Модель, которую я выбрал, ненавидит меня. Что мы будем делать со второй съёмкой?
Цзи Ли отвечает вереницей смеющихся смайликов. Застонав, Сяо Чжань опускается на столешницу. Цзи Ли определённо знает, как подбодрить его в самые тяжелые минуты. Есть и другие уведомления, и Сяо Чжань, опираясь локтями на стойку, просматривает и их. Звонила его мама. Сюань Лу прислала несколько фотографий ужина, и..... Ибо подписался на него в Weibo. Было ли это по просьбе его руководства? Не было бы ничего удивительного, если бы что-то подобное было ходом пиара. Немногие общественные личности управляют своими собственными действиями, и хотя Ибо не совсем на том же уровне известности, что и большинство таких знаменитостей, Сяо Чжань знает, что компании иногда любят держать в узде свои таланты с самого начала. Тем не менее, вскоре после того, как он добавил Ибо в друзья, в его почтовом ящике появилось сообщение. Хорошо поработали сегодня. Может быть, Ибо не ненавидит его так сильно, как он думал? Или это было сообщение, отправленное бедным стажером, работающим в ночное время и пытающимся справиться с чужим упрямством. Противоречивое сообщение, которое Сяо Чжань посылает в ответ, столь же мягко:И тебе тоже спасибо за твой труд.
Сяо Чжань наблюдает, как уведомление о наборе текста появляется и исчезает несколько раз. Если это стажер, то он действительно не торопится. Я знал, что ты не будешь болтать обо мне, потому что я доверяю Сяо-Лаоши. Сяо Чжань не сразу понял, что это сообщение является продолжением вопроса, который он задал ранее, когда дразнил Ибо по поводу просьб его менеджера. Значит, не стажер. Тем не менее, Сяо Чжань не знает, как интерпретировать это вообще. Ненавидит его Ибо или нет? Колеблясь над этим, Сяо Чжань, наконец, отправляет ответ.Ты мне льстишь, Ван-Лаоши.
В течение следующих нескольких дней Сяо Чжань ничего не слышал от Ибо. Он пытается выбросить из головы все мысли об Ибо. Он просматривает фотографии с первой съемки, проверяя, нужно ли их переснимать, и выводит их в фотошоп, чтобы сделать первоначальные правки. Он встречается с Цзи Ли и Ван Чжочэном за ужином, во время которого они оба слушают пересказ Сяо Чжаня о первой фотосессии и её причудливом продолжении на Weibo. Оба они также бесполезны в расшифровке того, что всё это значит; Цзи Ли просто играет бровями, а Чжочэн говорит, что Ибо, вероятно, всё же ненавидит его. (И после этого их групповой чат заполняется слишком большим количеством мемов про Сяо Чжаня. Как Мэн Цзыи и Ван Ичжоу узнали о случившемся, Сяо Чжаню не известно. Но он готов поспорить, что это была маленькая птичка, чье имя начинается с Цзи и заканчивается Ли. Не раз Чжочэн многозначительно напоминает им, что этот чат предназначен для разговора о творческом направлении в одежде Цзи Ли, а не о том, что Сяо Чжань пытается сделать с определённой моделью. И не раз Мэн Цзыи называла его полным придурком.) Неуверенный в том, что он делает, Сяо Чжань старается быть как можно более профессиональным во всём этом. Но даже он не настолько силен, чтобы сопротивляться просмотру записей на аккаунте Ибо. Всё, что касается Ибо, до сих пор остается для него загадкой, и очень интересно попытаться собрать воедино его маленькие подсказки, оставленные в социальных сетях. Несмотря на то, что Ибо — модель, в его Weibo всего несколько постов, имеющих отношение к моде. Сяо Чжань может сказать, что его руководство не полностью завладело им, и это делает просмотр его постов ещё более интересным. Есть посты о конструкторах Lego, которые собрал Ибо. Посты о Ибо на сёрфинге (которые Сяо Чжань быстро просматривал, изо всех сил стараясь не смотреть слишком пристально). Записи о том, как Ибо ест рамён с друзьями в роскошных костюмах после показа мод. И, как и ожидал Сяо Чжань, бесконечное количество постов о гонках. В одном из них он позирует с товарищем по работе, показывая знак мира и невероятно широко улыбаясь. Есть запись о новом шлеме, который он купил, и сопроводительная подпись — просто счастливые лица и восклицательные знаки. Каждый пост настолько честен и искренен, и ни один из них не