, что любое давление ткани на его достоинство ощущалось болезненно. Ты еще прекраснее, моя девочка! — хрипло вырвалось у него. Видимо, вся кровь отлила от головы вниз, раз он смог сообразить только это. Но его не за что было винить. Он положил свою горячую ладонь ей на поясницу, прижав к себе. Другая его рука запуталась в волосах на ее затылке. Их губы слились и языки сплелись в неистовом танце. Когда на них уже не осталось ни крошечного кусочка ткани, Дима, благоговея, помог девушке лечь на подушки и продолжил ласкать драгоценное тело, лежавшее под ним. Расслабься, не зажимайся. — с этими словами он положил ладонь, казавшуюся такой большой по сравнению с талией Нади, на низ живота шатенки, согревая и без этого разгоряченную кожу, вспыхивающую языками пламени в тех местах, где были его руки. Ее словно пронзило током от его движения. Через мгновение они уже слились воедино, и за ним последовал Надин громкий выдох. Боли не было. Остались лишь странные непривычные ощущения. Мужчина опалил своим дыханием ее ушко, с беспокойством спросив: Все хорошо? Надя не знала, от чего по телу побежали мурашки, то ли от его сексуального хриплого шепота, то ли от контраста воспламененного тела, прижимающего ее к прохладным простыням, то ли от осознания, каким заботливым был этот плут. Вместо ответа она повернула к нему голову, улыбнувшись, посмотрела в родные глаза и обняла за плечи, пылко поцеловала, прижимаясь еще теснее к торсу Димы. Его движения возобновились, а ласки стали еще изощреннее. Шатенка тихо постанывала, поднимаясь все выше к небесам, и гладила спину актера, изредка несильно впиваясь ногтями. За выкриком имени любимой последовал продолжительный низкий сладкий стон, и мужчина замер. Надя сжала в руках простыню и по комнате разлетелась финальная нота их любви. Девушка все еще дрожала, даже когда Дима, скатившийся с нее, внимательно вглядывался в ее лицо, продолжая осыпать ее плечи поцелуями, пока ее дыхание постепенно выравнивалось. Шатенка сфокусировала взгляд на мужчине, он оторвался от своего занятия и дрожащими губами приник к ее губам, с силой сомкнув веки, чтобы, не дай Бог, наружу не вырвались непрошенные слезы счастья и внутреннего трепета. Чуть отстранившись, он прошептал: «Моя милая», и стал иступленно покрывать ее лицо поцелуями. Надя обняла его за плечи, смутно ощущая что-то похожее на отголоски слабенькой боли между ног, но ей было все равно, она отдалась на растерзание губам любимого. Она с напряжением ждала, скажет ли он что-то еще, однако, вместо этого он прильнул к ней и уснул со счастливой улыбкой. Дима не сказал ничего про эту ночь и на следующий день (словно так и было надо, точно теперь они стали парой во всех смыслах). Конечно, мужчина был впечатлен страстностью Надежды в постели, и ее поведение разжигало в нем неукротимое пламя. А девушка и думать забыла о своих страхах и комплексах, которые у нее были, потому что видела, что для Нагиева она была идеальной и самой желанной, и он всячески старался доказать ей это, и шатенка отвечала ему тем же. Чувство неловкости между ними сошло на нет уже на третье совместное утро, когда они привыкли вставать вместе после горячих ночей, завтракали, а потом отправлялись на работу. Из-за того, что съемки у Димы были в разных местах и назначены были на более раннее время, Наде и Нагиеву приходилось прощаться, сидя в автомобиле (актер подолгу не выпускал девушку из своих объятий, нежно целуя), а потом она выпрыгивала на какой-нибудь улице (чтобы не задерживать мужчину) и шла на работу пешком, а иногда и добиралась дальше на метро. Дмитрий же оставался на заднем сиденье в гордом одиночестве и тяжело вздыхал, машина трогалась, а водитель включал погромче радио, чтобы хоть как-то отвлечь начальника, и вез его на сьемочную площадку. Обратно после собеседований шатенку вез домой Степан. А потом с ним же через несколько часов возвращался домой актер. Дни потянулись своим чередом, умиротворение и любовь царили в Димином доме до тех пор, пока не случилась новая