Б – значит бывший

Вчера между мной и Гарри ничего не было. В традиционном понимании этого выражения, конечно. Были лишь поцелуи - на башне, в такси, на крыльце моего таунхауса - пока губы не пошли мелкими трещинками от летнего лондонского ветра. Долгие, нежные, чувственные. И несмотря на то, что к моменту, когда я закрыл за ним дверь, мой член позорно оттягивал грубую ткань хлопковых брюк, я знал, что так правильно. Потому что эти поцелуи дали мне гораздо больше, чем мог бы дать безудержный секс. Они дали мне надежду. Забавно, что обычно пары переходят от стадии разговоров к прикосновениям, оттуда плавно перетекая в горизонтальное положение. Мы же с Поттером спутали всё в один сплошной клубок, в очередной раз доказав, что вряд ли из нас однажды получится нормальная пара. Что ж, едва ли когда-то я видел себя в нормальных отношениях. Плетусь на кухню, по пути натягивая старую школьную футболку с изображением снитча. Разочарованно вздыхаю от осознания того, что прикончил весь запас антипохмельного. В голове проскальзывает мысль о том, что я становлюсь похож на отца. Успешно игнорирую её и заливаю кипятком пакетированный чай. В раме торчит свежий номер «Пророка», и я раздраженно прикрываю окно, выхватывая газету и отбрасывая её на край стола. Сердце пропускает удар, когда мой взгляд вцепляется в крохотную колдографию в самом её углу. На ней — девушка с короткими чёрными волосами, облачённая в тонкий шёлковый пеньюар, раз за разом запахивает плотные изумрудные шторы. Надпись под снимком гласит: «Как сообщает наш доверенный источник, древняя фамилия Паркинсон может вскружить голову даже национальному герою, вызывая симпатию, демонстрируемую открыто и без прочих стеснений, несмотря на законный магический брак». Я вцепляюсь в край стола в отчаянной попытке удержаться на ногах. По переносице больно бьет осознание - Поттер переспал с Панси. Ублюдок переспал с моей лучшей подругой. Вот, что они обсуждали на лестнице. Вот, что мне ни в коем случае нельзя было знать. Я делаю глоток чая - он обжигает мои губы. В голове вертятся десятки вопросов - их так много, но один повторяется раз за разом, мигая ослепляющей вспышкой - почему сейчас? Почему он решил сделать это сейчас? Неужели его слова вчера - на башне - ничего не значили? Это был пустой звук? Я пытаюсь вернуть себе возможность дышать. Пытаюсь выхватить хоть одну рациональную мысль в плывущем цветном мареве. Пытаюсь мыслить логически. Он хотел ускорить приближение развода? Хорошо. Наверняка, так и есть. Скандал приблизит роковую дату. Но только кому вообще нужен этот развод, если он достаётся такой ценой? К тому же если Поттер не хотел втягивать в это меня, он мог выбрать, кого угодно. Любого человека. Не её. Сердце колотится, как сумасшедшее - оседаю на пол, прижимая дрожащие ладони к лицу. Оно горит. Я не должен винить только Поттера - у Панси тоже была возможность отказаться. Почему она поступила так со мной? Я не настолько сильно её обидел. Разве она имела право? Разве имела право отобрать у меня последнее, что давало мне силы открывать глаза по утрам? Отобрать у меня его. Солёные слёзы жгут глаза - яростно утираю их кулаками, судорожно вздыхая. Где-то в районе сердца болит так сильно, что мне остаётся лишь открывать и закрывать рот в отчаянной попытке глотнуть воздуха, подобно рыбе, выброшенной на песчаный берег. Я ненавижу их. Обоих. Я убью их в следующий раз, когда увижу. Клянусь, убью. Мой мозг активно протестует, отчаянно крича, что я упускаю важную деталь, от того и не вижу картину полностью. Сердце шлёт мозг на хуй. Я впервые не протестую. Гарри Поттер меня растоптал. У меня просто нет сил на вразумительный анализ ситуации. Я не могу. Не могу. Вчера он дал мне надежду, а сегодня - всего за секунду - разбил её, раздавил носком своего кеда с долбанной пятиконечной звездочкой, словно докуренную сигарету. Розовые очки всегда бьются стёклами внутрь. Когда же я это запомню? Трясущейся рукой царапаю записку Блейзу, и до меня вдруг доходит осознание того, что слизеринец сейчас, должно быть, спит в тёплых объятиях Уизела. Выбрасываю листок в мусорку. Я не Панси. Я не отберу у него этот момент. У меня остаётся только один вариант, если я не хочу сойти с ума.

