мятное дыхание

      Тэхён волнуется, причём очень даже.       Его пробирает дрожь, а внизу живота всё скручивается в какую-то непонятную спираль, которая с таким аппетитом засасывает желудок и кишки; органы созвучно гремят, а парню кажется, что в скором времени этот пучок из тканей вырвется наружу, и он сможет собственными глазами увидеть свои внутренности.       В таких ситуациях даже не знаешь, что может помочь справиться с тревогой и стрессом. Действительно ли стоит поесть? Может быть, выпить успокоительное на травах? Или просто глотнуть чаю с мелиссой? Хотя Тэхён сейчас убежден, что если возьмёт что-то в рот, то это сразу же окажется в унитазе вместе с желчью и слюнями, да вдобавок выглянет аппендикс или тонкая кишка.       Помимо тошноты, боли в животе, обильного пота и трясущихся рук, Ким хочет в туалет. Вот прям даже описать нельзя, как весь желудочно-кишечный тракт танцует танго от предстоящего события, и, естественно, всё лишнее весьма агрессивно просится наружу. А тут целый парад бабочек, которые устраивают бразильский карнавал, и на нём нет места каким-то внутренностям, которые обеспечивают жизнь в целом. Эти порхающие создания собираются организовать вакханалию, не снившуюся даже самым отпетым тусовщикам. А всё потому, что Ким Тэхён идёт на свидание. И не абы с кем, а со своей первой и, кажется, вечной любовью.       Бабочки уже празднуют его почти состоявшуюся встречу и заранее устраивают переполох, ведь потом они будут так опьянены чужим одурманивающим взглядом и жаром касаний, что не смогут даже подняться. Там на дело пойдут уже не бабочки, а какие-нибудь птички колибри, быстро взмахивая своими крылышками. Потом к ним присоединятся пчёлы, которые начнут строить соты и заполнять их липким и сладким мёдом, заставляя всё внутри превращаться в тягучую карамель, спускающуюся уже куда-то ниже живота, куда-то, куда и вовсе не следовало бы попадать. И Тэхёну действительно страшно, страшно за себя. Его разыгравшиеся чувства уже не могут ждать и вполне себе готовы съесть даже самого хозяина. Их аппетит настолько велик, что от неё нельзя так просто избавиться. К сожалению, утолить голод способен только объект тэхёновского воздыхания, одна лишь мысль о котором заставляет всё перевернуться с ног на голову, и думать уж явно не мозгами.       Ким стоит в ванной, с какой-то опаской смотрит на своё измученное фантазиями лицо. Желудок по-прежнему болит, издавая звуки умирающих китов. Тэхёну кажется, что внутри него действительно кто-то умер. И если не кит, то, наверное, целая тонна насекомых. Кто же знал, что бабочки в животе — вовсе не миф, придуманный школьницами, и что вместо маленьких махаонов там могут появиться создания и пострашнее. Чтобы избавиться от неугомонной тошноты, Тэхён часто дышит, да так, что в лёгкие поступает невообразимое количество кислорода, от которого они могут и вовсе разорваться. Ким, видимо, хочет, чтобы весь организм отказал, и он слёг бы в постель. В таком случае свидание и вовсе не состоится, а совесть будет преследовать до конца дней вместе с очевидным словом на лбу «неудачник», который настолько сильно перенервничал, что свалился в койку вместо того, чтобы собраться с мыслями и отпустить все страхи. Для Тэхёна это и правда волнительно — он не знает, что ему сегодня предстоит. В принципе, парень примерно представляет, каким именно будет свидание. Все его догадки исходят из прочитанных романтический историй и просмотренных дорам. Но Тэ понимает, что жизнь отличается от придуманных миров, и ожидать от неё можно чего угодно. Конфузы случаются, поэтому Ким предпримет всё, чтобы свидание прошло идеально.       