Зайти за грань

Зайти за грань

В комнату ворвалась полоса солнечного света, которого так не хватало в Хиллвуде зимой. Она будто бы смущалась заглядывать в эту комнату, боясь помешать спящим. Со временем комната наполнялась светом всё больше. Вещи и мебель приобрели чёткие очертания. Голубые обои, видавший виды тусклый красный диванчик. Комната за семь лет не изменилась. На ремонт не было денег. Арнольд всё понимал, да и его всё устраивало. Единственное, что он заменил, — технику. Ради этого он подрабатывал все летние каникулы. Когда он менял накопления на обновлённую музыкальную систему, его сердце то падало в пятки, то подпрыгивало вверх. Такой экстаз он испытывал. Музыку он любил всей душой, даже больше книг. Музыка с утра, перед сном, во время чтения, прогулок, по дороге в школу. Посередине комнаты на полу с нелепыми узорами валялась куча одежды, хотя хозяин всегда был аккуратным и чистоплотным. Его вещи в шкафу всегда лежали ровными стопками. На каждой полке свой вид одежды. Вон там куртки, здесь рубашки, посередине свитеры, джемперы и толстовки, внизу обувь. И если присмотреться, в этой куче можно было увидеть кружевной бра чёрного цвета и из того же комплекта трусы. Что же здесь происходит? На небольшом деревянном столике, стоящем перед диваном, (по всей видимости для гостей) стояла опустошённая бутылка красного сухого. Хотя нет, постойте, на донышке осталось осталось всё же несколько глотков. Два бокала также простояли всю ночь в красных виноградных подтёках. Беспорядочно по всему столику был разбросан букет из нежно-розовых садовых роз. Через стеклянный потолок можно было увидеть, как быстро плывут облака. Бегут. От чего-то. Бегут в другие города и страны. Бегут, а маленькие дети тычут в них указательными пальчиками и показывают родителям. Солнечный свет уже разливался по всему городу, не давая жителям подольше поспать в свой заслуженный выходной. И это место не стало исключением. Девушка недовольно промычала — солнечный луч стрельнул ей прямо в глаза, прервав сладкий крепкий сон, но веки она открывать не стала. Телом почувствовала себя прижатой к чему-то тёплому, точнее к такому же тёплому телу с бархатной кожей. Её талия была в плену сильной руки, которой удавалось крепко держать хрупкое тело рядом с собой. Её веки всё ещё были сомкнуты, но на лице расплылась широкая счастливая улыбка. Она ещё ближе прижалась к нему, боясь, что он отпустит её и больше не позволит быть рядом на одной кровати, хоть она давно поняла, что это точно не её сценарий — липкий страх остался. Почувствовав шевеление со стороны девушки, парень смешно сморщил нос и лишь сильнее обхватил её, также боясь отпустить и увидеть, как она покинет его кровать, комнату и город. Столько лет он был узколобым глупцом, столько времени было потеряно, столько счастливых секунд, минут, часов. Ощутив, как сильно Арнольд схватил её, Хельга буквально встрепенулась, не ожидая такой напористости. Наконец, осмелев, она резко открыла глаза и увидела всё то, что вы читали выше. В комнате творился полный беспорядок, который сотворила в том числе и она. Несмотря на алкоголь, поступивший в ещё молодой организм, она начала вспоминать все события прошедшего вечера и ночи. То краснея, то бледнея. Этот же алкоголь позволил ей быть откровенной, раскрепощённой: говорить то, о чём сейчас вспоминать было довольно стыдно, и вытворять с Арнольдом то, за что было стыдно не только перед собой и ним, но и перед жильцами пансиона, которые, вероятно, многое слышали. «Хотя… что такого? Пускай слушают. Такое им слышать придётся ещё не один раз. Мне ни капли не должно быть стыдно. Тем более перед Арнольдом. Который и сам оказался не таким уж милым и невинным мальчиком, не считая его надоедливых реплик вроде: «тебе точно не больно? всё в порядке?». Боже, да я словно в Раю побывала, правда потом меня резко вытянули из него, вернув на грешную землю. Но ради этих минут я готова теперь где угодно, как угодно и когда угодно. Так, стоп! Патаки! Ты совсем сходишь с ума… Нельзя же быть настолько безрассудной, даже если это делает тебя самой счастливой на свете. Или можно?..»  — Ммм… Хельга? — её рассуждения были прерваны хрипловатым низким голосом, ставшим уже таким родным. Она решила промолчать и притворилась спящей в ожидании того, что же будет дальше. Он вздохнул и резко выпустил её из рук. Она сразу же почувствовала себя одной на всём белом свете и хотела потянуться к нему, вернув его руки с чуть шершавыми подушечками пальцев к себе на плоский живот. Но она повернулась к нему и стала с интересом наблюдать, ожидая услышать от него «доброе утро» и почувствовать на себе тёплый взгляд его изумрудных глаз. Его пшеничные волосы растрепались по всей подушке с голубой наволочкой. Руки, так нежно и в то же время крепко обнимавшие её минуту назад, находились под его головой и складывалась в «бабочку». Длинные ресницы медленно то опускались, то поднимались, слегка подрагивая. Губы сложились в знакомую «арнольдовскую» улыбку. Он спокойно разглядывал те самые быстро плывущие облака. Он знал, что она следит за ним. Увидел уголком глаза. Почувствовал движение на кровати.  — Доброе утро, Хельга! Одновременно они повернули головы друг к другу, и каждый стал тонуть в глазах своего партнёра. Девушка тряхнула головой — это было то действие, которое отрезвляло её в любой подобной ситуации. Она хмыкнула. Резко дёрнула одеяло и укуталась до головы, оставив парня лежать нагишом. В комнате гуляла прохлада. Тело Арнольда тут же покрылось мурашками, несмотря на то, что сам он оставался невозмутимым, не поменял позу, не стал ничего прикрывать руками. Даже ни один мускул на его лице не дрогнул. Он привык к подобным сюрпризам девушки. Она с насмешкой посмотрела на него. Но эта насмешка не выражала зла. Она просто любила так играть с ним, надеясь, что в какой-то момент он наконец выпустит свою тёмную сторону, которая будет громко ругаться, плеваться ядом и совершать безумные для него поступки. Но пока он всегда оставался спокойным. И, наверное, уже давно расколол её и правила её игры и собирался одержать над ней победу. А Хельга Патаки вообще-то никогда не проигрывает!  — Ну, что? Будет ещё секс по дружбе? Одна его бровь в удивлении приподнялась, но он действительно понял правила этой игры и не собирался сдаваться. И он знал оружие против своей же девушки. Которое вгоняло в смущение. Которое заставляло молчать и хватать глотками воздух.  — Обязательно. Их поцелуи были долгими. Они ощущали наслаждение, даже задыхаясь от недостатка кислорода. С Хельги требовался напор и страсть. Со стороны Арнольда смягчать углы, не позволяя зайти слишком далеко. Но сегодня они перешли черту, потому что вторая сторона решилась на это. Вторая сторона очень захотела перейти грань.