***
— Мы безоружны и не собираемся вам вредить, мистер Номер Пять, — подняв руки, спокойно заговорила девушка, поморщившись из-за сползающих очков. — Почём мне знать? — Мальчишка держал метафизиков на мушке, готовый нажать на спусковой крючок. — Что вам нужно? — С вами хотят поговорить. И предложить работу. — Я не собираюсь кого-либо убивать по приказу вашей поганой конторки. — Вас хотят нанять в качестве телохранителя. Пятый рассмеялся, услышав слова метафизиков. Убивать, охотиться, пытать — эти действия не были ему в новинку, тем более под командованием Куратора, но впервые слышал о том, чтобы начальство искало себе защиту. И пусть было слишком много подводных камней, предложение учёных не казалось шуткой или уловкой. Возможно, что-то недоговаривали. — А если я откажусь? — Вы спокойно вернётесь в своё время к семье. — В чём подвох? — Харгривз опустил винтовку, понимая, что чудики в халатах вряд ли смогут причинить ему вред. — В Кураторе, — нехотя, но в один голос всё же признались девушки. Никто насильно его не держал, когда они прибыли к зданию офиса. Ничего не изменилось с его последнего нахождения в стенах своеобразной дурки, но стоило шагнуть за дверь, как тут же понял, что психушка сменилась тюрьмой. У каждого, кто проходил мимо, взгляд дикий и пугающий, а стоило пересечься с кем-нибудь глазами и вовсе казалось, что даже самый безобидный, когда-то, менеджер был готов перерезать ему глотку. А агенты, столь редкие гости верхних этажей, поголовно носили на галстуках датчики, что тут же реагировали сильным разрядом тока от слова, неудачно слетавших с языков убийц. Оказавшись в кабинете, Пятый, весь на нервах, сел в кресло, ожидая начальство и чашку горячего кофе, которую ему любезно предложил секретарь. Нервничал от незнания, кто же именно желал вести с ним диалог, да ещё и на вполне мирных условиях. О его тёмной славе знала каждая букашка, скрывавшаяся в толстых стенах здания, так что было крайне удивительным получить такое предложение. Но стоило увидеть мужчину в строгом классическом костюме, то чуть не подскочил на месте. — Аксель? — сместив к переносице густые брови, спросил мальчишка. Он понял, что ошибся, когда швед бросил в его сторону небрежный взгляд и встал по правую сторону от пустого кресла. А ещё заметил следы от уколов и покрасневшую кожу на шее, начавшую сползать гнойными чешуйками. Пусть на лицо он не изменился, но, в отличие от прочих работников, по глазам было видно, что он опустошен и будто чем-то болен. Правда еле заметно заискрились, когда за спиной подростка закрылась дверь, а по полу звонко зацокали каблуки. — Давно не виделись, Номер Пять. Это был чужой, пропитанный холодом голос, который все равно, даже спустя три года в бегах, он смог бы распознать из тысячи других. Харгривз зажмурился, подавляя желание обернуться, и ждал, когда она сама подойдёт к столу и займет своё почетное место. А когда открыл, то сразу понял, почему Куратору было важно не поручить очередное убийство, а поговорить. — Гри... Девушка мягко засмеялась от умиления, услышав столь ласковое прозвище. Вот только парня этот смех не на шутку напугал, потому что перед ним сидела совершенно другая личность. Да, с тем же лицом, но не Ингрид, отправившая его спасать семью. Да, была похожа, но от привычного флёра легкости, весны и тепла не осталось и тени. Арктический холод, мертвенная бледность и что-то мрачное. — Почему ты? — неуверенно подал голос парень. — Что случилось? Сложила на столе почерневшие руки, и к Пятому пришло осознание, что для бывшей напарницы прошло куда больше времени, чем он пропадал. Вот что изменилось — была в прежнем молодом теле, но разум давно перешёл свою грань. Её сломали, а потом неудачно починили, будто игрушечную балерину, которой не просто вернули заводной ключик, а запаяли его намертво. Молча изучал Куратора, что не могло не подарить Трафэл возможность улыбнуться и поддаться чуть вперед. Слишком много вопросов ютилось в тёмной голове, и это было несложно понять. Очень многое хотел сказать, и это было заметно по губам, которые то раскрывал, то поджимал. Забавный мальчишка. — Долгая и крайне неприятная история, — специально говорила медленно, помогая гостю сконцентрироваться на лице. Спокойно, чтобы его волнение сошло. Но решила проверить, верны ли были догадки. — Я скучала. Ещё как. Растерялся, будто и в самом деле был подростком, страдавшим от пубертата. Попытался удержать серьёзность, да рассыпался, как карточный домик. Хотя и сама про себя признавала, что в словах не лгала. Действительно думала о нём. Скучала. — Зачем я тебе? — подавив волнение, спросил Харгривз, нервно поправляя галстук, что неожиданно начал душить. — Ты, как один из желавших убить Куратора, понимаешь, что всегда найдется тот, кто будет против верхов. — Зависит от начальства. Но, судя по разговору, ты — не лучший вариант на эту должность. — Ммм... В какой-то степени ты прав. Не буду начинать тираду, что я изменила эту организацию, да и ты слушать не будешь. — Верно. — Изменения есть. И не в худшую сторону. Но мне нужна помощь. — Боишься, что "Алой Королеве" снесут голову с плеч? — Слабо улыбнулась. — Поэтому ты нашла его. Но зачем тебе я? К тому же, именно ты отправила меня тогда к семье, не думаешь, что я так просто не смогу её бросить? — Я не боюсь, просто не хочу, чтобы это произошло раньше времени, — слукавила, но не подавал виду. Хотел надавить, веря, что хорошо помнил свою собеседницу. Она знала о нём куда больше. Плавно встала изо стола, водя пальцами по руке шведа, что моментально отреагировал томным звуком, который могла понять одна Трафэл. Пятый напрягся. Отлично. На пару секунд зависла на потухшем взгляде мужчины, после чего развернулась и медленно зашагала к мальчишке. Облокотилась на стол, склонив голову, и взглянула на гостя. Каким же выразительным и эмоциональным оказалось его лицо. Замешательство. Страх. Волнение. Злость. И, что было неожиданней и забавней всего, возбуждение. От чего? Чувствовал скрытую опасность или же просто тестостерон ударил в голову? Ей хотелось верить во второе - как никак она редко щеголяла при старике в обтягивающих чёрных платьях. — Если ты согласишься работать на меня, — специально отставила ближе к мальчишке ногу, чуть сгибая в колене. Всё же второе. Пытался смотреть в глаза, но нервно сглатывал, урывками поглядывая на блеск шёлковых чулок. Он слушал в пол уха. — Твоя семья будет под защитой Комиссии. Если объявится какая-либо угроза, то мы им сразу об этом сообщим. Да и если захочешь, то всегда сможешь к ним вернуться. — Смысл так ухищряться? Кольнуло странное желание прикоснуться к нему. Ощутить мягкость молодой кожи, но не решилась, так как помнила, что подобные действия часто исходили от блондинки, которую ещё в теле старика на дух не переносил. Но всё равно встала ближе, отчего киллер в теле подростка внимательней следил за движениями, взглядами, губами. Склонившись, аккуратно положила ладонь на неприкрытое тканью гольф колено. Горячий. Нежно улыбнулась и опалила его ухо робким шёпотом. — Я знаю, что для тебя значит семья. Но... — она слышала, как билось его сердце. — Мне нужен защитник. Мне нужен ты, mitt lys. Аккуратно повернул голову, в опасной близости ощущая аромат сирени, исходивший от её тела. Пересеклись взглядами, фальшиво любящий и сомневающийся в своих мыслях. Их губы слишком близко, из-за чего девушка горела от желания провести по ним языком, а судя по вздрагивающему кадыку, он был бы только за. — Что я должен буду делать?***