***

Мама копошится в саду, срезая нежные розы сорта Глория Дей. Это Поттер предложил мне увлечь Нарциссу их разведением - сказал, что размеренная работа в саду поможет ей отвлечься от воспоминаний о войне и быстрее восстановиться. Вечерами мы изучали маггловские справочники в отчаянных попытках выбрать наиболее беспроблемный сорт, который мог бы цвести всё лето. Я злился и бросал в Гарри письменные перья. Он обнимал меня и обещал выбрать розы сам. И однажды гриффиндорец вдруг появился на пороге нашего особняка с ростками удивительно красивых нежно-желтых бутонов с розово-малиновым краем. Конечно, мама была в восторге. Кажется, именно тогда я понял, что это финишная прямая для моего сердца. — Драко, милый? Это ты? - Нарцисса смотрит на меня из-под импровизированного козырька ладони, её волосы собраны в тугой хвост - с этой прической она выглядит куда моложе своих лет. — Мам… Прости, что без предупреждения. Больше мне некуда… - говорю я, отворяя кованые ворота, голос срывается. — Боже, дорогой, что-то случилось? - она торопливо снимает ярко-зелёные резиновые перчатки, поднимаясь с земли и в несколько шагов оказываясь рядом. Ее тёплые ладони обнимают мои плечи. Мама пахнет розами и чаем с чабрецом. Я закрываю глаза, сжимая в пальцах её домашнее платье. Мы не виделись с того момента, когда я впервые решил порвать с Гарри. И вот я снова здесь. — Я люблю его. Господи, почему я до сих пор так сильно его люблю, мама? - беспомощно хватаюсь за ее плечи, глаза невыносимо жжёт. — Тише, милый, тише. Давай зайдём в дом, хорошо? - она успокаивающе поглаживает меня по спине, и я коротко киваю, следуя за ней. На кухне прохладно и пахнет травами. Мама повязывает вокруг талии белый фартук, принимаясь колдовать над чайником. Через какие-то пару минут она левитирует на стол две небольшие чашки с блюдцами и два аппетитных куска яблочно-карамельного пирога. Желудок приветственно урчит, несмотря на то, что у меня совершенно нет аппетита. — Давай по порядку, - мама аккуратно пододвигает чашку к краю стола, накрывая мою ладонь своей. И я рассказываю. Пытаюсь рассказывать. Периодически отвлекаюсь на то, чтобы сделать глоток мятного чая и расковырять ложкой корочку пирога. Горло саднит, глаза застилает туманная дымка, а за грудиной болит так сильно, что хочется выть. Мне всегда было тяжело говорить о своих чувствах. О своих чувствах к нему - особенно. — Не понимаю, как после всего, что он сотворил с моим сердцем, оно всё ещё так предательски тянется к нему, - выдыхаю я, роняя лицо на ладони. — Возможно, потому что твоё сердце знает гораздо больше, чем ты сам, милый? - нахмуриваю брови на переносице, сверля взглядом листья мяты на дне фарфоровой чашки из фамильного сервиза. — Я не понимаю… - шепчу онемевшими губами, сжимая в пальцах тонкую серебристую ручку. — Дорогой, эта связь… Между тобой и Гарри. В магическом мире такие сильные чувства не возникают на пустом месте. Я прожила достаточно лет, чтобы понять это, - сжимаю губы в тонкую полоску, тяжело сглатывая. — Ради Бога, мама! О какой связи ты говоришь? Он переспал с моей лучшей подругой! - со звоном отодвигаю чашку от себя, устало потирая виски. — Дорогой, это всего лишь жёлтая пресса, - Нарцисса спокойно улыбается мне, скользя пальцем по краю фарфорового блюдца. — Жёлтая пресса? Мама, это самое читаемое издание магической Британии! И я ему верю! - огрызаюсь, тут же коря себя за это. — А я не верю! Зато я верю Гарри Поттеру с тех пор, как в лесу он сказал мне, что ты жив! - взгляд Нарциссы серьёзный, тон ледяной, и вот я снова чувствую себя четырехлетним ребёнком, уронившим её любимую итальянскую вазу. — Когда Гарри скажет мне, что они не лгут - тогда и только тогда - я приму эту новость, - цокаю языком. — Нашла праведника, - она делает неопределённый жест рукой. — Нашла! - резко обрывает меня Нарцисса, — Потому что Гарри ещё ни разу мне не солгал! Вот однажды он пообещал помогать мне с садом. И что? Он приходил сюда каждое воскресенье! Даже научил меня накладывать тепличные чары, - я со звоном роняю ложку на блюдце. — Что? - мама поправляет резинку на волосах, заправляя выбившуюся светлую прядь за ухо. Не может быть, чтобы он приходил сюда во время нашего разрыва. Это невозможно. — Драко, не было ни дня, чтобы он не спросил, как у тебя дела. Но что я могла ответить? Ты мне даже не писал. А он всё продолжал спрашивать. Право, мне стало даже неловко, что я не знаю, как дела у собственного сына! Пришлось врать, что всё в порядке, - она подхватывает пустые чашки и семенит к мраморной столешнице, укладывая посуду в раковину. — А он? - вскидываю взгляд на неё, нервно почесывая руку. — А он, все равно, каждый раз спрашивал, - мама приваливается к кухонному шкафчику, устало вздыхая. — Дорогой, прости меня, но это не похоже на человека, которому нет дела до твоего сердца, - я безразлично рассматриваю свои пальцы, потирая фамильный перстень с изображением серебряного дракона. — Мам, это всё, конечно, очень романтично, но вряд ли что-то изменит, - поднимаюсь из-за стола, растирая невидимое пятно на своих джинсах. — Не торопись с выводами, хорошо? У медали всегда две стороны, - с лукавой улыбкой на губах говорит она, обтирая руки белым махровым полотенцем. — Спасибо за чай, - не найдя, что ответить, подхожу ближе, обнимая её на прощание. Сейчас мне очень нужно побыть одному и переварить этот разговор. Переварить всё, что произошло за это проклятое утро. — Да не обожжет кольцо руку того, кому отдано сердце, - голос мамы настигает меня у двери. — Что? - шепчу одними губами, внутренне вздрагивая. — Не обращай внимания, дорогой. Просто твоя мать уже в том возрасте, когда официально позволено разговаривать с самой собой, - Нарцисса мягко улыбается, как-то странно поглядывая на меня из-под упавших на лоб светлых прядей. — Ты заходи почаще, ладно? - коротко киваю, крепче сжимая ручку в своих пальцах. Я намерен сдержать это обещание. Погруженный в свои мысли, аппарирую домой и не сразу замечаю две фигуры, маячащие у входа в таунхаус. Моё сердце падает в пятки. — Ну наконец-то, Малфой, а мы-то уже тебя заждались.