the midnight oil

совсем недавно эта улица была вымощена новой плиткой, но янян является сюда полностью подготовленным; пальцами он перебирает коллекцию мелких камешков, припасенных у него в кармане, когда останавливается у дома, отходя подальше, чтобы видеть окна второго этажа. вся квартира, кажется, погружена в темноту, света в гостинной нет, но легкое свечение изнутри подсказывает о том, что хозяин по-прежнему бодрствует. небольшая струйка нервозности выстреливает в горло, но ян сглатывает её. пара камешков оказываются зажатыми у него в ладони, так и умоляя швырнуть их, да посильнее, но не совсем сильно, чтобы окно не разбить. проходит всего пара минут, прежде чем к окну подходит стройная фигура парня, объятая слабым, оранжевым свечением, идущим откуда-то из недр квартиры. сычен, несмотря на мороз и холод, облачен в черный, полупрозрачный халат, который завязан так свободно, что ткань легко сползает с одно его плеча, обнажая его. он опирается на подоконник с такой невесомой легкостью, что внутренности яна тут же превращаются в кашу. — тебе не положено гулять так поздно, — проговаривает сычен с ухмылкой, играющей на его губах. он знает, что янян знает об этом, и что его это крайне не волнует. — и что, настучишь на меня? — ян искоса улыбается ему в ответ. — может быть. — какова твоя выгода от этого? — тяжелый вздох парня слышен даже двумя этажами ниже; губы его поджимаются в неком подобии улыбки. — знаешь, здесь по ночам достаточно опасно, —младший по-детски надменно выпячивает грудь. — с этим я справлюсь. теперь я способен контролировать свои превращения. — неужели? — спроси тэна. он видел это. — быть может, так я и поступлю. взгляд глаз сычена темный и пьянящий, как это обычно и бывает, и янян вздрагивает, всем своим телом ощущая, как его изучают. конечно же, он в курсе трепетной любви сычена к подобным моментам, когда он убеждается в том, что ян по-прежнему осознает, в чьих руках власть; но младший не может удержаться от попытки проверить его. — так что, можно мне подняться? — подбородок сычена дергается вверх, незаметно и совсем чуть-чуть, но этого достаточно, чтобы оттенок его глаз казался темнее, а линия челюсти - острее. — можешь подняться. так янян и поступает. сычен впускает его, и тот практически карабкается по ступенькам вверх, стоит воспоминанию о мягкой плоти под его ладонями, растаять, словно мед на языке. запах шалфея и чего-то отдающего горечью, чего он может различить, окружает дверь в квартиру сычена, ян с особым остервенением стучится в дверь трижды. вблизи сычен еще более разрушителен. кожа его раскраснелась, нет никаких сомнений, что он опять слишком долго склонялся над одним из зелий, которые усердно варил. халат свисает с его фигуры каким-то гладким полупрозрачным материалом; скользит достаточно далеко вниз по плечу, так что один из его сосков открыт, хотя остальная часть груди и без того видна под тонкой тканью. он облачен в свободные брюки и, слава богу, совсем не голый, думает янян, ведь иначе он мог бы свалиться в обморок прямо на месте. — ждал меня? — спрашивает юнец, голос его вдруг становится на пару октав ниже, пока взгляд глаз скользит по телу сычена в полный рост. — не все крутится вокруг тебя, — отвечает старший. тем не менее, он переступает порог и подцепляет пальцами ремень парня на против, притягивая того ближе. — ты ждал, — выдыхает ян, — ты дожидался моего появления. — я не подтверждаю этого, но и не опровергаю... — ты ждал, — с губ сычена срывается разочарованное фырчанье. — ты хоть когда-нибудь затыкаешься? — в ответ на это ян лишь усмехается. — к этому времени ты уже должен был выучить ответ на подобный вопрос, — кончик языка сычена высовывается наружу, смачивая нижнюю губу, и ян отвлекается от их перепалки, наблюдая за трепетом ресниц, порхающих вверх-вниз. сычен постоянно изучает его, раскладывает на частицы, и, хоть это и заставляет яна нервничать, он не может отрицать азарта, приходящего в тандеме. — давай же, — наконец подначивает его старший; он хватается за худое запястье парня и