Лично занималась его телом. Создавала его идеальную взрослую версию, с разницей в пятнадцать лет — довольно молодой, чтобы с легкостью выдерживать любые физические нагрузки, но в нужных аспектах достаточно взрослый. И если плотью довольствовались они оба, то разум киллера не устраивал девушку. Не к месту мягкий. Надо сломать. — Боль может показаться реальной, но на деле ты просто... — она не могла подобрать слов, чтобы Харгривз её понял. — Буду спать? Он высек в своей памяти момент, когда игла скрылась под кожей на руке. Когда девушка аккуратно уложила на койку и, склонившись к лицу, провела пальцами по подбородку. И когда сказала слова, из-за которых ему хотелось сорваться с места и убежать, но всё его тело сковало жутким холодом. — Умрёшь. Буквально на несколько секунд. Именно с этого жуткого погружения его сознание разбили. Сколько бы его не пытали, сколько бы не били, не резали, не топили, чтобы с ним не делали за всю его долгую жизнь, эти чертовы двадцать секунд были самыми страшными и мучительными. Харгривз не говорил об увиденном, но стоило лишь заикнуться о том, что за крупные косяки его могут погрузить обратно — быстро прикусывал язык. Был готов возненавидеть весь чертов мир во всех его реальностях из-за того, что согласился на эту пытку, ведь над ним издевались чуть ли не ежечасно. Понимал, что из него собирались сделать послушную шавку, прикрывающую своей грудью нанимателя. Был готов к экспериментам, к тренировкам, к боли, к параноидальным заскокам начальницы. Но не к тому, что в цепких руках он был бы игрушкой. Точнее, жалким тараканом. Ингрид грезила, что он будет преклонялся ей, но слишком горделивой вышла жертва. Могла, как с Шепардом, на глазах вытянуть из него жилы, а потом вить из них кровавые картины. К сожалению, парня это не пугало, как остальных. Молча терпел, пока ломала ему кости, чтобы вставить новые, в которые специально внедряла свои жуткие вещества для контроля. Спокойно выносил побои от Акселя, хотя бил он так, что если не лекарства, то вряд ли смог ходить ближайшие полгода. Всё терпел. Временами думала бросить затею с полным подчинением, так как хватало и того, что он беспрекословно выполнял многие её поручения. Да и спустя время в качестве начальника охраны Харгривз проявил себя на отлично, ведь во многом превосходил всех агентов вместе взятых. За неподчинение, как и Куратор, убивал сразу и без лишних упреков совести. Если бы он встретился с собой в прошлом, то оказался бы в десятки, а то и в тысячи раз лучше в качестве киллера. А своенравность и дерзость, с которой он обращался к начальнице, умудрялась не на шутку распалять. Но он не был разумом и телом посвящен лишь ей. И это злило. У Акселя были рычаги давления в лице Отто и Оскара, которых она пообещалась вернуть — благо материала хватало, чтобы воссоздать их копии. У Пятого же таких рычагов не было. Он не порывался к семье, хотя временами упоминал о ней. Бесит.***
— Соберись! — крикнула она, наблюдая за потугами парня из специальной кабинки. — Заткись! — рявкнул в ответ Харгривз, подойдя ближе и ударив по защитной поверхности кулаками. — Твой потенциал невероятен, а ты просто пускаешь всё на самотёк! Они несколько дней бились над тем, чтобы Пятый научился пользоваться секундными перемещениями — сам как-то проболтался об этом, а теперь отдувался за слова. Но воспользоваться силой на глазах у десятка глаз всё никак не получалось. Словно ему не хватало мотивации. Как бы он не пытался, итог был один и тот же. Никакой. — Да твою ж мать! Бесполезный кусок биомусора! — крикнула Трафэл в микрофон как можно громче, заставляя испытуемого зажмуриться. — Бесполезный биомусор?! — парень злобно усмехнулся. — Что ж вы тогда, Мадам Куратор, так цепляетесь за меня! — Даже такого как ты можно разобрать на куски, а потом слепить из них что-то путное! — Ну так разбери меня, раз я такой бесполезный! — Tispe… Ингрид скинула с плеч графитный пиджак и, собрав волосы в высокий хвост, вошла в стеклянный куб к Харгривзу. Что-то бормоча под нос, сняла с подвязок ножи и встала стойку. Пятый невольно рассмеялся, но когда понял, что лезвие не просто сверкнуло рядом с его физиономией, а оставило серьезную рану, то напрягся. Хищница во всей своей красе. Подобные ей любили кровь, оттого и ждал, что проведет языком, дабы опробовать. Но она оценочно взглянула, как тёмная жидкость поблескивала на свету и улыбнулась, приманивая к себе пальцами. Увы, но бывший напарник не собирался так послушно к ней приближаться, потому медленно зашагал по кругу, ожидая действий. — Как в старые добрые? Как недоделанный джентльмен, дождался очередного выпада, но благополучно успел забыть, что стеклянная коробка, в которой всё это время находился, была создана специально для таких как он — пусть и не полностью, но могла подавлять нестандартные способности. Потому вновь ощутил жжение на коже. Ещё один порез. И ещё. Как бы он ни уворачивался, она всё равно умудрялась его достать. Пришлось принять тот факт, что не грозными речами и горящими глазами рыжая фурия заняла пост руководителя. Если бы она на самом деле злилась и желала ему смерти, то спокойно могла всадить меж глаз нож, а он бы и не заметил. Но не просто так и он стал главой охраны и лучшим киллером Комиссии. Многолетний опыт давал о себе знать в редких, но метких и болезненных ударах по ногам и в живот. Для уравновешивания сил, выбил из девичьих рук нож и оставил несколько ответных ран. И если они тяжело дышали, дрались, доказывали своё превосходство перед противником, то со стороны это больше походило на своеобразный танец. Девушка кружилась в выпадах рядом с партнером, в крепких захватах он прижимал её к себе, правда мигом ощущал шпильку меж пальцев. Не осыпали друг друга оскорблениями, а странно улыбались и пожирали друг друга глазами. Но в один момент Куратору надоело играть. Удачная подсечка, она вновь сверху, одной рукой опирается о холодный пол, а второй держит лезвие у дрогнувшего кадыка. Как в старые добрые. — Будьте хорошей девочкой и слезьте с меня. — А если я не хочу быть хорошей? Несколько секунд он смотрел в горящую неоном лазурь, но тут же надавил пальцами под ребрами и в рывке подмял под себя. Схватил за руки, которые занес над растрепанной рыжей головой и приблизился. Уголок губ нервно дёргался от боли — пусть и не глубокий, но порез на шее приносил свой дискомфорт. — Может и мне тогда не стоит сдерживаться? — еле слышно спросил Пятый. Взглянув на его улыбку, Ингрид поняла, в каком положении находилась: её ноги на его бедрах, прижимался к ней чуть ли не всем телом, рвано дышал. А потом, с тихим рыком, сымитировал толчок, заставляя издать робкий вздох. Смутилась? Тело помнило мерзкие лапы похотливых мудаков, что частенько использовали её для воплощения своих извращенных фантазий. Но Пятый смотрел и касался иначе. С ним ощущалось иначе. Будь у них в запасе лишние десять минут, а чужие глаза не наблюдали из соседней кабинки, девушка сама себе призналась, что с удовольствием отдалась ему. Прямо здесь и сейчас. А он бы со схожим желанием этим воспользовался. К их общему недовольству, влажным мечтам не суждено было сбыться. Харгривз, отпустив тонкие запястья, поднял свои руки и медленно отсел, не прерывая зрительного контакта со шведом, что решил нарушить неожиданно интимную близость коллег после драки и был готов выстрелить в наглеца. Мужчина помог Куратору подняться на ноги и, протянув склянку с лекарством, вывел из куба. А Пятый продолжал покорно сидеть на месте и провожал их внимательным и пугающим взглядом. Шагу не сделал, когда услышал, как поставили блокировку на выходе. — Благодарю, — небрежно кинула Трафэл, накрывая чуть дрожащие плечи пиджаком. — Я бы сама с ним справилась. — Jag tror inte det. Времени прошло гораздо больше, чем она думала. Харгривз смог переместиться во времени, на чёртовы секунды. Ещё и несколько раз. А камеры куба успели зафиксировать образы того, что именно сподвигло к этому. Она. Точнее неудачные попытки одержать верх над ней. Ведь как бы не пытался, его крышу сносило напрочь, за что сразу же получал серьёзное ранение. В первый раз он