НЕПОДХОДЯЩАЯ

Оказавшись дома, я переоделась, выпила таблетки, опять намазалась мазью и со стоном улеглась на кровать, придерживая рукой ребра, будто они вот-вот вывалятся. Только я начала дремать, как зазвонил телефон. Открыв один глаз, я взглянула на экран. Подумав пару секунд, вздохнула и ответила на звонок. — Привет! – громкий и веселый голос Полинки разрезал тишину квартиры, и я поморщилась. — Привет. Чего ты так орешь? – я вытянула одну ногу, а вторую согнула в колене. — Я в метро просто! Слушай, я недалеко от тебя, зайду? Ты дома? – в трубке что-то шумело, и я предположила, что это отъезжающие поезда. — Дома, заходи, — вздохнула я, понимая, что мой вечерний сон откладывается. – Возьми чего-нибудь поесть, у меня пустой холодильник, — добавила я, решив, что хотя бы полезное с приятным можно совместить. — Окей! – бодро и по-прежнему громко ответила Полинка и отключилась. Я перевернулась на кровати и уставилась в стену. У меня с самого возвращения домой было какое-то странное ощущение. Словно я что-то недоделала или что-то забыла. Это не было тревогой или беспокойством, скорее, было похоже на какую-то внутреннюю щекотку. Но я никак не могла понять, с чем она была связана. Пока я думала об этом, то даже не заметила, как мысли вернулись к Свете. И в голове возник уже совершенно другой вопрос – почему? Почему я спросила у нее, увидимся ли мы снова? Меня никогда, никогда не волновали подобные вопросы. Да даже если это был очень горячий секс, и девушка мне действительно нравилась, мне всегда было ровным счетом плевать, увидимся ли мы с ней снова или нет. Но тут… я сама спросила об этом. Сама! Я! Какого черта это вообще было? Я, может, не в себе была? Или просто… слишком долго «ухаживала» за ней и в итоге посчитала, что ночи и половины дня маловато, чтобы мы стали квиты? Или причина все же в другом? К счастью, додумать мне не удалось – в дверь позвонили, и мне пришлось сползти с кровати и пойти открывать. — Дерьмово выглядишь, — вместо приветствия проговорила Полинка и охнула, опустив взгляд на мое тело. Я стояла в шортах и спортивном топе, который не скрывал, а скорее, подчеркивал мои «боевые ранения». – Какого… Что это, Романова?! Кто тебя отпиздил?! Твоя подружка эта? Она совсем чокнутая?! – орала Полинка, бросив пакеты на пол. Она начала осторожно крутить меня на месте, разглядывая. — Успокойся, Захарова, — закатила я глаза. – Это не она. Это – недоразумение. — Интересно послушать, что это за недоразумение, — проворчала она, качая головой. – На вас напали? Только не говори мне, что ты снова ввязалась в какую-нибудь драку на улице! — Господи Иисусе, — вздохнула я, закрыв ладонью глаза. – Ты дашь мне слово вставить или будешь сама с собой разговаривать? Полинка прикусила губу и, не выдержав, рассмеялась. Я тоже улыбнулась. — Прости. Просто.. Это выглядит… жутко. — Ощущается не так плохо, — почти честно ответила я. – Раздевайся, разувайся, и пошли на кухню. Я тебе все расскажу, — проговорила я и направилась к выходу из прихожей. — Я, кстати, пива взяла, — пробормотала Полинка, стягивая ботинки. — Святая женщина… — пробормотала я, удаляясь с пакетами в кухню.