тянет того внутрь. сам воздух в квартире сычена кажется прозрачным, как всегда. янян не знает, как ему сходит с рук такое количество благовоний, которое он здесь сжигает,—наверное, это ведьмовские штучки. вероятно, существует какое-то заклинание, успокаивающее арендодателя, которое старший легко может использовать, когда тот стучится в его дверь. —давненько мы не виделись, — подмечает старший, внезапно отпуская запястье из своей хватки. он продолжает свой путь в сторону кухню, где в на плите что-то непоседливо шкварчит и бурлит. — скучал по мне? — несмотря на издалека испепеляющий взгляд сычена, на лице яна образуется улыбка, — кун присматривал за мной после случившегося, — продолжает младший, — меня не часто выпускали. — подобное раньше тебя не останавливало, — сычен медленно помешивает содержимое котелка, будучи окруженным ореолом засушенных трав, разбросанных по всей кухне. он настолько красив, что порой яняну кажется, будто он спит наяву, словно вся квартира этого мага - какая-то великолепная галлюцинация, — и теперь тоже не останавливает. — он и тэн... отвлеклись сегодняшней ночью. честно говоря, я бы свалил оттуда, даже если бы не имел намерений приходить сюда. стены просто картонные, — движения деревянной ложки в котелке останавливаются, сычен пялится на неё. — что нового? — ну конечно, — ян медленными шагами приближается к кухне, растягивая гнетущее напряжение, повисшее между ними и накаляющееся секунда за секундой, — вот только я пришел не их обсуждать. деревянная ложка оказывается лежащей на кухонной стойке, сычен поворачивается к нему лицом полностью, склоняя свое тело, словно змея, так что глаза яна цепляются за каждый его изгиб. янян попался на крючок, леску и грузило. — скажи мне, зачем ты пришел сюда? — это чистой воды приглашение. наконец младший достигает кухни и протягивает руку сычену; тот принимает её, ведет ладонь яняна к изгибу своего бедра и прижимает её крепче, немая просьба. — лучше мне тебе показать, зачем, — выдыхает ян. он в миллиметрах от губ сычена, сдерживает внутреннюю дрожь предвкушения. старший сжимает челюсти, хватая парня перед собой за ворот рубашки и дергая на себя. — так покажи мне. янян целует его, иссохшего, оголодавшего; ему едва удается сдержать стон облегчения от ощущения губ сычена на своих, того, как он немедленно принимается вылизывать заждавшийся рот младшего. его левая рука присоединяется к правой на бедрах сычена, не в силах сдерживать свое эгоистичное желание впиться пальцами в плоть; но он знает, что сычену нравится подобное, такая небольшая грубость. вот почему он продолжает раз за разом впускать яна к себе. — не мог перестать думать о тебе, — хрипит янян. он обнюхивает пульсирующую точку на шее сычена, именно там запах кажется сильнее всего, такой темно-сладкий, отдающий корицей или гвоздикой; мягкий поцелуй приземляется на эту точку, прежде чем младший опускается своими губами ниже вдоль шеи сычена, вгрызаясь зубами в одну из его ключиц и заставляя парня издать сдавленный, почти звериный звук. — прошла всего неделя, — раздается вверху, воздуха в кухне явно становится недостаточно для них двоих; узловатые пальцы сычена путаются в волосах младшего. — слишком долгая неделя, — ян осыпает поцелуями ухо сычена, горячо выдыхая в саму раковину, — ты был в каждом из моих снов. я продолжал просыпаться со стояком, находясь в одной кровати с лукасом и хендери. ты вообще представляешь, сколько раз мне пришлось прятать этот стояк за эту неделю? — легкий и воздушный смех покидает грудь старшего. — ты просто нетерпеливый маленький щеночек, разве не так? — это ты такое со мной творишь, — наконец подводит вывод ян, и в правду нетерпеливо потираясь о бедро парня напротив, — я просто не могу насытиться тобой. — разве ты не слышал выражение "слишком много хорошего"? — младший тяжело дышит, стоит сычену обхватить его подбородок пальцами, смотря на того прищуренными глазами. — невозможно. поцелуй выходит голодным. яну хочет проглотить сычена целиком, сожрать его вместе с косточками; он знает, что если