вписывается в тот холодный образ, который Сяо Чжань видел раньше. Молчание между ними продолжается до тех пор, пока Сяо Чжань не публикует селфи со своей кошкой. Это даже не хорошее фото. Вернувшись накануне вечером с заграничной съёмки в Японии, Сяо Чжань проснулся от того, что Орешек плакалась ему на ухо. За этим последовал бодрящий кофе и сидение с ноутбуком за кухонным столом. То есть до тех пор, пока кошка не полезла по нему, умоляя о внимании, и Сяо Чжань, наконец, не поддался объятиям на диване и мутным утренним селфи. [Ответ на пост от Сяо Чжаня: Доброе утро! Сегодня меня разбудила дочь…] Милое фото. Сяо Чжань моргает, глядя на сообщение, благодарный, что он хотя бы побрился, когда приходит следующее сообщение. Твоя кошка очаровательна (плачущее лицо) Смеясь, Сяо Чжань смотрит на Орешек, дремлющую на подлокотнике дивана. «Ты такая популярная, знаешь?»Ты любишь кошек?
Да. Я хочу завести себе тоже, но там, где я живу, их не допускают. Сяо Чжань может посочувствовать этому. Криво усмехнувшись, он вспоминает, как завел кошку, как только смог жить самостоятельно. К тому же я слишком много путешествую. Ты можешь показать мне больше фотографий? Разрываясь между обычными фразами и странной просьбой, Сяо Чжань снова пытается понять чужие мотивы.Конечно, мой долг как владельца кошки — помогать менее удачливым!
За этим сообщением следует ID Ибо в WeChat, и Сяо Чжань задается вопросом, во что он только что ввязался. Ибо также не красноречив в WeChat, но разговоры становятся более частыми. Он отвечает на каждую фотографию кошки гифками актёров, которых, кажется, сам едва знает, и маленькие отрывки из его жизни также просачиваются в этот чат. Сяо Чжань знал, что второй день съёмок был отложен из-за напряженного графика Ибо и Сюань Лу, но только когда он самолично получает ежедневные новости от Ибо, он понимает, насколько тот занят. Такое чувство, что Ибо всегда находится на пути куда-то или откуда-то. Часто он присылает фотографии вроде размытого шоссе за пределами Чанши или тарелки недоеденного рамёна в зале ожидания аэропорта. Единственное преимущество всех поездок на работу заключается в том, что это делает Ибо более разговорчивым, явно скучающим от всего времени простоя, которое он проводит в ожидании. Он часто попеременно дремлет и достаёт Сяо Чжаня вопросами. Иногда он просит фотографии кошки, а иногда спрашивает подробности о дне Сяо Чжаня. Благодаря их беседам Сяо Чжань узнает о мотогонках больше, чем когда-либо думал, находя волнение Ибо заразительным. Сяо Чжань теперь знает, что такое «дрейф». Он знает имена и номера всех лучших гонщиков MotoGP и, вероятно, мог бы узнать их из списка с фото. В ответ Сяо Чжань ловит себя на том, что отвечает на вопросы Ибо о фотографии. Они даже начали игру, в которой Ибо посылает ему снимки, а Сяо Чжань оценивает его технику. «Нужен фокус», — говорит Сяо Чжань в ответ на один пейзажный снимок, и следующая попытка Ибо исправить фото запечатлела на фотографии его самого, очень стоически подняв вверх большой палец. Сяо Чжань не чувствует, что он понимает Ибо лучше через их разговоры; до сих пор остается загадкой, как он попал в модельный бизнес или почему Ибо был так холоден с ним поначалу. Но видеть более мягкие, более честные части, скрытые за профессиональным поведением Ибо кажется приятным. Ибо впускает Сяо Чжаня в человека, стоящего за моделью, и это опьяняет — видеть его более личные стороны. Сяо Чжаню всё труднее и труднее судить, где сейчас их границы. Они коллеги? Или они друзья? Затем есть моменты, которые заставляют Сяо Чжаня задуматься, может быть, это что-то за пределами любых границ. Например, когда Ибо посылает ему селфи, как только он просыпается, завернувшись в одеяло и мягко улыбаясь. Или когда Ибо посылает ему голосовые сообщения перед сном в ночь, когда он знает, что Сяо Чжань работает допоздна, и Сяо Чжань слышит телевизор на заднем плане, и знает, что Ибо будет держать его включённым всю ночь, чтобы тот помог ему заснуть. Он постоянно спрашивает Сяо Чжаня, ел ли он, и, кажется, сделал своей личной миссией убедиться, что Сяо Чжань