Приют

      Джон любил периодически уходить в себя. В поисках ответов на вопросы, в попытке найти суть – он часто выпадал из реальности. Хотя иногда совсем не был уверен, что эта реальность настоящая. Его собственная была гораздо интереснее. В ней находился он сам без других людей. Хотя едва ли они были достойны так называться. Как давно он перестал видеть в людях хоть что-то хорошее? Иногда ему казалось, что это было с рождения. Еще маленьким ребенком он кожей ощущал притворство и ложь, видел, какую пустую жизнь они ведут. Может еще тогда маленький мальчик знал, что однажды станет тем, кто будет учить людей ценить свободу, свою жизнь, себя... Нет, он не был самопровозглашенным Богом, однако это стало своеобразной миссией.       Свобода... На сколько мы все свободны? На сколько сильно связываем себя цепями обязательств перед обществом? Ценим ли каждую минуту или просто плывём по течению? Джон любил наблюдать за людьми и знал ответы на эти вопросы. Они не ценили ничего. Суетливые, куда-то бегущие, постоянно делали акцент на всякой ерунде, забывая по-настоящему важные вещи. Липким слоем над ними повисла паутина мелочных поступков, эгоизма, обмана и невероятного безразличия. Каждый жил так, словно в запасе было еще несколько таких жизней или способность запускать время вспять, продолжая плести паутину и не оставляя шанса выбраться из неё.       Все, абсолютно каждый, буквально кричал о своей свободе. Ни у кого не возникало сомнений в том, что им не дозволено делать всё, что заблагорассудится. Никто не задумывался о последствиях поступков, не видел свою жизнь под другим углом. Каждый хотел быть своим личным судьей и всегда выносить оправдательный приговор. Ошибки? Они считали себя безупречными. Совесть? Давно заброшена за ненадобностью, если и когда-то была. Джону внушала отвращение мысль о том, насколько свободными себя считают люди. Ведь это такое заблуждение. И может именно тогда возникло решение научить их, показать, как же сильно они ошибаются. Джон ограничил внешнюю свободу, чтобы они поняли насколько связаны внутри. Сколько скрытых страхов в них живет, насколько они в конфликте сами с собой.       Первый раз он собирал самых отвратительных людей. Преступников и убийц, давно падших и заблудших в аллеях своих грязных дел. Их демоны время от времени любили вырываться наружу и устраивать там ад. Некоторые из них смогли усвоить урок, но какой ценой... Сейчас же его целью стали другие. Те, кто цеплял наличием души, те, кто не был пустым внутри. Он хотел сделать их сильнее и верил, что мир тогда станет намного лучше. Джон надеялся, что, будучи запертыми в особняке и не имея возможности сбежать, люди встретятся со своими проблемами лицом к лицу и одолеют их. Ведь именно это мешало им жить на полную. Он забирал внешнюю свободу, но в итоге даровал внутреннюю. Ценой сражений, боли и своеобразных испытаний, старался донести, насколько они несвободны в плену своих страхов, желаний и мнений окружающих.       Мы все рождаемся свободными, а дальше связываем себя цепями. У всех нас есть крылья, но мы так редко их используем, что совсем разучились летать. Люди слабы и совершенно неправильно трактуют свободу. Деньги, связи, власть – это иллюзия свободы. Свобода внутри. Джон видел много богатых людей, которые ни в чем себе не отказывали. Могли путешествовать, но всегда оставались заперты внутри себя. А многие бедняки, которые едва могли позволить себе лишнюю роскошь, были поистине свободны. За неё нужно бороться. Свобода не в движении, а внутри. Свободны души... А их души изранены. На старые шрамы накладываются новые и так слой за слоем. Но Джон верил, что их можно излечить. Медленно, шов за швом зашивая раны, излечив в итоге полностью. Да, таким он себя считал. Проводником в мир свободы, целителем души. Джон знал, что делает благое дело, но может это был лишь способ сбежать от себя? Ведь он всегда избегал своих демонов...       