прижал её к прозрачной стене и буквально вгрызся в тонкое плечо, пуская кровь, но в итоге словил пулю от шведа в бедро. Во второй раз он завалил её на полу, разорвал и без того испорченную блузку зубами, но девушка быстро вонзила нож ему в лопатку. Третья же попытка оказалась до смеха рисковой, за что справедливо лишился глаза — пусть и порезал горло, но притянул к себе за поцелуем, а свободной рукой залез под юбку. — Забавно, — Трафэл перевела взгляд с экрана на парня, что всё так же покорно ждал, сидя на коленях. И следил за ней. Всё же нашла уязвимое место, на которое с удовольствием можно было бы нажимать всякий раз, как станет скучно. Честно не ожидала, что именно она станет его слабостью. В прошлом, может, между ними и замечались лёгкие интрижки, но до чего-то действительно серьёзного никогда не доходили — ему было совестно от мысли, что он мог стать совратителем молоденьких девчонок. Поцелуи, объятия, ласки в одежде, но не более. Ах да, новое тело. — Быстро все ушли, — прикрыв микрофон, тихо, но резко скомандовала Трафэл. — Аксель, поцелуй меня. В отличии от взбалмошного парня, мужчина был куда послушнее. Без лишних вопросов, как ученые покинули кабинку, он аккуратно пропустил грубые пальцы сквозь рыжие локоны, открывая всё ещё красное лицо и, прошептав на ухо её имя, прильнул губами к шее. Грубый, отстраненный, но целовал непривычно мягко и нежно. Стоило признать, что если бы в её жизни не объявился старый усатый киллер, она бы давно прыгнула в объятия Акселя. Холодные люди с горячей кровью воинов — их всегда тянуло друг другу, пускай первое время и походило это на отношения брата и сестры. Был бы отличным партнёром, как в постели, так и во главе Комиссии. Жаль не было рядом с ним того безумного и пугающего огня, что распалялся внизу живота всякий раз, как ловила на себе дурманящий взгляд другого человека. И сейчас это был не простой огонь, а неистовый пожар. Он следил. С силой сжимал кулаки до белых костяшек. Водил нижней челюстью, скрипя зубами. А камеры фиксировали прекрасные кадры того, как парень пытался разбить неестественно тонкие стены и остервенело орал. С этого момента началась их странная игра. И не важно, что победитель всё никак не хотел определяться. Так даже веселее.***
Наконец-то нашлось первое задание повышенной сложности, на которое специально отправила Харгривза в компании со шведом, заранее подговорив второго, что он должен будет упускать цель. А потом киллеры орали друг на друга, оскорбляли на разных языках, отчего казалось, что это старую исцарапанную пластинку заело в тренировочном зале. Развязывали драки, хотя оба прекрасно знали силу оппонента. Ингрид же несколько минут наблюдала за ними со стороны, после чего командным тоном рассаживала по углам, словно несносных детей, выслушивала причину конфликта и выдавала вердикт, что приводил в исступление. Наказывала обоих. — Раз ты такой умный, почему задание провалено? Раз ты такой первоклассный киллер, почему не убил цель сам? Отвечай! А ему нечего было ответить. Не в момент, когда она держалась за его нижнюю челюсть, затолкав пальцы с острыми ногтями под язык, и трясла так, будто у злобной псины пыталась отнять любимую игрушку. После чего отпустила и растёрла слюну по чужим губам. — Связать. Без воды и еды на сутки, — отчеканила Трафэл другим агентам, после чего приказала закрыть их в помещении и до своего позволения никого не впускать. На утро первым делом зашла в зал и с улыбкой посмотрела на киллеров. Аксель, возраст которого всё же иногда напоминал о себе, лежал на полу и тяжело сопел из-за боли, сковавшей связанные руки и ноги. На любого другого она бы посмотрела с отвращением. Шведа ей искренне жалко. Но внимание на себя забирал Харгривз, на лице которого ни одна мышца не думала дрогнуть. По тёмным кругам под глазами становилось понятно, что всю эту ночь не спал, а лишь покорно сидел и ждал. — Не могу на тебя такого смотреть, — вздыхая, с непривычной заботой произнесла девушка, касаясь светлых, почти белоснежных волос. Вытащив складной нож, разрезала веревку, а потом помогла выпрямить на полу ноги. Мужчина вымученно, но с удовольствием простонал и вскоре вытянул тонкие губы в улыбке, когда Куратор мягко поцеловала в висок. И быстро переключилась на привычную строгость, взглянув на второго наёмника. — А тебе ещё четыре часа. — Почему? — проговорил сквозь зубы, даже не скрывая гневного недовольства. — Из-за него цель ушла. — Во-первых, мы это обсуждали. Во-вторых, уважай возраст оппонента. В-третьих, ты не походишь на человека, который испытывает тяготы своего наказания. И в-четвёртых, — подошла достаточно близко, чтобы поставить каблук ему на бедро, а коленом легонько, почти игриво задеть подбородок. — Мне нравится смотреть, как ты послушно сидишь. Резко толкнула коленом под челюстью, заставляя парня зарычать. Зверушка. Если глазами можно было убивать, от Ингрид бы не осталось и мокрого пятна из-за горящего малахитового взгляда. Если на самом деле хотел, давно бы прокусил ей коленную чашечку, чтобы не давила каблуком так сильно. Но он терпел, и это будоражило больное сознание. — Так и быть. Ещё два часа и свободен, — смиловалась Куратор, убрав ногу. — Благодарю. Планировала уйти, но застыла, когда Харгривз спокойно снял с себя пиджак и, как ни в чем не бывало, расправил плечи, демонстрируя начальнице непривычно изысканное плетение из обычного грубого каната. Самодовольная улыбка расплылась по его лицу, когда девушка быстро подошла к нему и, чуть подняв с колен, потянула за тугие узлы на грудной клетке. Теперь обнажала зубы она, прикрывая смущение гневом. — Это ещё что за срань народного творчества?! Чьих рук дело?! — Японское искусство связывания или, как это чаще называют, шибари, — отшутился Пятый, наблюдая, как девушка закипала сильнее. — Я сделал это сам. — Какого чёрта?! — Во-первых, мне было скучно. Во-вторых, согласитесь, смотрится красиво. И в-третьих, — вытянув шею и склонив голову, игриво лизнул дрожащую руку. — Всё это стоит того, чтобы смутить вас, Мадам Куратор. Ингрид тут же оттолкнула его от себя, вытирая кисть о юбку. Только он мог её так называть. Мадам Куратор. Превозносил и в то же время уничижал её статус. Могла занимать любой пост, но он всё равно будто бы стоял на голову выше. Всегда сверху, гадёныш. Но таких наглых таракашек всегда было приятнее давить. А Харгривз, будь он стар или млад, всегда оставался тем редким индивидуумом, который ещё спасибо скажет за то, что ложбинку меж ключиц протыкает острая шпилька лакированных туфель. Потому продолжал сиять во всей своей странной красе, вставая на крепкие руки и демонстрируя сложное плетение на бёдрах и ступнях. — Однозначно стоит, — усмехнулся парень, замечая восхищение и желание в голубых глазах, и плавно опустился. — Я могу связать и вас... Но не успел договорить, как с разворота "поцеловался" челюстью с кураторской ногой в довольно, как оказалось, тяжелой обуви. Разозлилась. Дышала тяжело, утирая лицо рукавом блузки. Нет, просто представила себя на его месте, оттого и не знала, как выплеснуть неожиданную фантазию. — Аксель! — выкрикнула имя мужчины, вернувшегося из пелены сна и непонимания. — Перевяжи его и накачай красными. И да, — провела по полу носком, стирая кровь. — Вправь ему челюсть. Мужчина устало поднялся с пола и приблизился к парню, что тихо смеялся, когда девушка покинула зал. Перетащил к стене и осмотрел травму, не сильно-то и мешавшую Харгривзу. Подумаешь, небольшое смещение. — Держи язык за зубами, — на ломанном английском дал совет швед, после чего резко вправил челюсть. Пятый взглянул на собеседника. Не понимал, что именно злило в правой руке Куратора. То, что его любезно отпустили и пожалели. Или то, что Аксель был не просто помощником, но и любимчиком, которому Трафэл с приторной, но фальшивой любовью прощала все огрехи. Да, второе злило значительно сильнее. И поэтому совет не звучал как предостережение, больше походило на угрозу, особенно когда мужчина достал красные таблетки и затолкал их в рот. Когда-нибудь, зуд в руках возьмет своё, и тогда Пятый с удовольствием пристрелит морщинистую шведскую морду. Просто ещё не вскипел до нужной кондиции. Пока что.***