питается по крайней мере три раза в день, угрожая заказать ему еду на вынос, если только Сяо Чжань скажет ему свой адрес. И именно в такие моменты Сяо Чжань легко реагирует таким же образом: посылает фотографии кошки, которые, возможно, также запечатлеют его без рубашки, и желает Ибо доброй ночи перед сном каждый день. Он отправляет видео, когда только просыпается утром, когда он все еще в пижаме. Они продолжают делать это всё, и Сяо Чжань не знает, чего ожидать, но он недостаточно силён, чтобы положить этому конец. — Чжань-гэ, — Ибо прибывает в 798 арт-центр с чашкой чего-то горячего в руке и в брюках-карго, которые будто поглощают его целиком. Вязаная шапочка низко надвинута на его лицо, и усталые от путешествия глаза выглядят полумесяцами над маской. Это первый раз, когда Сяо Чжань видит Ибо лично с момента первой фотосессии, и Сяо Чжань чувствует себя немного застенчивым без цифрового барьера между ними. Проще притвориться, что вы умеете читать между строк, когда общаетесь с помощью текста. Лично вы не можете сгладить ситуацию, обвинив в этом автозамену, и не можете притвориться, что находитесь в душе, чтобы выиграть дополнительное время и придумать свой ответ, когда вам присылают селфи с сонным лицом и надутыми губами. — Как прошел твой полёт? — спрашивает Сяо Чжань, пытаясь начать с простого вопроса. — Всё в порядке, — Ибо протягивает чашку, — я принёс тебе подарок. Подарком оказался латте из кафе, которое, как упоминал Ибо, он часто посещал в начале этой недели. Кофе украшен маленькой кошачьей мордочкой, втянутой в пену. Отметины на морде кошки напоминают Орешек, и Сяо Чжань не хочет знать, намеренно ли Ибо попросил об этом или нет. — С тех пор, как ты скинул мне столько фотографий кошки, — Ибо тянется к своему стакану, — я хотел подарить тебе это. Сяо Чжань охвачен нежностью. Что там говорил менеджер Ибо? Действительно, милый мальчик. Но воспоминание об этом только еще больше запутывает Сяо Чжаня. Ибо со всеми знакомыми так откровенничает? Может, это что-то значит, а может, и нет. Пока Сяо Чжань не узнает наверняка, лучше вообще ничего не предпринимать. — Спасибо, — Сяо Чжань поднимает стакан, и его голос сочится сомнением, и он внутренне морщится от того, как деревянно он звучит, — Сюань Лу уже внутри переодевается. Тебе тоже надо подготовиться. Как только Ибо уходит, Сяо Чжань смотрит на свой стакан, зажатый в его руках, задаваясь вопросом, сможет ли он заставить себя выпить кофе и разрушить искусство. Решение выбрать 798 арт-район в качестве последнего места съемок было широко непрактичным выбором. Это место было связано как с миром искусства, так и с квир-сообществом, и, будучи иконой в обоих, Цзи Ли был непреклонен в том, чтобы съемки проходили именно там. Однако статус этого места как туристического означает, что оно легко доступно, имеет хорошие удобства на территории и невыносимо многолюдно в течение всего дня. Даже ранним осенним утром по краям зоны, которую они зарезервировали, уже собираются зеваки, и Сяо Чжань даже видит, как некоторые люди снимают всё на свои телефоны. Не то чтобы он мог их винить. Сюань Лу и Ибо ещё более ошеломляющи, когда они вместе; она — властная девушка в сшитом на заказ золотом костюме, а он — красивый парень в ярком ханьфу. Сюань Лу смотрит в камеру, когда она проводит своими наманикюренными ногтями по шее Ибо, и он приспосабливается, наклоняя голову. — Я знал, что мы сделали правильный выбор, соединив их вместе, — замечает со стороны Цзи Ли, обмахиваясь веером чуть более сильно, чем обычно. Сюань Лу наклоняется над Ибо, и хихиканье в толпе становится громче. Сяо Чжань мельком видит, как Чжочэн рассказывает нескольким зрителям информацию о проекте, показывает сайт и передаёт визитные карточки всем, кто находится в пределах досягаемости. Как и раньше, сама съёмка проходит довольно гладко, и именно стилизация и изменения декораций занимают большую часть утра. Хотя на этот раз реквизита не так много, съёмка снаружи означает, что съёмочной группе приходится усерднее работать, чтобы сдержать стихию. Экраны светоотражения должны быть установлены, и