***

— Так что, как видишь, никакого криминала, — подытожила я в конце своего рассказа. — М-да… — протянула Захарова, отправляя в рот несколько сухариков со вкусом чеснока и хрена. – Ты умеешь найти приключения на свою задницу. Спасатель хренов. — Я сама не поняла, как это произошло, — честно сказала я, сделав большой глоток прямо из бутылки. – Ты же знаешь, у меня нет комплекса героя и тяги к подвигам, — я закатила глаза. – Рисковать своей шкурой из-за кого-то – больно надо… — фыркнув, я поморщилась и чуть поменяла положение. — Ну, не знаю, — пожала плечами Полинка. – У тебя такое не в первый раз. — Ты о чем? – нахмурилась я. — Ну, я уже говорила, когда только увидела тебя. Думала, ты опять в драку ввязалась, защищая честь и достоинство. Не свои, — пошевелив бровями, Полинка многозначительно посмотрела на меня. — Моя твоя не понимать, — покачала я головой. — Ты чего? – всплеснула руками Захарова. – После окончания школы сразу. Гуляли ночью, помнишь? К нам пристали какие-то отморозки? Я нахмурилась, слушая подругу и отщипывая полосочки от сыра-косички. — Блин, Романова, ты чего?! Трое парней было, помнишь? Они прицепились к нам на аллее еще. Мы прошли почти до метро, там еще ларьки были раньше. Один меня за задницу схватил. И ты ему… — Полинка сжала одну руку в кулак и шлепнула им по ладони второй. – В челюсть и по яйцам. Потом мужик из ларька выбежал с битой, разогнал их. Не помнишь? Еще холодную бутылку к твоей руке прижимали, думали, что ты сломала ее. — А-а-а, — наконец, до меня дошло, и я вспомнила этот случай. – Точно, по морде я одному врезала. Но… как это связано вообще? – нахмурилась я. — Тебе мозги случаем не отшибло вчера? – Полинка внимательно посмотрела на меня. — Ты туго соображаешь. В смысле, еще хуже, чем обычно, — усмехнулась она. — Ой, иди в жопу, — рассмеялась я и кинула в нее косичкой. – Я просто не понимаю, как это связано со вчерашней горкой. — Ну, точно отбили, — покачала головой Полинка. – Дело не в горке, кретинка, а в том, что тогда ты защищала меня, а вчера Свету. Спасала. Я к тому, что у тебя это не в первый раз. А если вспомнить, как ты тому придурку, который мне платье или юбку задрал, по щам надавала? Ты не раз вставала на защиту. Особенно со мной. И ведь это не единственные случаи. А про собаку ты не помнишь? – оживилась Полинка. — Какую собаку? – ахнула я. Может, правда, отбило мозги? Почему я ничего не помню? — В десятом, когда мы пошли ночью на набережную гулять? Мы сидели на бетонной ступеньке этой, и ты собаку в реке увидела. Ты что, реально не помнишь? – Полинка от негодования аж ладонью по столу хлопнула. — Не-а, — покачала я головой. — Ты прыгнула в воду и к ней поплыла. Приперла ее, подсадила, я еще вытаскивать помогала. И ее, и тебя. Тебя отец потом еще на неделю дома запер, потому что ты в обновках была, и все их, естественно, испортила. — А-а-а! – снова закивала я. – Вот как неделю дома сидела и читала гребаного Диккенса, я помню. А вот про собаку не помню… Так, отрывками. — Ты, конечно, тот еще экземпляр, — покачала головой Полинка. – Что на домашний арест посадили, она помнит, а как собаку спасала – провал. — Не знаю, — пожала я плечами и махнула рукой. – Да и какая разница? Сколько лет уж прошло. — Это понятно, просто я к тому, что… — Полинка замолчала и уставилась на меня. – Чего ты так смотришь на меня? – она даже чуть отодвинулась, словно опасалась, что я накинусь на нее. — Это что, засос у тебя на шее? – прищурилась я и протянула руку, чтобы отодвинуть ворот Полинкиной кофты. Но Захарова вжалась в спинку стула и затрясла головой. — Нет там никакого засоса! Отстань! — Захарова! – расхохоталась я. – А я-то думаю, чего ты в водолазке приперлась? Никогда их не любила, а тут смотри-ка. Ну, все ясно с вами, дамочка. Грешите, да? — Блин, отвали, — Полинка жутко покраснела. Даже