будет умолять, то сычен позволит ему даже это. и он будет умолять. он будет молить старшего на протяжении всей ночи, если это то, чего он действительно хочет. — могу я трахнуть тебя сегодня ночью? пальцы старшего вжимаются в кожу его спины, когда он делает очередной глубокий вдох; он кусает яна за нижнюю губу, оттягивая ту зубами, так небрежно; младший мог бы представить себе подобное, вот только есть нечто отчаянное в том, как сычен касается его. он решает, что не придется умолять, когда сычен склоняется ниже, чтобы сказать: — я был бы очень разочарован, если бы ты не сделал этого, - внезапно все рушится в одно мгновение. янян рычит и запечатлевает еще один поцелуй на губах старшего, уже было начиная тащить того в сторону спальни, но его останавливают, — возьми меня здесь, — выдыхает он, — прямо здесь, на кухне, — янян ухмыляется. — прямо напротив окна? — уже поздно, никто не увидит. — но тебе бы определенно понравилось, если бы увидели, разве нет? —ян разворачивает сычена спиной к себе, заставляя того перегнуться через кухонную стойку, халат его полностью сползает с худых плеч, — тебе бы понравилось, если бы кто-то вдруг случайно забрел на эту улицу и увидел, как я гублю тебя прямо на кухне, разрушаю тебя. но сычен выпрямляется, протягивает руку назад, чтобы с особым остервенением сжать выпуклость в штанах яняна, и тот мгновенно вскрикивает, хватаясь за ладонь старшего. — кто сказал, что я буду в роли того, кого разрушат сегодня? беззастенчивые стоны срываются с губ младшего, стоит сычену сжать бугорок еще раз, прежде чем отпустить; своей спиной он вплотную прижимается к телу мальчишки, освобождая свои руки, чтобы позволить и свободным штанам упасть на кафельный пол, соскользнув с его бедер. у яна едва ли не текут слюнки от осознания того, что нижнего белья на старшем нет. — я готов, — мурчит он, склоняя голову назад, чтобы оставить небрежный поцелуй на щеке яняна, — я подготовился, — смешок срывается с губ младшего. — ты ждал меня. сычен не отвечает, лишь покачивает своими бедрами, вжимаясь ими в бедра яняна и зарабатывая в качестве вознаграждения болезненный стон; наконец железная хватка настигает его бедра, ян вжимается в них бедро и грубо. — блять, — рычит он, лихорадочно пытаясь совладать с пуговицами и молнией на штанах, — блять, блять... — поторопись. — я пытаюсь! — наконец джинсы убраны с его пути, ян едва не задыхается, когда наконец освобождает свой член от одежды, болезненно твердый и истекающий смазкой. он прижимается им к заднице сычена и потирается пару раз меж ягодиц, прежде чем старший отзывается тихим шипением и тянется ладонью назад, цепляясь за бедро яна. — не дразнись. — не дразнюсь, — скрипит зубами младший; сычен методично разворачивается и резко хватает его за челюсть, удерживая на месте. — давай же, янян. трахни меня. ответом служит то, как младший склоняется ниже и втягивает его в беспорядочно мокрый поцелуй, горячий и распутный. он не может остановиться, сычен вызывает привыкание, он раз за разом продолжает притягивать яна к себе, словно у него есть собственное магнитное поле. ян выпрямляется и медленно проталкивается внутрь, несмотря на то, что сычен давно освободил его от всех ненужных прелюдий еще до прихода. он издает сдавленный стон, входя на всю длину, и голос сычена поднимается вверх, встречаясь в его собственным, хриплым и полным желания. — сычен, блять, — его дыхание отдает тяжестью, едва поддается контролю; кажется, будто бы у него есть представление о том, чего этот парень хочет от него сегодня ночью, но он по-прежнему не может отпустить себя полностью; как правило, сычен не позволяет ему так много вольностей. — больше, — с одышкой просит старший, и это единственное разрешение, которое требуется яну. он делает первый пробный толчок, лишь чтобы услышать прорезающийся стон сычена; это разжигает пламя глубоко в его животе, следующие толчки набирают мучительный темп, набирают все больше энергии и силы с каждым новым всплеском стонов старшего, отражающихся от стен кухни. — янян, — чуть ли не воет