Утро 9:27
Проснувшись с похмелья в квартире Вэл, прямо на её кровати, Славянка почувствовала, как раскалывается голова и что вся жидкая, отвратительная, смесь вот-вот вылезет наружу. Резко выскочив с кровати она рванула в ванную, прикрыв рот рукой. Через пару секунд смыв всё желто-зеленое содержимое с раковины, Вивид ополоснула своё лицо холодной водой и вновь посмотрела на себя в зеркало. — Ви, с тобой всё хорошо? — окликнула её хозяйка жилья. Зеленоглазая заметила её обеспокоенный взгляд. — М-м… Только башка раскалывается, — честно ответив, русоволосая отошла от раковины на пару метров. — Мои таблетки лежат в сумке… Девушка хотела было направиться за ними, но лучшая подруга, взяв Ви за плечи, подвела её обратно к кровати, сама после принеся нужные препараты. Выпив обезболивающее, Вивид улеглась, смотря в потолок. — А что со мной вчера было…? — вдруг задалась Славянка вопросом. — После выпитых двух стаканов виски с Ни-Колой и одной рюмки текилы тебя начало укачивать, — усевшись рядом с подругой поведала Вэлма и, немного подумав, продолжила: — Потом какого-то хуя припёрлись корпоратские псы, ты отдала им щепку. Они собрались тебя забрать и, походу, убить. Ты, полезшего первым, парня ударила в живот и что-то орала русским матом. Мы с Джеки кое как смогли их прогнать. — Сука! — подскочив с кровати, зеленоглазая начала орать что-то на Русском, метаясь туда-сюда. — Да чтоб эта корпоратская шалава сдохла, блядь, от спида нахуй! Остановившись у боксерской груши, она со всей силы ударила тяжелый и твердый мешок. Но, так как не рассчитала сил, тихо взвыла, схватившись за больное запястье, и упала на колени. Подойдя ближе, синеволосая присела рядом с русоволосой и положила свою руку ей на плечо, стараясь утешить. — Понимаю тебя… — спокойно сказала Вэл, но продолжить не успела, так как её перебила подруга. — Ты нихуя не понимаешь! — вдруг сорвалась на крик Ви. — Ты ни разу не работала в корпорации! — Пойми, у меня такая же хуйня с подставой была… И похуй какую роль когда-то играла! — Вэлма на мгновение успокоила Вивид и уже спокойней продолжила: — Знаешь… Меня выперли из одной банды. А всё из-за одной крысы, которая меня подставила. — Погоди… Как подставила? — вдруг спросила Славянка, явно удивленная новостью. — Я ей чем-то не понравилась когда вступила в банду и показала себя в работе. Как опытный наёмник я, естественно, отлично справлялась с всеми заказами, чему эта сука и завидовала, — направив взгляд на боксёрскую грушу, сиреневолосая продолжила. — Однажды у меня в рюкзаке, в открытом кармашке, обнаружили дорогие часы из чистого золота. Из-за них меня исключили из банды, и я проебала половину репутации. До сих пор вспоминаю, как меня чуть не убили… — И как ты отмахалась? — задала вопрос, Славянка, сама при этом представив, что было бы, не окажись с ней вчера Джеки и Вэл. Она наверняка тогда же и стала бы трупом. — Всё просто! — хищно оскалившись, ответила Вэл, и не став затягивать драматичную паузу, продолжила: — Я по всем пустила огонь, даже по этой крысе и главе банды, что тогда приказал меня обезвредить. — И как тебя ещё не посадили за массовое убийство…? — слабо усмехнувшись, спросила зеленоглазая, ведь при работе на корпоратов было примерно так же. Но одно дело быть агентом и совсем другое уличной шпаной. — А копам посрать. Все трупы спишут на то, что они друг друга перестреляли и закроют дело, — уверенно ответила сиреневолосая. — У нас в СССР давно бы посадили за превышение самообороны в сторону убийцы… Да и на оружие нужна лицензия и даже разрешение! — А у