Встряхнув головой, сосредоточил взгляд на экране монитора. История Арии подтвердила лишь то, что он не ошибся с выбором. Девушку не отпускает мысль о смерти брата, но именно в этом месте она научится жить без него, сможет смириться с потерей и отпустит. И тогда его птица снова будет летать... Кукловод наблюдал, как с помощью Тэн девушка делает такие неуверенные шаги на пути к освобождению. Исами, или же Тэн, как прозвали её все, обладала хорошей интуицией и тонкой натурой, время от времени помогая каждому. Но её проблема так и следовала за ней по пятам, подобно старому призраку, который не мог найти желаемый покой. Тэн всегда подавляла собственные желания и эмоции, стараясь удержать себя в неком равновесии. Добровольное отречение от любых чувств, медленно превращало её в безэмоциональную статую. Именно это было её несвободой.         Дженни. Перед глазами всплыло её милое лицо. Такое невинное, как и сама девушка. Если кто-то и заслуживал настоящего счастья, то это определённо она. Джон не мог понять, чего боится это прекрасное существо. Да, жизнь далеко не сахар, но постоянно прятаться от всего мира попросту невозможно. У неё не было друзей, отношений, абсолютно ничего. Учеба, затем работа. Дженни добровольно прятала себя от окружающих, хотя с такой легкостью подружилась с каждым из обитателей особняка.         Джек. Буря и хаос в одном имени. Он с такой жадностью рвался выбраться с этого дома, но не мог оставить груз прошлых отношений. Они подобно камню тянули его на дно. Однако появление Арии стало первым толчком на пути к внутреннему освобождению.   – Всё связано, Джон. Они все являются частью большого пазла. Помогая себе, спасают и друг друга.         Он щурил глаза и до боли всматривался в лица обитателей дома. Чертовски хотелось отдохнуть, но Джон не позволял себе пропустить даже минуту наблюдения. В этом был особый шарм, смотреть как его марионетки движутся вперёд и меняются, становятся сильнее. Было уже глубоко за полночь, но еще одному из них не спалось. Фолл усмехнулся, глядя на доктора.       Мистер Файвурд старший вызывал в нём сильный отклик уважения и в то же время искреннее непонимания. Жертвовать собою во имя других. Смело, но глупо. Вот и сейчас мужчина сидел в гостиной, читая очередную книгу по медицине. Боялся, что в какой-то момент собственная память подведёт и он не сможет помочь другим. Поэтому освежал знания, жертвуя сном. Однако даже сосредоточенность доктора дала трещину. Расфокусированный взгляд и плотно сжатые губы… Джим был погружен в свои мысли. – Что же тебя так беспокоит? – Джон с интересом всматривался в лицо Файрвурда. – Брат? Обитатели дома? Или снова разрушающие мысли о неспасённых пациентах?         Фолл досконально изучил репутацию доктора. Лучший. Талантливый. Трудолюбивый. Его самоотдача превышала всё. Так же, как и неумение забывать о работе. Мысль о том, что доктор не может спасти всех пугала его. Сковывала подобно цепям и лишала свободы.   – А в чём твоя свобода, Джон? – внутренний голос, казавшийся до этого нейтральным, сейчас же был на редкость ядовитым. Проникал под кожу, принося едкую боль. – Ты так хочешь спасти их, что не замечаешь, как гибнешь сам.         Его внутренний Кукловод задавал те вопросы, которые он сам попросту никогда бы не озвучил. Ведь у него не было ответов… Молчание обычно служило лучшим и одновременно худшим ответом. Показывало его слабость перед самим собою, позволяя яду распространяться всё дальше. Вся жизнь Джона в течение многих лет концентрировалась вокруг пленников дома, а кем же он был без них? Кто он без всех этих идей о свободе? Что с ним станет, когда последняя партия будет сыграна? Он останется наедине с собой и внутренний шепот точно уничтожит. Ведь всё не может так продолжаться вечно. Яд медленно проникал в мозг…