кончики ее ушей были бордовыми. – Это… случайно вышло. — Какое бесстыдство, — покачала я головой, еле сдерживая смех. – Взрослая женщина! — Романова, отвали! – Полинка была уже похожа на перезрелый помидор. — Да ладно, я шучу же, — смеясь, ответила я, откидываясь на спинку стула. – Что, она решила тебя «пометить»? — Нет, говорю же, это случайно вышло, — продолжая смущенно отводить глаза, Полинка прижала стакан с холодным пивом ко лбу. — Ну, ладно-ладно. Веселитесь, дамочки, — я сделала глоток из бутылки и поставила ее на стол. – И как много вы уже попробовали? — Боже… — простонала Полинка. – Ты думаешь о чем-то кроме секса? — Конечно, — кивнула я, широко улыбаясь. – С кем бы еще им заняться. — Фу, — фыркнула Полинка. – Надеюсь, эта Света никогда тебе не даст. Извращуга. — Прости, с этим пожеланием ты уже опоздала, — усмехнулась я, снова потянувшись к бутылке. Лицо Захаровой вытянулось. — В смысле? — Так что там с твоими засосами? – я не собиралась сдавать позиций. — К черту засосы! – воскликнула Полинка. – Ты что, переспала с ней?! — Сначала ты, — спокойно улыбаясь, кивнула я. Захарова пожевала губу, напряженно глядя на меня. Я видела, как ее разрывает. Она жутко хотела знать, что произошло у меня, но не хотела раскрывать свои «грязные тайны». — Ладно, — наконец, сдалась она. – Мы вчера… в общем, долго и упорно. И да… Она меня «пометила», — вздохнула Полинка. – Так что у вас со Светой? – тут же переключилась она. — Подожди-подожди…. – я подняла бутылку, останавливая ее. – Не так быстро. И что у вас было… необычного? — Необычного? – нахмурилась Захарова. – О чем ты? — Ну… что-то интересное? Позы? Игры? Игрушки? Страпон? – с каждым вопросом мои брови поднимались все выше. – Нет? Вы просто трахались всю ночь и ставили друг другу засосы? — Тая! – воскликнула Полина, снова краснея. – Мы только начали встречаться, какой… какой страпон? К тому же, я не знаю, как она к нему относится. — В смысле как она к нему относится? К нему не надо относиться, его надо надеть и сделать свое дело, — усмехнулась я. — Это мы с тобой нормально это воспринимаем, но… ты же в курсе, как многие лесбиянки относятся к... имитации мужского органа, да? — Ой, — я махнула рукой. – Честно? Я считаю, что это чушь собачья. В смысле… если девушке нравится секс с проникновением, это не прибавляет баллов в ее копилку гетеросексуальности. Это бред. Если кто-то хочет члена – он идет и находит член. А не бабу с сиськами и накладной резиновой балдой. — Я понимаю, но... — Я как-то ругалась с нашими на эту тему, помнишь? – перебила я Полинку. – Это и правда чушь. Типа мне нравится заниматься сексом со страпоном, мне нравится иметь девушку, так что? Это значит, что я подсознательно хочу быть мужиком? Ебала я в рот такие перспективы! — Ты чего разошлась-то? – рассмеялась Полинка. — Да бесит просто эта стереотипность, — фыркнула я. – Так что… советую обсудить со своей подружкой все моменты. Если тебе это нравится, а она категорически против этого, то… — я пожала плечами. – У вас могут быть сложности. — Я думаю, мы пока не на той стадии отношений, — снова покраснела Полинка. — А я бы не тянула. Хочешь, я тебе подарю страпошу? Тебе обычный или цветной? С яичками или просто? — Заткнись! – расхохоталась Полинка, отправляя в меня сухарик. — Я серьезно! – засмеялась я в ответ. – Ну, хочешь, сама купи. Я тебе могу дисконтную карту дать. — Какую карту? Секс-шопа? – снова рассмеялась подруга, очевидно думая, что я шучу. — Ну да. — Ты… Ты сейчас серьезно? – Полинка уставилась на меня. – У тебя есть карта секс-шопа? Скидочная? Как постоянного покупателя? — Ну да, — снова кивнула я. – «Розовый кролик» и «Точка любви». Хотя «Точка» мне не нравится. — Пиздец. У меня карта «Магнита», «Пятерочки» и «Аптеки Столички», — Полинка цокнула языком, чем вызвала новую волну смеха.