освещение должно быть отрегулировано. Тем не менее, к тому времени, когда они делают перерыв на обед, осталось всего несколько нарядов для съёмок, и Сяо Чжань с нетерпением ждёт конца, чтобы уйти пораньше. Когда модели исчезают обратно в раздевалке, чтобы переодеться, Цзи Ли и Чжочэн облепляют Сяо Чжаня, как мухи, прилетевшие на фрукты. — Латте был от Ибо? — спрашивает Цзи Ли как раз в тот момент, когда Ван Чжочэн говорит. — Это он тот, к кому ты питаешь слабость? Похоже, ты ему не очень нравишься. — Да, — отвечает Сяо Чжань. Он поворачивается к Чжочэну и добавляет, — и ничего себе, спасибо за поддержку. Цзи Ли закатывает глаза и шлепает Чжочэна веером по плечу. Тут же Чжочэн протестующе вскрикивает, жалостливо потирая руку. — Я просто говорю, что, может быть, тебе не стоит придавать этому слишком большое значение. Если он принес тебе кофе, это ещё не значит, что ты ему нравишься. Люди в индустрии развлечений довольно часто приносят закуски и угощения своим коллегам. Может быть, он просто хотел поблагодарить тебя за предоставленную возможность. Чжочэн обнимает Сяо Чжаня за плечи, поворачивая его в ту сторону, откуда только что вышел Ибо. — Я имею в виду, ты только посмотри, он опять на нас смотрит. Как только тот замечает, что они смотрят на него, Ибо тут же отворачивается. Но Сяо Чжань уже видел нескрываемый гнев в его глазах. Цзи Ли с раздражением врывается между ними. — Может быть, это был просто кофе из вежливости, и он втайне ненавидит тебя. Или, может быть, ты ему нравишься, и у него просто такие гневные глаза. Никто из нас не знает, что творится у него в голове, — Цзи Ли многозначительно посмотрел на Сяо Чжаня, — вот почему ты должен сказать ему, что тебе не нужен кофе из чувства долга, и что ты захочешь его только в том случае, если он будет означать что-то большее. Это, должен признать Сяо Чжань, имеет большой смысл. Выслеживая помощников, раздающих обед, Сяо Чжань хватает пластиковый пакет с двумя блюдами и напитками. Он находит Ибо недалеко от того места, где видел его раньше, выглядящего немного потерянным среди суеты персонала и туристов. Он ловит Ибо за локоть. — Хочешь пообедать вместе? Они находят место на одной из скамеек, предназначенных для туристов, и Сяо Чжань старается не садиться слишком близко. Дерево остыло от поздней осенней погоды, и он переминается с ноги на ногу, пытаясь согреть неподвижные конечности. К счастью, Ибо, кажется, привлекает меньше внимания туристов, когда он в своей уличной одежде, потому что никто не останавливается, чтобы посмотреть на них, когда они начинают есть. В течение всего этого времени Ибо болтает о клипе карточного трюка, который он недавно видел. Это трудно понять без визуальных эффектов, но суть, похоже, заключается в том, что фокусник заставил друга подписать своё имя на карточке, разорвал карточку, а затем —в кульминационный момент видео— снова достал карточку, целую и нетронутую. Это звучит как классическая ловкость рук, и Сяо Чжань говорит об этом. — Чжань-гэ, не стоит слишком зацикливаться на процессе, — мудро говорит Ибо. Его губы кривятся в улыбке, — всякий раз, когда вы узнаете, каким образом получился трюк, вы только почувствуете себя глупо, что вас так легко одурачили, — Ибо смеётся. Сняв резинку с коробки для завтрака, Сяо Чжань откидывает хлипкую картонную крышку. Он балансирует коробкой в другой руке и использует палочки для еды, чтобы разломать одну из фрикаделек, запихивая мясо и рис в рот. Они немного поболтали о прошлой неделе; Ибо спрашивает, не забыл ли Сяо Чжань поесть сегодня утром, и Сяо Чжань отвечает, спрашивая, сколько часов спал Ибо за последние несколько дней. — Ну как, тебе нравится съемка? — наконец спрашивает Сяо Чжань между пережёвыванием риса, — тебе нравится твоя одежда? Рядом с ним Ибо только что запихнул в рот целую фрикадельку и, жуя, прикрывает рот рукой. — Очень нравится, — отвечает он, когда снова может говорить. Он усмехается, — думаю, что фотограф довольно опытный. Что касается одежды… Одежда не в моём стиле, но очень красивая. — Мешковатую фигуристую одежду, которую ты любишь, не