Эль, которого все хотят и все ему дают

Эль подумал, что сходит с ума, когда в его голове проклевался человеческий бог любви. Он всегда боялся, что у него от одиночества может развиться депрессия или шизофрения. Эль жил в такой стране, где семь месяцев из двенадцати над головой висела сплошная серость, поэтому он, конечно, больше боялся депрессии и регулярно заполнял опросник Бернса. Результаты почти всегда были низкие — это означало, что депрессии у него нет. Но бывали дни, когда Эль буквально выл от тоски. Не часто, однако такие дни бывали. Эль жил один в однокомнатной квартире, которая досталась ему от деда. Ему было двадцать шесть лет. В младшем возрасте Эль думал, что к этим годам у него будет какая-нибудь жена и сколько-нибудь детей, но чем старше он становился, тем больше понимал, что это совсем не то, чего бы ему хотелось. Школьный друг, который рано женился, сделал антирекламу традиционным ценностям, где жена, дети и работа, работа, работа. И пузо, и плешь, и пустые глаза, и лицо никогда не улыбается. Пожёванный парень. А жена у него была красивая и цветущая. Она родила двух детей и теперь хотела третьего. Рожать и воспитывать детей — было её призванием, поэтому она цвела. Эта молодая мама говорила: «Работать надо! Мой муж сутками на такси работает, чтобы заработать». «Без отдыха?», — спросил Эль. «Ну, и что?», — сказала красавица-жена. Твой муж на живого не очень похож. Вот что! У школьного друга не было времени что-нибудь читать, как-нибудь развиваться, он работал как лошадь. Хотя к тем временам лошади уже давно столько не работали. Они жили в конюшнях, иногда катали людей на себе и общение с ними считалось полезной терапией. А школьный друг пахал как проклятый. Эль боялся, что с ним случится всё то же самое, если он обзаведётся семьёй. А ещё он устал чувствовать боль и причинять её другим, поэтому и жил один-одинешенек. И было ему неплохо, в целом даже хорошо. Это был его выбор. Эль закончил университет, но на жизнь зарабатывал доставкой еды из ресторанов. Сам себе выстроил график, который считал идеальным: две недели совсем без выходных — смены по десять часов, а потом две недели никакой работы, сплошной отдых. У Эля был телевизор, игровая консоль, бумажный торшер для уюта и куча маленьких подушек, чтобы развалиться на них с кружкой кофе. Красота! Он увлекался рисованием, это у него неплохо получалось. Эль рисовал на графическом планшете короткие комиксы про людей с кошачьими ушами и нигде их не публиковал. Это было что-то вроде дневника — не для посторонних глаз. Эль охотно общался с людьми, но редко приглашал их домой. Тем, кто постарше он представлялся Эльдаром, своих ровесников просил называть его Элем, так ему больше нравилось. Он не был красавчиком, но имел вполне себе привлекательную внешность, поскольку ухаживал за лицом, подкрашивал брови, укладывал волосы. У Эля были крепкие плечи, потому что он отжимался от пола на кулаках. Это хорошая привычка. Внимание к его персоне проявляли, но не слишком много, но когда в голове Эля проклевался человеческий бог любви, жизнь перевернулась и всё стало иначе. Он, конечно, ни на что такое никогда не рассчитывал. Вечером, когда Эль вернулся со смены, бросил термо-рюкзак в прихожей и собирался принять душ, в его голове раздался голос. Он сказал: «Привет!». Для Эля было очевидно, что голос прозвучал у него в голове, а не откуда-нибудь. Он был как его собственный внутренний, но совсем другой. «Эль, ты меня слышишь?», — спросил голос. Эль замер на пороге ванной комнаты. Спина его мигом взмокла. Он подумал: ну всё, кукуха съехала. «Не пугайся, с тобой всё в порядке», — успокаивал незнакомый голос в голове. Эль стал искать оправдания всему этому. Он уже отработал тринадцать смен подряд. Галлюцинации можно было списать на сильное переутомление. Эль по десять часов в день катался на велосипеде по городу — шустро развозил заказы. Бывает же, что и здоровым людям может что-то померещиться! «Хорошо, я пока помолчу. Дам тебе время привыкнуть», — сказал голос и умолк. Эль