***
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Малфои. Не. Плачут. Особенно по таким пустякам. Отец трансгрессирует к нему сразу после того, как освободится. Так же как и мистер Поттер к своей семье. Он должен радоваться тому, что проводит эти дни со своим лучшим другом. Скорпиус вновь втянул холодный воздух и накинул на себя пальто. На улице не было холодно, как в том же Хогсмиде. Снег под Рождество здесь вообще был явлением крайне редким, как сказала миссис Поттер. Он вновь взглянул на себя в зеркало, взял на всякий случай амулет отца с магглоотталкивающими чарами и вышел из комнаты, которую уже неделю делил с Алом на Гриммо 12. Сегодня они все идут к двоюродному брату мистера Поттера, после визита к которому Скорпиуса, возможно, наконец-то заберет отец. Нет, ему нравилось проводить время с семьями Поттеров и Уизли, но он до ужаса соскучился и по своей. — Хэй, Скорп! — Альбус радовался, как его младшая сестра Лилс, что иногда вводило Малфоя в ступор. Он не привык к тому, что его лучший друг может быть таким громким. — Мама предложила пройтись пешком до дяди Дадли. Не против? — Конечно нет, — улыбнулся парень. Как бы это ни было странно, он любил ходить по маггловским улицам. Ал довольно кивнул на это, а потом, хитро блеснув яркими изумрудными глазами, скрылся за дверью. Скорпиус уже нахмурился, предчувствуя, что сейчас может наткнуться на одну из волшебных вредилок, но слизеринец вернулся обратно в комнату, прижимая к груди два конверта. — Утренняя почта? — Твой отец и Роза. Внутри будто что-то перевернулось. Малфой тут же забрал письмо от отца. Его почерк нельзя было перепутать ни с каким другим. Сердце достаточно ускорилось для того, чтобы ему стало не хватать воздуха. Он ощущал радость. И одновременно боялся того, что может там увидеть. Он боялся, что отец на этот раз изменит их традиции. Дорогой Скорпиус, Только что узнал от мистера Поттера, что ты едешь к его родственникам-магглам. Попытаюсь отделаться от него и выскочки, прости, миссис Грейнджер, поскорее. Мы до сих пор не нашли ничего. Пусть и проведем Рождество с нашими семьями, но сразу после продолжим поиски. Я выпросил у Гарри портключ во Францию и обратно — бабушка Нарцисса будет рада увидеть тебя. До скорой встречи, Твой отец Скорпиус улыбнулся. Он был не против поездки во Францию. Конечно, жаль, что отец не сможет быть с ним долго, но это тоже хорошо. — Роуз ругается на Миону, — выдал вдруг рядом сидевший друг, хмурясь, — опять. Не понимаю, почему она так злится на нее. Это, конечно, наверняка тяжело, когда родители разводятся, но всегда нужно быть оптимистом. — Не глупи, Ал, — вздохнул Скорпиус. — На это сложно смотреть спокойно даже тебе, как бы нормально ни продолжали общаться друг с другом мистер Уизли и Гермиона, когда ты рядом. Я больше не понимаю, почему весь ее гнев обращен только на маму, а отца она чуть ли не Мерлином считает. — Потому что Миона слишком много времени проводит на работе. А дядя Рон — нет, — поймав удивленный взгляд друга, Ал пожал плечами. — Так сказала мама. Скорпиус решил промолчать. Он не так хорошо знал мистера Уизли, чтобы его судить, а потому не собирается влезать в эту кашу. Пусть Ал продолжает в свое удовольствие строить догадки, но он предпочтет абстрагироваться от этого. — Твой отец заберет тебя сегодня? — понял нежелание друга продолжать разговор на эту тему Альбус. — Скорее всего, — он наклонился чуть ближе к зеркалу, разглядев над правой бровью небольшой прыщик. Губы скривились: на такой светлой коже его можно было легко приметить. — Но прибудет он сюда только с мистером Поттером. — Жаль... Кажется, Альбус действительно расстроился из-за того, что его лучший друг не проведет Рождество с ним. Скорпиусу даже стало немного стыдно из-за того, что он так сильно хочет домой.***
Миссис Холмс была полностью согласна с миссис Хадсон: девочки не должны драться. Розамунд была не согласна: девочки должны уметь защищаться. Папа, она уверена, тоже так считал. И пусть она не затевала драку и на этот раз действительно наткнулась только на подножку, спорить сейчас казалось вещью крайне бесполезной. Мама и папа Шерлока были чудными людьми. Она всегда любила к ним ездить, но когда рядом был папа и сам Шерлок. Сейчас вся их любовь была направлена только на нее, потому она чувствовала себя до ужаса неуютно. — Я хочу прогуляться, пока еще светло, — сказала Розамунд, вновь натягивая шарф. Мистер Холмс уже собирался было сбежать вместе с ней, но его жена вручила ему приготовленный миссис Хадсон и Розой салат и приказала поставить его на стол. Разумеется, после того как он найдет хрустальную салатницу, которой, вроде как, и не было до этого никогда в этом доме. Никто за нее не волновался, так как вся улица была вдоль и поперек «украшена» камерами, которые потрудился установить на улице, где проживали родители, дядя Майкрофт. Девочка десяти лет не привлекала особого внимания. На улице было много людей, но все они куда-то спешили. Она остановилась возле любимой ею с Шерлоком лавочки, на которой сейчас сидел какой-то светловолосый парень лет четырнадцати-пятнадцати, и без колебаний уселась на край, доставая вновь пиликнувший в кармане телефон. На этот раз писал