нас, в Найт-Сити, одной перцовкой не обойтись. Тут иметь пушку при себе — твоя обязанность и гарант выживания. Да и обладать навыками стрельбы тоже полезно… Но! — посмотрев снова на Вивид, Вэлма улыбнулась и продолжила: — Мы это скоро наверстаем! И помни, тут не нужно никакое разрешение! Та кивнула, улыбнувшись в ответ и разминая свою ладонь. — Я, кстати, поговорила с Джеки. Он просил передать, что его мама приглашает нас с тобой на ужин, — продолжая улыбаться произнесла белоглазая, и добавила: — Так что, приводи себя в порядок. Мы собираемся сегодня за твоими вещами!***
Добравшись до гаража, где Джеки и ждал девушек, Вивид приподнялась, отвлекшись от игры на портативной консоли. Мужчина тут же встретил выходящих из машины девушек теплой улыбкой и распростёртыми объятиями. — Ну, сколько там коробок надо перетаскивать? — спросил Мексиканец. — Шесть, — ответила зеленоглазая и добавила: — Ибо там мои сувениры за сотню тысяч, посуда, техника и всё остальное оборудование. Только пожалуйста, поосторожнее с коробкой, где лежат сувениры, ибо они пиздец какие хрупкие! — Понял тебя, chica, — с улыбкой кивнул Джеки, открывая свой гараж. А там внутри красовался рабочий стол с разбросанными по нему какими-то бумагами. На стене, напротив стула, висели плакаты из серии пин ап. Напротив стола, с правой стороны, расположены гантели и тренажёрка, а на полу небольшой бардак в виде пустых бумажных и картонных контейнеров из-под еды. Открыв багажник своей машины, Вэлма достала первую коробку, Вивид и Джеки тоже принялись за дело. — Возьми самую тяжелую, — указала Славянка Мексиканцу на ту, в которой лежит всё оборудование. Тот молча ответил кивком и взял большую коробку. Все трое вернулись в гараж. Джеки поставил груз на свободное место рядом со столом и указал, куда лучше ставить всё остальное. Через минут пять после разгрузки коробок, мужчина потушил свет и закрыл гараж. Сев в машину на переднее сидение, он позвонил матери и на Испанском сообщил, что они скоро приедут. — Ви, — обернувшись, Джеки посмотрел на зеленоглазую, что как раз собиралась врубиться в любимую игру, и та посмотрела на него в ответ, приподнятой бровью интересуясь, что же он хочет от неё. А потому Мексиканец с улыбкой продолжил: — Mi madre просит передать, что ты можешь остаться у нас на ужин, а лучше на год! — Куда столько?! — не понимающе ответила Славянка и пояснила: — Я ж вас ещё раньше заебу! — Не заебешь, hermana, не заебешь, — убеждённо сказал мужчина, будто усмехаясь над наивностью подруги. Сделав вид, что поверила ему, Вивид осталась всё же уверенна в том, что всем надоест. Но, не став зацикливаться на этом, девушка отвлеклась на игру в портативной консоли.Вечер 17:35
Доехав до дома Уэллса, после слова «Приехали!», двое сразу вышли из машины. Только Вивид задержалась, подхватывая свою сумку с необходимыми принадлежностями. Дождавшись её, все трое добрались до двери и зашли в довольно уютное помещение, первой увидев женщину, выглядевшую лет на шестьдесят. Она встречала ребят с теплой улыбкой. Седые, распущенные и слегка взлохмаченные, волосы только придавали ей красоты. Небольшое количество морщинок давало знать, что она уже немолода, но и не слишком стара. Многие зачастую видели в ней лишь зрелую и красивую женщину. Одета она сейчас была в теплый свитер красного цвета, черные обычные джинсы и темно-коричневые ботинки. — Mamá — Джеки с особым счастьем крепко обнял свою мать. — ¡Qué bueno verte!(Как же я рад тебя видеть!) — ¡Me alegro de verte tambi én!