принял душ, смыл с себя прошедший день. Потом он решил как-нибудь отвлечься, но так чтобы не напрягать свой бедный мозг, уж лучше занять руки. Он пошёл на кухню, взял кусок тостового хлеба, положил на него лист салата, обжарил небольшими кусочками филе индейки на растительном масле, порезал его соломкой и выложил толстым слоем на салат, сверху нарезал кружочками помидоры черри, заправил майонезом и накрыл ещё одним куском тостового хлеба. Сэндвич Эль запил чаем без сахара. Ещё час он провёл, общаясь со знакомыми в чате, а потом лёг спать. Той ночью ему ничего не снилось. А когда Эль проснулся и увидел в окне непроницаемое серое небо, голос в голове сказал ему: «Доброе утро!». То не было его мыслями. Голос был отчётливый, ясный. Эль не видел никакого смысла здороваться с собственным бредом, поэтому он просто лежал и думал, что теперь ему со всем этим делать. Страшно жить с шизофренией! «Ты не сошёл с ума, ты в полном порядке», — осторожно вставлял свои замечания к его мыслям чужой голос. Эль подумал, что был бы не против лёгкого сумасшествия, если бы оно не мешало жить привычной жизнью и выглядеть обычным человеком. Но ведь психозы обычно не ограничиваются голосами в голове. Они заставляют людей совершать всякие странные поступки, мешают отличать реальность от фантазий, влияют на настроение и делают ещё много-много неприятных вещей. «Перестань паниковать, ничего такого с тобой не случится», —говорил всё тот же голос. Эль выбрался из кровати, отправился умыться и почистить зубы. Завтракать ему не хотелось, и он выпил холодного молока прямо из пакета, чтобы просто наполнить желудок. В груди гудела тревога. Он думал, идти ли ему работать или остаться дома. В конце концов решил, что всё-таки пойдёт, ведь когда он развозил заказы никакие голоса ему не мерещились, всё началось, когда Эль остался дома наедине с собой. «Это никак не связано», — заметил голос. — «Я только вчера вечером в тебе проклевался. Но теперь мы всегда будем неразлучны, а потом сольёмся воедино. Тебе придётся с этим свыкнуться. Скоро ты поймёшь, что в этом нет ничего ужасного». Столько слов сразу нельзя было просто не заметить. Эль теперь был не только напуган, но ещё и зол, и он спросил мысленно: «Да, кто ты вообще такой?». «Я... Хозяин прошлого тела, в котором я обитал называл меня человеческим богом любви, мне до сих пор кажется, что это смешно и в какой-то степени отражает мою суть», — сразу отозвался голос. Эль пожалел, что затеял этот разговор. Теперь стало окончательно ясно, что к нему постучалось сумасшествие. Человеческий бог любви. Понятно-понятно. «Тебе не стоит так много думать об этом сейчас», — сказал голос в голове. — «Постарайся расслабиться. Сделай глубокий вздох». — А не мог бы ты заткнуться? — прошептал Эль. «На какое-то время», — ответил голос без обиды и замолчал. Эль понял, что всё ещё сидит в трусах. Он собрался, надел свою жёлтую куртку, взял термо-рюкзак, спустился в грузовом лифте с велосипедом и поехал по мокрым листьям до ближайшего торгового центра. Первый заказ пришёл очень скоро. Несколько бургеров с яйцом из утреннего меню, большая картошка и пара пирожков. Ехать до пункта назначения было минут пятнадцать. В дороге Эль только и думал о том, что произошло с ним вчера вечером и утром. Конечно же, он надеялся, что всё обошлось, что чужой голос больше никогда не будет звучать у него в голове. Но и другие варианты он тоже обдумывал. Элю было страшно постепенно сходить с ума и превратиться в итоге в одного из тех парней, что спускают штаны посреди улицы. «Смотрите, я человеческий бог любви!». Этот парень всегда надеялся, что ему повезёт спокойно прожить свою жизнь без подобной чертовщины, а теперь ему приходилось волноваться за своё будущее. Эль отдал заказ в офис, расположенный на нижнем этаже старого дома. Бумажные пакеты с едой у него принимал менеджер в голубой рубашке. Эль заметил, что он очень сильно напрягал шею, когда разговаривал. Менеджер в Эле ничего не заметил. Он смотрел ему то ли в грудь, то ли в плечо. Менеджеру