***

— Ну, все? Твоя миссия выполнена? Ты успокоилась? – мы уже переместились в гостиную и развалились на диване, фоном включив какую-то передачу по кабельному. — В каком плане? – я одним глазом смотрела на мельтешащих на экране людей, которые мутузили друг друга в какой-то потасовке. — Ну, ты хотела затащить ее в постель. С горем пополам тебе это удалось. Все? Дело сделано? – Полинка совершенно не обращала внимания на экран, напротив, смотрела прямо на меня. – Больше вы не увидитесь? — Не знаю, — пожала я плечами. Я не рассказывала Полинке всей правды, потому что… Потому что сама не знала, как реагировать на то, что я не захотела бесследно исчезать из жизни Светы, как делала всегда раньше. А говорить об этом Полинке я тем более не была готова. — Не знаешь? Ты же обычно сваливаешь, только пятки сверкают, — фыркнула подруга. — Ничего у меня не сверкает, — проворчала я, принимая сидячее положение и убирая бутылку на столик. – Просто… Так удобнее. И вообще, чего ты ко мне прицепилась? Может, мы и не увидимся с ней больше, а может, еще встретимся, кто знает, — пожала я плечами, снова переводя взгляд на экран телевизора. Но Захарова на это не купилась. — Мне кажется, ты мне что-то не договариваешь, — сощурилась она, пытаясь не то пригвоздить меня взглядом к дивану, не то дыру во мне сделать. Я только открыла рот, чтобы снова отрикошетить ее комментарий, как у Захаровой зазвонил телефон. — Блин, — ругнулась она, вставая. – Мы еще не закончили этот разговор, — ткнув в мою сторону пальцем, она спиной вперед направилась к выходу из гостиной, чтобы забрать с кухни телефон. — Ага, — усмехнулась я, щелкнув зубами.

***

Захаровой больше не удалось выдавить из меня хоть какую-то информацию, поэтому около одиннадцати вечера она уехала ни с чем. Я же приняла душ, снова намазалась, приняла обезболивающие и легла на чистые простыни. Открыла диалог со Светой и закусила губу. Написать – не написать? Пока размышляла – пальцы сами набрали сообщение. Я: «Спишь?» Ответа долго ждать не пришлось. Через пару минут галочки окрасились в синий цвет, а под ее именем появилось «Печатает…». Я закрыла диалог и открыла Инстаграм. Когда пришло сообщение, специально не стала открывать сразу. Выждала несколько секунд. Потом решила, что веду себя, как идиотка, и открыла. Греческая богиня: «Еще нет, но уже собираюсь. Лежим с Бруно и готовимся ко сну». Я улыбнулась, представив их, валяющихся на большой кровати, на белых простынях, которые все еще пахнут… Я сглотнула. С чего я взяла, что они еще пахнут? Может, она сразу после моего ухода все постельное поменяла? Что вообще за бред в моей голове? Я встряхнула головой и, ухмыльнувшись, напечатала: «Твоему псу очень повезло». Чтобы окончательно убрать любой намек на романтику, я послала следом ухмыляющийся смайл. Греческая богиня: «Как твои ребра?» Она не отреагировала на мой выпад, что, впрочем, было весьма ожидаемо. Я: «Сначала болели, потом пришла моя подруга с парой бутылок обезболивающего, и мне стало гораздо легче». Греческая богиня: «Ты что, пила?» Я решила поупражняться в остроумии и напечатала ответ, хихикая сама с собой. Я: «Я не пила. Я топор». Света прислала два смайла – один рука-лицо, второй с закатывающимися глазами. А потом от нее пришло смс: «Ты знаешь, что эти обезболивающие лучше не совмещать с алкоголем?» Я усмехнулась. Что это? Забота? Я большая девочка, уж как-нибудь разберусь. Я: «Я заметила только то, что после пива они подействовали еще лучше, чем до». Отправив сообщение, я поправила подушку и завела будильник. Пока я возилась с зарядкой, Света напечатала ответ. Греческая богиня: «Мне иногда кажется, что тебе лет 10». Я: «Мне ненамного больше, так что все в порядке». Я фыркнула. Она что, нотации мне читать будет? Она сама ненамного-то старше меня. Когда мне пришло сообщение, я поняла, что Свете не понравился мой ответ. Греческая богиня: «Спокойной ночи». Я вздохнула и напечатала то же самое в ответ. Как обычно. Начали за здравие, а закончили… как всегда.