(Я тоже рада тебя видеть!) — с искренней улыбкой обняла сына в ответ Мама Уэллс. — Всё-таки, хорошо, когда есть такая классная мама! — умиляясь и улыбаясь произнесла Вэл. — Я абсолютно согласна с тобой, — натянуто улыбнувшись, ответила Вивид, тем самым пытаясь скрыть свое ужасное настроение. Подойдя уже к девушкам, Алехандра в первую очередь обняла Вэлму, поприветствовав её. Потом же она обняла Вивид и с теплотой во взгляде произнесла: — Добро пожаловать в семью, hijo. Славянка хотела что-то ответить, но, из-за не выдержавших нервов и внезапно навернувшихся слёз, она потеряла дар речи. И, смотря на, столь добро принявшую её, женщину и Вэлму с Джеки позади неё, смогла лишь молча кивнуть. Девушка никогда в детстве не получала должного внимания и достаточно материнской ласки, и никак не ожидала, что чужой по крови человек, а так же мать её знакомого, окажутся намного роднее её биологических родителей. — Что случилось? Ты плачешь… — сильно обеспокоилась женщина отпустив Вивид и решила узнать причину внезапных слёз. Девушка так же поймала на себе обеспокоенные взгляды Джеки и Вэл. Протерев слёзы, она улыбнулась ещё шире. — В-всё хорошо, это просто слёзы, — начала отнекиваться Вивид, лишь бы за неё не беспокоились. Посмотрев на сумку, которую до сих пор держит, девушка направила свой взгляд обратно на Маму Уэллс и своих друзей, она, в попытке перевести тему, поинтересовалась: — Вы… Лучше скажите пожалуйста, куда ставить сумку? — Иди за мной, chica, — произнёс Джеки и, махнув рукой, позвал Вивид, направившись на второй этаж. Зайдя в комнату Джеки, Вивид пятый раз видит его комнату, но в этот раз чистой, на полу ни одной разбросанной одежды и ни единой соринки, кровать хорошо застелена. — Решил всё-таки прибраться? — Поинтересовалась русоволосая. — Mamá заставила навести порядок, после того как узнала от меня, что тебя уволили из «Арасаки» и чуть не обнулили. — Пояснил Джеки, разрешив девушке ставить сумку куда угодно, например к шкафу, та конечно же поставила свой груз рядом с шкафом. — Но с чего она начала за меня волноваться? — Задав контренный вопрос, Славянка сняла с себя ярко-оранжевую ветровку, оставив на себе белую рубашку, и закинула на свою сумку, потом же она посмотрела на себя в зеркало. — Мы же знакомы всего два с половиной месяца, я была у тебя в гостях всего четыре раза, и то, мы могли разговаривать за чашечкой чая. — Потому что ты ей понравилась, как достойная novia para hijo. И ты ей, почти, как hija nativa. — В смысле hija? Какая нахрен novia? — Промыв глаза, Вивид отвернулась от зеркала и, слегка оперившись на умывальник одной лишь рукой, глянула на мужчину, который давно уселся на кровать и сейчас смотрит на неё саму. — Чувак, послушай. Как мы можем быть родными? А никак! Ибо родство только по крови. Джеки вздохнул и снова обратил внимание на Славянку. — Ты сейчас глубоко ошибаешься, hermana. — Убедительно сказал Мексиканец и продолжил. — Родные по крови люди в любой момент могут стать друг-другу чужими. Но чужие, у кого разная кровь, как раз-таки становятся друг-другу родными. Вивид хотела что-то возразить, но мужчина её перебил. — То, что ты сказала — Это неправда. — Встав с кровати, Джеки подошёл к ней поближе. — Твои предки вбили тебе этот пиздеж в голову, чтоб тобой манипулировать. — Тут же он легонько хлопнул её по плечу. — Так что глупо отрицать тот факт, что чужие для тебя люди могут быть гораздо роднее кровных родственников. — Ребят! Вы там ещё долго? — С первого этажа, с открытой двери хорошо доносился голос Вэлмы. — Скоро подойдём! — Выкрикнул мужчина, смотря на дверной проход. Отойдя от Вивид к выходу, мужчина добавил последнее, обратившись к ней. — Вдумайся, через какое-то время ты поймёшь о чём я. — Отвернувшись от девушки, мужчина покинул свою комнату. Оставшись одна в чужой для неё комнате, Славянка вновь посмотрела на своё отражение. Её взгляд был спокойным, возможно она над чем-то задумалась. Краем уха она услышала короткий диалог. — Vivid llegará pronto.