сычен, и тот уверен, что никогда прежде не слышал, чтобы его имя произносили с таким отчаянием в голосе, — блять... сильнее, сильнее... и он повинуется, делая толчки бедер сильнее, одна его ладонь прижата к основанию шею парня, в то время как он вколачивает его тело в кухонную стойку. он привык к толчкам и тяге, взаимному обмену, но сегодня он наткнулся на совершенно иного зверя; единственный раз в жизни сычен так же нетерпелив, как и он сам, жаждет позволить ему взять то, чего он так хочет, без упрека. — иди-ка сюда, — говорит янян, вынимая член и разворачивая сычена лицом к себе. он притягивает его ближе для очередного поцелуя, и натыкается на холодильник, где тут же вновь прижимает парня к поверхности. вот так сычен выглядит абсолютно неприлично: халат его болтается на уровне бедер, будучи уже запятнанным результатами их соития. там, где ян покусал его, метки уже стали наливаться кровью, разбросанные по шее и ключицам; на какое-то дикое мгновение младшему приходит в голову мысль о том, что сычен продемонстрирует их миру при свете дня, как знак верности тому, кому он принадлежит... или, скорее, кто принадлежит ему. — ты такой... — он оставляет поцелуй на линии челюсти сычена, — ... блядски красивый. — не сентиментальничай, — отвечает старший, но все равно улыбается, а он улыбается лишь в те моменты, когда ему искренне нравится то, что покидает рот яняна. младший отвечает ему взаимной улыбкой, их зубы клацают друг о друга, когда они сливаются в поцелуй, таком же слюнявом и небрежном, как и все поцелуи прежде. хватка на бедрах сычена крепчает, он использует свою силу, чтобы оторвать парня от пола, вжимая того в поверхность холодильника, когда он вновь входит в его растянутую дырочку; они стонут друг другу в рот, все притворство мнимой отчужденности спадает. — господи... вот здесь... прямое попадание в самое сладкое местечко, и еще раз, совсем скоро ян втрахивается в тело сычена в бешенном темпе, в то время как старший буквально рыдает от каждого нового шлепка их бедер друг о друга. внезапно хватка яна начинает ослабевать, так что они заваливаются на бок, и сычену удается остановиться лишь благодаря рядом стоящему столу. — блять, - хихикает между делом янян, — извини... — не останавливайся, — отзывается сычен, едва успевая перевести дыхание. младший разворачивает его спиной к себе, на этот раз с легкостью скользя внутрь, они оба скользкие от пота, грудь каждого с тяжестью вздымается от напряжения; тело старшего поблескивает в тусклом свете кухонных ламп, и он глядит на яна из-за плеча так, словно умрет без этого члена внутри себя. головокружительно. ян трахает его с безудержной страстью, нечто тугое и полное напряжения быстро расцветает внизу его живота; он на сто процентов уверен, что они перебудили к этому моменту всех соседей, учитывая то, каким шумом они наполнили квартиру: резкие шлепки кожи о кожу, стук стола о стену, громкость их криков. сычен достигает нового уровня удовольствия, когда младшему вновь удается занять нужный угол проникновения, так что ему приходится схватиться хоть за что-нибудь, ядовито выругавшись, когда он вдруг сбивает прозрачную баночку, наполненную какой-то загадочной травой, на пол. — черт, — взволнованно говорит ян, — нам нужно... — не останавливайся, — умоляет парень под ним, — я близко, так близко... — и подобное побуждает яняна вбиваться в податливое тело лишь сильнее, откинув голову назад и ощущая приближение собственного удовольствия. — господи, детка, в тебе так хорошо, еще чуть-чуть и ты заставишь меня кончить... — кончи в меня, — стонет в ответ сычен, — кончи в меня, я хочу этого. — блять... сычен... — ян плотно зажмуривает голова, и он так мучительно близок после целой недели без уединения, холодного душа и утреннего стояка, что буквально не может вынести всего этого. — кончаю, — выдыхает старший, стоит младшему самому пересечь заветную границу удовольствия; его грудь сталкивается со спиной сычена, пока его член остается глубоко внутри его задницы, пока с губ его сыплется безостановочный поток