не было дела до курьеров, он был занят «настоящей работой». Эль подумал, что уже бы давно сошёл с ума, работай он в этом неуютном месте, где потолки низкие как в подвале. Потом Эль доехал до другого ресторана, сел за столик на улице и стал ждать новый заказ. Он хотел купить себе кофе, но боялся, что это усилит тревогу. Пока он сидел, к нему подошла девушка в такой же как у него куртке и сказала «привет». Это была Софа. Она тоже занималась доставкой еды. Эль уже встречал её в городе пару раз. Софа была невысокого роста, у неё были цветные татуировки на шее и на руках. Она всегда была чудовищно энергична и полна азарта, будто участвовала в соревновании. Софа заговаривала с другими курьерами, чтобы спросить, как их дела с доставками, и похвастать своими успехами. Вот и в тот день Софа спросила Эля, какой день подряд он работает. Она не помнила его имени, даже не смотрела на него, постоянно просматривала уведомления в своём смартфоне. Эль сказал, что сегодня заканчивает вторую неделю без выходных, а следующие две недели проведёт без работы. Софа сказала, что она бы на стену полезла, если бы устроила себе такой перерыв. Ещё она сказала, что в этом месяце «идёт на сотку». Сто тысяч для среднего жителя той страны были неплохими деньгами. Эль её поздравил, а Софа раскритиковала его велосипед и сказала, что купить бы ему чего-нибудь получше. Сама она разъезжала по городу на электровелосипеде. Скоро Софа оставила Эля в покое, ей пришёл заказ. У Софы был очень высокий курьерский рейтинг — в первую очередь заказы приходили ей. Но Элю тоже не пришлось ждать слишком долго. Он принял заказ на два жирных бургера с сыром, две средние упаковки картофеля фри, кисло-сладкий и острый соусы, а ещё коробку луковых колец. Десять минут спустя всё это упаковали в два бумажных пакета. Эль погрузил их в термо-рюкзак и поехал в район, где стояли одни бетонные многоэтажки. Он думал, что просто отдаст пакеты, как обычно, и поедет дальше, но с ним произошло нечто фантастическое и совсем на него не похожее. Эль позвонил в домофон, сказал: «Доставка!», ему открыли. Он поднялся на третий этаж и увидел девушку. Заметив курьера, она распахнула дверь и шагнула обратно в квартиру. Эль делил клиентов на два типа: одни забирали пакеты через щель, другие не принимали ничего через порог и просили зайти внутрь. Среди вторых редко попадались грубияны и скандалисты, поэтому Эль считал хорошим знаком, если его приглашают зайти. Девушка стояла в прихожей. Она и Эль встретились взглядами. Что-то было не так. — Марина... Марина К-к-кор... — Эль пытался прочитать имя заказчицы в приложении, но не мог. С ним творилось что-то странное. Девушка смотрела на него и молчала. Эти голубые глаза, эти каштановые волосы. Эль поставил рюкзак на пол, попытался открыть. Он посылал сигналы своим рукам, велел им поднять крышку, но они не слушались. Это было похоже на сон. Эль хотел думать о рюкзаке, хотел смотреть на рюкзак, а глаза снова и снова возвращались к девушке. Яркие губы отвлекали его. Или не в этих губах было дело. Неведомая сила заставляла Эля так откровенно пялится на незнакомую девушку. Он смотрел на неё, а она смотрела на него. Девушка была в домашних шортах, они были слегка маловаты для её округлых бёдер. На ней была светлая маечка с лямками тонкими, как шнурки. И её грудь была очень заметна. Она так соблазнительно выделялась под этой маечкой. Эта девушка не была тонкой и хрупкой, она была в теле. И какое это было тело! Как спелый сочный фрукт. Одними глазами не насытишься. Было похоже, что в эту минуту девушка думала, чем бы ей прикрыться от такого жадного взгляда. Но в её глазах тоже мерцал огонёк. Эль с ужасом осознал, что не владеет собой. Он не мог заставить себя повернуть голову или отвести взгляд. Теперь им управлял кто-то другой. И этот другой был полон желания. Он не стесняясь разглядывал фигуру девушки, как ему хотелось. Эль не мог этому помешать и ему было страшно за себя, было страшно за эту девушку. Эль пытался вспомнить, зачем он здесь. Он должен был