(Вивид скоро придёт.) — Сообщил Джеки. — ¿Por qué tardaste tanto? ¡La cena se enfriará pronto!(Почему так долго? Ужин скоро остынет!) — Мать негодовала. Посмотрев на своё отражение последний раз, зеленоглазая моргнула и выпрямилась. Отвернувшись от зеркала, она покинула комнату Джеки. Пока трое обсуждали какую-никакую тему, русоволосая уже спустилась в гостиную, те её заметили, улыбнувшись ей. — Присаживайся! Чувствуй себя как дома! — Женщина, улыбнувшись Славянке, указала на место рядом с Джеки. — М-м — С особым стеснением девушка стянула улыбку. — С-спасибо Миссис Уэллс. — И она села рядом с мужчиной, который так охотно трапезничал. Вивид взяла себе порцию и, ради приличия, начала есть осторожно и по чуть-чуть. Она так давно не чувствовала божественный вкус любимого ею мяса. — М-м… — Проглотив разжёванный кусок мяса, Славянка начала свою речь. — Давно не ела что-то вкусное. — И тут она обратилась к Алехандре. — Миссис Уэллс, это мясо просто восхитительное! Давно не ела действительно вкусное… — Так что же тебе мешало вкусно поесть? — Задала конкретный вопрос женщина. — Знаете… — Поставив тарелку на столик, зеленоглазая уставилась на свои менее закрытые ладони. — Вкусное равняется к вредному, так что… — Потом же она, чуть ли не грустным взглядом, уставилась на мать. — Простите, если я внезапно испортила всем настроение и ужин, но… Мне нельзя было ни сладкое, ни жирное, ни мучное. В моем меню были только фрукты, овощи, салатики без вредных добавок. А пить я могла только воду или соки без всякой химии. — Вивид снова уставилась на свои ладони. — Вместе с диетой шли и утренние тренировки в спортзале, точнее, я бегала на беговой дорожке и занималась йогой. И к чему я? К тому, что если я съела хотя бы один кусочек пиццы или шоколада, то приходилось долго избавиться от лишнего жира. — Обоими руками она закрывает лицо, лишь бы никто не увидел её искреннюю грусть. — Я не хочу снова толстеть… — Ч-что?! Ви! Ты не толстая! — Возмущенно процитировала Вэлма. — Ты лёгкая, как перо. Ни постоять за себя, ни дать отпор, ты не сможешь. — Тут же Джеки положил руку на плечо Славянки, глядя ей в глаза. — И не смей нам врать о том, что с твоим здоровьем всё хорошо. Ты думаешь, когда взяла трубку, я не видел твоё ужасное состояние? ¡Maldita sea! Да у тебя ещё под рукой были таблетки, которые вовсе не витамины! — Jesucristo… Так ты употребляла отраву…? — Тихо с испугом спросила Мама Уэллс. А ведь девушка выглядит исхудалой. К счастью, у неё кожа не до костей, но судя по маленькой груди, плоскому животу и плоскому заду, у неё явный дефицит массы тела. А причина этому один опасный препарат, который она пила в том случае, когда она съела хотя бы маленький кусочек шоколада или пиццы. — Колись, какие таблетки ты употребляла! — Со страхом в глазах начала выпытывать сиреневолосая, глядя на свою подругу. Чувствуя, что на Вивид давят взглядами, она со слезами на глазах достала с кармана черных джинс мелкую пачку пяти оставшиеся таблеток флуоксетина и протянула Вэл, та взяла сомнительные витамины в руки и начала рассматривать. — Вчера выпила пять таблеток, так как я с утра увидела на себе лишний жир после съеденной