катастрофа. Ничего не подозревавшая девушка вернулась домой после работы, на которую устроилась совсем недавно, с облегчением скинула в прихожей туфли, и уже посеменила мимо зеркала, когда случайно боковым зрением заметила, что что-то было не так. Она остановилась, включила свет, чтобы получше разглядеть это нечто, и ужаснулась. «Не ждала? А я уже здесь. Давно не виделись, племяшка!» — прочитала шатенка на поверхности зеркала. Когда до нее дошел смысл написанного, у нее внутри все похолодело, она закрыла рот двумя руками, чтобы не закричать на весь коттедж. Надя пятилась, перебирая трясущимися ногами, пока вдруг не уперлась спиной в стену. Она едва не потеряла сознание от одной только мысли, что позади нее мог стоять этот отвратительный человек. Со скоростью молнии она отскочила и начала озираться по сторонам. Рядом никого не оказалось. Не было слышно ни единого звука, ни шороха, ни голосов. Ничего. Возможно, ее поджидали где-то наверху, но точно сказать Надежда не могла. Она судорожно пыталась сообразить, что же делать. Первой мыслью было сразу набрать номер Димы. Но мозгу под воздействием адреналина это показалось плохой идеей — пока она будет пытаться дозвониться, на звук может спуститься Федор, и тогда ей несдобровать. Затем шатенка подумала о том, что можно было использовать вместо оружия, которое задержит бывшего дядю. Кроме ключей, которые она кинула на пуфик у двери, когда вошла, ничего не ум не пришло. В крайнем случае ими можно расцарапать ему лицо или поранить глаза, что даст ей дополнительное время, если Федор, конечно, пришел один. Она подлетела к пуфу, как можно тише взяла ключи и с силой сжала в кулаке, то ли от волнения, то ли чтобы не звенели. Надежда на цыпочках прокралась по темному коридору на кухню, держа перед собой ключи в руке, согнутой в локте, готова была в любой момент ударить ими любого, кто попадется ей на пути. Девушка постоянно оглядывалась в надежде, что не столкнется лицом к лицу со своим бывшим дядей. К ее огромному счастью, опасность миновала, и она без происшествий добралась до нужного места, пройдя через столовую на полусогнутых ногах. Надя бесшумно подбежала к месту, где лежало ее, как она предполагала, спасение и почти бесшумно открыла ящик со столовыми приборами. На глаза сразу попался разделочный нож для мяса с деревянной рукояткой. Шатенка сунула в карман ключи и с остервенением схватила нож. Ей даже показалось, будто его клинок приветственно ободряюще блеснул во тьме. Но это было всего лишь ее разыгравшееся воображение. Она нервно водила глазами по комнате в поисках чего-то еще, но так и не смогла понять, что ей еще пригодится. Когда холодная рукоятка ножа легла в ее руку, это ощущение отрезвило ее на какое-то время и придало уверенности. Надя подумала, что неплохой идеей было бы спрятаться в библиотеке — Федор, мягко говоря, не любил читать и вряд ли бы сунулся туда. Но чтобы дойти до нее, нужно было пересечь гостиную и еще половину дома. Какова была вероятность, что преступник не находился в одной из этих комнат, поджидая ее, а, может, и просто отдыхая, раскинувшись на диване? Имея при себе оружие, можно было рискнуть. Но стоило ли оно того? Скорее всего нет, потому что у мужчины, возможно, были с собой не только нож и отмычка (а как иначе он мог попасть к ним домой?), но еще и пистолет. Причем на этот раз настоящий, а не травматический, как был у ее одногруппника. Надежда постоянно прислушивалась, стараясь определить какие-либо посторонние звуки, но ее оглушала зловещая тишина. Промелькнула воодушевляющая мысль, что вот он, ее шанс позвонить Диме и вызвать полицию, но страх того, что Федор сразу после этого ворвется в комнату и, как минимум, сделает ей больно, заставил ее задрожать. Она искусала губы до крови, пока раздумывала над последующими действиями и наконец решилась отправить Нагиеву и его водителю сообщения, где написала, чтобы актер вызвал полицию, а если тот не прочитает ее зов о помощи в самое ближайшее время, то Степан должен будет сам вызвать