Психология и Майнкрафт

Жил да был бухгалтер-компьютерщик, любил он делать в уме самые неожиданные расчеты Звали его Олег Николаевич Кривцов. Не надо думать, что это какая-то туманная личность, росшая на уровне пятого класса средней школы, а наоборот, он с раннего детства выделялся из массы своих сверстников почти абсолютной грамотностью в самых разных областях, но он был очень странным человеком, так как играл в майнкрафт. Этот, так сказать, компьютерный аналог шахмат был единственным развлечением его жизни, которую он проводил за компьютером. Он убивал там время, не думая о том, зачем это делает, а просто повинуясь велению внутренней команды. Ведь на самом деле он не играл, а делал расчеты, но об этом даже мало кто догадывался, ведь никто не видел, что происходит на его экране, ведь у него небыло компьютера. Другие шоумены , которые покупали новый компьютер с единственной целью играть на нем, были страшно удивлены, когда узнали, что Олег Кривцов программист. Олег Николаевич Кривцов наконец очнулся, но не дома, а в реанимационной палате Кремлевки. Над ним склонился врач. Заметив, что тот смотрит на него, врач ободряюще улыбнулся и ушёл, а Кривцову пришлось поднять от подушки правую руку, чтобы удержать рвущееся из груди: «Господи!» — и всё. Потом начались сновидения, в которых из небытия появлялись знакомые лица, он их узнавал и понимал, что они не приснились — просто их информация с той игры, майнкрафт, была стёрта. Последнее, что он помнил, это боль и глюки.Во всём виноват херобрин, да, точно он, херобрин. А кто ещё? В принципе, не он один — остальные тоже нехеробрины. Только почему так больно душе? Или это она, душа, только притворяется, что болит, а на самом деле болит херобрин? Что за бред — какая душа? Душа — это уже не она. Где у неё… эээ, что? Так, надо домой, к жене… К Серёге. И к Юле. Интересно, а там она? Надо немедленно туда. Да, надо… А куда? Впрочем, всё равно. Надо, и всё. В общем, надо. Как бы… Сначала вот сюда… А что надо? Правильно — вперёд. Да. И всё будет хорошо. Он видел это. Он знал это. Понял бы и мёртвый. А раз мёртвый, то… Не время. Надо спать… Во, наконец. Не забыть. Вдруг он встал и пошёл по проходу, держа в руке фонарик и забыв его выключить. Тут же подхватил его и осветил пустые столики. День же, зачем ему фонарик в больнице, где везде светит свет?. Стоп. А что это у него с ногами? Почему он идёт и почему один? И почему он даже не удивился, что вокруг темно? Шиза. Просто шиза. Конечно, шиза. Как он мог не понять этого? И вдруг наш герой упал от удара тупым предметам по черепу, что вызвало временную отключку. Очнулся он от треска кресельной пружины, громко чавкнувшей, и тут же сообразил, что никакие это не пружины, а он скачет на лошади. А лошадь квадратная, странно. Вокруг лес. Он взглянул вверх и увидел ярко– зелёное небо, украшенное белыми перьями облаков. Ему вдруг стало как– то легко и весело. Но вдруг прибежала зелёная чувырла и начала издавать непонятные звуки. Через несколько секунд в голове у него опять забрезжило понимание, и он увидел вокруг синие пятна с пятнами красных пятен, а за ними длинное красное колесо. В середине колеса находился он сам – его бросало вверх, вниз и в стороны. А вокруг были облака. А вокруг, как и положено, было темно. Когда в голове прояснилось... Олег Николаевич Кривцов осознал, что бесконечно устал жить Он привык по часу в день перекачивать деньги из чужого кармана, считая это своей прямой обязанностью Но он не думал, что процесс так изматывает, что скоро придется забыть и о нем самом, и о деньгах, которые он на них зарабатывал. Поэтому он перестал участвовать в эксперименте по перевоплощению и вернулся к своей обычной жизни. Он ударил себя в сердце, несколько раз свистнул в два пальца и стал прежним Андреем Федоровичем Кривцовым, снабженцем, в убогой коморке. Как так вышло? А просто он вышел из временного сна и проснулся в лаборатории, где над ним ставили разные эксперименты. Когда проснувшемуся летчику приходится долго лете, он для устойчивости приседает и потому ощущает себя много выше своих товарищей, но это здесь не причём. Проснувшись, он поступил так же, как во время сна. Уронив голову на стол, он смотрел на свои пальцы и думал.