шоколадки… — Честно призналась русоволосая. — Ви… — Рассматривая пачку таблеток, Вэлма вновь глянула на неё расстроенным и одновременно испуганным взглядом. — Какого хрена…? Когда ты начала принимать эту… хрень?! Ничего не ответил, девушка встала с дивана и, зажав глаза, с которых текут больше слёз, пошла на второй этаж. Белоглазая лишь молча смотрела ей в след. — Что это с ней… — Тихо спросила Алехандра. — Я пойду с ней поговорю… — Вэл, встав с пуфика, отправилась следом за Вивид. Находясь в комнате Джеки, Вивид стоит перед зеркалом и, несмотря в него, тихо плачет в попытке успокоиться. Краем глаза заметив сиреневолосую, она вновь обернулась. — Ви… — Подойдя к своей подруге, белоглазая положила зеленоглазой руку на плечо, потом вовсе и обняла её. — Прости, я не хотела на тебя кричать… — Девушка обняла ещё крепче. — Мне за тебя страшно, серьёзно. Почему ты мне раньше ничего не сказала…? Русоволосая грустно вздохнула, только через шесть секунд заговорила. — Во время тренировок и здорового питания, я принимала различные витамины, чтобы поддержать своё здоровье. — Славянка смотрит в куда угодно, но только не в глаза Вэл. — А флуоксетин я начала пить, потому что видела, что недостаточно похудела… — Эй! — Обхватив ладонями милое личико, сиреневолосая заставила девушку смотреть ей в глаза. — Не смей! Слышишь? Больше не смей употреблять эти «таблетки»! Ты и так уже измучила свой организм… — Дотронувшись до руки Славянки, подняла её, показывая, что та довела себя до такого состояния. — Сними рубашку и посмотри в зеркало. И скажи: довольна ли ты своим телом? — Настойчиво произнесла она. — Вэл… Т-ты ебнулась…? — Тихо спросила Вивид, замечая Джеки, локтем опирающиеся о дверной проход. — Снять рубашку? При мужчине?! — Тише. — Обернувшись к Джеки, Вэлму жестом попросила его закрыть дверь, тот закрыл её и сел на кровать. — Он тебя не тронет, волноваться не о чем. — Похлопав её по плечу, белоглазая улыбнулась подруге. Потом и, отойдя от неё, села рядом с мужчиной. Вивид, отвернувшись от обоих, неохотно начала расстегивать белую рубашку. Посмотрев на себя в зеркало, Славянка сняла с себя уже расстегнутую рубашку, оставив на себе только обтягивающие джинсы и обтягивающее боди. Вместо красивой «Я», она замечает лишь зомбо-страшилу при виде себя. Это заставляет задуматься. Какой смысл добиться «идеала» красоты, если ты всё равно останешься недовольной своим результатом? Джеки что-то пробормотал на Испанском, но по его взгляду можно понять, что он не в восторге и, тем более, недоумевал от того, как можно настолько довести себя до такого ужасного состояние и что её заставило это сделать. — Выйди пожалуйста. — Мужчина, обратившись к Вэл, сказал следующее. — Мне надо поговорить с Ви. Сиреневолосая, встав с кровати, подошла к двери и, глядя на Русоволосую, произнесла, перед тем как покинуть комнату Джеки. — Всё хорошо подруга, он тебе ничего плохого не сделает. — Улыбнувшись, девушка вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Славянка села на освободившийся стул и начала смотреть в пол. Только к ней подошел мужчина и встал на одно колено, глядя на её грустное личико. — Я не хотел на тебя кричать, hermana. — Джеки взял её хрупкую ладонь в свои большие и сильные руки и посмотрел ей в кристально-изумрудные глаза. — Только скажи, что заставило тебя вот так издеваться над собой? Девушка пять секунд молчала, пытаясь отвадить от Мексиканца свой взгляд. Только потом она заговорила. — Всё началось с тринадцати лет, когда немножко поправилась, до двенацати лет я была совсем