***
Он не испытывает энтузиазма ни когда покупает билет до Сеула, ни когда летит в самолёте, разглядывая через иллюминатор перистые облака, ни когда идёт по телескопическому трапу, неся в руке вместительную сумку, в которую скинул вещи, необходимые на два дня. Он идёт не спеша, разглядывая аэропорт, в котором, и правда, не был вот уже пять лет с тех пор, как бывший предложил переехать к нему, и он окончательно осел в Киото вместе с бойфрендом. Вернее, женихом, ведь на пальце Тэхёна вот уже год красовалось колечко. Их свадьба должна была состояться в конце октября, если бы не... Тэхён скучал по Корее. Скучал по родителям, по брату, по друзьям-омегам, которые уже обзавелись собственными семьями. Обычно родные прилетали к нему сами. Родители бывали у него в гостях стабильно раз в полгода, Намджун пореже — последний раз он приезжал прошлым летом. Тогда они с Махиро довольно сильно повздорили, и Намджун зарёкся, что больше ногой не ступит в их дом. Брат ещё тогда пытался открыть ему глаза, что его бойфренд редкостный мудак, не пропускающий ни одну задницу, да только Тэхён, несмотря на уже пятый год отношений, был по-прежнему влюблён, прощая парню всё, что угодно, и продолжая свято ему верить. И это длилось бы дальше, если бы Махиро не притащил любовника прямо в их постель, пока сам Тэхён ходил по врачам, сдавая бесконечное количество анализов и проходя множество обследований, чтобы выяснить причину своей задержки. Он тогда с трепетом думал, что, возможно, у них будет малыш. Сейчас же он думает, как ему повезло, что это был всего лишь сбой в организме. Он приходил в себя долгих несколько недель, которые ему и вовсе показались бесконечностью. Сейчас ему действительно легче. На смену боли пришло смирение, принятие случившегося. Он на самом деле собирается переступить через это и жить дальше. Ему всего лишь двадцать восемь, у него ещё всё впереди. Он ещё встретит кого-то, кто будет его ценить, а не вытирать ноги о его доверие. Тэхён проходит таможенный контроль и усмехается, когда его встречает огромный баннер с изображёнными айдолами и яркой надписью «Добро пожаловать в Южную Корею!». В родной стране ничего не меняется. Внутри становится тепло. Он поправляет лямку сумки на плече и спускается на эскалаторе вниз, минует багажные ленты и идёт к выходам. А там во всей красе в толпе встречающих стоит Намджун, держа в руках самодельную табличку «самый лучший младший брат». Омега широко улыбается, ощущая особый трепет от того, что видит одного из самых близких людей, и ускоряет шаг, чтобы упасть прямо в медвежьи объятья Намджуна, который явно переусердствовал с тренажёрным залом. — Посмотрите, какие люди! — сияет альфа, целуя в макушку омегу, который ниже на целую голову. — Привет, — улыбается Тэхён, уткнувшись в чужую грудь и вдыхая знакомый с детства запах. — Ну? Как ты? — Намджун хватает его за щёки, сплющивая их в своих ладонях, и делает вид, что внимательно разглядывает его лицо. — Нормально! — смеясь, шепеляво отвечает Тэхён, пытаясь выкрутиться из рук брата. Удостоверившись, что он действительно чувствует себя нормально, альфа стаскивает с его плеча сумку, закидывая на своё, и ведёт на выход из аэропорта, по направлению к припаркованной машине. — Сейчас мы только подкинем Хосока до клуба и сразу к родителям, — говорит Намджун перед тем, как открыть для Тэхёна заднюю дверь своего внедорожника. — Привет, — здоровается, повернувшись с переднего сидения, Хосок и обворожительно улыбается. Он его лишь смутно припоминает, но, наверное, никогда не узнал бы, встретив на улице. Намджун и Хосок сдружились уже после того, как Тэхён уехал в Японию на пмж, поэтому он видел его лишь на фото в инстаграме брата. — Привет, — кивает в ответ омега, слегка улыбнувшись уголками губ. — Ничего, что я навязался прокатиться с Намджуном? — Эм, нет, всё в порядке, — как можно беззаботнее произносит он, но кидает в Намджуна взгляд. Брат пытается стереть тупую улыбку с лица. Тэхёну становится ясно, что не просто так здесь оказался молодой неженатый лучший друг его брата. Весь путь до клуба, владельцем которого Хосок является, он развлекает их болтовней, и Тэхён хоть и хихикает тихо на заднем сидении, но всё равно чувствует себя неловко, прекрасно понимая, что Хосок здесь неспроста. Альфы стукаются кулаками, когда автомобиль останавливается напротив входа в ночной клуб, и Хосок говорит Намджуну, что к десяти всё будет готово в лучшем виде. Тэхён в это время рассматривает пафосный фасад заведения, выглядящий дорого и... сексуально, что ли. Что ж. Может, Намджун и прав. Ему нужно развеяться.***