открыть рюкзак, отдать девушке пакеты с едой и уйти. Так просто, но невозможно. Эль потерял волю и сжался глубоко внутри самого себя, он видел, он чувствовал, но не мог даже пальцем пошевелить сам. И он ощущал чужое присутствие в собственном теле. Этот кто-то не делал ничего. Он стоял посреди прихожей, уставившись на неприкрытые места очаровательной незнакомки. Этот кто-то страстно желал её, однако ничего не делал. А эта девушка ужасно смущалась, прятала взгляд и снова смотрела Элю в глаза. Она топталась на месте, пыталась что-то сказать и обрывалась на полуслове. Неожиданная страсть взялась из неоткуда и схватила её за шкирку. Всё это было так неловко! Девушка подступила на шаг и ещё на шаг. Она не могла иначе. Желание было слишком велико, чтобы сопротивляться. Девушка подошла к Элю вплотную, она едва доставала ему до шеи, и она прижалась к его шее губами. Она понятия не имела, что делает. А Эль... хотя даже не он, а кто-то другой за него, положил руки ей на талию. Девушка взволновано простонала. Это у неё само вырвалось. Эль почувствовал ладонями, как на её коже выступили мурашки. Незнакомка сильно прижалась к нему, она хотела чувствовать его реакцию. Какой у неё был аромат. Она пахла женщиной. Сознание Эля стало совсем крошечным. Его телом владели ощущения. Девушка приподняла голову. Её глаза были закрыты, а губы просили поцелуя. «Что я делаю? Я же сейчас поцелую незнакомую девушку!», — кричал Эль в своей голове, но не мог сопротивляться. Губы незнакомки. Такие мягкие, такие тёплые, такие приятные на вкус. Девушка забыла о робости, она уже смирилась и отдалась порыву. Эль исчез на несколько мгновений, будто потерял сознание от переизбытка чувств, а потом снова вернулся и понял, что они всё ещё целуются. Целуются горячо, сладко, соприкасаются языками. Страшно. И приятно до дрожи. Девушка тёрлась бёдрами о его ширинку. Там стало тесно. Она то и дело хватала его за руку, будто собиралась поманить куда-то. Она расстёгивала его куртку, тот кто завладел Элем был не против. Куртка свалилась на тумбу для обуви. И вот девушка стала отступать назад, тянуть своего неожиданного любовника за руку. Эль хотел сказать: «Постой! Не надо!». Но он не мог. И кто-то вместо него послушно следовал за девушкой. Шёл прямо в кроссовках по ковру. Теперь они были в спальне. Девушка потянула Эля в кровать. Она помогала ему избавиться от одежды. Упала на спину, её волосы разлетелись по одеялу. С неё слетела маечка. Какая прекрасная грудь! С неё слетели шортики, вместе с трусиками сразу. «Ой, нет. Подожди, подожди, так нельзя!» — кричал Эль в своей голове. Поздно. Кто-то вместо него навис над девушкой, пристроился, втиснулся. Ах! Так не должно быть! Эль снова сжался до размеров песчинки и его унесло волной ощущений. Всё тело трепетало от восторга, мысли были не важны. Девушка стонала, задыхалась от страсти. Она была довольна тем, что происходит, это отражалось на её лице. Эль тоже стонал, да ещё так громко. Он никогда не позволял себе издавать столько звуков в такие минуты. Эль считал, что это непристойно, он хотел закрыть себе рот ладонью, но не мог. Он ничего не мог. Кто-то вместо Эля прижался к девушке сильнее, и они целовались, целовались, целовались. Нескончаемо целовались. Эль почувствовал, что ещё немного и всё будет кончено. Он был очень близок к этому. «Нет! Не смей! Не делай этого! Не в неё!», — Эль обращался к тому, кто вытеснил его волю, и он послушал. Оторвался от девушки, сел на колени... Несколько мощных струй вырвались и упали густыми каплями девушке на живот, на грудь, на шею и даже на волосы немного попало. «Надеюсь это то, чего ты хотел», — сказал кто-то в голове и снова умолк. Эль сидел на коленях голый на чужой кровати, а перед ним лежала девушка, которую он впервые увидел около получаса назад. Она тоже была обнажённой. Между ними случилось то, что обычно не происходит так просто. Этому ничего не предшествовало. Двое загорелись желанием и не говоря друг другу ни слова оказались в постели. Эль пытался объяснить произошедшее