худенькой. А если честно, меня мать, вместе с отчимом, мало кормила, большей части морила голодом и всегда называла меня «жирной». В школе я была уродливым изгоем… То есть, со мной никто не хотел дружить из-за того, что у меня была ебнутая мамаша и псевдоотчим, и в школу я приходила конечно же в синяках… И часто я приходила только в закрытой одежде… — У Вивид начали наворачиваться слёзы от рассказа. — Eso es lo que hay que ser…(Это каким извергом надо быть…) — Джеки был шокирован частью её рассказа. Он недоумевал, это насколько можно ненавидеть ребёнка, чтобы вот так издеваться над ним. Он, конечно, понимал её, так как его отец избивал его самого и его мать. Но вот так морить ребёнка голодом и обзываться обидными словами — это сверх его понимания. — Сколько это длилось? — Осторожно спросил мужчина. — Шесть лет, с момента развода и судебных разберательств. — Протерев слёзы, которые начали течь ручьём, девушка продолжила. — Мать сделала всё, чтобы моего отца лишили родительских прав, а он человек хороший, ничего плохого в мою сторону он не делал… — Подожди… У тебя значит было всё хорошо, пока кто-то из твоих родителей не решил разрушить счатливый брак? — Всё верно. На это есть одна причина. Мать изменяла отцу с ебырем, который в итоге стал моим отчимом… — Как ей это удалось? — Всё просто. Суд был на её стороне. Она сделала так, чтобы заставить отца платить алименты и полностью ограничить общение со мной… Так же она мне запрещала контактировать с бабушкой и с дедушкой… Так ещё подпортила мою школьную репутацию, повесив ярлык «Ябеда». — Как она это сделала?! — Мужчина явно не понимал, как работает судебная система. — У неё были деньги и связи. Она смогла сделать всё что угодно, лишь бы испортить мне жизнь. Тем более, математичка, которой она давала взятки за то, чтобы она занижала мне оценки. — Из-за этого ты начала себя калечить? — Джеки обратил внимание на следы на руках в результате селфхарма. — Не только из-за двоек по одному предмету и домашнему насилию… — Всхлипнув, Вивид продолжила. — Из-за самого страшного пиздеца, я начала резать не только руки… — К-какого…? — Заметив, как девушка начала в себе закрываться, мужчина искренне не понимал. — Эй… не молчи! Скажи что случилось! На что, она отрицательно покачала головой. — Ты будешь смеяться… осуждать… — Нет. — Спокойно, без лишних эмоции, сказал Джеки. — Не ври. — Вивид продолжала отрицать. — Я тебе серьезно говорю. Мне сейчас, в такой ситуации, не до смеха. — Из-за чего наступила тишина. — Ты уверен…? — только через полминуты Славянка выдавила из себя этот вопрос. — Да. — ясно ответил Мексиканец, ожидая ответа. — М-меня… отчим… — И вдруг, не выдерживая, Вивид заревела навзрыд. — и-изнасиловал… Приподнявшись, Джеки обнял Вивид, всячески утешая её. Ему ещё больше не по себе, поскольку тема очень серьёзная и очень страшная для маленьких девочек, молодых девушек и взрослых женщин. — Это б-было в те-же д-двенадцать лет… — Не прекращая всхлипывать, девушка нашла в себе силы продолжить речь. — На кануне последнего дня в школе… До петли… Я у-устала так ж-жить… За надругательство над детьми, любой родитель или любящий родственник, готов сделать всё, чтобы насильника-педофила посадили на пожизненное или утроили над ним самосуд, от которых умрёт долгой и мучительной смертью. — Всё хорошо… — Поглаживая девушку по спине, мужчина, как можно лучше, утешал её. — Ты не виновата в том, что с тобой вот так поступили. — Д-Джеки… — Ни слова больше. Вивид изначально боялась Джеки, как потенциального насильника и убийцу, до тех пор, пока