Cherry Blossoms But Without You.

еще не успели отцвести белоснежные цветки вишни, как их окропила алая кровь, а бывшее когда-то сильным, молодое тело падает безвольным грузом на каменную площадку. руки, крепко держащие катану, ослабевают и отпускают оружие. нет, не оружие –  верного боевого товарища. принц делает пару шагов назад, видя как прекрасное тело возлюбленного увядает на глазах и чувствует, как его сердце останавливается. ему хочется кричать, ему хочется, чтобы на месте самурая был он, ему просто хочется, чтобы тарталья жил. их первая встреча прошла под цветущей сакурой, где чайльд преклонял свое колено перед сыном императора, поклявшись в верности до конца дней своих. -  я полностью принадлежу вам, ваше высочество. чжун ли тогда лишь едва заметно улыбнулся и протянул самураю свою бледную руку. - нет нужды опускаться на колени, тарталья. мы же ровесники. он помог юноше встать, заглядывая в синие глаза, глубину которых нельзя было сравнивать даже с бескрайним океаном, а чайльд смотрит на чжун ли с едва скрываемым восхищением.    в жизни принц оказывается еще красивее, еще интеллигентнее, еще добрее. за несколько лет нахождения вместе, чжун ли, кажется, смотрит на самурая  с ничем не прикрытой нежностью. он все больше прикасается к юноше, разрушая эту тонкую грань между королевской особой и простым телохранителем. тарталья же понимает, что чжун для него — запретный плод. он недосягаем, он словно божество, сошедшее с пантеона. полная противоположность чайльда, который был рожден, чтобы умереть, спасая своего господина. он пытается держать все свои чувства на замке, как и привык делать раньше.  но когда тонкие, почти кукольные, пальцы зарываются в рыжие, чуть выгоревшие от солнца волосы, а губы шепчут тихое и нежное - аякс... то становится труднее дышать, а руки сами тянутся к талии наследника, чтобы притянуть к себе в робкие объятия. с сердца словно сваливается камень, когда чайльд понимает, что он любит и он любим в ответ. но, к сожалению, время течет неумолимо быстро. чжун ли взрослел, и становился все красивее, словно дикая роза, которую так хочется сорвать, спрятать и никому не показывать.  множество особ голубых кровей предлагали императору ли юэ горы золота лишь за то, чтобы забрать прекрасного принца, сделать его своим. алчный император, жадный до богатств, даже не думая, буквально обменял своего сына на мору  и драгоценности. узнав о своей помолвке с цесаревичем из снежной, чжун ли возмущался так громко, что казалось, вся великая династия ли юэ слышала низкоголосые крики принца.  чайльд все это время стоял рядом, на коленях, сильно сжимая рукоять катаны. он даже не смог защитить принца от сильной пощечины императора, которая оставила глубокую царапину на почти белоснежной скуле. этой ночью чжун ли рыдал, уткнувшись лицом в шею возлюбленного. аякс чувствовал, как дрожит тело его любовника, но понимал, что сейчас он ничего не сможет сделать, лишь утешающе гладить по спине, шепча тому на ухо признания  в любви. - чжун ли, давай сбежим, я прошу тебя. мы сбежим туда, где нас никто не найдет. где мы наконец будем счастливы. - это...бесполезно. отец нас из под земли достанет. тебя казнит, а меня выдаст замуж за человека похуже этого царевича. я не хочу, чтобы ты умирал. - жизнь без тебя будет равносильна смерти. моракс успокаивается лишь под утро, удобно устроив свою голову на груди самурая. свадьба была пышной и веселой. все радовались скорой женитьбе принца, кроме него самого. сейчас он и правда напоминал  ту самую сорванную дикую розу. он увядал без свободы. чайльд же просто не мог смотреть в подведенные красным глаза. они были полны тоски, боли и безысходности. окровавленный труп царевича лежит на широкой кровати, а из его груди все ещё сочится свежая кровь. тарталья вытирает ее остатки со своего лица и хватает чжуна за руку. они выбегают из дворца, но их нагоняют так же скоро, как и смерть настигла царского сына. чайльда приговаривают к смертной казни через харакири, а чжун ли избит собственным отцом до потери сознания и переломанных костей. превозмогая невыносимую боль, принц пробирается в комнату самурая, падая тому в объятия. - давай сбежим, аякс, я прошу тебя. - это невозможно, твой отец убьет нас обоих. и вот, чжун ли видит, как обескровленное тело его возлюбленного уносят с площадки, а катану с красной оплеткой рукояти преподносят мораксу. так завещал чайльд тарталья. его аякс. вечером, чжун ли просит служанку, чтобы та принесла ему чашу грушевого вина. в рукаве, едва слышно, звенит бутылёк с "дзагараси-яку"*, словно дожидаясь своего выхода.  когда чаша была наполнена душистым вином, а в комнате не было никого, кроме убитого горя принца, чжун ли достает яд и полностью высыпает себе в вино. - ad finem saeculorum*. шепчет моракс и одним глотком осушает чашу, полную смертельного вина. совсем ослабев, он откидывается на циновку,  закрывая глаза раз и навсегда. у бурных чувств неистовый конец.