Attention, mon ami.

      По школьному коридору расходится задорный мальчишеский хохот, который быстро передвигался, если не летел, по коридору, сжимая в руке синенький свисток физрука, который, не смотря на свою профессию, был где-то позади и явно не мог похвастаться своей скоростью в отличи от этого мелкого засранца, что в очередной раз решил сорвать урок своими бессовестными выходками.       Интересно, как долго он ещё протянет в этой школе и сколько его ещё смогут вытерпеть учителя?       Каштановые волосы с редкими золотыми прядками, которые едва доходят до плеч, шустро развиваются в воздухе, иногда назойливо попадая в лицо, от чего приходилось переодически мотать головой, но потом юноша снова заходился в хохоте, явно довольный своей небольшой проделкой.       Учителя или ученики, случайно оказавшиеся в коридоре, с нескрываемым удивлением смотрели на бегущего, но практически сразу же примерно понимая, в чём дело, ибо с этим хулиганом имели хоть какое-то дело не один десяток людей в абсолютно любых ситуациях.       Едва на пути того попалась дверь, преодолев которую, можно было попасть на лестничную площадку, мальчишка налетел на неё плечом, тем самым с силой толкая, после попадая на ранее описанное место, на котором не стал долго стоять, словно какой-то истукан, а практически сразу же разбежался, чтобы потом запрыгнуть на перила, с невероятной скоростью заскользив вниз по гладким перилам, что покрыты лаком неизвестного происхождения, а это значило, что получить занозу в заднице или зацепить довольно дорогие чёрные джинсы практически невозможно, что, естественно, радует, как и то, что перила под хулиганом не ходили ходуном.       Тот, проехав совсем немного, соскочил на ступеньки, дальше сбегая вниз, чтобы снова заскочить на что-то вроде балюстрады, дальше поехав в разы быстрее, при всём этом засмеявшись громче, не смотря на то, что рюкзак неприятно подскочил на спине в этот момент.       И всё бы ничего, если бы что-то внезапно пошло не по плану, в следвии чего подросток вдруг зажмурился, готовясь к свиданке с полом, но в результате влетел в чьи-то сильные, но от того даже приятные объятья, явно мужские, не позволявшие дёрнуться в сторону и заставившие его буквально замереть, в попытке осознать происходящее.       — Attention, mon ami, — раздался над ухом уже знакомый юноше мужской баритон, заставивший его распахнуть один глаз, коим оказался правый — золотой, а вместе с тем осознать, что преградой для обозрения в данной момент является широкая грудь, обтянутая приятной на ощупь белой, даже белоснежной рубашкой, поверх которой — чёрный пиджак.       — Саша.. — почему-то прошептал Александр, уже известный, как хулиган, затем всё-таки открывая второй глаз — карий, решаясь чуть оторвать голову от чужой груди, где также чувствуется запах какого-то дорогого парфюма, а после взглянуть на учителя литературы, который не так давно приехал к ним из Франции и известен в школе как Николай Николаевич Романов.       Русский нервно дёрнул плечом, отводя взгляд, стоило только встретиться с лукаво прищуренными серыми, словно серебристыми глазами учителя, который смотрел, изучал одного из своих подопечных, которого только-только спас от падения.       А ведь сам был схож с грациозным и галантным, безусловно породистым котом, на которого смотреть одно удовольствие, не говоря уже о его плавных, уверенных движениях, такой чарующей манере речи с французским акцентом... И ведь его некоторые уже действительно приравнивают к кошачьим. Всегда спокойный, неторопливый, весь такой правильный, но при этом всём остающийся загадочным, слишком неизвестным, а судя по речи, и вовсе застрял в промежутке XIX-XX веков.       Удивительный...       — Саша? — словно пробуя на вкус, протянул Николай. — Так Вас, мосьё, величать Александром? — в ответ лишь слабый кивок. — Excusez-moi, я ещё плохо знаю ваш класс, mon chéri, — словно промурылкал мужчина. Они едва знакомы, всего лишь жалкий месяц, но никогда не приходилось общаться лично. Ох, кажется, «малыш» запутался, хотя уже прекрасно понимает, что что-то привлекательное в Николае явно есть. И на всю неправильность хер он клал.       Ради приличия мальчишка всё же выдавил кривую улыбку, решившись глянуть на старшего только на пару секунд, после чего бледные щёчки чуть порозовели, что стало неожиданностью для обоих; для одного — удивительной, а для другого — даже приятной, что-ли?       — Да ничё страшного, всё окей, — в попыхах пролепетал славянин, незаметно засунув синенькую вещицу в карман джинс. Только вот француз видел всё, пусть и не рискнул упомянуть об этом.       — Je suis content, — учтиво кивнул учитель, наконец ставя ученика на ноги, чего тот даже не сперва сообразил. — Надеюсь, Вы в порядке, monsieur.       — Я..? В.. В порядке? — похлопал глазами Саша, снизу вверх глядя на «котяру французскую». — А!.. Да, в порядке, — активно закивал.       — Что же, больше не смею Вас задерживать, — губы Романова на мгновение тронула улыбка, а стоило юноше моргнуть, как он уже удалялся вниз по лестнице...