очень интересно фотографировать, — поддразнивает Сяо Чжань. Оставив коробку с обедом на коленях, он вскрывает тёплые банки с кофе и передает одну из них Ибо, — с Сюань Лу, должно быть, легко работать. Вы отлично смотритесь вместе. Ибо бросает на него непроницаемый взгляд. — Вы двое довольно близки, — его взгляд скользит по людям из съёмочной группы, сидящим небольшими группами и едящими вместе, — да, она профессионал. Это облегчает задачу. «По крайней мере, один из нас должен быть профессионалом», — уныло думает Сяо Чжань. Он перекатывает очередную фрикадельку и чуть не переворачивает коробку с обедом, лежащую у него на коленях. — Спасибо за кофе. Это было намного лучше, чем то, что нам дают за обедом, — смеясь, Сяо Чжань делает глоток кофе и отставляет его в сторону. Он смотрит на Ибо как раз вовремя, чтобы поймать улыбку, сквозь которую можно увидеть рис, — но ты же знаешь, что не должен этого делать, правда? Ибо проглатывает рис, проводя тыльной стороной ладони по губам. Его щеки и нос порозовели от холода, а к руке прилипли рисовые зерна. — Не должен? — Нет, — твёрдо повторяет Сяо Чжань, — мы наняли тебя, потому что ты хорошая модель, и мне не нужно ничего лишнего. Это возможность, которую ты получил от своей собственной тяжелой работы, и она не имеет ко мне никакого отношения. Кофе был очень вкусный, но я не хочу, чтобы ты чувствовал, что должен приносить что-то для меня, когда мы работаем вместе. Я благодарен, но в этом нет необходимости. — Понятно, — говорит Ибо, хотя складка на его лбу говорит о том, что на самом деле это не так, — я напомню себе об этом в следующий раз, — он снова смотрит на свой обед; выражение его лица суровое. Сяо Чжань вовсе не ожидал от него такой реакции. Если бы это было из чувства долга, то разве Ибо не был бы счастлив узнать, что от него этого не ждут? Он думает о своих предыдущих словах, задаваясь вопросом, может быть, он все неправильно понял. Они оба замолкают, и Сяо Чжань смотрит на своих коллег, которые едят и смеются. Он вспоминает селфи, на котором Ибо со своей гоночной командой улыбался так широко, что его лицо, казалось, могло расколоться надвое, и задается вопросом, что ему нужно сделать, чтобы увидеть это выражение самому. Он делает глоток дешёвого кофе, который уже остыл. На утренней съёмке Ибо выглядел неземным и неприкасаемым. Во время дневной съёмки его выражение лица и движения пылают, и Сяо Чжань оказывается под пристальным взглядом, который соперничает с теми взглядами, которые он получал в первый день их знакомства. Когда съёмки заканчиваются, Ибо не заходит попрощаться перед отъездом. После этого больше никаких сообщений WeChat от Ибо нет. Весь проект заканчивается интимной заключительной вечеринкой, на которой Ибо — ангельское видение в белых кружевах. Сяо Чжань вспоминает наряд со съёмок, вспоминает, как Ибо позировал на фоне взрывных вспышек граффити, а Сюань Лу смеялась рядом с ним. Он помнит, как тогда подумал, как хорошо этот наряд отразил крайности Ибо; как контраст нежного топа с высоким воротом и тяжелой плиссированной юбки идеально отражает сопоставление непреклонной решимости Ибо с его более мягкой детской стороной. Улыбка, которая была у Ибо, когда он смеялся с Сюань Лу — это та же самая улыбка, которую сейчас носит Ибо, когда он разговаривает с Юбином. Они толкают друг друга локтями, и Ибо хлопает Юбина по плечу, чуть не толкая его из стороны в сторону. — Ты хорошо себя чувствуешь? Переключив свое внимание на Цзи Ли, Сяо Чжань разглаживает несуществующие складки на своём костюме, отчаянно пытаясь притвориться, что он не пялился на их коллегу. — Да, да, — Сяо Чжань с усмешкой поднимает бокал с шампанским, — поздравляю с хорошо выполненной работой. Я слышал, что показ мод прошёл хорошо. Цзи Ли фыркает. — Разве ты не должен и так это знать? Ты тоже там был. Хотя Сяо Чжань действительно был там, он сосредоточился исключительно на фотографировании и старался быть как можно более невидимым. После того, как они с Ибо расстались на последней съёмке, он не горел желанием снова с ним разговаривать. Если, конечно, Ибо не