И всё для завершения его плана практически готово: выстиранная и поглаженная одежда — самые любимые вещи Тэхёна — милый однотонный серый свитер, голубые джинсы, белые кроссовки и карамельного цвета пальто с элегантным бежевым шарфом, в кармане пара тысяч вон, отмазка для родителей, что идет гулять с другом, и целый свободный вечер. Ким расчесывает тёмно-русые волосы, пока старые и отбывшие своё одинокие волосинки застревают в зубчиках гребня и падают на белую футболку. Остается только успокоиться, одеться и выйти из дома. Вот только самое главное для поцелуя — это дыхание. Тэхён приставляет ко рту свою не очень маленькую смуглую ладонь, делает шумный выдох и нюхает воздух, который только что вышел из его рта. Пахнет недавно выпитым зелёным чаем, рисом и рыбой. Не очень приятное сочетание, которое вряд ли может понравиться. Да и вообще у Тэхёна всегда проблемы с полостью рта — сколько зубы ни чисти, все равно какой-то тухлый запашок исходит от активного размножения бактерий на дёснах и зубах.       Что ж, проблему надо решать по мере её поступления. Особенно когда до выхода двадцать минут, а Ким всё ещё стоит в ванной, в футболке и растянутых трусах, впадая в панику, потому что не помнит, принимал ли он душ, помыл ли голову, и вообще куда положил ментоловые леденцы и свой парфюм. Ему всегда казалось смешным, как судорожно девушки собираются на какие-то романтические встречи. Теперь-то он понимает, в чем дело — чтобы охмурить партнера ещё сильнее и не стать для него разочарованием. Это звенящее в голове слово «идеал» не дает пойти на свидание с растрепанными волосами, усталым и не выспавшимся видом, и без кружевного белья — у Тэхёна пока такого нет. Его тоже смущает это «пока», он как-то и не планировал покупать красивое и дорогое белье. А надо ли? Ведь девушки зачастую надевают вместо него застиранные и удобные труселя с милыми котятами. Не может же он пойти в своём домашнем нижнем белье. Придется надеть хотя бы новые трусы, или же самые красивые и неудобные. Но ведь дело вряд ли дойдет до взаимного показа красивого белья, а после и его ликвидации с тела. По крайней мере, Тэхён на это очень надеется. Хотя половина его одноклассников к концу последнего года старшей школы уже распрощалась со своей невинностью. Такие смелые, уже взрослые, пока Тэхён наводит суету в своей ванной комнате, четвертый раз чистит зубы пастой со вкусом мяты, ест ментоловые леденцы и ищет жвачку, чтобы взять её с собой, потому что переживает о неприятном запахе изо рта.       Он в пятый раз проверяет, всё ли положил в свой маленький рюкзак. В десятый раз смотрит на себя в зеркало и выходит из дома, запихнув в рот с десяток леденцов, да ещё и добавив туда жвачки. От него пахнет ненавязчивым и легким зелёным чаем с послевкусием сладкого шербета. Сладость, конечно, перебарщивает. Потому что кто-то вылил на себя чуть ли не весь флакон, так что теперь от него веет скорее медовым шербетом с послевкусием зелёного чая. Перестараться — тоже плохо, особенно когда сильно нервничаешь.       Тэхён просто идёт вперёд и старается не думать ни о чём. Ведь если о чем-то и правда подумает, то голову заполнят осколки мыслей, нежно сползающих и окутывающих сердце, которое вовсю колотится и кричит: «ДАЙТЕ МНЕ ЕГО УВИДЕТЬ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ. ДАЙТЕ МОЮ ПРЕЛЕСТЬ, МОЯ ПРЕЛЕСТЬ. М-Ф-А-А. ХОЧУ ПОНЮХАТЬ ЕГО ВОЛОСЫ, ХОЧУ ПОГЛАДИТЬ ПО ГЛАДКОЙ ЩЕКЕ, ХОЧУ ЧМОКНУТЬ В НОСИК. ХОЧУ. ХОЧУ. ХОЧУ».       