— Мадам Куратор, у меня... Пятый всегда стучался — благо воспитание никуда не делось — но в этот раз его мозг был так занят неожиданно нагрянувшей проблемой с новичками в отделе, что привычный жест вежливости напрочь забылся. Но стоило сделать шаг в кабинет Куратора, тут же почувствовал, каким горячим стал воздух в помещении. К позвоночнику словно примотали канат, за который кто-то сверху насильно тянул. Бумаги впились в почерневшую ладонь, выпуская крошечные капли испорченной крови. — Чего тебе, Харгривз? Редко, но выпадал в прошлом шанс лицезреть разгоряченную Ингрид, чаще, конечно, от дружеского спарринга или на пьяную голову — тогда девушка лезла с поцелуями с большой охотой. Это всегда было приятным и интригующим зрелищем. И даже сейчас отмечал про себя, что какой бы она не была, ласковой скромницей или жестокой стервой, Трафэл умудрялась пробуждать в нём что-то пугающе звериное. Но не в момент, когда под бордовой юбкой-карандаш скрывалась голова грёбаного шведа, что пытался языком ублажить начальницу. Ей, конечно же, приятно. Бесит. Лицо её красное от ласк, в глазах озорной дьявольский блеск. Стройные ноги в тёмных чулках нервно вздрагивали на широких мужских плечах. Водила бедрами по стене в такт движениям партнера, сжимая пальцами волосы под тканью. Опухшие губы были приоткрыты из-за сбившегося дыхания. Вздыхала. И ни единого стона. Ей мало, поэтому и смотрела на посетителя выжидающие. — Номер Пять! Хлопнув ладонью по стене, окликнула неожиданно громко, отчего тут же тихо всхлипнула, так как мужчина резко среагировал на голос. Но продолжала смотреть на киллера, явно стискивающего зубы и держащего молчание. Внимательно следила за дергающими уголками губ и глазом, за свободной рукой, медленно тянувшейся за пистолетом. — Аксель, стоп. Как только Ингрид ослабила хватку, сладко промурлыкала, когда мужчина покорно остановился и вылез из-под юбки, облизывая губы и опуская дрожащие ноги на пол. Поравнявшись с Куратором, ласково провел носом по шее к подбородку, вдыхая запах чуть вспотевшей от их игры кожи. И ждал, когда же она одобрительно улыбнется или посмотрит на него, но получил лишь беглый взгляд и взмах пальцев, указывающих на выход. Что-то прошептал на ухо и, услышав лёгкий смешок, всё же покинул кабинет. — Так что ты хотел? — вновь спросила девушка, поправляя наряд и облокачиваясь на стол. Молчал. Раздувал ноздри, вбирая побольше воздуха. Чего-то ждал. Возможно, когда спадет вонь шведского одеколона, бьющая в нос. Или же когда она, сведя ноги, перестанет так заметно ерзать от недавних ощущений. А может и чего-то ещё, однако вид у него был такой, будто сказать он хотел многое, но ему однозначно что-то мешало. — И долго мы будем играть в молчанку? Пожал плечами, натянуто улыбнувшись. Засранец. Когда дрожь в коленях сошла на нет, девушка подошла ближе к незваному посетителю и выдернула из руки бумаги, замечая, как сильно те были измяты и запачканы тёмными каплями. После чего услышала, что парень очень шумно сглотнул и явно не слюну — губы заметно окрасились. — Открой рот, Харгривз. Противясь приказу, он смотрел в неоновые глаза Куратора. Но настроение Трафэл быстро ухудшилось, отчего она повторила приказ громче и злее, пробуждая излюбленный Шепардом эффект от таблеток. Киллер послушно открыл рот, из которого тут же потекла кровь — пока следил за мерзкими ласками, прокусил собственный язык. — Зачем же портить новое тело? — поинтересовалась Ингрид, но вскоре услышала ответ в приглушенном гортанном рычании, стоило лишь провести языком по колючему подбородку и слизать бордовые полосы. — Мог бы и сказать, что хочешь присоединиться. — Не хотел, вот и молчал, — покрепче сжимая руки за спиной, сухо ответил Пятый, прожевывая таблетку, которую любезно положили в рот. — Неужели я тебе так не нравлюсь? — поджав опухшие губки, с наигранной детской обидой спросила девушка. — Ты — не моя Ингрид. Не тот нежный цветок, который я когда-то полюбил, — неожиданно признался, не скрывая горечи в интонации. Нездоровый блеск в малахитах говорил же о вранье. — А кто же я? — Падаль. Шваль. Он сыпал оскорблениями, пока Куратор тихо смеялась. Говорил и говорил, а она уходила в глубь кабинета, приманивая пальцем. Злился, но шёл к ней, сбрасывая пиджак и ослабляя галстук. А как соприкоснулась с подлокотником дивана, поняла, насколько близко к ней стоял Харгривз и с каким вожделением он смотрел на чуть распахнутые тёмные губы. — Кусок мяса, — утробно прохрипел он у самого лица, протягивая руки, которыми так хотел сдавить тонкую шею. — Тогда почему ты весь горишь? — спросила Ингрид, чувствуя жар даже на расстоянии. — Потому что я сам — жалкий таракан, что хочет это мясо. От его слов перехватывает дыхание. Вот оно — признание. Не в любви, не в нежных чувствах. А в низменных желаниях, которые парень постоянно от себя отгонял и старался держать в секрете. Да, флиртует. Да, издевается. Сам постоянно находится в возбуждении. И всегда молчит. Терпит. Но не сейчас. "Зелёный свет" загорается для них обоих. Оттого Трафэл и прижимается грудью, пока он демонстративно отводит руки в стороны — ему нельзя прикасаться, пока не разрешат. Девушка же специально ластится, трется, водит пальцами по напряженному прессу, заставляя задыхаться и чуть ли не дрожать от перевозбуждения. — Молодец, — видит, как ему тяжело сдерживаться, поэтому, чувствуя плавящую негу внизу, не столько отдает приказ, сколько дарит ему такой редкий, но желаемый шанс. — Прикоснись ко мне. Слышит первое слово и позволяет себе ногтем провести по её позвоночнику, чтобы она выгнула спину и откинула назад голову от удовольствия. Прижимает к себе, зарываясь носом в мягкие волосы, и тихо стучит зубами, желая прикусить нежную кожу. Облизывается, пока другой рукой поднимается к покрасневшему лицу, чтобы потом провести подушечкой по бархатной помаде. Понимает, чего он хочет. По поплывшему в тумане взгляду. По искусанным в кровь устам. По дрожащему кадыку. По выпирающей ширинке, что так приятно упирается. Но хочется распалить Харгривза сильнее, чтобы её внутренний пожар перешёл и на него, поэтому ловит ртом его палец и пошло посасывает, играя языком. Юбка стесняет движение, но она специально задирает её перед тем, как развести ноги, чтобы потом скрестить на его бёдрах. — Я разрешаю тебе поцелуй, — выпустив палец из ласкового влажного плена, шепчет Ингрид, начиная тереться о пах. Хочет поставить условие, но Пятый валит на диван и прижимается к ней всем телом. Он не целует, а пробует на вкус, потому и начинает кусать шею. Жарко. Невыносимо жарко. Сильные руки стискивают округлившуюся под одеждой грудь, заставляя девушку крепче сжать ноги. — Харгривз... Это не... Накрывает губы властным поцелуем и хочет услышать сдавленный стон, что так и жаждет сорваться, ведь, ухватившись обеими руками, двигает её бёдрами себе в такт. Резко. Грубо. Это сводит с ума. И при этом смотрят друг другу в глаза выжидая, кто же сдастся первым. Жаль только мысли о том, что чужой слюны меж ног в разы меньше, чем естественной смазки, заставляют девушку сгорать от стыда и жалобно заскулить. А Харгривзу в жуткую радость, что от таких несложных действий она готова издавать приятные звуки. Что в вечно строгом взгляде расплывается смущение. И что она до такой степени мокрая — сам может прочувствовать это через несколько слоёв ткани. — Пятый... — вторит его имя, пока он разрывает чересчур влажный поцелуй и возвращается к шее, ловко