цветы, окроплённые кровью

— Господи, прошу... дикое состояние. я в дрожи вновь кашляю лепестками белых лилий смешанных с кровью. хочется кричать, но из-за раздражённого горла вырывается лишь тихий и протяжный вой, ещё больше причиняющий боль. это было обычное утро, предзнаменовавшее обычный день, или я так думала. вновь умываясь, вижу пристывшую кровь на губах, сдирать которую — не самый приятный процесс, но более ничего не остаётся. никто не должен знать о моем состоянии, иначе все выйдет из-под контроля. впрочем, разве я контролировала это хоть когда-то? даже мысль о виновнике моей романтичной болезни, заставляет грубо кашлять в раковину. мне так больно, но ещё больнее изнутри от осознания ненужности ему. боже, я такая глупая! о чем я только думала, летая в мечтах о холодном и серьёзном шамане? с каждым днём мне все хуже и хуже, потому я надумываю об отпуске, чтобы спрятаться от людей. это не поможет, я знаю, но зато не знаю, что делать тогда. что я могу? никогда ранее я даже не думала о том, чтобы без стыда попросить помощи, а сейчас я обязуюсь вопрошать об этом ещё и недостижимую персону. на работе как всегда немного шумно. Годжо подшучивает над коллегами, а мне на стол падает толстенькая папка с очередным его отчетом. ох... проводить целый день за бесконечным потоком букв или цифр, вновь и вновь действовать по одному алгоритму и бегать каждые полчаса, нет, кому я вру, каждые 15 минут, если не меньше, в туалет с очередным приступом кашля. столько крови... для меня нет ничего страшного в ее виде, но кто-то не вовремя вошедший мог бы испугаться. я слишком много теряю ее в последнее время, это ещё больше выматывает. — черт... — тихо слетает с моих уст, когда я замечаю прорвавшийся сквозь рубашку мироточущий бутон. его нужно срочно убрать или хотя бы прикрыть, но меня как-то резко покидают силы. ещё немного и, кажется, я потеряю сознание. я забегаю в первую открытую кабинку, оборачивая руки бумагой, и с треском ломаю цветок. это... это очень больно. очень. понятия не имею, как я смогла сдержать крик, ведь это ощущение я сравнила бы с ломанием кости. что делать с дыркой в рубашке и крови рядом? не знаю. ничего не знаю! я не могу думать вообще о чем-то кроме боли и виновника! просто не могу! я даже произнести его имя не могу из-за стыда, господи.. у меня нет вещи, которой я могла бы прикрыть это недоразумение на правом ребре, черт. черт! мне так страшно... вновь охватывает дрожь и необъяснимая паника, которая с каждой секундой разгоняет мою кровь по сосудам быстрее и быстрее. незажившая рана даёт о себе знать распространяющимся пятном, которое, будто бы, скоро окрасит и мою юбку. через какое-то время мой ум снова протрезвел, позволив одной глупой идее придти в голову, когда коллега зашла в помещение. — (имя коллеги), можешь помочь мне? — произнесла я, сжимая в кулаке грязную ткань. — чем? — я так замёрзла, можешь одолжить кофту? да, молодец, т/и, теперь она запомнит это. ладно, в любом случае, это хотя бы что-то. если это и в правду поможет мне, то пускай, зато мне знатно повезло тем, что она не заметила, что я так старательно прячу. кстати, она не была против помощи, потому я скоро вернулась за работу в желтой кофте. — т/и, ты закончила? — подойдя ко мне, спросил... (не)приятно знакомый мне голос. я надеялась, поднимая глаза, что это не он, но судьба не так благосклонна. — д-да, Нанами-сан. я привстаю с кресла, чтобы достать законченный вчерашний отчёт с полки позади. — кх... — боль в боку снова с силой пронзает, как не вовремя, но парень не замечает, как я тихонько зажмурилась. зато замечает кое-что другое, верно спрашивая прекрасным серьезным голосом. — т/и, что с кофтой? мои глаза округляются, видя кровавое пятно на том же месте уже на одолженной вещи. и ладно, что я замарала — я отстираю, выведу, но то, что он заметил — вот, чего я боялась. ещё больше пугает, что пятно не настолько новое, немного подсохшее, а, значит, я с ним и работала. — т/и? — спрашивает Нанами вновь, делая один шаг ко мне. — хм... кажется, испачкалась где-то, — говорю я, после недолгой паузы. Кенто немного молчит, а после делает ещё два шага, вставая почти рядом со