захочет поговорить с ним сам. Весь вечер Сяо Чжань ходил вокруг площадки, ища лучшие ракурсы и захватывая как можно больше откровенных фотографий. Несколько фотографий, которые он сделал, когда Сюань Лу разговаривала с Ли Боуэном, были размещены в их официальном аккаунте, но несколько фотографий, на которых Ибо смеялся за кулисами — были его личными. — Я был слишком занят, чтобы посмотреть, как прошло шоу. Некоторые из нас работали в тот день, — сказал Сяо Чжань, как будто Цзи Ли не был одержим каждой деталью шоу в течение нескольких месяцев, следя за тем, чтобы одежда, которую он создал, была показана именно так, как он хотел. — Я младший сын, — гордо улыбается Цзи Ли, продолжая, — быть нахлебником у меня в крови. Будучи младшим сыном в богатой семье, Цзи Ли действительно не должен работать так же усердно, как другие, чтобы выжить. Но это — высокая вечеринка, наполненная некоторыми из лучших профессионалов отрасли, это то, чего Цзи Ли достиг благодаря неустанному труду и годам создания своей репутации, и это то, что они оба хорошо знают. — Разве вам не нужно идти произносить речь, Мистер халявщик? — Сяо Чжань огрызается с кривой улыбкой. Чуть позже Цзи Ли произносит речь, а Сяо Чжань обходит галерею. Он спрашивает Боуэна о его планах на конец года и обменивается историями о Цзи Ли с Ван Ичжоу. Он ест множество крошечных бутербродов и маленькие кусочки фруктов. Его бокал с шампанским волшебным образом наполняется каждый раз, когда он опустошается, и он лениво плавает от разговора к разговору. Только когда Ибо стоит перед ним, Сяо Чжань понимает, что каким-то образом его путь привел его в ту область, которую он избегал. Вблизи Сяо Чжань видит блеск колец на пальцах Ибо, выглядывающих из-за щелей в узоре его рукава, блеск, который соответствует гвоздику в его ухе и металлическому блеску вокруг его глаз. Улыбка, которую он видел на лице Ибо раньше, исчезла, и Ибо снова стал больше стальным, чем воздушным. — Ибо. — Сяо-Лаоши, — Ибо поднимает бокал за Сяо Чжаня и делает глоток. Действие жёсткое и слишком вежливое. Разум Сяо Чжаня бурлит тошнотворно-сладкой газировкой, и он не может терпеть, когда его так называют, когда он когда-то был Чжань-гэ. Он устал от того, что Ибо всегда выглядит сердитым, когда они вдвоём, и он хочет вернуться к отправке глупых сообщений в WeChat и к невинным фотографиям своей кошки. — Это именно то, чего я не хотел, — Сяо Чжань не знает, что он говорит, он знает только то, что он должен был сказать это давным-давно. Он протягивает руку вслепую, и Ибо ловит его за руку, помогая устоять. — Что? — Ибо сжимает руку Сяо Чжаня, — чего ты не хотел? Сяо Чжань скучает по Ибо, который дразня присылал ему фотографии чашечного рамена и ссылки на магические трюки. Он даже скучает по шуткам о своём возрасте и назойливым сообщениям, напоминающим ему делать перерывы, чтобы нормально спать, правильно питаться, игнорируя тот факт, что Сяо Чжань — полностью функционирующий взрослый, к которому относятся как к кому-то драгоценному, о ком нужно заботиться. — Я так старался сдерживаться, чтобы не поставить тебя в неловкое положение, и… — внезапно Сяо Чжань почувствовал, что говорит слишком много, и он прижимает стакан к щеке, чтобы охладить румянец, — я всё равно напортачил. Потому что, даже больше, чем он думал, Сяо Чжань хочет быть кем-то дорогим для Ибо. Он хочет видеть улыбку Ибо. И быть с ним. — Зачем ты сдерживался? — голос Ибо очень тихий. — Это должно быть неловко, да? — в отчаянии продолжает Сяо Чжань. Какой бы барьер он ни воздвигал вокруг себя — сейчас он его полностью разрушил. И слава Богу, что эта вечеринка знаменует собой конец их сотрудничества, потому что Сяо Чжань не может быть достаточно смелым, чтобы видеться с Ибо после того, как раскрылся для него, — работать с человеком, которого ты ненавидишь? Когда вечер подходит к концу, музыка, просачивающаяся из динамиков, умолкает. Гости начинают собираться в группы по двое, трое, пятеро и уезжают по домам или куда-то ещё. Без музыки, заполняющей пустые места, пробелы в разговоре становятся ещё очевиднее, и Сяо Чжань чувствует