расправляясь с пуговицами на блузке. Правда на последних не выдерживает и просто отрывает их. Тихо и упоительно стонет. Зараза. Крыша машет ручкой, а он всё ещё пытается сдержаться. Но толку от этого нет, потому что сам еле слышно стонет, когда закрывает ей рот рукой и спускается всё ниже, оставляя яркие следы от зубов на бледной коже. Она извивается под ним, выгибает спину, зовёт, а потом кусает ладонь в ответ и зализывает укусы, когда он, задрав лиловый бюстгальтер, грубо лижет набухшие вишнёвые соски. Сладкая. До жути сладкая, что аж хочется попробовать её всю. — Остановись, — молит она за ладонью, однако тело приятно сводит и выгибается, требуя больше грубых ласк. Послушно останавливается. Поправляет бельё, несвоевременно извиняясь за испорченную одежду, хоть и продолжает возвышается над ней. А как чуть отсаживается, забирает свои извинения, так как на собственных брюках замечает блестящее пятно. — Ты же хочешь, чтобы я тебе подчинялся, — сглатывая нервный ком, отвечает парень, замечая в голубых глазах замешательство. — Bastard... — Ублюдок, который сводит тебя с ума, — парирует своими познаниями в норвежском, подмигивая. Её щеки, и без того красные, чуть ли не светятся от прилившей крови, а он улыбается в свои тридцать два, по которым так и хочется заехать кулаком. А потом похвалить за дерзкую смелость, повалить на диван и целовать. Целовать. Целовать каждый миллиметр на его прекрасном теле. Оставлять метки, чтобы все знали, кому он принадлежит. Чтобы сам понял — он её собственность, пусть и пытается доказать обратное. Но вместо того, чтобы воплотить в реальность свои похотливые желания, она лишь смотрит. А Пятый специально склоняется к лицу, когда Ингрид скалится и прищуривается, сжимая руку в кулак. И, с постыдным влажным шлепком, толкается меж ног, заставляя ее выгнуться дугой, впиться ногтями в диванную обивку и неожиданно громко и приятно застонать. — Если хочешь, что бы я тебя трахнул, — шепчет на ухо с придыханием горячим, иступляющим, манящим. — Тогда скажи это сама. Отдай приказ. И не "займись со мной этим", "займись со мной сексом" или, что ещё нелепей, "займись со мной любовью". Видит в голубых глазах стыд, а сам в голове плывет. Ему непривычно говорить такие пошлости, да и наивно пытается удержать при себе облик нежной малышки Гри. Но перед ним сейчас Ингрид, с которой можно и нужно говорить в такой манере. Пятый хочет с ней так говорить, а она, как бы не прикрывалась, хочет это слышать. — Ты должна сказать именно так, — произносит чуть громче, тягуче, и с дикой похотью, пока рукой заползает в насквозь промокшее кружево. —"Харгривз, оттрахай меня. Это приказ". А потом игриво облизывает её раскрытые губы, пока пальцами, чуть задевая ногтями, аккуратно касается нежной и тёплой плоти. Ждёт, когда же Трафэл переборет себя и, почти плача от желания, озвучит приказ. Когда же кинется на него, отдавшись греху. Ведь хочет. Очень сильно хочет. Но давится словами, так как понимает, что проигрывает ему. — Скажи это, — становится страшно, когда Пятый улыбается так, что можно заметить дёсны, ведь ещё сильнее походит на какого-то маньяка. Но Ингрид это заводит, оттого закрывает глаза руками и вбирает в лёгкие побольше воздуха, чтобы отдать приказ. — Скажи. Она издает писк, потому что в дверь кто-то настойчиво стучит. А парень, захватив с пола пиджак, тут же телепортируется прочь, оставляя Ингрид наедине со своим стыдливым состоянием и видом. Нервно поправляет юбку и хочет встать, но чувствует, как влага растекается по ватным ногам, поэтому падает обратно. Чёртов Харгривз. Чёртов менеджер, что барабанит в дверь. — Войдите! — дрогнувшим голосом командует Куратор и тут же готова завыть, когда дверь открывается. За серой спиной безликого гостя, которого Ингрид даже не слышит, видит Пятого, что всё так же жутко улыбается и облизывает губы, на которых осталась помада. А потом показывает руку и двигает поблескивающими пальцами, на которых растягиваются вязкие прозрачные нити. Игриво вскидывает брови и позволяет напоследок заметить, как заползает этой самой рукой себе в брюки, приоткрывает рот, имитируя стон, и тут же исчезает. — Bastard! — орёт Ингрид во всю глотку и пробивает черепушку менеджера метательным ножом, ведь и без того поплывший разум в красках показал ей возможную картину, где Харгривз ублажает сам себя.***
Трафэл понимала, что почти всухую проигрывала киллеру в этой странной пошляцкой войне. Увы, но признания в желании тела было мало, чтобы самоутвердиться по-настоящему, а склонить голову Харгривза к своим ногам, заставляя вылизывать туфли, ей оказалось не под силу — была готова в любую минуту встать перед ним на колени и послушно открыть рот. Уже сама не понимала, чего хотела на самом деле. Возвышаться над ним, будто он всего-навсего букашка, недостойная её внимания. Нет, с большим удовольствием лежала бы под ним и выкрикивала его имя. Нельзя. Ингрид отгоняла назойливое желание прям на собрании Совета Директоров залезть к нему в штаны, пока сам Пятый, сидя в соседнем кресле, задумчиво прикусывал губу и, слушая в пол уха, что-то записывал в блокноте. Tispe. Всё в нём распаляло её воображение. Улыбка, взгляд, губы, запах, волосы. Даже чёртова щетина возбуждала так, что ей приходилось выть от безысходности. Но она держалась, и спасибо за это Акселю. Неожиданно стал жутко ей необходим. Просто грустно смотрела, а швед быстро хватал за руку и затягивал в кабинет. Вот только он не Харгривз. Холодный телом и разумом, но в то же время слишком нежный. Его ласки упоительны, но не срывают голову. Целовал властно, но с явным недостатком обжигающей страсти. Чёрт бы его побрал. Не то. Что уж говорить, если она не могла испытать возбуждение, которым её накрыло тогда на диване. Зато хватало одного томного изумрудного взгляда — в голове сразу всё расплывалось, и Трафэл тут же запрыгивала на шведа и, прямо на столе, утоляла им свой интимный голод. А Пятый всегда был этому свидетелем, будто она специально выискивала места, чтобы парень, якобы случайно, становился зрителем утех. До тошноты отвратительно было лицезреть чужую довольную улыбку, с акцентом слышать её имя, видеть грубые руки на теле, которое должно принадлежать ему одному. Так и хотелось выбить ногой дверь, всадить весь магазин в морщинистую харю, и, наконец, сделать то, чего не мог сделать этот придурок - заставить Трафэл стонать. Да, единственная сомнительная отрада, что не слышал девичьих стонов. Как итог — оба ходили озлобленными. Во время тренировок Пятый не щадил никого — одного жесткого удара хватало, чтобы соперника мигом уводили в медпункт. А временами делал и так, что бедолаге мог едва ли помочь хирург. Проще было отправить к патологоанатомам. Ингрид же запиралась в лаборатории и закидывалась новыми лекарствами, надеясь заглушить свои чувства и желания. Но были готовы тут же срывать друг с друга одежду, если лишнюю секунду оставались наедине. Нет. Так легко проигрывать никто не хотел. Правда вскоре их игре пришёл чересчур неожиданный конец.***