***

      — Николай Николаевич, можно войти? — звонкий мальчишеский голос разорвал тишину в пустующем кабинете, ну, или почти пустующем, поскольку в нём, разбираясь в документах и тетрадях, заседал учитель литературы, плавно поднявший голову на источник внезапного нарушения тишины. Серые, словно серебристые глаза смотрели поверх очков с чёрной тонкой оправой.       — Ох, Александр, — произносит мужчина, легонько улыбнувшись. — Bien sûr, entre, mon chéri, — от уже знакомого прозвища, коим обращается француз к русскому, и по его лицу расползается широкая лыба, после чего юный проказник вошёл в кабинет. — Вы что-то хотели?       — Вы обещали начать обучать меня французскому, Николай Николаевич, — смешно фыркает лохматыш, за мгновение хмурясь, и даже немного обижаясь на учителя за то, что он забыл про своё обещание.       В ответ слышится лишь тихий смех.       — Ах, да, — в излюбленной привычке тянет Николай, прикрывая глаза. — Прошу прощения за такую нелепую ситуацию, mon garçon, — мальчик не может устаять после такого прозвища, непроизвольно позволяя себе расслабиться, выдыхая.       — Хорошо, но больше не делайте так.       — Ни за что, Александр. Можете быть уверенным.

***

      — Здравствуйте, Николай Николаевич! — смеётся Саша, заправляя назойливую прядь волос за ухо, параллельно болтая ножкой, свешеной с подоконника.       — Bonjour, mon cher, — слышится по ту сторону сотового телефона, явно произнесённое с небольшой улыбкой. Как обычно сдержанное, но такое мягкое и даже ласковое. И ведь так Романов обращается только к русскому, как он успел заметить за три месяца их общения. И это приятно. — Comme vous l'avez?       — Отлично! — незамедлительно отвечает паренёк, чуть поддаваясь вперёд, стараясь усидеть на месте, что было для него, кажется, непосильной задачей. — А Вы как?       — Как обычно, mon chéri, — произносит Николай, выдыхая.       — Тоже неплохо, — широко улыбается хулиган, переводя взгляд в окно, за которым не останавливаясь шёл ливень уже битые полчаса.       — Александр, так Вы что-то хотели или звоните просто так? — всё же решил поинтересоваться француз, после двухминутной паузы, а Саша снова оживился, встрепенувшись.       — Ах, да! Николай Николаевич, а мы можем перенести наше занятие на завтра? Просто реально не охота под дождём скакать, — несколько разочаровано прощебетал активный русский.       — Конечно, mon chéri, нет проблем, — кивает Николай.       — Тогда до завтра, Николай Николаевич!       — À demain, mon chéri.

***

      Бегом передвигаясь по уже вечерней улице, поскольку уроки только-только закончились, мальчишка уже представлял, как вот-вот кинется в объятья любимого учителя литературы, как после они посидят на кухне за чаем и обычными светскими беседами, а потом сядут учить французский, когда юноша снова сможет услышать бархатный баритон француза.       А потом..       Саша на какое-то время перешёл на шаг, потом и вовсе остановившись, сглотнув внезапно образовавшийся ком.       Нет. Он никогда не признается. Или же...

