Золотая лихорадка

***

— Я принесу кое-что для тебя, Сол. — сказал Харви, расправляя свой пиджак. — И я рассчитываю на то, что в бутылке останется ещё хоть что-то, к тому моменту, как я вернусь. Да?       Фару одолела легкая усмешка, и она махнула рукой, дескать, иди уже в свой цветочник, а сам Сильва довольно растянулся на стуле и завел руки за голову. Не теряя бодрого настроя, Бен отправился в оранжерею, и когда отдаляющиеся шаги совсем стихли, Фара все же прервала гнетущую их тишину: — Ты как? — Ее теплая ладонь бережно опустилась на его плечо, и даже через ткань Фара почувствовала, как холодеет его кожа. — Знаю, глупый вопрос.       Сильва сложил руки в замок, безмолвно подмечая, как быстро по его телу расползается эта зараза. Мерзкие черные паутинки и не думали останавливаться, они всё ползли и ползли, постепенно проявляясь там, где были кровяные сосуды и едва видневшиеся вены. Раны на спине изнывали и кровоточили, а зрение постепенно его покидало, когда глаза уже почти стали стеклянными. Что он должен был ей ответить? И что она должна была у него спросить?       Мы часто совершаем ошибки, еще чаще не хотим их признавать. И точно далеко не всегда думаем о верности решений, которые неизбежно приведут к определённым последствиям.       Ему бы ни за что не взбрело в голову воскликнуть: «Я ведь говорил!», нет, Фара корила себя, обвиняла в безрассудстве уже сотый раз, и каждый раз, обращаясь к самой себе, спрашивала, почему ее преисполняла уверенность в том, что всё обойдется? Что сожженный не представляет серьезной опасности, и что залезть в его сознание - неплохая идея. Будь Сильва немного настойчивее, она бы непременно сдалась, и они бы разделались с монстром в ту же ночь. Но этого не случилось.       Сол все еще улыбался ей, и пусть эта улыбка была самой горькой в его жизни, он не мог поступить с ней иначе. — Знаешь, Фара, я все еще держусь на ногах. Так что не списывай меня со счетов. — Сол бодро похлопал ее по руке, которая все еще покоилась на его плече. — Ну, разве что я уже не так красив как прежде. — Ох, Сол, скромность тебе совсем не к лицу. — С тяжелым вздохом опешила Фара, когда ее взгляд переместился на пустующие рюмки. — Ты помнишь? Ты всегда был первым красавцем в колледже. Да что там, по тебе добрая половина Алфеи сохла, прямо-таки рассыхалась.       Фара рассмеялась на последней фразе, и Сол тоже не смог удержать приступа смеха. Он придвинул к себе бутылку с виски и вновь наполнил их рюмки. Где-то вдали приглушенно раздавалась басистая музыка - их непременно успокаивало то, что дети сейчас отдыхают, и их головы не забиты взрослыми проблемами. Возможно, это одна их последних беззаботных ночей для них в этом году. — Ты ведь знаешь, порой меня это дико раздражало. — Однако, в какие-то моменты и нравилось. — В голове феи пронеслись блеклые воспоминания такой далекой молодости. — Но я никогда не хотела быть участницей этой золотой лихорадки. — Тебе это было не нужно, - Задумчиво протянул Сол. — И ты всегда знала почему.       Фара самодовольно улыбнулась, слегка отвернувшись в сторону, чтобы не быть замеченной в своей маленькой радости. Конечно, они оба знали это лучше, чем кто-либо другой: за Сильвой и Андреасом всегда носилась толпа хорошеньких девочек-студенток. Они шутя называли этот год своей жизни золотой лихорадкой, когда от внимания не было отбоя, а тренировки еще не были такими изнуряющими. А потом их приметила Розалинда, и юношеская беззаботность рассеялась как золотая пыль по солнцу. Но они все еще были вместе. Крепкой командой, верными напарниками, быть может, чем-то бо́льшим? А остальное не имело особого значения. — Кхм, будет большой удачей, если заброшенный павильон останется цел после их пивной попойки. — Сол перевел тему на студентов, в надежде хоть немного разрядить обстановку. — Я краем уха слышал, сегодня там вечеринка с особым размахом. — Кто бы говорил, директор Сильва! — Фара изумлённо распахнула глаза, а затем залпом выпила виски, которое дожидалось ее уже с несколько минут. — Розалинда была в ярости, когда узнала...       Перед глазами Сола появились размытые картинки прошлых лет. Первая вечеринка в Алфее, организованная лично им, танцы и веселье, и молодые девчонки, недоверчивый взгляд Фары и острое непонимание со стороны Бена. Сильва до сих пор задавался вопросом, каким же чудом им удалось пронести выпивку на территорию колледжа? В те времена, надзор над студентами был очень тщателен, а правила как никогда строги. Тогдашняя директриса отправилась с визитом в столицу на пару дней, и каково же было их разочарование, когда внезапно, так притязательная женщина, ох, будь она неладна, решила вернуться.       Все хорошее когда-то заканчивается. Как же к месту пришлись тогда целебные настойки Бена. Под их действием, определённо легче было слушать нотации и нравоучения от Розалинды. Но исправительные работы с похмелья радости, как и энтузиазма, точно не прибавляли. — Твое счастье, Сол, что в тот день у нее было много хлопот, и мы помогли тебе с уборкой территории. — Воспоминания о первом курсе всегда вызывали на их лицах глупые улыбки, ведь по прошествии стольких лет, так многое казалось по-детски нелепым.       Пропустив очередную рюмку, Сильва, вдруг сильно закашлялся. Он схватился за горло, ощущая настолько явно приступ зверской боли, что это заставило его сползти со стула. Он готов был поклясться, что по его телу расплывался раскаленный металл, и, как назло, у него не осталось сил сдержать обессиленный стон, так резко сорвавшийся с его синеющих губ. В ту же секунду он подумал, как же сильно напугал Фару. Но она всего лишь утомленно опустилась рядом с ним и подхватила его под ребра. Паника была ни к чему. Они не заметили, насколько сильно сжали руки друг друга. — Даже не думай. — Сквозь зубы процедила Фары, в попытках усадить Сола в такое положение, которое могло бы немного облегчить эту невыносимую боль.       Времени оставалось совсем мало, а надежды на выздоровление Сильвы утекали как песок сквозь пальцы. Быстро, неумолимо. Она сойдет с ума, если он умрет прямо на ее руках. Нет, она этого не допустит. — Только не сейчас, Сол, только не сейчас... — последние слова она уже едва слышно шепчет, отчаянно пытаясь сдержать подступившие к глазам слезы. — Продержись еще немного. Бен! Где же черти тебя носят!       Будто ответом на ее немые мольбы, по фойе раздался громкий перезвон, и Фара без оглядки схватила телефон. Они убили сожженного. Как жаль, что не того. Отныне жизнь Сола Сильвы была лишь в ее руках. Она знала, на что идет.