После выслушивания не самого многообещающего отчета и убийства одного из сидевших за столом менеджеров, Куратор отпила из чашки остывший чай и, спустя буквально минуту, тяжело закашляла. А стоило ей отнять от губ ладонь, то захотела засмеяться, разглядывая смазанные алые пятна. — Мышьяк? Интересно, — улыбаясь, констатировала Трафэл, отставляя фарфоровую чашку, но снова зашлась кровавым кашлем. Аксель, конечно же, был рядом, потому достал платок и аккуратно прикрыл им девичьи губы, правда скромный кусочек серой ткани тут же побагровел. Швед смотрел обеспокоенно, но девушка тут же успокоила его. — Подобным меня не отравить и не убить. Я напичкана средствами куда смертоноснее, чем мышьяк. Но мне всё же интересно, кто до этого додумался. Она подняла покрасневшие глаза на Харгривза, что полчаса назад принёс этот самый чай. Могла бы рассмеяться ему в лицо, да только внутренний червь пожирал изнутри. Сначала от разочарования — он стал тем, кто решил свергнуть её с поста Куратора. А потом пригляделась. Пятый всегда смотрел ей в глаза, в независимости от ситуации, но сейчас он следил за другим человеком. За тем, кто любезно стирал кровь с побледневшего подбородка и на шведском просил вызвать медиков. — Ушли. Оба, — наконец расслабившись, скомандовала Ингрид, указывая на дверь. — Живо! После недолгой молчаливой перепалки взглядами с Акселем, киллеры всё же покинули кабинет, оставляя Куратора наедине. Им нельзя было видеть, как она в панике принялась искать в ящиках стола лекарство, чтобы утихомирить резко наступившие судороги. Но как бы она не выворачивала полки, нигде не могла найти маленькую склянку с серебристым содержимым. — Твою ж... Мысленно ругаясь, Ингрид всё же вызвала к себе одного из медиков. Как и ожидалось, отравить ее пытались чем-то другим, оттого и побочный эффект вышел довольно резким и болезненным. Но о боли пришлось вскоре позабыть и не из-за лекарства, которое она так и не выпила, а из-за двух идиотов, что решили устроить мордобой. Буквально за десять минут, как они покинули кабинет. Да ещё с внушительными травмами. Шведу в мясо смяли нос, а Пятому в ответ сломали руку. — Немедленно прекратили! — рявкнула Трафэл, встревая между мужчинами и отвешивая обоим по звонкой пощечине. — Что вы тут устроили?! Никто не хотел отвечать, однако послушно отошли друг от друга и от Куратора на пару шагов. По состоянию несложно было догадаться, кто был инициатором драки и кому так сильно ударила кровь в голову. Хотя так и не могла понять, что именно вызвало у парня такую реакцию. Да и другой киллер всегда старался обходиться меньшей кровью, а тут будто с цепи сорвался. — За мной. Судить пришлось обоих, хоть и сложно было назвать её наказание справедливым и равноценным. Пусть их страхи по-своему схожи, но действие над ними разное. Приведя провинившихся в лабораторию, перед ними вывели капсулы с копиями братьев мужчины. Они развивались медленно, но уже были похожи на Отто и Оскара, пусть и в теле детей. Аксель тихо взвыл сквозь зубы, так как понимал, какой будет для него пытка. — Харгривз, ты уже три месяца практикуешь изменение времени предметов. — Глаза Пятого округлились. — Продемонстрируй навыки перемотки времени на них. Это приказ. Нехотя, парень протянул здоровую руку к одной из капсул, но замешкался. Как бы не ненавидел шведа и как бы не мечтал его убить, подобных издевательств не смел желать и заклятому врагу. Но приказ есть приказ, поэтому, ощущая спиной пристальный взгляд Куратора, коснулся прозрачного стекла и, глубоко вздохнув, пропустил через пальцы голубое свечение. Перемотка выматывала и требовала огромной концентрации, поэтому старался сделать всё куда медленнее, чтобы изменения были не столь критичны. Но резкий скачок времени деформировал копию, превратив в мерзкую тушу из криво слепленных частей, ведь рядом с ухом услышал выстрел, который Ингрид произвела в потолок. — Отлично, — отчеканила девушка, возвращая оружие в кобуру Харгривза. Кивнув в сторону, шведа быстро схватили за руки и увели прочь из отдела, благо мужчина даже не мог и не думал сопротивляться. А потом она прижалась к спине грудью, уткнувшись подбородком в шею, и тихо прошептала слова, заставившие Пятого покрыться ледяным потом. — Настала пора умирать. Думал сбежать, но стоило попытаться переместиться, как тут же завалился на пол от сковавшей грудь боли — забыл о капсулах в теле. Пока не мог пошевелить даже пальцем, метафизики в противогазах быстро перенесли его на койку и затянули на руках и ногах ремни, так как действие веществ могло вскоре сойти на нет. — Приготовьте инъекцию, — скомандовала Ингрид, натягивая белые перчатки. — И увеличьте дозу. — Прошу тебя... — Пятого заметно трясло. Впервые за всё время, что они работали вместе, она увидела в его глазах настоящий, неподдельных страх. — Не делай этого... Умоляю! — Прости, мой свет, — с наигранной жалостью ответила на мольбу. — Но так надо. Как принесли шприц, Куратор тут же ввела иглу в набухшую вену на руке. Парень истошно закричал, но быстро затих и, позволяя слезам оставить за собой дорожки на висках, отключился. Тридцати секунд достаточно, чтобы окончательно сломать разум. Чтобы увидеть свои леденящие кошмары. И в этот раз она решила остаться и самостоятельно вернуть его к жизни мощным ударом тока, чтобы затем лицезреть результат. — Восстань и сияй, — радостно пропела Ингрид, замечая, как подопытный открывает глаза. Видела в малахитах пелену дурного сна, но никак не ожидала, что лицо Харгривза исказится от жалости и тоски. По отношению к её персоне. Что он видел? Почему он так смотрел на неё? Почему тянул скованную руку? Что-то невнятно бормотал, а потом зарыдал. — Отведите его в мед корпус, — всё её злорадство и строгость сошли на нет, оттого голос звучал надломлено и взволнованно. Правда волнение накрыло ещё сильнее, когда Пятый, пока его увозили из лаборатории, слезно взмолился. — Прости меня, Гри... Я не знал... Как же она хотела спросить, за что именно просил прощения, но меньше, чем через час он вновь стал язвительным самим собой. Да и после наказания старался обходить девушку стороной и постоянно отводил взгляд. Поэтому, чтобы отогнать неприятное любопытство, сводила всё к тому, что парень заслужил своё наказание и должен был стать покорнее. А потом его жалость сменилась нездоровым интересом и желанием. Чересчур странно улыбался, даже когда отчитывали за проваленные задания. Тихо смеялся, когда прижимала его голову ногой к полу. Пятый медленно, но верно начинал сходить с ума, хотя временами в его глазах проявлялась ясность. А потом снова обнажал зубы в кривой улыбке. Он пугал. Особенно когда сидел среди трупов в прозрачном кубе и отказывался перемещаться во времени, чтобы вернуть новичков-агентов к жизни. Зато настойчиво просил пустить к нему шведа, а ещё лучше, если бы в эту клетку зашла она сама. — Давай, — на выдохе пропел Харгривз, царапая стеклянную поверхность. — Не переживай, больно будет, но буквально тридцать секунд. Ждал, когда запустят очередную жертву. Но Трафэл не повелась на провокацию, поэтому подошла к кубу и посмотрела на жуткое лицо, покрытое чужой кровью. Тяжело дышал, от чего стекло быстро запотело. Улыбался и медленно опускался, желая смотреть девушке прямо в глаза. Тихо что-то шептал, а Ингрид прекрасно понимала всё по губам.Иди ко мне
Позволь сдавить тебе шею
Хочу
Разреши
Провёл по стеклу языком представляя, что лижет её встревоженное лицо. А потом громкий удар и истеричный крик. Смотрел ей за спину. Скалился и бился о стену, будто пытался кого-то напугать. Но Ингрид обернулась и никого не встретила, а как вновь взглянула на Харгривза, то заметила, что парень быстро затих — послушно сидел на коленях, прижимался лбом к холодной поверхности и беззвучно повторял одну фразу.Беги от него