тот не начал проявлять инициативу, доказав ей, что он на самом деле хороший парень, и мухи не обидит. И на поиски общего языка потребовался не один день. Сейчас она чувствует в нём намного больше любви и поддержки. Только через несколько минут, Вивид пришла в себя. Она уже была готова к вопросам. — Чем это всё закончилось…? — Осторожно спросил Джеки. — К счастью, весь этот пиздец закончился так… Школьная уборщица спасла от петли, я попала в больницу, мать лишили родительских прав, отчима арестовали за изнасилование, а бабушка с дедушкой, с которыми она мне запрещала контактировать, оформили на меня опекунство, потом, через некоторое время, ему вернули родительские права, доказав что его оклеветали и подставили. — Опустив взгляд на ладони, Славянка продолжила, снизив голос. — Так как у меня повреждены репродуктивные органы и обнаружены биологические следы изнасилование, я смирилась с тем фактом, что я не смогу иметь детей… — Вот почему я за смерть этих ублюдков… — Тихо произнеся это, Мексиканец снова успокоил собеседницу. — Но… Ещё не всё потеряно. — Всё так же обнадеживающие говорил он. — Ты, если захочешь, можешь взять ребёнка из детдома, или же… воспользоваться современными технологиями, если тебе важна генетика. — С-спасибо… Но… — Не стоит благодарности, chica. — После чего, Джеки перешёл к другой теме. — Ты как, восстанавливалась? — Поинтересовался мужчина. — Ну, в плане веса. — Да… Месяцами я приходила в норму, начала есть столько, сколько в меня влезет. В тринадцать я уже весила шестьдесят килограмм. А это пиздец как ненормально. — Как раз-таки нормально, chica. — Встав с колена, Мексиканец отошёл от Славянки на два метра. Скрестив руки, он не отводит от неё свой взгляд. — Ты знаешь сколько весила моя бывшая? Семьдесят пять киллограмм! — Этим ответом он перебил Вивид в попытке что-то сказать. — И пойми, я без проблем носил её на руках. А то, что тебе говорят, что максимальный для женщины, не важно, высокая ты или низкая, целые пятьдесят. Это тебе говорят только закомплексованные pendejos, которые не на что не способны, а им только бесплатно подавай живую женщину с модельной внешностью. — Ага, на приличных работах ещё, помимо веса и фигуры, всегда нужно следовать дресс-коду, точнее мне приходилось с утра до вечера ходить на каблуках и наносить тонну косметики. — Девушка резко вспомнила на чём остановилась. — Так… — Вивид вновь вернулась к рассказам. — Хоть я и весила шестьдесят, к своему удивлению, я не слышала обидных комментариев. И у меня были замечательные друзья, которые со мной дружили и принимали меня такой, какая я есть. — От части хороших воспоминании, Славянка мило улыбнулась. — Я им благодарна за то, что они научили меня не давать себя в обиду и самой давать отпор тому, кто меня обидел. — Вдруг её улыбка спала с лица, и зеленоглазая снова посмотрела в пол. — Всё хорошее длилось до восемьнацати, а именно до того, как я переехала к мужчине, с которым познакомилась в семьмнадцать лет. — Вивид ещё пять секунд молчала, потом уже продолжила. — Я сбросила пятнацать килограмм, я начала заниматься спортом, я отказалась от мяса, внешность изменила… И всё ради него, ведь я же мечтала выйти замуж и жить с ним. — Ты сама решила меняться? Или он ставил тебе условия? — Условия ставил… Ибо нахуй я ему нужна была некрасивая и не хозяйственная? Глупо было отказаться от условия любимого, до самого пиздеца, человека. А значит я всё сделала ради него… А весь домашний быт был на мне, потому что это, чисто, женская обязанность. — Qué? Какая нахрен «Женская