ругательств и разных вариаций имени старшего. они маринуются в тишине. мозг младшего безуспешно пытается угнаться за мыслями о том, что только произошло; сычен никогда прежде не позволял ему кончать внутрь, а тем более уж не умолял о подобном. внутренности его сжимаются от воспоминания о том, как нечто уменьшительно-ласкательное сорвалось с его губ, но, раз уж на то пошло, то кажется оно даже подстегнуло сычена. впервые в жизни, он не может придумать ничего остроумного, чтобы сморозить это, так что его губы лишь прижимаются к плечу старшего, прежде чем он открывает рот: — можешь стоять? — спрашивает он вместо всяких глупостей, мягко и нежно. сычен кивает, так что младшему приходится выйти из него, неприятно морщась. — будь осторожен, — предупреждает сычен, — стекло. — точно. на какое-то мгновение он просто тупо замирает, рубашка его задралась до самых подмышек, а член неприятной чувствительностью отзывается на холодный воздух. он даже не успел снять ботинок. — я знаю, что немного странно спрашивать подобное сейчас, — начинает ян, — но ты когда-нибудь... когда-нибудь согласился бы... — ... даже не смей приглашать меня на свидание, пока твоя сперма буквально вытекает из меня, — младший гулко сглатывает в ответ на такую реплику. внезапно нервозность возвращается. — окей. приходится натянуть штаны обратно, заправляя рубашку внутрь. сычен по-прежнему не сдвинулся ни на миллиметр; так и остался, склонившись над столом, со своей задницей в воздухе, лишь накинул халат на спину. ян протягивает ладонь, аккуратно дотрагиваясь до его бедра, чтобы напомнить о своем присутствии. — где твоя метла? со стороны старшего раздается тяжелый вздох, он поднимает голову и нечто прознает яна до самых кончиков пальцев на ногах: он весь розовый, губы его распухли от постоянного столкновения с губами младшего. — просто подай мне мою палочку, так будет быстрее, — он кивает головой куда-то в право, — она на стойке. ян аккуратно ступает сквозь развалины банки с травами, и хватает палочку старшего: простенькая вещица с вырезанными листьями на рукояти. сычен бормочет некую благодарность и взмахивает ею дважды, прежде чем осколки стекла взмывают в воздух в виде небольшого торнадо; янян быстренько распахивает дверцу шкафчика под раковиной, чтобы позволить парню направить вихрь прямиком в мусорное ведро. палочка остается лежащей на столе, сычен роняет голову на ладони; он выжидает пару секунд, прежде чем сказать: — вообще-то я не уверен, что могу стоять, — желудок яна трепещет от этих слов. — хочешь... хочешь я тебя понесу? — сычен выжимает паузу, затем кивая. аккуратно-аккуратно, янян касается его живота, чтобы потянуть за завязки халата, который тут же падает на пол; пальцы его скользят по шишкам позвоночника парня, прежде чем остановиться на задней части его колена, а затем подхватить парня на руки. — что ж, разве это не прекрасный поворот событий? — подмечает младший, пронося сычена через его небольшую гостиную. — заткнись, — бубнит тот в ответ, его голос оказывается приглушенным тканью рубашки яна; и тот буквально слышит улыбку в голосе сычена. они проделывают путь до спальни, прежде чем янян опускает парня на кровать, спрятанную под балдахином, ставшим таким знакомым для этого парня в последнее время; сычен заколдовал его так, что все вокруг кажется так, будто находится под водой. он знает, что старший хранит салфетки в прикроватной тумбочке, так что безмолвно извлекает их оттуда. — спасибо, — вдруг тихо благодарит его сычен; младший опускается на край кровати, глядя в стену, пока старший сам очищает себя от разводов спермы. — извини меня, — наконец отзывается ян, спустя пару минут, — я что-то натворил? — сычен не отзывается; и тогда младший разворачивается, обнаруживая, что тот застыл, терзая свою нижнюю губу зубами, — сделал или нет? это произошло тогда, когда я попытался пригласить тебя на свидание? — нет, — мгновенно отвечает сычен, — нет, — он снова глядит на яна тем анализирующим взглядом — единственная опасность, от которой у него есть непреодолимое желание