разумно и понять, бывает ли такое в реальности. — Принеси мне что-нибудь, чем можно вытереться, — сказала девушка, когда перевела дыхание, а потом она опомнилась и закричала. — Сейчас мама придёт! Она встрепенулась как испуганная кошка. Для неё всё произошедшее тоже было шоком. — Одевайся, одевайся быстрее! — закричала она Элю. Эль боялся шевелиться. Он всё ещё думал, что не сам управляет своим телом. Девушка второпях вытерла влагу со своего тела одеялом. Спрыгнула с кровати, подобрала свою майку и шорты. — Давай, одевайся! Быстро! — девушка хлопнула Эля по плечу, и он пришёл в себя. Он снова обладал свободной волей и был тому не рад, он чувствовал будто его подставили. Эль стал искать свою одежду. Она была раскидана где попало. Бедный курьер нашёл свои брюки, но не мог найти трусы. Девушка его поторапливала и Эль надел брюки без белья. Потом всё-таки нашёл трусы, но просто засунул их в карман. Ещё были носки, кроссовки, футболка, толстовка. Слишком много одежды для сборов в панике и суматохе. Кое-как одетого Эля вытолкали из спальни, и он уже в прихожей застёгивал куртку, а девушка бледная и растрёпанная смотрела на него удивлённо. Эль вспомнил про заказ, открыл рюкзак и отдал ей пакеты с едой. — Слушай, ты извини, — вдруг сказала она. — Это всё было странно. Не знаю, что на меня нашло. — Ничего, — растерянно ответил Эль. — Хотя ты не должен был пользоваться моей минутой слабостью, — вдруг передумала извиняться незнакомка. — Смотрел на меня ещё так проникновенно! — Сколько тебе лет? — спросил Эль. — Что? Двадцать один, — ответила девушка. — Двадцать два уже скоро. Всё, иди давай. Эль шагнул к порогу и его чуть не сбили дверью. В прихожую вошла полноватая женщина. Он догадался, что это и есть та самая мама. — Принесли? — спросила она и протолкнулась через Эля. — Марина, оденься нормально! Ты как людей встречаешь? Голая почти… Не стыдно тебе? Эль взглянул на девушку в последний раз. Она помахала ему рукой и сказала: «пока», Эль ответил: «пока». Это вышло само по себе. Они на короткое время сблизились и теперь расставались. Им надо было попрощаться. Женщина посмотрела на свою дочь с подозрением, но потом забрала у неё бумажные пакеты и потопала на кухню. Эль ушёл. *** После того, что произошло, Эль решил, что рабочие дни для него закончились. Он хотел написать своей доброй подруге Кристине, сказать, что с ним твориться что-то странное, но потом передумал, побоялся за неё. Лучше было сначала разобраться, чего от себя ожидать. Не смотря на всё это, Эль чувствовал себя спокойнее, чем утром. Даже педали стало легче крутить, и сырая промозглая погода больше не заставляла чувствовать себя неуютно, и уличный шум совсем не раздражал. Организм щедро вырабатывал гормоны, благодарил за разрядку, которой ему, возможно, так не хватало. Регулярной сексуальной жизни у Эля не было. Его последний роман закончился больше двух месяцев назад, и с тех пор он ни разу не был с кем-то близок. Разум не мог смириться с тем, что тело вышло из-под его контроля, а вот тело восторгалось, пережив это внезапное приключение, наполненное захватывающими чувствами и сильным оргазмом под конец. Эль приехал домой, оставил велосипед в подъезде, рабочую куртку и сумку запихал в шкаф. Он всегда убирал всё это добро подальше от глаз в те недели, когда не работал. Ему страшно хотелось есть. Он бросил на сковороду брикет охлаждённого говяжьего фарша, разметал его деревянной лопаткой, нарезал болгарского перца и немного моркови, всё вместе обжарил, выдавил в смесь целый пакет кетчупа, отварил спагетти, отбросил и всё смешал. Эль готовил с запасом, чтобы ещё хватило на ужин. Это было одно из его любимых блюд на скорую руку. Пообедав, Эль переоделся в домашнюю одежду, прилёг на кровать, закинул руки за голову и мысленно сказал: «Эй, человеческий бог любви, давай поговорим». Он не хотел так сразу идти к психотерапевту, поэтому сперва решил попытаться договориться со своим безумием. — Эль, ты не сошёл с ума, — отозвался голос. — Я знаю, что ты не настоящий, — мысленно