полицию и дозвониться до Димы. Шатенка написала все так, что обоим мужчинам сразу стало бы понятно, что это не какой-то розыгрыш, и ей грозила настоящая опасность. Она молилась про себя, чтобы хотя бы кто-то из них прочитал сообщение как можно скорее, потому что боялась сломаться и выдать себя любым громким движением. Она учащенно дышала и чуть не расплакалась от облегчения, когда на экране ее телефона высветились ответы от них обоих, что они уже мчатся домой и, что знакомые актера из службы безопасности скоро будут на месте. Шатенка прочла подбадривающие слова от любимого, и они придали ей сил, но ненадолго. Рано было радоваться. Стоило телефону вновь оказаться в кармане ее бежевых брюк, как комната снова погрузилась в темноту. Тусклый свет от фонарей на улице проникал через окна, оставляя белые следы на полу. Надя бездумно пялилась на них, пока по коже не побежали мурашки. В любом темном углу ее могли поджидать, и это осознание заставило ее вздрогнуть. Но в то же время она не могла просто стоять и ждать, пока Федя начнет проверять дом, если он уже не начал это делать. На кухне прятаться было негде, и от этой мысли сердце болезненно екнуло. Надя сделала глубокий вдох и прижала левую руку к груди, точно пыталась унять бешеный пульс, но все было напрасно. Выбросившийся в кровь адреналин вынуждал сердце колотиться чуть ли не в горле. Шатенка села на корточки рядом с дверью, ведущей в другую комнату, и аккуратно выглянула. Везде была все та же темнота. Все вещи лежали на своих местах, будто в доме и не было посторонних. «Он же насильник, а не вор. Хотя раньше мне казалось, что он вполне мог что-нибудь украсть.» Бесшумно двигаясь преимущественно вдоль стен, она проскользнула в столовую, даже не удосужившись вернуть на место выдвинутый на кухне ящик. Она прошмыгнула за штору вжалась спиной в стену, опустив руки вдоль тела, и стала ждать. Надя не знала, сколько так простояла — минуты тянулись до изнеможения медленно. Она застыла, точно статуя и даже стала дышать через раз. Через какое-то время ее начало трясти, и звуки до нее стали доноситься, словно сквозь толщу воды. Поняв, что в доме началось движение, шатенка до побеления костяшек сжала нож в правой руке. Поднялся топот, хотя и поначалу едва слышимый, но с каждой секундой он усиливался. Кто-то точными шагами прошел мимо нее, за ним был еще один человек и еще, и еще, Надежда сбилась со счета. Они словно крались. Точно также другие люди обследовали первый этаж и поднялись на второй. У девушки внутри все оборвалось. Вдруг в комнате вспыхнул свет. Надя поняла, все было кончено, она была в западне. И то, что ее найдут всего лишь вопрос времени. От осознания этого она чуть не захныкала, как маленький ребенок, но одернула себя в последний момент. Все краски покинули ее лицо, и выглядела она, мягко говоря, как живой труп, но это ее не волновало. Противный холодный пот облепил все ее тело, и от этого у нее начался сильнейший озноб. Благо девушка не касалась шторы, за которой пряталась, и та не колыхалась от дрожи Нади. Шатенке казалось, что она была близка к обмороку, и это было правдой, какая-то тонкая грань отделяла ее от потери сознания и последующего падения. Она должна была дождаться Диму! Она была обязана! Топот прекратился, по коттеджу торопливо бегала пара человек. Надя смутно расслышала, что кто-то звал ее по имени, а затем внезапно проматерился где-то на втором этаже, и после этого крик мужчины стал более отчаянным, точно он увидел что-то, что очень сильно напугало его. «Сокровище мое, где же ты?» — обеспокоенно стучало его сердце. А в мыслях уже нарисовались самые худшие сценарии, которые до чертиков пугали Нагиева. Надя! — раздался отчаянный крик актера где-то далеко, но было понятно, что он еще не терял надежды найти любимую. По мере его приближения ее имя доносилось до шатенки все громче и разборчивее. Однако, ей продолжало казаться, что это была игра ее мозга, который выдавал желаемое за действительное. Неожиданно все стихло. Они поняли, где она