Ким подходит к знакомому фонарю, возле которого обычно прощался и встречался со своим парнем. Он, как обычно, стоит и ждёт Тэ, в зубах держит электронную сигарету со вкусом манго, а иссиня-чёрные волосы вздымаются восходящими потоками ветра. На нём выцветшее чёрное худи, длинные тёмно-синие джинсы в обтяжку на худощавых ногах и крутые кожаные ботинки. Кто-то подумает: холодный бэд-бой и хулиган, самец-альфа, который вылез из типичной яойной манхвы. А на самом деле он — котёнок, который ярко улыбается, когда видит перед собой чудо-парня, жующего тридцать килограммов жвачки. Зубы и челюсти устают прямо на ходу. Тэхён думает, что даже не сможет открыть рот, настолько болят мышцы. Всё, теперь план под названием «Горячий французский поцелуй с не менее горячим парнем» провален.       — Привет, солнечный, — пар, исходящий от сигареты, рассеивается, и она убирается в растянутый карман худи, там же прячутся хрупкие и бледные пальцы парня, наверняка холодные. На дворе и апрель, двенадцать градусов, но ему всего ничего — стоит и засовывает свой уже холодный нос в край воротника. Тэхён только успевает про себя подумать, что этот эмо-бой вообще не жестокая альфа, а хрупкая омежка, которую хочется наказать прямо-таки на этом асфальте, потому что в который раз он не слушается Кима и одевается во что попало и как попало. Он бы ещё в пляжных трусах приперся.       — Сколько раз тебе повторять — одевайся теплее, — он чувствует себя состоявшейся мамашей или же заботливым парнем из сёдзё аниме. Тэхён бережно и аккуратно завязывает вокруг горла шарф, поддевая тот под капюшоном худи.       — Кофта же теплая, чего ты сразу сердишься, — парень надувает щеки и лишь принимает заботу со стороны Тэ, который с особым трепетом и любовью поправляет края шарфа. Внутри Кима борется садомазохистское желание завязать шарф потуже, чтобы с обветренных губ слетел не один стон. И как такие похотливые мысли появляются в голове у девственника, который даже ни разу не был в романтических отношениях? Ах, да, простите, ошибочка, он уже в них состоит.       — На улице вообще-то сильный и холодный ветер, — он отходит, смотрит на парня, зарывающегося носом в шерстяное изделие.       — Спасибо, — брюнет мило улыбается и с шумом вдыхает запах шарфа, а потом протяжно и с таким же удовольствием выдыхает, — вкусно пахнет, — Тэхён краснеет и не очень-то понимает, как ему на это реагировать. Бабочки внутри живота пляшут горячий стриптиз, и стряхивают пыльцу со своих крыльев, которая тяжелым камнем тянет вниз.       — Юнги, пойдем уже, — Ким шагает вперед, чтобы скрыть свой покрасневший нос и щёки. Он чувствует исходящий от них жар, поэтому не нужно даже убеждаться, что они покраснели. Он слышит позади себя смех и стук громоздких подошв по асфальту. Юнги подлетает к нему, как фея и идёт рядом.       Планов у них вроде бы немного, но Тэхён о них не особо думает. Он всего лишь хочет присосаться к губам Юнги и не отцепляться от них всю свою жизнь. Тэ уверен, они сладкие как шоколад, растворяющийся на языке. Ким хочет их съесть. Не только губы, но и всего Юнги целиком. Его Мин Юнги — тихого парня, который познакомился с ним в средней школе, просто потому, что стал его одноклассником, и заинтересовался таким же нелюдимым тихоней, который постоянно обедал один. Тэхён по нему всё это время сох. Прямо-таки высыхал и страдал. Ну конечно, кому может не понравиться эта вкусная булочка, которая идёт рядом и рассказывает про какую-то новую игру, установленную вчера на компьютер, и касается длинных тэхёновских пальцев, скрепляет мизинчики между собой и держит так крепко, пряча их руки от ветра в длинные рукава худи.       Киму хочется, чтобы Земля остановилась ради этого мгновения, которое не смеет даже заканчиваться. Он по-прежнему продолжает тоннами поглощать мятную жвачку, все ещё нервничая и поджидая момент. Он выплевывает всё, что скопилось во рту и пытается понять, хотя бы сейчас там, во рту, приятно пахнет?       