ответил Эль. — Ты себя в этом пытаешься убедить или меня? — спросил голос, у него был и насмешливый тон, и оттенок досады. Это был живой мужской голос. — Я думаю, что у меня что-то вроде синдрома множественной личности, и я хочу разобраться, как это работает, чем всё это мне грозит, и что мне с этим делать, — Эль вёл этот мысленный разговор с закрытыми глазами. — Тебе нужно принять то, что теперь я живу с тобой в одном теле, — отвечал голос. — Пройдёт время, и мы станем единым целым. Этот барьер между твоим умом и моим рухнет, а пока мы два разума в одном теле. — Ты собираешься заменить меня? — удивился Эль. Это не было похоже на предсказуемый разговор с воображаемым собеседником. — Нет, мы просто будем едины, — голос как будто хотел его успокоить. — Это психоз! — Эль сел на кровати и взялся за голову. — Ты в порядке, — теперь голос старался быть осторожным и звучал немного тише. — Если не считать того, что моя личность распалась надвое, — Эль напоминал себе ни слова не произносить вслух. Не хватало только заиметь привычку разговаривать с голосом в голове и попасться за этим делом кому-нибудь на глаза. — Я не твоя вторая личность, — сказал голос. — Ну, да, ты бог любви, как Эрот или Афродита, — Эль чувствовал себя по-дурацки. — Не называй меня этими греческими именами, — попросил голос. — Между мной и мифами нет ничего общего. Богом я называюсь только ради шутки. — Тогда кто ты такой? — спросил Эль. — Я некое существующее нечто, — сразу ответил голос в голове. — Я не открыт, не известен и поэтому не назван. Но я реален так же, как и ты, и всё остальное. Эль не собирался погружаться в поток всего этого бреда, больше всего он хотел знать о том, что произошло в квартире незнакомки. Ещё никогда в его жизни секс не случался так легко и просто. Кто бы знал, что для этого нужно было всего лишь сойти сума. Эти мысли не были обращены к чужому голосу в голове, но он их слышал и ответил: — Я не хотел делать этого без предупреждения, но не удержался. Я не просто так называюсь богом любви. Я живу и соблазняю людей. Это моя суть. А первое соитие в новом теле — это ритуал. И тебе тоже это понравилось, ведь правда? — Ты её не соблазнил, ты подчинил себе её волю, — возразил Эль. — И это можно считать насилием. — Я не подчинял её волю, — ответил голос. — Та девушка возжелала меня так сильно, как только это возможно. В ней кипела жажда ласк, близости и удовольствий. Ты ведь помнишь её глаза! Если я хочу, то и люди хотят меня в ответ. Мне не нужно говорить красивых слов, очаровывать яркой внешностью, ухаживаниями, быть щедрым на дары или исполнять брачные танцы. Одно моё незримое прикосновение будит в людях желание. Что до свободы выбора? Наверное, этой жажде можно сопротивляться, но никому не хочется. — Ты взял под контроль моё тело, и это точно было насилием, — продолжал спорить Эль. — Теперь это не только твоё тело, — голос говорил спокойным тоном. — Я, как и ты, его не выбирал, я, как и ты, не могу заменить его на другое. Ты оказался в нём раньше, а я позже. Но я в этом теле не гость, я здесь на всё то время пока оно живо. — Я не хочу, чтобы это повторялось, — Эль не произносил этого вслух, но его лицо кривилось от злости. — Хозяин в этом теле я! Понятно тебе? — Почему нам не быть на равных? — мирно предложил голос. — Мы не на равных, — мысленно крикнул Эль. — Когда ты управлял моим телом, я не мог тебе помешать. Значит ты можешь просто взять тело под свой контроль без моего разрешения! — Нет, пока мы не стали единым разумом, большую часть времени тело контролируешь ты, — голос по-прежнему был спокоен. — Моя власть начинается только тогда, когда я соблазняю кого-нибудь. — Ты можешь соблазнить кого угодно? — спросил Эль. — Видишь, тебе уже интересно! — теперь голос повеселел. — Перестань! Я не хочу, чтобы ты втягивал меня в такие ситуации! — Эль стиснул зубы и сжал кулаки. — Представь, что если бы мама той девушки пришла немного раньше? Мы чуть не попались! — Я больше не возьму тело под контроль, не сказав тебе об этом, — пообещал