пряталась… Мужчины в маскировке и в черных бронежилетах окружили периметр. Один из них бесшумно подошел к окну и дернул штору. Девушка чуть с ума не сошла, когда увидела вооруженных людей, оружия которых были наставлены на нее. Когда ее вопль достиг ушей Нагиева, Диме чуть не понадобился прямой массаж сердца. Он так боялся, что опоздал, пока летел домой, что было бы полным провалом, если бы он сейчас, бегая по дому в поисках Нади, находясь так близко к ней, допустил, чтобы ей причинили боль в его присутствии. Мужчина помчался через все комнаты, подгоняемый страхом за жизнь любимой. Внутри все разрывалось от одолевавших чувств; боязнь увидеть ее, истерзанную и полуживую давила на него непосильным грузом повисла у него камнем на шее, сдавившим горло. Вместе с тем его взяла жуткая злость: он мечтал уничтожить Федора голыми руками и винил себя, насчет того, как же можно было после всего произошедшего в ее городе расслабиться настолько, чтобы не предусмотреть попытки покушения на Надю. Он и сам не заметил, как на бегу почти без остановки повторял ее имя, и наконец, оказавшись в столовой, услышал ее тихий всхлип. Для Димы ее зов громыхнул словно колокол в воскресный день, собиравший всех верующих на службу. Он пересек комнату и приблизился к ней, обойдя незнакомцев. Надя стояла вся бледная и едва держалась на ногах, по щекам катились слезы. Она жмурилась от яркого света люстры, падавшего ей на глаза. Господи! — пронеслась единственная мысль в его голове. Он бегло осмотрел одежду на ней, она была цела. От осознания того, что гад не прикоснулся к ней, у него отлегло от сердца. Нож, норовящий выпасть у нее из ладошки, дал ему понять, что она, к огромному счастью их обоих, не была так уж беззащитна перед насильником. В душе Димы поднялась гордость за Надю, она догадалась взять хоть что-то, чтобы защититься! Кроме того он испугался, что она уронит свое оружие и покалечит себя. Надюш, дай сюда нож. — мужчина произнес это спокойно, хоть в нем и бушевали эмоции, затем протянул руку. Она, словно загипнотизированная, отдала. Нагиев протянул кому-то нож позади себя. Один из мужчин подошел к ним и быстро забрал его. Тогда Дмитрий шагнул к шатенке, поцеловал ее в лоб, затем дотронулся губами до макушки, прижал к себе так сильно, что ей стало нечем дышать. Надя заскулила, слабо затрепыхалась, и актеру пришлось ослабить хватку. Прости. — произнес он, едва шевеля губами, так тихо, чтобы услышала только она. Актер обхватил ладонями ее лицо и исступлённо, даже как-то отчаянно поцеловал её уже слегка подрагивающие соленые от слез уста. Когда шатенка увидела незнакомца, которому Дима отдал «ее единственное спасение», на ее лице отразился первобытный страх. Она даже сначала не поняла, кем тот являлся. Но когда она оказалась в объятиях Нагиева, до нее дошло, что ей больше ничего не угрожало, и тогда Надя разрыдалась, не думая о том, что покажет свою слабость перед большим количеством людей, даже несмотря на то, что она не разглядывала посторонних, и все ее внимание было к единственному человеку. И теперь, горько плача у него на груди, она была почти что счастлива, что он пришел и главное пришел вовремя. Актер прижимал ее к себе, как самое дорогое в мире, и размышлял, как же ей помочь, и в какую комнату ее отвести, потому что, как оказалось, в их спальне злоумышленник оставил им обоим подарок, после которого у Дмитрия появилось непреодолимой желание купить новое постельное белье, а лучше — новую кровать. И Надя, как он полагал, согласилась бы с ним. Он думал, что сойдет с ума, когда забежал в их спальню и увидел лужи крови на полу и на их постели. Ему словно ударили по голове битой, он покачнулся из стороны в сторону, но стоявший рядом начальник службы безопасности был готов подхватить его. Однако, этого не понадобилось. Дима тогда проскрежетал зубами что-то нечленораздельное и руки сами сжались в кулаки. На лбу выступил холодный пот. Его сердце болезненно сжалось, и он прокричал на весь дом имя шатенки, наплевав на то, что специалисты