День в Сеуле проходит слишком быстро. Тэхён с Намджуном успевают отобедать у родителей, и он в очередной раз убеждается, как сильно скучал по семье. Перед уходом он заходит в свою спальню. Он лишь хотел взглянуть на неё одним глазком, зная, что родители ничего там не меняли и не выбрасывали после его переезда. Одним глазком, правда, не получается. Зацепившись взглядом за гардеробную, он проводит добрый час, перебирая вещи и вспоминая бурную юность. Выходит оттуда он с узкими брюками и полупрозрачной блузой, висящими на тремпеле. Идеально подойдёт для ночного клуба, решил он, ведь специально с собой ничего не брал, не собираясь вообще наряжаться. Когда они с Намджуном прибывают к ночному заведению его друга, оно уже кишит людьми, которые принимаются шуметь, завидев именинника. Грохочет музыка, стоит сладковатый смог от кальянов, и Тэхён проводит языком по губам. Душно. К брату тут же липнет какой-то омега, целуя его в щёку, оплетая своими длинными руками и принимаясь шептать что-то на ухо. Тэхён со смешком закатывает глаза. Рядом оказывается Хосок, предлагая ему свою руку, и Тэхён с кивком и едва заметной улыбкой на губах берет его за локоть, двигаясь с ним, Намджуном и его омегой в самую гущу. Тэхён чувствует себя неловко и немного зажато в начале вечера. Они занимают огромную вип-ложу, и их компания, состоящая из друзей брата и их омег, без конца ходит то на танцпол, то к бару, то в уборные, то на улицу, чтобы проветриться. Тэхён на все попытки его расшевелить продолжает сидеть на мягком диване, попивая коктейли. Иногда его разговорами развлекает Сокджин, тот самый омега, липнувший к его брату. Намджун представил их официально. Оказалось, они уже несколько месяцев вместе. Чимин, омега Мин Юнги, оказывается не менее болтлив, но он всё больше сосредоточен на своём парне, поэтому им удаётся не так много пообщаться. Впрочем, Тэхён не расстроен. Ему хватает компании бокала с его алкогольным коктейлем, который приятно кислит на языке. Голову слегка дурманит, и вместе с тем в неё лезут дурацкие мысли. Он снова думает о Махиро, о том, что всё ещё чувствует себя униженно и оскорблённо. Быть преданным, обманутым очень больно. Разорвать помолвку за пару месяцев до свадьбы — это вообще крах. У Тэхёна разбито сердце. Может, правду говорят, что альфы попросту полигамны и не способны хранить верность. Тогда, наверное, он должен просто всё это отпустить. Он не нуждается в нём больше, между ними всё кончено навсегда, и Тэхён бы не принял его обратно, даже если альфа приполз к нему на коленях. Он теперь наученный горьким опытом. Он не прощает измен. Теперь он уважает себя. Он любит себя. Он достоин большего. Господи, да он же просто прекрасен, разве нет? Стоит ему отставить этот бокал в сторону и выйти на танцпол, не останется ни одного альфы, который бы его не захотел. Ему всего лишь двадцать восемь. Он готов прожигать эту жизнь, готов наслаждаться каждым моментом и получать удовольствие. Ему не нужен для этого Махиро. Теперь он свободен. Он прямо сейчас пошлёт его к чёрту вместе с его бриллиантовой подвеской, удалит его номер и выйдет на танцпол! Вот прям сейчас... — Привет, — раздаётся слева от него. Тэхён поворачивает голову и встречается с чёрными глазами, блестящими в свете софитов клуба. Рядом с ним сидит альфа, юный, не больше двадцати лет, с идеальной слегка загорелой кожей и длинноватыми, выкрашенными в блонд волосами. Он с полуулыбкой смотрит на Тэхёна изучающе, и омега отвечает ему тем же. — Привет, — в тон ему произносит Тэхён. — Я тебя знаю. Ты брат Намджуна. Я Чонгук, — альфа протягивает ему руку, и Тэхён не раздумывая вкладывает в неё свою ладонь, продолжая изучать парня взглядом. Тёплая рука сжимает его руку в своей. Не так крепко, как могла бы пожать ладонь альфы, но сильнее, чем