На улице почти нет людей, они останавливаются возле автомата с напитками, и Юнги прикладывается своими губами к губам Тэхёна, неумело их посасывая. Но Тэ даже не с чем сравнить, да и он не собирается. С одной стороны, он хочет оттолкнуть Мина, потому что ему до безумия страшно того, что может случиться потом, когда их кто-нибудь увидит. Или, что ещё хуже, когда он увидит довольное лицо парня, на губах которого будет тэхёновская слюна. В его груди не хватает воздуха, потому что он даже не дышит, просто шевелит губами и прижимается грудью к Мину, который задыхается. Тэхён чувствует клубничный вкус сладкого драже. В этот момент он понимает, что Юнги всё это время нервничал не меньше его, и пытался сделать это свидание так же идеальным. Он улыбается, когда Мин вдыхает в лёгкие воздух и медленно отстраняется, держа в своих руках обе ладони Тэхёна.       У Кима все волоски на теле встают дыбом, в голове пусто, а тошнота так и не отпускает, пока Юнги обеспокоенно не оглядывается, и не целует его опять, на этот раз так уверенно, как будто бы он притворялся, что на самом деле не умеет целоваться. Да и зачем беспокоиться — они в безлюдном переулке между домами, на дворе вечер, и нет признаков чьего-то присутствия. Вместо тяжести Тэхён чувствует такую легкость, как будто бы тепло разливается по всему телу и доходит прямо до кончиков пальцев.       Юнги лезет в карман пальто без какого-либо разрешения, а Тэхён только успевает опомниться. Мин обнаруживает там склад фантиков от леденцов со вкусом ментола и пустые упаковки от жвачки, освежающей дыхание.       — Ты ведь их ел не специально для этого? — он ухмыляется, запихивая фантики обратно в карман, а одну конфету кладёт на язык, рассасывая ту с закрытыми глазами и характерно мыча от удовольствия.       — Для чего? — Киму немного обидно — его взяли прямо с поличным. И парень тоже решает порыться в бесконечных тайниках Юнги. Тэхёну так стыдно, что он даже не стесняется запустить руки в карманы джинсов, которые находятся на мягких ягодицах. Пальцы ощущают упаковку от драже со вкусом клубники.       — Для мятного дыхания, — Юнги выдыхает Киму прямо в нос, и слышится приятный запах мяты. Ну, по крайней мере, Тэ уверен, что изо рта не пахло так, будто бы там умерли динозавры. Да и Мин в таком случае не поцеловал бы его парочку раз, а скорее и вовсе убежал со свидания.       — А сам-то? — в своё оправдание он показывает фантик от драже, Мин отводит взгляд куда-то сторону, изображая свою непричастность.       Тэхён как-то успокаивается, но это ненадолго. Его заново накатывает волна паники и страха. Он с ним поцеловался. Сознание буквально кричит: «О, Господи», а губы пытливо стонут и просят: «Ещё, пожалуйста». Парень намертво врос в асфальт, да и сам Тэхён не хочет никуда идти — просто украсть Мина отсюда, отвести в какой-то укромный уголок и только и делать, что снова и снова целовать, даже когда вкус клубничного драже и сладких леденцов пропадёт.       — Хочешь газировки? — разрушает тишину Юнги и подходит к красному автомату, в котором есть абсолютно любой напиток.       — Я угощаю, — он слегка толкает парня, чтобы заплатить за две жестяные банки с лимонадом, а тот смеется и не противится. Соглашается на угощение.       В этот вечер Тэхёну удается попробовать миновские губы во всей своей полноте и красе. Какими только они не были — сладкими, солёными, горькими и острыми. И Киму нравится целовать их любыми. Да и Юнги не против, он влюбляется в этот свежий вкус на губах и в незабываемое для него мятное дыхание.