проверили еще не весь дом на наличие преступника. Он метался по комнатам и звал ее, а когда не находил, его сердце все сильнее сковывала боль. Но главное, что это было позади. Надюш, это мой знакомый из службы безопасности Сергей. — представил Дима человека, стоявшего ближе к выходу из столовой, когда он осторожно повел ее мимо него, — Его команда сейчас обследует наш дом. Тот поздоровался. Это был широкоплечий высокий мужчина лет сорока пяти, его комплекция не оставляла сомнений в том, что он работал в этой сфере достаточно давно и усиленно поддерживал форму. На его грузном серьезном лице человека, осознававшего всю ответственность работников такой службы, под густыми черными бровями сверкали, зеленые глаза. Надежда обратила внимание на его воистину римский нос и, заметив, что Сергей смотрел прямо на нее, застенчиво отвела взгляд. Кивнула, чтобы его приветствие не осталось без ответа и, чтобы не показаться плохо воспитанной. Дима точно почувствовал, что ноги совсем не держали шатенку, и она вот-вот могла упасть, притянул ее ближе за талию и они продолжили свой путь в библиотеку. Там, по крайней мере, не было посторонних людей, которых Надя в таком состоянии могла до сих пор бояться, не отойдя от шока. Там хранилось множество книг, хотя некоторые полки по каким-то причинам оставались пустыми. Если бы кто-то внимательно изучил весь список хранившихся здесь произведений, то сделал логичный вывод о том, что либо хозяин покупал все подряд, либо он был настолько разносторонний, что можно было считать его за сверхчеловека, обладающего выдающимся умом. На самом же деле Дима по своей глупости верил, что собирает столь обширную коллекцию для того, чтобы читать это все на пенсии. Но с годами он начал осознавать, что все это было напрасно, так как он будет работать до самой смерти и читать ему будет некогда. И именно поэтому некоторые полки — те которые он не успел заполнить — пустовали. Он не решился вести Надю в ванную, чтобы она умылась. И как знал! Во всех ванных (а их было три: одна примыкала к их спальне и две другие — к гостевым комнатам) тоже было море крови, как ему позже доложили, и в чем он сам потом убедился. Посередине библиотеки находились два дивана, между которыми уместился маленький кофейный столик. При желании на него не только можно было поставить чашечку чая с тарелкой аппетитного пирожного, но еще и положить на него ноги, если уж человек мог позволить себе подобное в чужом доме. Хотя сам Дима никогда так не делал. Он бережно надавил на плечи Наде, чтобы она устроилась на одном из диванов, но ему не понадобилось применять ни капли силы, потому что шатенка сама рухнула на него без сил. Она нервными движениями утирала слезы, шмыгала носом и смотрела почти что пустым взглядом перед собой, в котором все еще плескался ужас. Осознание того, что Дима мог не успеть, заставило ее обхватить себя руками. Нагиеву ничего не оставалось, кроме как сесть рядом и попытаться убаюкать ее в своих объятиях, но девушка не желала успокаиваться. Каждый ее всхлип был равносилен раскаленному гвоздю, который вбивали в его сердце невидимые силы. Пока она плакала, актер чувствовал ее боль так, как будто сам был на ее месте и испытал все это на своей шкуре. К тому моменту когда ее слезы высохли, Дима уже заново испытал весь калейдоскоп негативных чувств: и жгучую ненависть по отношению к Федору, и злость на себя, так как допустил то, что случилось (его пожирала совесть, словно скарабей — человека заживо), и мучительную вину опять же за все это, и разумеется огромное, ни с чем несравнимое желание отомстить тому, кто так жестоко обошелся с Надиными нервами. Закончилось все на принятии того, что это было неизбежно и наконец своего рода торжеством, ибо когда-нибудь преступника поймают, а он, Дима, всячески будет способствовать этому. Тем более, что этим вопросом начнет заниматься компания, которая много лет служила верой и правдой ни одному ему очень долгие годы. Если он привлечет их, а он должен это сделать, то Федю найдут