скрыться, — тебе даже не положено было быть здесь, — тихо говорит старший, — если бы тэн узнал... сердце младшего раскалывается прямо посередине, когда он замечает небольшую морщину, образующуюся между бровей сычена; он никогда прежде не видел подобного. он правда думает, что знает, что тот пытается сказать, но не уверен, сможет ли вынести это. — не заставляй меня уходить. взгляды их глаз встречаются. на этот раз Янъян делает все возможное, чтобы внимательно рассмотреть сычена в ответ: начиная с отметин, поднимающихся вверх по его шее, заканчивая тем, как черта его лица, кажется, смягчились с начала ночи. быть может, это просто сияние пота, что скопился на них обоих, а, быть может, это то, как старший глядит на него в ответ. — не заставляй меня, — повторяет ян. сычен тянется к нему, да так быстро, что мозг младшего едва успевает уловить это. как правило, когда они целуются, у них есть цель; как правило, к этому времени член яняна уже твердый, а сычен пытается понять, сколько пуговиц за раз ему удастся расстегнуть. но сейчас... — сычен, — мурчит младший, пока одна его ладонь оборачивается вокруг острого подбородка сычена, а вторая - вокруг его шеи. в этот раз сычен не использует зубы, он лишь нежно посасывает нижнюю губу яняна, прежде чем столкнуться языками. это чувственно и медленно, и хотя не каждая поздняя встреча между ними была такой взрывной, как сегодняшняя, никогда они не целовались так, как сейчас. ладони скользят под рубашку яняна, все еще пропитанную потом от того, что произошло на кухне; ботинки без раздумий слетают первыми, следом рубашка, потом штаны. ян падает на кровать рядом с сыченом уже полностью голый, прежде чем они найдут новый ритм, кожа к коже. когда член сычена оказывается в хватке пальцев яняна, тот начинает чуть ли не кричать; он скулит на протяжении всего мучительно-медленного пути младшего к его торсу, а затем шумно выдыхает, стоит тому впервые прикоснуться к головке. и это тоже совершенно новая территория; ян всегда был слишком нетерпелив, чтобы беспокоиться о чем-то кроме толчков внутрь разгоряченного тела, когда он оказывался раздетым. сычен кончает на его язык, а затем подымает вверх для томного поцелуя. это слегка отвратно, но яну даже в голове не приходит переживать о чем-то подобном, когда ладони старшего скользят вверх-вниз по его спине, словно он действительно жаждет, чтобы они были там. — быть может, конца света не произойдет, — начинает вдруг младший, когда одна из его щек оказывается прижатой к груди сычена; ладонь старшего покоится в локонах его волос, — если тэн узнает, — повисает тишина, а потом... — я обещал ему. кое-что очень важно, — дыхание младшего замедляется. — ... и мы нарушаем это обещание прямо сейчас? — возможно, - ему слишком страшно ляпнуть что-то еще сейчас, так что он лишь прислушивается к дыханию сычена какое-то время. — тебе стоит вернуться, — мурчит старший, спустя какое-то время, - прежде чем они заметили, — глаза яняна под тяжестью изнуренности закрываются на ходу. — мм. — кун с тебя шкуру сдерет. — иду я, иду. младший приподнимается, уже отягощенный зарождающимся сном. в состоянии некого оцепенения он переодевается в оцепенении, пока обнаженный сычен со стороны наблюдает за ним; младший отдал бы все, чтобы остаться здесь, но он знает, что уже причинил достаточно хаоса для одной ночи. прежде чем он покидает квартиру, он склоняется над кроватью, чтобы запечатлеть последний поцелуй на губах старшего, минуя тонкую грань между страстью и обожанием. — скоро увидимся? — спрашивает он. сычен кивает, так что приходится собрать остатки всех своих сил, чтобы не завалиться обратно на светлые простыни, избаловав его своим вниманием до смерти. он делает глубокий вдох, стоит двери квартиры сычена захлопнуться за его спиной, воздух в коридоре слегка разряжен. парень тащится вниз по лестнице, борясь с сонливостью; когда он идет по тротуару, его пальцы играют с одиноким камешком, оставшимся в кармане. улица совсем недавно была вымощена новой плиткой, но он не вернется неподготовленным.