следовало бы. — О, вы уже познакомились! — проходящий мимо Намджун роняет ладони на плечи блондина, останавливаясь позади него. — Тэ, это мой новый протеже, мой птенчик — Чонгук! Поболтайте пока! Намджун подмигивает Тэхёну и идёт дальше, приобнимая за талию вьющегося рядом с ним Сокджина. По лицу Чонгука проскальзывает тень смущения. Тэхён слегка наклоняет голову, разглядывая аккуратные черты его лица. Оно выглядит таким гладким, с нежной кожей, а губы слегка поблёскивают, словно от бальзама. Выглядят мягкими. Как и сам мальчишка. Клуб взрывается сумасшедшим битом, а конфетти сыпется с потолка, словно с неба, и запутываются в слегка волнистых, как после душа, прядях альфы. Тэхён любуется переливающимся блеском и тянет пальцы, запуская их в волосы Чонгука. — Конфетти, — едва слышно, одними губами говорит омега. Чонгук ловит взглядом каждое его движение. Конфетти осыпаются на его плечи, обтянутые белой футболкой. Тэхён засматривается. Не может не смотреть. Может, в нём говорят три коктейля или жгучее желание отмщения за свою искалеченную душу и сердечные раны, а может, он просто хочет доказать сам себе, что жизнь продолжается, продолжается прямо здесь и сейчас. — Не хочешь проводить меня? — вырывается у него, когда взгляд снова опускается на пухлые губы. — Уже хочешь уйти? Тэхён уверенно кивает. Да, он хочет.***
Очень странно изображать целомудрие, проходя мимо ресепшна и направляясь в номер отеля с альфой, и до дрожи в коленях мечтать оказаться в его руках. У Тэхёна в голове дымка, которая не рассеивается, а лишь сильнее застилает разум желанием. Дверь их номера закрывается глухо, оставляя их наедине, лишь вдвоём. Здесь нет музыки, нет льющегося алкогольными реками Дом Периньон, нет конфетти, обрушивающихся на них, словно дождь. Тэхён смотрит прямо в глаза, видя в них лёгкое, почти детское замешательство. Пальцы тянутся к самой верхней пуговице на рубашке, той самой, полупрозрачной. Наверняка, Чонгуку видны сейчас очертания его сосков под ней. Тэхён чувствует, какими чувствительными они стали. От одного только чужого взгляда. Тонкие пальцы скользят от одной перламутровой пуговицы к другой, и вот блуза уже падает к его ногам, оставляя его полуобнажённым перед альфой. Чонгук сглатывает, его губы слегка приоткрываются, а жадный взгляд скользит от изящных ключиц к маленьким тёмным ореолам, потом всё ниже, к тазовым косточкам, лишь благодаря которым на омеге держатся джинсы, совсем низко. Тэхён видит этот взгляд и спешит расстегнуть пуговицу, а потом и короткую молнию. — Снимешь их с меня? — негромко предлагает он альфе. Тот кивает, словно в каком-то трансе, но делает шаг навстречу. И ещё один. Он замирает прямо напротив и смотрит омеге в глаза, словно прося разрешения. Тэхён едва различимо кивает. Прохладные пальцы касаются кожи прямо над чуть выпирающими косточками, осторожно, отчего по ней бегут мурашки. Пальцы скользят чуть увереннее, находя край узких джинсов и спуская их вниз. Ткань облегает бёдра слишком плотно, и Чонгуку приходится присесть на колени прямо напротив них. Он действует мучительно медленно, сантиметр за сантиметром оставляя омегу в одном лишь белье. Как только джинсы оказываются на полу, на внутреннюю часть бедра ложится широкая ладонь, притягивая его чуть ближе, а чужие губы начинают покрывать переднюю поверхность, поднимаясь поцелуями вверх, снова находя косточку, а потом задевая зубами край его боксеров. Они летят вниз, вслед за остальной одеждой. Руки сами тянутся к футболке альфы, спеша избавить от неё. Ему хочется скорее почувствовать тепло тела, кожа к коже. Он так давно этого не испытывал. Ему это нужно. Чонгук смотрит на него жадно, помогая раздеть себя, являя взгляду омеги тело, которое было спрятано под безразмерными вещами. Когда они вдвоём остаются совершенно голыми, Тэхён обвивает руками его шею и замирает, чувствуя, как их кожа соприкасается. Член Чонгука прижимается к его животу, пачкая прозрачной смазкой. По телу проходит волна приятной дрожи. Так волшебно. Постель встречает их прохладой. Чонгук нежен, он укладывает омегу на подушки заботливо, как хрустальную вазу, и нависает сверху. Удивительно понимать, что альфа совершенно трезвый, в то