папа: Мне пришлось купить новый телефон. Благо, сим-карту вернули. Шерлок сказал, что ты будешь ждать нас напротив клумбы с гномом? :) Розамунд быстро взглянула на дом напротив и улыбнулась. Только что соседи Холмсов поставили у себя в саду большого гнома и начали срывать с него подарочные ленты. Кто дарит садового гнома на Рождество? Ответ на этот раз пришел не от папы: В нем марихуана. Но никто, кроме собак, которые будут там через 2 часа 18 минут, разумеется, об этом не знает. ШХ. Розамунд захихикала и спрятала телефон обратно в карман, переведя взгляд на своего вынужденного соседа по лавочке. — Добрый вечер, — улыбнулась она, намереваясь избавиться от парня, который, скорее всего, не будет рад общению с «малолеткой». — Прекрасная погода, верно? Блондин вздрогнул, прежде чем очень медленно повернуть голову в сторону внезапной собеседницы. В его глазах читалось удивление. Нет. Шок. Мисс Ватсон удивленно вскинула брови, когда блондин продолжил молчать, но не отвел льдисто-голубых глаз от нее. — Добрый, — все-таки выдавил он из себя и ухватился за подвеску на шее. — Странно. Должен работать… — У тебя подвеска-фонарик? — Что? — парень вновь недоуменно поднял на нее глаза. Розмари кивнула на подвеску. — А, это… Нет. То есть, да, — он протянул руку к прическе и заправил небольшую челку назад. Нервничал. — Фонарик, точно. Сломанный. Несмотря на смущение, он так и остался сидеть на лавочке, и Роза не поняла, расстроило это ее или нет. Для себя она отметила, что ждала от незнакомца другого поведения. Он сидел чуть ли не на краю скамьи и до тех пор, пока она к нему не обратилась, чуть сутулился. Сейчас же он сидел так прямо, что, казалось, собирался себе сломать спину. Роза вспомнила, как начинал вести себя Шерлок, когда люди его чем-то могли заинтересовать, и поймала себя на мысли, что, возможно, этот незнакомец в каком-то смысле тоже смог ее заинтересовать. Он не пошел ни по одному из ее сценариев, и это ее озадачило. Он не собирался уходить, и это действительно было интересно. Роза улыбнулась своим мыслям. Как любил говорить Шерлок? Ох, да, в ней проснулся азарт. Миссис Хадсон это называла вредностью, конечно, но неважно. — Я могу попробовать починить, — девочка замахала ногой, поддевая маленькие камешки вытянутым носком. — Не стоит, — отозвался блондин и опять замолчал. Розамунд прикусила губу. Разговор явно не клеился, но интерес все равно не угасал. — Ждешь кого-то? — попыталась снова вывести его на контакт Роза. — Да, — протянул тот. — И прячусь от друга с его семьей, — небольшая пауза и робкая улыбка. — Надеюсь, они еще долго не обнаружат моего отсутствия. — Понимаю. Та же ситуация, — после этих слов ее собеседник нахмурился и кивнул. — Мы должны были всей семьей собраться вместе сегодня. В итоге у папы с крестным опять навалилось работы. — Та же ситуация, — повторил за ней блондин и подавил смешок. Розамунд хотела уже сказать, что они братья по несчастью, и представиться, но тут послышался характерный звук притормозившей рядом машины. Из такси первым вышел Шерлок. Его прическа тут же оказалась во власти легкого ветра. Он оглянулся по сторонам, закатил глаза и захлопнул за собой дверь. За ним следом вылез Джон, уже расплатившийся за проезд. Такси унеслось прочь, стоило только Ватсону закрыть дверь. — Я всего лишь сказал, что его сын спит с его любовницей, — ворчливо проговорил Шерлок, натягивая перчатки. Джон пожал плечами и начал оглядываться по сторонам, видимо, разыскивая дочь. Видно было, что он устал. Под глазами расположились вечные синяки, а в волосах застряло несколько листочков. Кажется, до того, как сесть в такси, ему пришлось вспомнить, каково это — кататься по парку или лесу на велосипеде. — Джон, справа по курсу. И Ватсон тут же нашел свою дочь и послал ей такую же счастливую улыбку, какую она адресовала ему. Настроение Розамунд Мэри тут же подскочило до небес. Она даже ненадолго забыла про незнакомца. — Привет, пап, — тот сразу поймал ее на руки и прижал к себе. — Шерлок. — С Рождеством, Розамунд! — Еще рано, — вскользь бросил Ватсон, понимая, что другу вообще-то все равно, что говорить, лишь бы от него отстали. Он уже что-то искал в телефоне. Видимо, таксист, сам того не ведая, осчастливил Шерлока подсказкой. Розамунд хихикнула и тут же соскочила с отца, который взял ее под руку, ухватил за локоть Шерлока и потащил их обоих к гнездышку Холмсов-старших. Девочка вспомнила про мальчика, который занял ее время, и махнула тому рукой в знак прощания. Тот улыбнулся, но как-то на этот раз натянуто. Он чуть наклонил голову и прищурил глаза. — Что ты делаешь? — спросил отвлекшийся от телефона Шерлок и посмотрел назад. Джон тоже остановился, но из-за того, что не заметил манипуляций дочери, не понял вопроса. — Прощаюсь, — беззаботно ответила Розамунд. Они отошли не так далеко от лавочки, поэтому она была уверена, что блондин их услышал. Его глаза округлились, и он вдруг резко поднялся, повернулся на пятках спиной к их странной компании и не оборачиваясь засеменил вдоль дороги. Розамунд насупилась, не понимая этого поведения и не заметив, как взрослые за ее спиной переглянулись. — Но, — выдавил из себя Джон и глупо улыбнулся, — там же никого нет.