себя ещё более незащищённым. — Я не ненавижу тебя, — хватка на руке Сяо Чжаня крепчает, когда Ибо притягивает его ближе. Взгляд Сяо Чжаня скользит от морщинки на лбу Ибо к беспокойству в его глазах. С такого близкого расстояния он видит серебристые блёстки по краям ресниц, и гель, высохший на волосах. Так близко он видит розовый блеск на губах, чувствует запах шампанского в дыхании. — — Сяо Чжань, Ван Ибо, вот вы где! Хватка Ибо ослабевает, и он делает шаг назад. — Вы двое выглядите здесь такими серьезными! — улыбаясь, Сюань Лу присоединяется к ним, и Сяо Чжань смутно вспоминает, что он сказал Сюань Лу найти его в конце мероприятия. Она выглядит нерешительной, как будто понимает, что вторглась во что-то слишком личное, — кто-то из наших после этого пойдёт в клуб, а ты… вы оба… хотите пойти? Но ущерб уже нанесён. Ибо отшатывается от них, надевая свой безразличный взгляд, который он показывал раньше. — Пожалуй, я пас, — Ибо улыбается, но это выглядит как-то неправильно, — вы двое идите и развлекайтесь, — он кланяется, и Сяо Чжань снова переживает конец их первой фотосессии. Не раздумывая, Сяо Чжань сокращает расстояние между ними, хватая Ибо за запястье, чтобы не дать ему убежать. Извинившись перед Сюань Лу, он тянет Ибо за собой в более пустынную часть комнаты. Он уворачивается от столов и уходящих гостей, изо всех сил стараясь не обращать внимания на тревожное трепетание в груди. Кружевной рукав Ибо шевелится под хваткой Сяо Чжаня, колючий и неудобный, но он отказывается ослабить хватку на запястье Ибо, и тот не сопротивляется, послушно следуя за ним. — Ты отводишь меня в сторону, чтобы сказать, чтобы я больше не делал ничего лишнего? — спрашивает Ибо, как только Сяо Чжань наконец находит угол, который выглядит относительно пустым и спрятанным. Облака из бумаги и проволоки висят над ними, отбрасывая движущиеся тени и свет на их лица. Тени, падающие на лицо Ибо, на мгновение заставляют его выглядеть сердитым, но затем его лицо освещается и Сяо Чжань видит хрупкую улыбку, — скажи, это из чувства долга? — Нет, — признается Сяо Чжань. Рука, за которую он тащил Ибо, все еще зажата в его ладони, и Сяо Чжань прижимает её к своей груди, — я просто не хотел, чтобы ты уходил. Напротив Сяо Чжань видит контраст кружевного топа Ибо с крепкой плиссированной юбкой, и он поражается способности Ибо быть столькими вещами одновременно. Стоя рядом с Ибо, Сяо Чжань видит блеск его колец и серёжек, и его поражает, как ярко может сиять один человек. И теперь всего в нескольких дюймах Сяо Чжань может видеть мягкие изгибы глаз Ибо под слоями макияжа, и Сяо Чжань удивляется, почему он до сих пор не поцеловал его. В уголках его губ виднеется слабое пятно помады. Глаза Сяо Чжаня ловят его, и он слишком занят, рассматривая все детали лица Ибо, чтобы беспокоиться о том, что он показывает в своём собственном выражении. Губы Ибо приоткрываются, когда он начинает говорить. — Я буду честен с тобой: я хочу, чтобы наши отношения были какими угодно, только не профессиональными. Это то, чего я хотел всё это время, и это никогда не менялось, — Ибо смотрит на него, и это определённо не злой взгляд, и, возможно, Сяо Чжань был действительно глуп достаточно долго, — а ты, Чжань-гэ? Сяо Чжань наклоняется и целует его. Это смесь блеска для губ и шампанского, и этот сладкий вкус пузырится на его губах и в груди, когда он смеётся, счастливый и опьянённый алкоголем и любовью. — Ибо, хочешь познакомиться с моей кошкой? Поездка до квартиры Чжаня достаточно долгая, чтобы Сяо Чжань протрезвел до конца пути. Сидя на заднем сиденье автомобиля, они едва осмеливались прикоснуться друг к другу. Но плохо скрытая улыбка на лице Ибо, когда Сяо Чжань переплетает их мизинцы вместе, — это всё то, ради чего Сяо Чжань должен быть терпеливым. Когда тепло алкоголя отступает, оно сменяется другим видом тепла, которое Сяо Чжань любит ещё больше, и он тихо напевает, когда они сидят вместе в темноте. Орешек встречает их в дверях, и Ибо, с ног до головы в дизайнерской одежде, присаживается на корточки, чтобы почесать её за ушами. Он тихо бормочет «какая