Я так устал...

— Можно я приеду? — раздалось тихое на том проводе, и я оторвала телефон от уха, чтобы убедиться в том, что он и правда звонит мне. — Конечно, — быстро согласилась я, отключаясь. В этот раз мне почему-то не хотелось бегать по квартире и убирать все изъяны, мыть тарелки, которые уже неделю мирно располагались на столе, собирать собственные носки из-под стульев и заправлять кровать. Я просто глупо улыбнулась потухшему экрану и направилась ставить чайник, чтобы через двадцать минут, когда Андрей приедет, налить ему кружку горячего чая с тремя ложками сахара. Сердце сначала будто перестало подавать признаки жизни, а уже через несколько минут стучало об рёбра так, что на подсознательном уровне становилось больно. Тем не менее, я была счастлива в эту минуту. Как я и предполагала, через двадцать минут зазвонил домофон. Я спешно открыла дверь Андрею и распахнула входную, готовая словить этого парня в объятия. Руки мелко подрагивали, чай остывал, кровать была холодной, но я знала, что через некоторое время мы согреем её своими тёплыми телами. Молодой человек поднялся на четвёртый этаж быстрее обычного, закрыл за собой дверь, сбросил портфель на пол и притянул меня в свои слегка морозные февральские объятия. Я втянула носом запах, исходящий от его чёрной куртки, и мгновенно растаяла. Вся та боль, которую я терпела на протяжении стольких дней, испарилась в воздухе, как и вопросы, которые мы не решались задавать. Он оторвался от меня, и в его глазах я прочитала невыносимую усталость. Усталость от учёбы, от работы, от нехватки денег на какие-то банальные вещи, от мыслей о правах, которые ещё надо получить. Андрей просто устал и искал то тепло, которого ему так не хватало. Он искал меня. Каждый день, уже на протяжении недель трёх, он лгал сам себе, что меня возможно заменить друзьями, в том числе и другими девочками-подругами, которые вертятся в общежитии рядом с ним. Но где они сейчас? Почему он приехал ко мне? — Чай на кухне. Ты будешь бутерброды? — слишком ласково спросила я, переминаясь с ноги на ногу. — Нет, совершенно не хочу. Он снял верхнюю одежду, разулся и потянул меня за руку в комнату. Андрей сел на кровать и посадил меня на себя сверху, прижимая так тесно к себе, что я второй раз за короткое время подумала, что мои рёбра сломаются или треснут. Но я не жаловалась, а только наслаждалась моментом. Наши отношения рухнули уже давно, но мы продолжали видеться и даже целоваться, думая, что это нормально — дружить именно так. Каждый день я плакала в квартире, пока мама не видела, и мечтала вернуть то, что потеряла. Однако Андрей оставался моим, хоть и яро это отрицал, а я думала, что я — последняя дура, раз прощаю его косяки в мою сторону. Два года назад, когда мы только встретились, я уже знала, что он — моё всё. И я знала, что он болеет биполярным расстройством. Оно никогда не доставляло мне дискомфорта, пока Андрей не сказал мне, что устал от этих отношений. И хоть я делала для них всё, мне пришлось простить, но я не отпустила. Смотря ему в глаза, я видела всю свою жизнь, которой не было, пока мы не вместе. Я существовала, практически не ела и не спала в последние недели, всё больше впадая в депрессию. Мне было необходимо обнимать его и целовать при встрече, хоть это и путало всё сильнее, когда мы расходились. Находясь в непонятном замкнутом круге, я поняла, что сама как будто болею этим же расстройством, ведь моё настроение меняется каждый день, как эмоции на американский горках. Я полностью зависела от этого человека. Учитывая то, сколько боли мне причинил Андрей, я должна была оттолкнуть его и не разрешать приехать, но мы снова вместе. Он снова рядом, а это единственное, что я желала в последнее время. Я знаю, как он устал вообще от всего, что происходит в этой жизни, и я — единственная его отдушина. Мы так долго шли к этому... Андрей заставил меня лечь и устроился рядом, не отпуская ни на сантиметр от себя. Я перебирала его спутанные волосы, каждую прядку пропускала через пальцы и гладила отросшую щетину. Мои губы непроизвольно касались его затылка, шеи, щек, а он таял от моих касаний и растворялся в приятных ощущениях. — Я так устал, Лер... — наконец-то сказал он, и я приняла в очередной раз всю его боль, снова простила, забывая обиды. Сейчас мы — одно целое. Он остался у меня на ночь, и я думала, что с наступлением нового дня Андрей уедет, просто оставит меня, как делает обычно. Я ошиблась. Он был рядом. Теперь навсегда.