время как в нём самом плещутся несколько бокалов алкоголя, разжигая огонь в крови, ведь если бы не это, он никогда бы не осмелился выпустить наружу свои желания. Они поболтали бы, сидя на том мягком диване, слыша музыку и громкий смех, а Тэхён любовался бы конфетти, запутавшимися в блондинистых волнах, спадающих на скулы. И не узнал бы, какие вкусные у него губы, бесстыдно ласкающие, словно это не он смущался, когда позади закрылась дверь гостиничного номера. Тэхён тонет. Он сходит с ума, отдаваясь рукам и горячим губам, исследующим его тело, пока он самозабвенно выстанывает его имя. Он видит, альфе нравится, когда томное «Чонгук» срывается с приоткрытых влажных губ. Тэхён наглеет, он сам кладёт ладонь на затылок парня, заставляя оторваться от вылизывания его шеи и посасывания мочек, заставляя взять в рот сосок, изнывающий без ласки. Они настолько чувствительные, что Тэхён почти плачет, когда чужой рот смыкается вокруг ореолы, принимаясь усиленно сосать. Стоны становятся похожими на выкрики. Он не в силах это контролировать. Его потряхивает, когда Чонгук разводит в стороны его колени. Долгой прелюдии не выходит, они перевозбуждены. Они похожи на двух сумасшедших, дорвавшихся до тела, но им всё равно. Они продолжают целовать и трогать всё, что попадается, сливаясь в танце между простыней, ставшими влажными. Омега откровенно течёт и мечтает, чтобы альфа оказался в нём как можно скорее. До тэхёновой течки ещё долго, поэтому Чонгуку приходится потратить время на хорошую растяжку. И Тэхён ему благодарен за это. Эта именно та вещь, по которой можно судить об альфе. Чонгук потрясающе чуткий и заботливый мальчик. Он плавно вводит один палец за другим, оглаживая его внутри и срывая с его губ тихие просящие стоны. Тэхён мечтает, чтобы это не заканчивалось. — Хорошо... — выдыхает он, когда Чонгук, в очередной раз проехавшись пальцами по его простате, вынимает их из него. Тэхён думает, что это самый потрясающий, самый нежный секс в его жизни, когда альфа склоняется над его членом и берет в рот головку, проходясь по ней языком и даря невероятные ощущения. Он играет языком с уздечкой, дразнит уретру, посасывает только лишь головку, помогая себе пальцами, а у омеги темнеет перед глазами. Ему так невероятно. — Как тебе нравится? Как ты хочешь? — спрашивает парень полушёпотом, снова приникая к шее омеги, где есть точки, особенно ярко пахнущие его природным ароматом. — Хочу видеть твоё прекрасное личико, когда ты войдёшь в меня, — Тэхён обхватывает ладонями его щёки и тянет к себе, чтобы оставить мягкий поцелуй на мальчишечьих губах. Раскатав по члену единственный завалявшийся в кармане джинсов презерватив, Чонгук устраивается между его ног. Тэхён видит, как мелко он дрожит, а испарина на его лице выглядит так очаровательно, что Тэхён снова утягивает его на себя, наслаждаясь приятной тяжестью чужого тела и не прекращая целовать его губы. Он разводит ноги шире, позволяя альфе устроиться удобнее, и Чонгук приставляет головку к отверстию, медленно толкаясь внутрь. Альфа тихо стонет, когда оказывается внутри почти на всю длину, и замирает, давая немного времени им обоим, чтобы привыкнуть к ощущениям. Чонгук двигается сначала осторожно, не разрывая зрительного контакта. Тэхён шепчет, как прекрасно он справляется и как хорошо ему делает, отчего альфа чувствует себя увереннее, принимаясь двигаться быстрее, наращивая амплитуду и не забывая дарить поцелуи. Тэхён тихо смеётся, что Чонгук самый настоящий кролик, когда движения бёдрами становятся слишком уж быстрыми, но не даёт ему замедлиться, потому что нравится. Очень нравится. Нравится, как кровать раскачивается под ними, нравится как загнанно дышит мальчишка, нравится, как он замирает, изливаясь в резинку с протяжным сладким стоном. Тэхён немного помогает себе, желая кончить вместе с ним, и тихонько скулит, когда его член, зажатый между телами, пачкает их белым. Чонгук, взмокший и выдохшийся, падает на омегу, прижимаясь влажной щекой к тяжело вздымающийся груди, и прикрывает глаза. Тэхён перебирает его прилипшую ко лбу мокрую челку, обнимая другой рукой. — Где... — устало говорит Чонгук, не отрывая щеку от груди омеги. — Где хён тебя прятал?..