обязанность»? — Сев на кровать, мужчина снова глянул на неё. — Я вот помогаю матери по дому, с готовкой и остальным. И я от этого меньше мужиком стал? Нет конечно! Если живешь вместе с человеком, которого любишь. — То обязан помогать, а в лучшем случае, делить быт поровну. — Джеки вернулся к теме. — А он что тебе сделал взамен? — Ничего. Хотя он обещал, что будет меня обеспечивать и дарить подарки, обещал, что будет помогать… — Вот! Признайся: Ты всегда следила за собой, пахала по всему дому и стояла у плиты двадцать четыре на семь, лишь бы угодить этому pendejo? А хуй там! Сколько это длилось? — Два года. Мало того, что он меня хуесосил не ценил весь мой труд, так ещё обращался со мной пиздец как ужасно… Как я старалась сделать всё красиво — Он не замечал. А как я случайно накосячила, например: суп пересолила — Так сразу он меня пиздил. — Es un monstruo…(Вот же изверг…) — Мужчину ещё больше шокировала эта история, нежели истории из детства Вивид. — И… Шрам на лбу в районе правой брови. Тебе тоже досталось? — Осторожно спросил он. — Ты угадал. — Вздохнув, зеленоглазая посмотрела в пол. — Это был тот случай, когда Матвей, так звали моего бывшего, пришел домой пьяный. Как он меня лапал и пытался было изнасиловать, я ему локтем в живот въехала так сильно, что от ярости разбил бутылку из-под пива об мою голову так, что остался глубокий порез, так ещё поврежденный глаз… А обратиться к родным за помощью я боялась, да и не могла… И знаешь почему? — Глянув на мужчину, сидящего на кровати, девушка произнесла следующее. — Он запрещал мне и вовсе общаться со всеми друзьями, даже с подругами. А вот с бабушкой и дедушкой можно было общаться максимум пятнацать минут. А весь его контроль за моей сетевой активностью был пиздец какой жесткий… Весь этот пиздец я терпела до двадцати лет, а точнее, до его измены с какой-то шлюхой… Вот это всё причина моего побега из СССР. И есть одна очень жесткая причина оставаться в Найт-Сити… — Вивид хотела выдать самое откровенное, из-за которого, по её страхам, все отвернутся. Но вдруг нахлынувшие слёзы текли ручьем, а внезапный поток эмоции не дал ей нормально что-то сказать. Закрыв обеими руками лицо, она тихо заплакала. И вдруг она почувствовала, как её окружают большие, сильные и, в то же время, заботливые руки, поднявшие её с сидячего положения и прижавшие к груди. Славянка не ожидала, что её уже друг, проявит столько милосердия по отношению к ней самой. Обняв девушку, Джеки, как можно больше, утешает её, поглаживая её по голове. — Дальше не рассказывай. — Тихо произнёс мужчина. — Silencio… No llores…(Тише… Не плачь…) Через пятнацать секунд Славянка своими мокрыми от слёз глазами посмотрела на него. Тот произнес следующее. — Запомни, chica. Ты прекрасна. — Взяв обеими руками милое личико, Мексиканец произнес следующее. — Плевать что думают другие, ты, как и любая женщина, заслуживаешь всё самое лучшее. — Даже любви…? — Тихо спросила Вивид. — Даже любви. — Улыбнувшись ей, Джеки большим пальцем протёр слезу с её глаз. Их внезапно отвлек стук в дверь. Обернувшись, они заметили Вэлму. Ей видимо что-то нужно от этой «парочки» — А что вы так долго, ребят? — Спросила сиреневолосая. Видимо её попросили позвать Джеки и Вивид. — Щас мы спустимся. — Снова посмотрев в глаза Славянки, мужчина положил руку ей на плечо. — Приведи себя в порядок. — Улыбнувшись ей, он убрал руку с её плеча и вместе с Вэл покинул свою комнату. Славянка, глядя им вслед, подошла к умывальнику. Позже, надев рубашку и застегнувшись, она покинула комнату и помчалась на первый этаж.