быстрее и соответственно посадят в тюрьму. Когда Сергей вошел в библиотеку, он едва различил их силуэты, так крепко они сплелись. К тому же крошечную Надю не было видно за спиной мужчины. Шатенка, заслышав, что кто-то направлялся к ним, сжала мокрую от слез майку Димы, пряча лицо у него на груди. Актер обернулся, взглянул на вошедшего недовольным взглядом, но потом смягчился, увидев, кто именно к ним шел. А то он уже успел подумать, что, какой-то смельчак отважился по своей прихоти разрушить их долгожданное умиротворение, к которому они так долго стремились. Дима погладил Надежду по спине, пытаясь успокоить прошептал: Все хорошо, Надюш. Сергей пришел всего лишь доложить обстановку. Мужчина приземлился напротив пары. Надя никак не отреагировала на его присутствие, продолжая держаться за любимого. Актер дал знак, что они потом поговорят обо всем откровенно, а пока — надо было не тревожить девушку плохими новостями. Сергей был догадливым, поэтому начал с того, что сказал, что никого в доме не было обнаружено. Шатенка тяжело вздохнула. Дима почувствовал ее теплое дыхание на своей груди. С его плеч словно упал огромный кусок горной породы, когда он заметил, что любимая уже не сотрясалась в рыданиях. Мимолетная легкая улыбка скользнула по его лицу, но тут же исчезла. Его вдруг осенило, что успокаивающий чай мог был ей помочь. Надюш, давай я принесу тебе чай с ромашкой? — его губы пощекотали ее ушко. Она помотала головой, хотя ее виски сдавило так, словно на ней применяли орудие пыток. Она не желала с ним расставаться даже несмотря на то, что Дима хотел как лучше. Он освободился из ее цепкой хватки, поднялся, потом снова наклонился к ней и тихо произнес: Я сейчас приду. Ты в безопасности. Нагиев сам не знал, почему сказал последнюю фразу, наверное, не хотел, чтобы она опять испугалась. Он доверял Сергею, поэтому у него не могло быть и мысли о том, что он причинит вред его девочке. Поспешно спрятав сожаление по поводу того, что ему придется оставить шатенку пусть даже ненадолго за маской брутального мужчины, он широкими шагами направился на кухню. Огромными усилиями он заставил себя не оборачиваться. Когда Дима ушел, Надя поменяла положение так, чтобы сидеть напротив Сергея. Скрестила руки на груди, прожигая взглядом невольного собеседника. Какое-то время оба молча пялились друг на друга, словно играли в игру «кто быстрее моргнет». Начальник службы безопасности сдался первый. Ему вдруг пришло в голову, что нужно было о чем-то поговорить и как-то отвлечь девушку от ее наверняка тягостных мыслей. Хотя все ее внимание, сосредоточенное на нем, и так непрозрачно намекало на то, что она в данный момент думала далеко не о случившемся. Вы такая красивая, когда улыбаетесь. — наконец выдал он, подталкивая ее к разговору хотя бы о чем-то. Надю пробил озноб. «Почему он так сказал? Ненормальный.» Но на смену страху быстро пришло возмущение, какое право этот человек имел, чтобы делать такие заявления? Она была в негодовании. С чего вы так решили? — она одарила его скептическим взглядом. В голосе звучала издевка. Шатенка стала теребить манжету своей блузки, в попытке скрыть тремор. Я просто предполагаю. — спокойно отозвался мужчина, его ничуть не затронул ее тон, даже скорее позабавил, и он объяснил, — Потому что почти все люди, когда улыбаются становятся красивее. Надя молча проглотила его «правду» и одарила Сергея напоследок одним из своих ненавидящих и в то же время подозрительных взглядов. Шатенка не успела ничего ответить, потому что к ним вернулся Дима с чашкой чая. Аромат ромашки и еще каких-то трав шлейфом следовал за ним. Прекрасно понимая, что сейчас настанет время «телячьих нежностей», как он про себя любил выражаться, начальник службы безопасности вскочил на ноги, не желая быть свидетелем чересчур интимной жизни актера. Ну что ж. Я вас оставлю. — тактично проговорил он, прокашлившись. Дай знать, когда криминалисты соберут все улики. — отозвался Дима, когда тот еще не дошел до двери. Ладно. — последовал скупой ответ.