***

      Стоя перед знакомой дверью, Саша замялся, переступая с ноги на ногу, всё не решаясь позвонить в дверной звонок, не смотря на то, что ему уже не терпиться встретиться с учителем.       Томно выдохнув и мысленно набравшись сил, парнишка кивнул сам себе, затем вставая на носочки, чтобы позвонить в дверь. Прошло не больше пары минут, прежде, чем дверь открыли, на пороге которой стоял Николай Николаевич, поправляя небезызвестные очки. Видимо, он читал, либо снова работал.       — Здравствуй, mon cher ami, — легонько улыбнулся Николай, сверху вниз глядя на подопечного, учитывая, что его рост два с хвостиком метра, а подросток всего-лишь сто шестьдесят пять.       — Bonjour! — решил порадовать преподавателя Александр, широко улыбнувшись. И ведь он не прогадал, Романов был приятно удивлён, не смотря на то, что это самое простое слово, которое только можно встретить в его языке.       — Passer par, — пригласил русского француз, отходя от двери, позволяя пройти. Тот благодарно кивнул, проходя в уже знакомую квартиру учителя, да и не впервые он в ней, а потому, сразу же начал снимать уличную одежду вроде кед и лёгкой куртки. Весна на улице, всё-таки.       Николай Николаевич тем временем ушёл на кухню, дабы поставить чайник греться, чтобы со временем они смогли попить чаю. И ведь не зря, ибо спустя минут пять мальчишка с мужчиной уже сидели за столом. И если второй предпочитал обычный чай без какого-либо сладкого, то вот первый активно уплетал вафли, которые старший стал покупать специально для этого непоседы.       Беседа пока что особо не ладилась, а потому сидели в тишине, разве что привычные городские звуки слышались по ту сторону приоткрытого окна. Да и говорить то особо не о чем, хотя потом обладатель смолистых и, как позже выяснится, безумно мягких волос решил нарушить эту самую тишину:       — Как дела в школе, mon chéri? — взгляд серых, словно серебристых глаз был переведён с вида по ту сторону стекла на Александра, который от столь неожиданного вопроса на секунду перестал жевать, взглянув на учителя в ответ. Но, всё-таки доев очередную вафлю, тот глотнул чаю, после всё-таки ответив.       — Ну, сегодня математи-... Кхм, учительница по математике достала, — скучающе выдохнул мальчишка, подперев щёку рукой и отводя взгляд в пол.       — Quelque chose s'est passé? — забеспокоился мужчина, с небольшим стуком ставя свою кружку на стол.       — ..Что? — похлопал глазами Ал, несколько удивлённо глянув на того.       — Ох, извините, — выдохнул француз, поняв свою ошибку. — Я спрашиваю у Вас, случилось ли что-то, — на это юноша только отмахнулся, мол, ничего страшного, жить можно. Ну, эмигрант настаивать не стал.       По истечению минут десяти, когда чай уже был допит, а вафли съедены, мужчина, извинившись, отлучился в глубь квартиры и возвращаясь уже с парой учебников, тетрадкой и ручкой.       — Напомните, пожалуйста, на чём мы остановились, mon chéri, — неспеша протянул, присаживаясь на своё прежнее место, Николай.       Парнишка взглянул на учителя.       — Мы закончили на... Эээ.. — тот на секунду задумался. — На passé composé, - кивнул сам себе в подтверждение, Саша.       — Ça va. Попробуете составить пару предложений, чтобы вспомнить как оно образовывается?       — Ага!       — Alors au travail, mon cher ami, — дальше мужчина отвлекся на одиник учебников, пока на кухне снова на пару минут настала тишина, но и её нарушили.       — Николай Николаевич, — протянул мальчишка, вдруг нервно закусив губу и чуть сгорбившись. Либо сейчас, либо никогда. Так больше не может продолжаться.       — Да? Что такое, mon chéri? — вскинул бровь Романов, переведя взгляд с учебника, где уже посматривал разные упражнения для подопечного, на непосредственно самого ученика, который из спокойно-радостного состояния неожиданно переключился на нервное, явно не находя себе места.       Саша рвано выдохнул, затем решаясь на, видимо, роковой ход:       — А как по французски будет «Я люблю тебя»? — мужчина несколько удивился такому вопросу, но потом снова улыбнулся, на этот раз чуть шире, чуть пришурившись. Неужели Сашеньке кто-то нравится?       — Je t'aime, — произнёс тот. — Либо же je vous aime, если Вы, Александр, хотите сказать обращаясь на «Вы». А теперь позвольте и мне задать Вам вопрос: почему Вас заинтересовала эта фраза?       — Потому что... Потому.. что.., — бедный паренёк уже совсем зажался, даже немного покраснев. Только вот потом он решительно сжал зубы, взглянув на француза. — Parce que je vous aime.

***

      Надо же... Всё произошло так... Так неожиданно... — думал Александр, лёжа на оголённой мужской груди, заодно ощущая, как его нежно поглаживает по спине большая рука. Глаза больше не резал яркий свет, поскольку француз с русским лежали в полной темноте, так и не удосужившись включить свет в спальне. Но он и не нужен. Они слишком были увлечены друг другом, кажется, начиная приходить в сознание только сейчас.       — Как Вы, mon chéri? — хрипло интересуется Николай Николаевич, осторожно касаясь головушки младшего губами, который, слыша голос любимого учителя, улыбается. — Улыбаетесь, — тянет Николай, словно ощущая телом каждую эмоцию Саши. — Это положительный ответ?       — Да, — выдыхает юноша, просто тихо плавясь от этих касаний. — Но мне нужно будет идти домой...       — Я уже написал Вашей матери, mon chéri, — явно улыбается. — Можете не беспокоиться на счёт этого.       — Merci, — шепчет Сашенька, чтобы вскоре заснуть, наслаждаясь происходящим даже сквозь сон, который надёжно охранял Николай.       ...А свисток физруку так и не вернули...