***
Если об отравлении легко можно было забыть и не переживать, то выстрелы из винтовки заставили серьёзно обеспокоиться. Трафэл пряталась за шкафом и зажимала щекой кусок пиджака на простреленном плече, пока дрожащим в руке ножом старалась вытащить раскрытый цветок экспансивной пули из бедра. И, как назло, не было возможности кого-либо позвать. Рядом не было даже вечно снующего Акселя, а ведь его сейчас так не хватало. Голова закружилась. В глазах замелькали точки. Боль растекалась по телу слишком быстро. Из последних сил поползла к выходу, надеясь, что стрелок не решит палить ниже. Но Ингрид не была в состоянии даже оттолкнуть дверь, которая, к счастью, открылась по воле другого человека. И ведь стоило ему появиться, обстрел прекратился. — П... Пятый... — с трудом в плавающих картинках смогла разглядеть лицо, когда парень подхватил её на руки. — Что ты... Хотела узнать, какого чёрта он делал у кабинета, если должен был сидеть в лаборатории и послушно ждать, когда выпустят, но более не могла даже губами пошевелить. Потеряла сознание. — Мисс Трафэл? — послышался противный звонкий голос за маской. — Мисс Трафэл! Она открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света лампы. Хотела прикрыть лицо рукой, но с тихими проклятиями зашипела от боли. — Нужно время, чтобы тело восстановилось, — констатировал медик, аккуратно укладывая бледную конечность на койку. — Я тебя поняла, Карл, — недовольно ответила Ингрид, склонив голову на подушке в сторону, но тут же встрепенулась и подскочила, путаясь в трубках и проводах. — Что ты здесь делаешь!? Неподалеку у стенки сидел Харгривз, дернувшийся от неожиданного возгласа, который пугающе вырвал из дрёмы. Нахмурился, не понимая кураторского недовольства. — Он принёс вас, — уточнил Карл, но тут же вжал голову к плечам, ощущая тяжесть злобного взгляда. — В... В общем полежите ещё часок, и тело придет в норму! Мужчина в халате спешно покинул палату, оставляя Куратора и его спасителя наедине. Пятый лениво встал со стула и сделал лишь шаг, а девушка быстро вытащила иглу от капельницы, и наставила как оружие. — Подойдёшь, и я выколю тебе глаз! — Успокойся, — парень остановился, выставляя вперед раскрытые ладони. Придвинув стул чуть ближе к постели, вновь сел. — Я не собираюсь тебя трогать. — С чего бы мне тебе верить? Харгривз понимал, почему девушка так на него реагировала. Прекрасно понимал. А ещё мог спокойно сложить в голове цепочку событий, которую прокручивали в рыжей голове. Она верила, что раз он решился тогда, в более или менее здравом уме, отравить её, то в нынешнем состоянии был способен и застрелить. Он мог спокойно устроить обстрел с крыши соседнего здания, а потом, переместившись, добить. Но Пятый спас её. — Мне нет смысла тебя убивать. — Да что ты! — Ингрид усмехнулась, возвращая иглу и укладываясь на койке удобнее. — А так и не скажешь, что ты полон благородства. — А почему бы тебе не подумать, что это твой драгоценный белобрысый крысёныш приложил руку? — поинтересовался киллер, не желая слышать насмешки. — Я ему доверяю. И, в отличии от тебя, у него не так много мотивов к убийству. — Да что ты! — передразнил Харгривз. — Наивная! Врешь сама себе и закрываешь глаза на правду. — Да что ты понимаешь! — Поверь мне, я ещё и со стороны вижу! — Он сорвался с места, надеясь схватить, но сам перехватил свою руку и шумно вобрал воздух сквозь зубы. — И глядя на это, ты предлагаешь довериться тебе? — Да! — И не мечтай. — Прекрати, — устало вздохнул Пятый. — Мы не чужие друг другу люди. Зачем ты скрываешься за высокомерием и ненавистью? — О чём ты? — неуверенно спросила Ингрид, замечая в зелёных глазах тоску. — О ком, — поправил парень. — Моя милая Гри. Без усмешки, издевки или намерения задеть. С непривычной нежностью в голосе. Неуверенно погладил подушечками пальцев всё ещё мягкую ладонь, но одернулся, когда девушка вновь вытащила иглу и была готова замахнуться ею, показывая всем своим видом, что не потерпит к себе жалости. — Про субординацию не забывай! — Смерив взглядом и спрятав за спиной руки, подошёл вплотную к койке. — Харгривз, стой! — Хоть ухаргривьзя. Я вижу, кто ты на самом деле. Запуганная, затравленная девочка. — Ни черта ты не видишь. — Я знаю о тебе всё. — Заткнись! — Да чтоб тебя! Я читал все твои дела с того самого дня, как сбежал! — выпалил парень, сдерживая собственные руки от желания схватить за плечи и тряхнуть со всей силы. — Об экспериментах, о годах в другом веке, о Шепарде. Я всё это знаю. — Зачем? — Меня ничто и никогда так не пугало, как то, что я видел под действием твоих веществ, — Его лицо исказилось от сожаления. — Я видел тебя. — Это я уже поняла. — Я видел, как тебя пытали, — еле слышно признался Пятый. — Как пичкали таблетками. Как различные уроды касались твоего тела, пока ты не могла пошевелиться. Плакала и просила о помощи. Он смотрел на девушку и наблюдал, как её трясло. Поджимала губы, отводила взгляд. Пыталась сдержаться. Капнул слишком глубоко и вытащил наружу то, от чего Ингрид так долго бежала. А стоило закрыть глаза, воспоминания накрывали холодной волной. Под кожей ощущала сотни мерзких рук, в ушах жутким эхом отдавались мужские голоса, нашептывающие что-то невыносимо отвратительное и грязное. Благо звон упавшей на пол иглы вывел из пучины забытых болезненных картин, и тёплые руки, покоившиеся на щеках. — Что за резкая смена настроений? — тихо спросила Ингрид, не желая поднимать покрасневших глаз. — Неужели на тебя так действует типичная дама в беде? — На меня так действуешь ты, — Пятый потянулся к её губам с утешающим поцелуем. — Ведь я причина многих твоих страданий. А ты стала моим кошмаром. Трафэл хотела, чтобы он поцеловал. Не по приказу, не на зло, а с трепетом. И будь всё так легко, она бы с огромным удовольствием растворилась в нежности, которую так мечтала получить от Харгривза. Но это было тогда, двадцать два года назад. Сейчас её штормило, а мерзкое ощущение жалости буквально липло к ней гадкой слизью. Оттого не просто влепила пощечину, а со всей дури ударилась о его лоб своим, заставляя, пошатываясь, отстраниться. — Дрянь! — Сказал лицемер, что сначала пытался отыметь, а теперь распевает слёзно о сострадании, — потирая лоб, парировала Ингрид. — Определись уже. — Смешно. Я хотел сказать тебе тоже самое! — Катись отсюда. — А ты катись к икеевскому работнику месяца! Пусть он утешает тебя, — Харгривз рассмеялся и направился к выходу, но решил съязвить напоследок. — Только не забудь представить мое лицо, когда он будет пыхтеть сверху и пытаться сначала кончить, а потом убить тебя. — Найди себе уже новую Долорес! Но боюсь даже пластмассовая женщина не вытерпит такого мудозвона! Их обмен любезностями мог длиться вечно, ведь эта была своего рода очередная бессмысленная игра. Пятый всё же решил первым заткнуться, когда увидел расцветавшее алое пятно на бинтах. Молча смотрел, как девушка яро жестикулировала и отпускала колкости, хотя круги под глазами становились всё ярче, ведь лицо её бледнело. — Отдыхайте, Мадам Куратор, — спокойно произнёс киллер, после чего провалился в голубом свечении.***
И опять всё сначала. Словесные перепалки, странные взгляды, неоднозначные шутки и пассивная злоба, граничившая с нездоровым желанием. Ох, если бы. Если бы это было именно так, Ингрид бы выдохнула и продолжила спокойно работать, лишая ненужных пешек голов. Но слова Харгривза отпечатались в мозгу проклятьем, ведь как бы не ластилась и не прижималась к Акселю, видела чужое лицо и слышала баритон, переполненный нежностью и ядом. Было проще с тихой ненавистью желать поехавшего киллера, чем постоянно думать о словах, что были так легко им сказаны.На меня так действуешь ты