ты красивая кошка» и «спасибо, что помогла мне приударить за твоим отцом», пока кошка трётся о его дорогую юбку. И, увидев что-то подобное, что может сделать Сяо Чжань, кроме как заставить Ибо подняться на ноги и поцеловать его? Поцелуи превращаются в блуждающие руки, и Сяо Чжань прикасается к Ибо всеми способами, которые приходили ему в голову с тех самых пор, как он впервые увидел его в этом наряде. Промежутки между кружевами делают растирание сосков Ибо через тонкую ткань слишком интимным, и Ибо отвечает взаимностью руками, которые хотят проникнуть за пояс брюк Сяо Чжаня. Потом Ибо ощупывает его только одной рукой, пока Сяо Чжань помогает тому снять кольца и украшения с поцелуями между этим. По дороге в спальню Сяо Чжань, спотыкаясь, вылезает из штанов и помогает Ибо снять топ. Ибо поворачивается, чтобы Сяо Чжань мог спустить молнию вниз по спине, аккуратно целуя его плечи. А потом Сяо Чжань снимает рубашку, и они стоят грудь к груди, и Ибо одной рукой придерживает юбку, чтобы он мог тереться о Сяо Чжаня с довольной дрожью. Когда брови Ибо хмурятся, он выдыхает. — Чёрт возьми, Чжань-гэ, ты такой горячий. — Как ты думаешь, Цзи Ли попросит вернуть наряд? — спрашивает Ибо с кровати, наблюдая, как Сяо Чжань собирает с пола их сброшенную одежду. Оба только что приняли душ, и на Ибо одна из рубашек Сяо Чжаня, и последний должен признать, что это, вероятно, его любимый вид Ибо. — Возможно, — Сяо Чжань встряхивает юбку и оценивает ущерб. Несмотря на кошачью шерсть и несколько рыхлых нитей, ей удалось остаться относительно невредимой. С химчисткой она, скорее всего, пройдет проверку Цзи Ли. А если нет… Что ж, хорошо, что они друзья. Сяо Чжань складывает юбку и ложится обратно в постель, целуя в макушку Ибо и смеясь, когда тот пытается ударить его. Теперь, когда Сяо Чжань видел так много сторон Ибо, он не может насытиться наблюдением за миражом выражений, мелькающих на его лице. Он любит, когда Ибо смущается и слабо отклоняется от него с ударом или колкостью. Он любит видеть диапазон улыбок и взглядов, любит знать, что некоторые из более интенсивных взглядов Ибо имеют другой вид тепла. Что ему и напомнило… — Эй, почему ты выглядел таким сердитым, когда мы встретились? — он по-детски пинает ноги Ибо, — я думал, что ты меня ненавидишь! — Ах, это так глупо… — схватив одну из подушек Сяо Чжаня, Ибо пихает её ему в лицо, и остальные из его слов становятся непонятными. — Я тебя не слышу! — скулит Сяо Чжань. Голова кружится, и он тянется, чтобы сорвать подушку, — ты вызвал у меня такое смятение, что самое меньшее, что ты можешь сделать, это дать мне прямой ответ! Знаешь, сколько раз я думал о том, ненавидишь ты меня или нет? — Извини, Чжань-гэ, — преувеличенно серьёзно говорит Ибо, разразившись пронзительным хихиканьем, когда Сяо Чжань ударяет его той же подушкой, которую только что отобрал, — честно говоря, я просто не могу контролировать своё лицо рядом с тобой, — Ибо кусает губу, выглядя немного виноватым, когда прижимает подушку к груди, — и я…возможно, немного ревновал. — К кому? — Сяо Чжань изо всех сил пытается вспомнить, интересовался ли он кем-нибудь ещё за последний месяц. — Э-э… — голос Ибо совсем тихий, — Сюань Лу. — Сюань Лу? — несмотря на то, что Сюань Лу была и привлекательной, и отличной подругой, ему даже в голову не приходило, что они могут встречаться. Сяо Чжань всегда чувствовал, что Сюань Лу была слишком снисходительна к своим худшим привычкам, чтобы быть хорошим партнером, а Сюань Лу всегда чувствовала, что Сяо Чжань был слишком… не по женщинам. — Она просто мой друг. — Ну, теперь я это знаю, — говорит Ибо, закатывая глаза. Он откидывает подушку в сторону и пристально смотрит на Сяо Чжаня, наклоняясь для поцелуя. Потёртый вырез старой университетской рубашки Сяо Чжаня на Ибо широко падает на его ключицы, а в уголках его глаз всё ещё остается пятно подводки, которое Сяо Чжань стирает большим пальцем. Улыбка Ибо ослепительна. Раньше Ибо не мог скрыть своей ревности. Но теперь он не может скрыть своей улыбки, и Сяо Чжань получает удовольствие, целуя каждую из них с его лица.