голос. Эль поднялся с кровати, пошёл на кухню, выпил две таблетки аспирина. Он часто пил аспирин из-за головных болей в плохую погоду. В тот день голова у него не болела — это была привычка. — У тебя есть имя? — мысленно спросил Эль, немного успокоившись. — Я содержу в себе огромное множество умов, поэтому имён у меня много, — ответил голос. — В последний раз я назывался именем Густав. Оно мне привычно, можешь так меня называть. — Густав, если ты не плод моего воображения, можешь ли ты исчезнуть? — Эль не хотел терять надежду на свою прежнюю жизнь. — Я же сказал, что не выбираю тела, — с сожалением ответил голос. — Я в них оказываюсь. Я могу покинуть тело, но жизни в нём тоже не останется. — Блин! — сказал Эль, на этот раз вслух, ударив себя ладонью в лоб. Он бы засел играть во что-нибудь или взялся бы рисовать, но, когда его что-то тревожило и беспокоило, ему не хотелось ничего делать. Эль ещё недолго побыл дома, а потом решил пойти подстричься. Пришло время подравнять космы. В салоне рядом с домом Элю пришлось подождать, потому что он пришёл не по записи. От нечего делать он смотрел телевизор, подвешенный под потолком. Там показывали не пойми что — будто бы документальный сериал, в котором люди за помощью в решении проблем обращаются к экстрасенсам и бабкам-ведуньям. Закадровый голос объяснял каждое событие сериала. Всё это выглядело так, будто беды в жизни людей случаются только потому, что кто-то навёл порчу, а семьи распадаются только из-за любовных приворотов со стороны. Потом одна из работниц салона переключила канал, и теперь Эль смотрел отечественный ситком про семейную пару. Дешёвый сериал, какими заполняют дневные эфиры. Шутки казались Элю совершенно не смешными, однако работницы салона иногда хихикали, и он допустил, что возможно чего-то не понимает. Была там одна сцена, где второстепенный герой пришёл в секс-шоп. Он хотел разыграть своего начальника — купить игрушку в виде здоровенного полового органа и упаковать в коробку из-под элитного алкоголя. На этой минуте к телевизору подошла самая взрослая работница салона и переключила канал. В зале присутствовал подросток, и женщина посчитала, что ему такую похабщину смотреть не стоит. Элю даже стало немного досадно. Он только вовлёкся в сюжет. Теперь ему пришлось смотреть заунывное интервью с известным толстосумом. Он сидел в кожаном кресле, лицо его блестело, как у манекена. Очки на нём были прозрачные, но сквозь них нельзя было хорошо разглядеть глаза. Напротив сидел ведущий, задавал очень удобные вопросы, каждый из которых, как профессиональный лакей, начинал с комплимента. А этот лоснящийся предприниматель в ответ разводил демагогию. Эль даже не пытался вникнуть в суть разговора. Он бы и в голову не стал брать это интервью, но вдруг почувствовал в груди странное дрожание. Это волнение принадлежало не ему, а существу, что поселилось в нём недавно. — Ты чего? — мысленно спросил Эль. — Это мой злейший враг, — ответил человеческий бог любви. — Кто? Этот... Как его? Солодков? — Эль наконец вспомнил фамилию гостя программы. — Да, он, — ответил Густав. — Не подумал бы, что у тебя есть враги, — сказал Эль у себя в голове. — Он же олигарх коррумпированный... Что тебя с ним связывает? — Это давняя вражда, — Густав говорил очень напряжённым тоном. — Попроси выключить, я не хочу его видеть. Эль стал рассматривать олигарха, когда дали крупный план, пытался понять сколько ему лет. Он был похож на восковую фигуру, наверное, весь оперированный, обколотый ботоксом, и не поймёшь, сколько ему нет. Может быть, сорок, а может быть все шестьдесят. Мерзкий тип. Были о нём слухи, что он собирается участвовать в президентских выборах, потому и стал чаще показываться в телевизоре. — Скажи им включить что-нибудь другое, будь добр! — снова попросил Густав. — Он пьёт мою кровь. Он пожирает мои тела. Боясь снова потерять контроль над собой, Эль сам взял пульт на тумбочке и переключил обратно, где шёл несмешной сериал про семейную пару. «Безумие, — подумал он. — Полнейшее безумие».