мной. его отделяет ещё шаг или меньше. — Нанами-сан, вот бумаги... меня перебивают. — это ведь кровь. я стараюсь сдерживать свои эмоции, чтобы не выдать себя, но это получается очень с трудом. сердце бешено колотится, а к горлу поступает очередные белоснежные лепестки лилий. — разве? — да, она самая, — он, не церемонясь, берет край кофты в руки, притягивая к себе, делая перед этим ещё шаг ко мне. меня же охватывает просто нереальная паника. и вовсе не из-за близости, нет, а из-за возможности узнать болезненный секрет. — Нанами-сан, отпустите мою кофту, — говорю я требовательно, ожидая таковых дальнейших действий. все же, я не первый день его знаю, хотя сегодня было неожиданным недавнее. — скажи мне откуда это, и я отпущу. он издевается надо мной. — кх.. — я тихо морщусь, прикрывая рот рукой, но совсем тонкая струйка выбивается сквозь щель между пальцами. этого ещё не хватало. — т/и, что с тобой? — ничего. — хватит врать мне, я же вижу все. — и что же вы видите? — я злюсь. корчу глупую и дерзкую гримасу, чтобы хоть как-то избавиться от настырности Кенто, но он не отступает. не могу сдерживать лепестки. — ты не первый день ведёшь себя так, объяснись. — не желаю. Нанами молчит, оглушенный моим резким и холодным ответом. после смотрит на пятнышко и вновь на меня. прямо в глаза, будто пытаясь быть ещё серьёзнее, но я не сдамся. я люблю тебя, а потому не смею доставлять проблем своим недомоганием. но... но он не позволяет не доставлять проблем, очень мягко тыкая в живот, чуть выше пупка. тем самым буквально заставляя меня кашлять из-за неожиданных действий. я чуть дергаюсь, прикрывая рот, и упираюсь рукой в его плечо, как в опору. удобное место я выбрала, что сказать. — т/и...? я бы очень хотела посмотреть на него сейчас. чувствуя слёзы, я жмурюсь, продолжая изнурительно кашлять. — т/и, почему ты раньше не говорила...? а что я должна была сказать? что я влюблена в тебя как дурочка? ты это хочешь услышать? ты ведь оставишь меня без ответа, ничего не изменится, лишь груз для тебя в виде умирающего человека. — оставь меня, — тихо произношу я, сжимая свежие кровавые следы моей боли. почему именно лилии? — я не могу, — Нанами сохраняет легкую паузу, — скажи мне, ты любишь мимозы? а я в ступоре, отгоняя одну единственную мысль, скорее даже мечту. — да, люблю. — я люблю лилии, — нет, он... нет, нет! — белые лилии люблю. я с надеждой, но невероятным испугом, смотрю на него. вижу легкую улыбку, но такую нежную, которой на его лице никогда не было. Кенто прикрывает глаза, а после тихо начинает смеяться, пока с моих глаз ручьём льются слёзы. я не могу поверить в это. — знаешь, т/и... — Нанами-сан, пожалуйста, стойт.... — т/и, — он перебивает меня, нежно смотря прямо в глаза. карие они так тепло греют изнутри, что я готова растаять прямо сейчас. моя рука все ещё на его плече, — я люблю тебя. я не могу прекратить плакать, просто зарываясь в его объятья, которые Кенто начал, просто положив руку на мою спину. он такой теплый, просто невероятно тёплый. я всегда думала, что люди тёплые, но представить не могла, что настолько. — Нанами-с-сан.... — я тихо хнычу. — ты можешь звать меня Кенто. — Кенто, — я поднимаю голову, видя его глаза и немного слез в них, но так же нежную улыбку, — я люблю вас... люблю, Кенто. — прости, мне стоило раньше сказать о своих чувствах. — нет-нет, это я.. я должна была сделать хоть что-то, ведь вы (он перебивает, исправляя на «ты») так страдали из-за меня. — я надеюсь, больше ты не позволишь мне тосковать по твоей любви? я вытираю слёзы и поднимаю голову, даруя ему любящую улыбку и согласие. признаюсь честно, я много кого любила в жизни, но это первый раз, когда позволяла человеку видеть меня настолько уязвимой. любовь... я никогда ранее бы не сказала, что это может осчастливить, но вот я стою и обнимаю его, зарываясь в изгибы шеи и плеч, и даже не могу подумать о том, что это возможно. он позволил мне испытать счастье в полной мере и в будущем, оказалось, что так же оставлял мне лишь самые хорошие воспоминания. Нанами Кенто, спасибо за твою заботу и любовь, которой окружил ты меня. я люблю тебя или... вернее будет сказать, я люблю своего мужа.