Глупый Пятый. Бесящий и выводящий из себя Пятый. Грёбаная улыбочка, подходящая образу маньяка. Горящие глаза, в зелени которых можно заплутать, словно в непроходимом лесу. Тёплые руки, которыми хотелось, чтобы он сначала обласкал, а потом удушил. Смущающий Пятый. Любимый П... — Аксель, — неожиданно осевшим голосом заговорила Ингрид и посмотрела на мужчину. — Ударь меня. — Что? — Влепи со всей дури. Сейчас же. — Я бы не советовал, а то опять наорёт и пошлёт к психам в халатах, — послышался за спиной голос парня, который чуть запоздало постучался в уже открытую дверь. — Мадам Куратор, у меня тут бумаги на подпись. — Сначала стучатся, Харгривз, а потом рот открывают. Сидя на столе, она спрятала глаза в чужом плече и старалась не вслушиваться в приближающиеся шаги. Медленные, лёгкие, так обычно ходят танцоры, а не киллеры. Твою ж. Стоял слишком близко. Настолько, что руками, сжимавшими мужскую рубашку, чувствовала его дыхание. — Я займусь ими позже, — подала голос, прижимая ногами к себе шведа сильнее. — Уйди. — А что это мы глазки-то прячем? — Пятый заглянул за широкое плечо, но тут же отстранился, стоило Акселю перевести на него взгляд. — Тебе сказали уйти, — пусть ещё слышался акцент, но нынешний английский звучал куда уверенней. — А тебе не давали команду "Голос", — злобно процедил Харгривз. Специально злил, провоцируя на очередную драку. Высвобождаясь из девичьих объятий, Аксель развернулся к парню лицом и громко хрустнул пальцами. Сделал тяжёлый шаг, а Ингрид схватила за пояс и вновь притянула к себе. Уткнулась носом меж лопаток и что-то тихо пролепетала. Улыбнулся. А чуть дальше послышался сдавленный рык. — Что такое, Номер Пять? — Выглянула из-за спины, скрывая улыбку. — Что-то не нравится? Молчал, но по одному виду было ясно — ещё как не нравилось. Его буквально тошнило от того, как она водила изящными чёрными пальцами по широкой груди, как спускалась по животу к пряжке на ремне. Да ещё и фальшиво постанывала мужчине на ухо, хотя продолжала смотреть в глаза другому. — Признавайся, — игриво прошептала Трафэл, коснувшись губами напряженной шеи. Но Пятый молчал. Мотал головой, давился проклятиями, и смотрел на неё в ответ. Приблизившись, оставил бумаги на столе и направился было к выходу, но вместо того, чтобы уйти, запер дверь. Шумно выдохнув, развернулся на носках и, в привычной манере, сжал руки за спиной. — Хочешь присоединиться? — с приятным удивлением спросила Ингрид, расстегивая пуговицы на рубашке. Мысль о подобном опыте заставила поерзать. Но недовольное выражение лица мужчины, что сильнее привычного сжал ей ногу выше колена, дало понять, что Харгривз думал далеко не об упоительном сексе втроём. — Почему он? — Аксель хороший мальчик, — недолго думая, отшутилась девушка и пропустила пальцы сквозь светлые волосы, нежно почёсывая голову. — Хороший мальчик, что каждое утро шарит в твоём столе в поисках лекарства, которое потом прячет? — Она остановилась. — Хороший мальчик, присвоивший себе чужую винтовку, из которой не умеет стрелять? Хороший мальчик, смешавший с мышьяком почти все препараты, способные прожечь дыры в органах? О да, очень хороший, сука, мальчик. Почувствовала, как крепкие руки напряглись. Вены вздулись на висках, а в глазах замелькал страх. Сердце то выбивало бешеный ритм, то тут же будто останавливалось. Пятый оказался прав, оттого Аксель и занервничал. Но всё ещё не решался что-то предпринять, ведь одно неловкое движение, и Трафэл сдавит его шею ногтями. Не успел даже ногу поднять, как услышал слова, пронизанные злобой. — Займи его место. Короткий смешок, и Харгривз тут же переместился к шведу, наступив на стопы. Длинными пальцами схватился за челюсть, чтобы лишняя кровь не ударила из виска, к которому приставил излюбленный кольт. Ни одна его мышца не дрогнула, когда раздался выстрел, но затем улыбнулся, когда заметил несколько алых капель на кураторском лице. Как тело обмякло, схватился покрепче и отшвырнул мужчину к стене. — Довольны, Мадам Куратор? — Как ты узнал? — Не трудно догадаться о подобном, когда ты сам являешься соучастником. Испугалась, но не подала виду, потому выпрямила спину, гордо вскинув голову. Следила за тем, как приближался и устраивался меж её ног. Ощущала странный холод в груди, когда Пятый водил по коленке ногтями и оставлял стрелки на чулках. Горячий трепет, когда он, устроив руку на талии, притянул к себе. — Убьёшь меня? — прошептала Ингрид, замечая, как он поднимал оружие к лицу. — Я хотел убить вас с икеевским консультантом ещё в тот момент, когда наблюдал за вашими лобызаниями у стеклянного куба, — признался, касаясь мягких губ остывшим пистолетом. — Да и его неожиданное предложение казалось таким заманчивым. Убить Куратора. А потом, втихую, и эту морду. Она лишь приоткрыла рот, чтобы ответить, но Харгривз грубо затолкал в него дуло. Слабо ударил сталью по зубам, после чего медленно, даже почти нежно, им задвигал, то упираясь в щёки, то проталкивая глубже в глотку. А ей оставалось давиться и тихо мычать. — Рад, что тебе нравится, — довольно улыбаясь, большим пальцем оттянул нижнюю губу, смазывая помаду. — Так о чём это я? Ах да, твоё убийство... Честно — хотел. Но потом, ох. Этот прекрасный момент на диване. Резко вытащил пистолет, позволяя своей жертве вобрать побольше воздуха и закашлять, пока сам рассматривал влажный от слюны ствол. Восхищение промелькнуло в его глазах, когда он провел по оружию языком. Довольно прорычал, хотя этот звук больше походил на хриплое мурлыканье. — Желание сделать тебя своей оказалось куда сильнее желания убить. — Значит, — она всё никак не могла избавиться от странных ощущений во рту и восстановить дыхание. — Твои слова о... — Я не врал, — бросил пистолет на стол и, ухватившись за декольте, стянул тёмную кофту под грудь, скрытую за манящим кружевом. — Ты действительно стала моим кошмаром. Хотя лучше назвать это наваждением. Или болезнью. Как хочешь. Обвив пальцами тонкую шею, склонил её голову в сторону и провел носом по вздымающейся груди к подбородку. С наслаждением отметил, что она приятно пахла сиренью, а не чужим одеколоном. — Боялся к тебе прикоснуться, потому что перед глазами мелькало заплаканное личико моей милой и несчастной малышки Гри. Меня действительно пугала мысль, что если я дотронусь, поцелую, да вообще хоть что-нибудь сделаю не так, то стану очередной причиной того лика мученицы. Давил на артерию, пока медленно накрывал ключицы горячими поцелуями и наслаждался рваными вздохами. А стоило чуть прикусить нежную кожу, плотно сжимала губы, стараясь заглушить себя. Ей нравится. — Но такая Гри меня заводит больше, — взглянул в голубые глаза, прикрытыми от удовольствия. — Властная, страстная, голодная. — Пятый... — тихо простонала Трафэл, заставляя киллера вновь жутко улыбнуться и сдавленно простонать в ответ. — Отдай приказ, милая, и тогда я сделаю для тебя всё что угодно, — шумно сглотнув, неуверенно коснулся её губ своими, но быстро отпрянул и улыбнулся, когда она потянулась за ним. — Убью, разорву, отравлю. И упаду к твоим ногам. Стану пресмыкаться пред тобой, как настоящий таракан. Или же склоню голову и стану твоим рыцарем. Ингрид буквально трясло от этих слов, от рук, которыми он с треском разорвал бюстгальтер, от ядовитых глаз, что заплывали туманом, от голоса, умоляющего произнести заветные слова. Но он покорно ждал, зацеловывая её шею. А потом утробно рассмеялся, когда она схватила за рубиновый галстук и, упав на стол, утянула за собой. Наступила её очередь одаривать алыми поцелуями, расстегивая белоснежную рубашку. Пошло повторяла его имя, двигая бёдрами и прижимаясь плотнее к ширинке его брюк. — Ну же. Отдай приказ...***
Если Куратор только возгоралась от страсти, то Учёная уже плавилась от того, что видела. Ингрид тёрла красные щеки и рвано дышала, стараясь отогнать от себя наваждение. Руки так и тянулись к низу живота, чтобы наконец получить желанную разрядку, но не могла даже пальцем пошевелить, так как боялась, что кончит прямо сейчас. — Что такое, Мадам Куратор? Она перевела глаза на супруга и тихо завыла, когда почувствовала на запястьях стянутый ремень. Выхватив у девушки куб и бросив его на стол, резко задрал руки и просунул между ними голову, после чего подхватил возлюбленную под колени, отрывая от земли. — Какие мы поплывшие, — усмехнулся Харгривз, упиваясь одурманенным взглядом и тихими стонами. — Тебя это так сильно возбудило? Учёная крепко обвила его ногами и прижалась всем телом. До боли сжимала руками тёмные волосы, пока впивалась зубами в плечо. Дрожала от слишком быстро наступившего оргазма. А Пятого это приятно забавляло, ведь девушка застонала ещё громче, когда он прижал её к стене и прошептал, непривычно пошло и волнительно. — "Оттрахай меня, Харгривз", верно?